========== Глава 1, в которой начинается «пожар» ==========
Дружба между мужчиной и женщиной возможна только при некоторой доле физической неприязни.
(Ф. Ницше)
Июньское утро для особенно ранних жителей Бостона выдалось необычайно тёплым. Взошедший шар солнца предрекал привычную и уже порядочно поднадоевшую жару. Пекло стояло уже несколько дней, и люди были бы чрезвычайно рады скудному обстоятельству в виде хотя бы легонько поддувавшего прохладного ветерка. Большинство торопилось на работу, несчастные студенты — в университеты на экзамены, а юные школьники, заливисто хохотавшие на всю улицу, бегущие по дороге, — на практику в школу.
Сакура Харуно тоже спешила. Однако не на работу, потому как делала эскизы для неё на дому; не в университет, благодаря тому, что закончила его уже пару лет назад; и уж тем более не в школу. Тяжело дыша, она торопилась к слишком важной персоне по той причине, что у неё было необходимое, неотлагательное дело, и Сакуру вовсе не волновало, что сейчас около девяти утра, а этот человек непременно посапывает в кровати.
Остановившись, к своему несчастью, на красном сигнале светофора, девушка наконец могла отдышаться. Толпа людей, спешащая по делам, основательно надоела ей за это утро: она намеревалась толкать девушку куда только могут попасть их локти и ноги или, наоборот, замедлить её движение. И машины, которые летели чёрт пойми куда по дороге, выводили её из себя — Сакура сейчас уже была бы у своего друга дома, если бы поторопилась и если бы не эти светофоры. Одета она была стандартно для двадцатитрёхлетней девушки: лёгкие летние шорты до середины бедра из хлопчатобумажной ткани открывали вид на стройные длинные ноги, обутые в высокие кеды, свободная майка, оставшаяся у неё ещё со школы, в то время как она занималась волейболом, хорошо сидела на ней и оголяла длинные тонкие руки. Она показалась бы кому-то нескладной… Однако был только, пожалуй, единственный человек, которому Сакура нравилась со всеми своими недостатками.
Как раз к нему она и торопилась.
Длинные волосы нежно-амарантового цвета она собрала в высокий хвост, чтобы не мешались: задняя сторона шеи порядочно вспотела, и девушка наскоро провела по ней рукой, выдохнув, посмотрев на внутреннюю сторону ладони — на ней остались капельки холодного пота. Покачав головой, она критично осмотрела себя с головы до ног: не хотелось уже идти к своему другу в таком неопрятном виде.
Скрестив руки на груди, Сакура тяжело вздохнула, терпеливо прикрыв зелёные глаза. Быстро моргнув длинными ресницами, на которых было лишь немного туши, она осмотрелась: вот-вот должен был загореться зелёный сигнал светофора, и этот факт порадовал Сакуру. На губах тут же появилась приятная любому глазу открытая улыбка, обнажающая ровные зубы. Лукаво прищурившись, она поспешила на загоревшийся зелёный свет быстрее всех людей, которые и сами не хотели отставать от девушки. Недоумённо посмотрев на неё, одни качали головами, а другие, наоборот, усмехались, переглядываясь между собой.
Но Сакуре всё было нипочём: ускорив шаг, а затем и вовсе перейдя на бег трусцой, она направилась к своему лучшему другу с удвоенным желанием. Некоторые оборачивались на неё, не понимая, куда девушка так торопится в столь ранний час: благо, Сакура никого пока не успела сбить по пути, хотя пару раз натолкнулась на нескольких мужчин, поспешно извиняясь и не глядя на них из-за смущения. Густо покраснев от того, что в лёгких становилось тесно от впитываемого тёплого воздуха, а ноги просто начали будто заживо гореть и тут же плавиться, она остановилась возле высокого десятиэтажного дома.
Прямо возле двери девушка резко встала, будто вкопанная, и наклонилась, уперев руки в согнутые коленки. Дыхание постепенно приходило в норму. Но Сакура не желала сжалиться над своим организмом, который просил её постоять ещё немного, — дело было исключительной важности. Выпрямившись и втянув воздух, она тряхнула головой, так что длинный хвост розовых волос колыхнулся в сторону, и направилась в подъезд.
Как она и ожидала, он встретил её приятной прохладой. На секунду Сакура остановилась, прислонившись к приятного цвета бежевой стене, прикрыла глаза и положила на неё ладонь. Становилось непреодолимо хорошо от ощущения этого холода, волнами исходящего от стены и проникающего в клетки организма сквозь тонкую ткань майки со спины. Вздохнув, она вновь мотнула головой и, с трудом оторвавшись от стены, пошла по лестнице на верхние этажи.
Путь её лежал высоко вверх, как бы Сакура этого не хотела. Поэтому, терпеливо и мужественно втянув в себя воздух, она медленно направилась по ступенькам, принимаясь про себя пересчитывать их, низко опустив голову. Становилось немного легче, пусть она и поднималась, — Сакура жутко не любила этого делать. Не сказать, что она была ленивой девушкой: с уверенностью можно признать, что никому не нравится подниматься на высокий этаж по лестнице.
Наконец она остановилась возле знакомой двери, привалившись к ней спиной. Подумать только, сколько стоило сил Сакуре дойти до этой двери, которую она любила и ненавидела одновременно. Прикрыв глаза, она улыбнулась, тяжело выдохнув, — девушка немного пришла в себя, стоило ей помахать ладошками возле вспотевшего блестящего лица. Она чувствовала, как по спине градом катятся капельки пота, и снова смутилась: тот, к кому она сюда шла, будет не очень рад видеть её в таком состоянии. Впрочем, он же друг, а дружба велит терпеть всё — даже некоторые изъяны внешнего вида.
Не прошло и минуты, как Сакура, опомнившись, принялась звонить в дверь и одновременно барабанить по ней небольшим кулачком, стремясь разбудить того, кто крепко спал за ней: она знала, что позвонить скромно в небольшой звоночек будет не лучшим действием с её стороны, — тогда бы ей пришлось ждать около часа, чтобы эта царственная особа наконец смилостивилась и поднялась с кровати. «Ну сколько можно спать? После такого «будильника» уже все, даже медведь, который лёг в зимнюю спячку, проснутся!» — ворчала про себя девушка, едва не заревев от негодования.
Наконец дверь открылась с лёгким, знакомым и приятным для Сакуры поскрипыванием. Виновато и невинно улыбнувшись, она принялась вертеться на месте, всем своим видом показывая, что звонила в дверь и стучала одновременно вовсе не она, однако вид Учихи Саске, который предстал перед ней, довольно позабавил Сакуру.
Девушке нравилось видеть его таким сонным: это случалось редко, пусть раз в неделю, но Сакура любила эти моменты — именно тогда он казался особенно беззащитным перед ней, и на него можно свалить всё что угодно. Сколько он был её другом? Девушка уже и обсчиталась: лет десять, может, чуть меньше, однако о том, что их связывало между собой до этого, они поклялись никому и ни при каких обстоятельствах не разглашать — это должно было остаться маленькой тайной между ними.
Саске был выше её на целую голову, что иногда унижало Сакуру: осмотрев высокого стройного мужчину с головы до ног, девушка обиженно скрестила руки на груди — Саске, даже будучи сонным, смотрел на неё свысока. Привычно растрёпанные угольные волосы, особенно после только что прерванного сна, позабавили Сакуру и вызвали непреодолимое желание расчесать их и привести в порядок. Однако, как бы она ни старалась, вечно они топорщились, да и у самого Учихи была привычка взъерошивать их при неловких ситуациях, а попадал он в них заметно часто.
Саске привык спать без футболки — лишь в простых штанах, достающих ему до колен. Покраснев, Сакура осмотрела широкие плечи друга, плавно опуская взгляд на мужественную грудь, и тут же поспешила отвести взгляд. На губах тут же появилась несколько печальная и горькая усмешка: Сакура жалела о том, что Саске являлся просто её другом. Он приподнял чёрную бровь, а затем прищурил агатовые глаза, так что в уголках их появились приятные лучики морщинок — от этого он становился таким тёплым и приятным, что Сакуре хотелось обнимать его, когда он так привычно улыбался. Кончиками длинных мужественных пальцев он провёл по площадке носа и снова требовательно посмотрел на Сакуру.
— Какого чёрта? — вопросительно поднял брови мужчина. — Где пожар?
Закатив глаза, Сакура буквально ввалилась к нему, оттолкнув с прохода, и закрыла за собой дверь. Квартира у Учихи была просторной: девушка осмотрелась так, будто была здесь впервые, — коридор, в котором они стояли, вёл одновременно и в сторону просторной кухни в светло-бежевых и коричневатых тонах, и открывал вид на уютную гостиную (хоть и было понятно, что в квартире живёт мужчина, по некоторым вещам, стоящим не на своём месте), рядом с которой за прикрытой дверью скрывалась спальня. У Сакуры после вида закрытой двери не было ни малейшего сомнения, что Учиха только что поднялся с кровати и, разумеется, не застелил её.
— Доброе утро! Пожар у Наруто с Хинатой, — она перевела на него встревоженный взгляд.
Как Сакура могла не попросить помощи у своего лучшего друга, когда их общие товарищи никак не могли начать встречаться, хотя при этом, конечно, безумно нравились друг другу? Сакура вовсе не могла понять такой политики: для неё, если человек ей нравился, разумным было сообщить ему об этом — какая разница, думала она, жизнь даётся только раз, и уж если это будет ошибкой, то станет неплохим опытом.
— Ты ради этого ко мне приехала? — Учиха наигранно завыл, прислонившись лбом к двери и медленно покачав головой. — Спасибо, что спросила, как у меня дела и хорошо ли я спал.
В его приятном, немного сонном и оттого хриплом голосе появилась стандартная для него язва.
— Ага, не за что, — усмехнулась Сакура, пожав плечами, и поспешила разуться, не обратив на «страдания» Саске никакого внимания. «Тоже мне, нашёлся юный Вертер*», — хмыкнув, она вздёрнула нос, отставив в сторону свои кеды, и направилась в спальню Учихи.
Она была большой, а уж внушительная двухместная кровать манила прилечь на неё и погрузиться в сладкий сон. Не удивительно, что мужчина любил спать на ней чуть ли не до двух часов дня. Благо, у него был маленький помощник, который в состоянии его разбудить, — Сакура звонила ему почти каждое утро и заставляла подниматься с кровати. Учиха медленно прошёл следом, зарывшись пальцами в густые волосы, то и дело зевая и мотая головой, чтобы прийти в себя.
Оторвав взгляд от книжного небольшого шкафчика, засмотревшись на потёртые корешки старых книг, Сакура снова обратила на него внимание, слегка улыбнувшись. Что он к ней чувствовал? А как бы чувствовал себя любой хороший парень, находящийся на его месте и при этом будучи во френдзоне? Саске знал, как это бывает: он был далеко не глупым человеком, образованным, создавал декорации в театре, и, если уж говорить о характере, мужчина весьма по-доброму относился к окружающему миру, любил Сакуру и просто не представлял своей жизни без неё. Только вот девушка, казалось, игнорировала каждую эту деталь и, несмотря на то что оба они были людьми творческими, считала это не подарком судьбы, а просто её игрой либо счастливой случайностью.
— Я не могла уснуть всю ночь, — всплеснув руками, она стала ходить по комнате, принявшись жестикулировать. — Вот как? Они друг друга пугаются, — подняв обе руки, Сакура показала на правую, намекая Саске одним только взглядом, что этой ладонью являлся Узумаки: — Вот он всё хочет подойти: и так, и так к ней, а не решается, — девушка перевела взгляд на левую ладонь: — А она стесняется.
Всплеснув руками, она опустилась на уголок кровати и поспешила развалиться на ней звёздочкой: её вовсе не смущало, что Саске спал здесь только что, — они узнали все скелеты в шкафу друг друга за десять лет, поэтому Сакура имела полное право разлечься на кровати мужчины. По-видимому, он был не против: чуть улыбнувшись и почесав бровь кончиком указательного пальца, Учиха, покачав головой, прошёл в сторону окна.
— Знала б ты, как мне наплевать, — усмехнувшись, он приоткрыл форточку, чтобы проветрить комнату, однако девушка, перевернувшись на живот, наигранно захныкала: вся жара, которая сейчас царила на улице и чувствовала себя абсолютнейшей королевой, могла прийти к нему в квартиру через эту несчастную форточку.
— И вот такой ты со всеми друзьями? Никакой от тебя помощи… Эх ты, а я надеялась на твою, хоть мизерную, помощь, — уронив голову на кровать, Сакура притворилась мёртвой, чтобы Саске сжалился над ней и вызвался помочь.
Девушке безумно хотелось подсобить Наруто и Хинате: у неё не было сомнений в том, что они будут ей — а может, ещё и Учихе, если он не откажется помочь — по гроб жизни благодарны за то, что обрели друг друга. Подняв голову, Сакура обнаружила, что мужчина пропал из поля её зрения, а затем услышала, что в ванной включился кран. Было бы стыдно признаваться самой себе, однако девушке нравилось наблюдать за тем, как он приводил себя в порядок, — в её глазах он выглядел каким-то необъяснимо мужественным, таким, что хотелось наблюдать за ним, а по возможности (поскольку Сакура была человеком с художественным образованием) ещё и делать эскизы и зарисовки.
Сакура выучилась на дизайнера интерьера и специализировалась на детских комнатах; он же предпочитал работу декоратора в театре. И как бы Сакуре, возможно, не хотелось этого признавать, но Саске был родственной душой, которую назначила ей сама судьба, — такое бывает крайне редко. Невозможно встретить в жизни человека, который будет точной копией самого тебя, однако у них всё было совсем иначе: Сакура была доброй девушкой и видела эту доброту в глазах Учихи; он обладал стойким и сильным характером — и девушка была точным его отражением.
Поднявшись с кровати, она, тяжело вздохнув, направилась в сторону Учихи, привычно сунув руки в карманы шорт. В ванной всё так же шумел напор воды из крана; Сакура остановилась подле двери, слегка приоткрыв её и осмотревшись. Мужчина находился в комнате, обложенной светлым кафелем, и умывался, слегка наклонившись к раковине. Сквозь бледную кожу спины проступали мышцы, а ровная линия позвоночника разделяла её от задней стороны шеи до поясницы.
— На какую мою мизерную помощь ты надеялась? — услышав, что девушка пришла сюда, он нахмурился, бросив короткий взгляд в сторону Сакуры, отражающейся в зеркале. Пожав плечами, она отвела глаза, чуть улыбнувшись, и мужчина заметил на её веснушчатых щеках знакомый румянец. Улыбнувшись уголком губ, он пробормотал себе под нос: — Она меня игнорирует, а я должен бегать за ней как собачка…
Сколько он добивался её? Бесчисленное количество раз! Саске был хорошо знаком с теми девушками — а Сакура как раз входила в их число, без преувеличений, — которым нравились какие-то подонки, имеющие самые отвратительные привычки: такие парни относились к девушкам предвзято, даже с отвращением, считая их лишь подстилками на одну ночь, если не сказать грубее — куклами для удовлетворения их биологических мужских потребностей. Учиха откровенно не мог мириться с тем, что так в любой момент могут поступить и с Сакурой, поэтому мужчина и вправду считал своим долгом не просто добиваться девушки, а практически охранять её, предостерегать от возможной опасности и отталкивать от неё всех знакомых ей молодых людей, намекающих на более близкие отношения.
— Ты хоть поговорил бы с ним, — справедливо заметила девушка, скрестив руки на груди. Не прошло и минуты, как она поспешила с громким смехом захлопнуть дверь ванной комнаты, прислонившись к стене рядом и закрыв глаза. Нижняя губа тут же была лукаво закушена, и Сакура хитро покосилась в сторону двери, откуда раздалось фырканье от воды:
— О чём я должен с ним говорить?
Покачав головой, он выдавил на свою зубную щётку пасту, принявшись яростно и даже грубо чистить зубы. Жёсткие щетинки принялись больно скользить по дёснам, однако Саске не обращал на это внимания: как истинный друг, он должен был помочь Сакуре в её просьбе. Но он не хотел быть другом: разве не миф, что между мужчиной и женщиной может быть дружба? Конечно миф. А кто бы спорил? Разве что Сакура, для которой дружба с мужчиной была нормальным явлением: для неё было очень славно, что он поедал с ней мороженое, смеялся, ходил в парк… по-дружески, конечно. Больше поцелуев в щёку Сакура не допускала — для неё это являлось намёком на более близкие отношения.