— Вези его домой, — порекомендовал Наруто, щёлкнув пальцами. — Ты же знаешь — он безобидный, когда выпивший. Даже добрый.
Сакура покосилась на Саске, слегка сморщив нос, будто он приносил ей невиданное отвращение: ей, конечно, не нравился тот факт, что он выпил, но что оставалось делать простому мужчине, когда его не принимала любимая девушка? «Мог бы использовать другие методы, чтобы меня добиться», — костерила его про себя Харуно, то и дело качая головой. Хорошо Наруто с Хинатой — сейчас поедут домой, во время небольшой вечерней прогулки принимаясь узнавать друг о друге всё остальное, о чём даже не подозревали. Наруто девушка доверяла. Может быть, в каких-то случаях даже больше, чем Саске.
— Ты Хинату проводишь? — поинтересовалась Сакура, посмотрев на Наруто пристально и с надеждой.
— Провожу конечно, — пожал плечами Узумаки, как само собой разумеющееся.
Сакура могла бы и не спрашивать: блондин готов был позаботиться о том, чтобы Хината благополучно добралась до дома, — Наруто проконтролирует и то, как она зайдёт в квартиру, чтобы в подъезде в такое позднее время не случилось каких-нибудь неприятных конфузов.
Попрощавшись, Узумаки поспешил покинуть трио, поняв, что с Учихой ничего не случится, пока он с Сакурой. Но если с Сакурой что-то случится? Вряд ли, ведь с ней Учиха.
— Может, помочь тебе? — предложил Сасори, с жалостью посмотрев на девушку и подняв бровь, — нужно было как-то искупить свою вину за то, что он так и не уберёг Саске от бутылки. — Только я не на машине…
Сакура с облегчением посмотрела на друга Саске — хоть кто-то поможет дотащить этого шкафа до выхода. Конечно, Саске мог бы и сам дойти… Сакура видела, что отчасти мужчина лукавил о своём состоянии, — об этом говорила довольная улыбка на полных губах, когда он снова и снова падал головой на её небольшую грудь.
— Если только до такси его доволочь, а там уже дойдёт, — согласилась Сакура, снова вздохнув с полнейшим облегчением.
Странно, что она сказала это с такой уверенностью: Сасори недоумевал, поднявшись и посмотрев как-то неопределённо на Сакуру. Он не мог определиться, кого ему жалко больше: Саске, мучающегося вот уже бог знает сколько времени, или Сакуру, которая явно страдает точно так же, как и её друг. Всё же между этими двумя что-то было, только вот они держали это в тайне и вряд ли хотели кому-то рассказывать. Скорее всего, так думал Сасори, чувствами друг с другом эти двое не делились, и это было самым ужасным: нет ничего хуже, когда с человеком, который так дорог, нельзя поделиться своими эмоциями и рассказать ему о своих впечатлениях.
— Я сам, — внезапно заявил Учиха, отрезав это немного грубо.
Он пошёл в сторону лестницы, принявшись спускаться по ней, и всё-таки его немного шатнуло в сторону: он стал придерживаться за металлические перила, выдохнув, и слегка улыбнулся. Голова немного кружилась от алкоголя, клонило в такой сон, что невозможно было выразить словами. Саске мог бы уснуть прямо здесь — музыка ничуть ему не мешала. Надо было вот только проследить за Сакурой — он должен был проводить её домой и убедиться, что с ней всё будет в порядке.
— Воу-воу, герой, — Сакура подоспела вовремя, перехватив мужчину за талию и обеспокоенно посмотрев на него. — Я бы вот сейчас танцевала, а веду алкаша домой…
Это она сказала с такой наигранной жалостью, что Сасори усмехнулся, следуя за ними и помогая вести Саске. Тот только усмехнулся, разведя рукой:
— Ну простите!
Как сказал Учиха, сначала бы они танцевали, а потом… не следовало знать, что было бы потом. Саске об этом думать не хотел: слишком больно было представлять её с кем-то другим, а уж тем более всю такую страстную, вспотевшую, двигающую бёдрами навстречу какому-нибудь мажору и громко стонущую, оставляющую красные полосы на спине. Была бы возможность, Саске с удовольствием выместил бы всю свою злость в стену, оставив там отметину от кулака, да ещё и такую, чтобы сыпалась краска или, что ещё хуже, бетон.
Сакура должна быть рядом с ним — он это точно знал. Она не могла уйти к кому-то другому. «Так какого чёрта ты нажрался?» — спросил у самого себя Учиха, стараясь идти самостоятельно, но всё же придерживаясь за Харуно, и было приятно осознавать, что она не бросила его и всё же не пошла составлять компанию какому-нибудь молодому человеку. И ещё приятнее было чувствовать её руки на собственной талии. Улыбнувшись, мужчина опустил глаза, смотря себе под ноги, — сейчас он чувствовал себя необыкновенно нужным, даже если Сакура пыхтела и сопела где-то рядом от негодования.
— Я тебя так люблю… — внезапно произнёс он, выдохнув и прижав девушку к себе сильными руками.
Сакура густо раскраснелась. Чтобы придать себе вид злой и разочаровавшейся в муже жены, девушка закатила глаза, промычав:
— Ну всё! Это уже последняя стадия — сейчас ты будешь всех любить: и меня, и дверь, и машину, и таксиста — всех на планете любишь!
Сакура усмехнулась, покачав головой, слыша, что Сасори посмеивается. Едва они вышли на воздух, она втянула кислород: после угара, царящего в клубе, и запаха алкоголя было приятно выйти на прохладную улицу. Уже давно стемнело, и раздавалась еле слышная музыка, когда за ними закрылась дверь. По телу девушки пробежал лёгкий озноб. От этого, как бы ей не хотелось нарушать эту дружескую связь, она была вынуждена прижаться к Саске теснее.
— Неправда, — заявил он на слова девушки, приобняв её за плечи мужественной рукой, крепче прислонив к себе.
И всё же с ним было необъяснимо хорошо. Почему-то Сакура начинала это понимать только сегодня: она забывала с Учихой обо всём на свете. Даже о том, что он и вправду ей всего лишь лучший друг.
— Эх, Саске… Удачи тебе, — улыбнулся Сасори, махнув рукой Саске на прощание.
— Увидимся, — кивнул Учиха, посмотрев вслед своему однокурснику.
Сейчас, однако, ничто так не занимало его мысли, как Сакура, тесно прижимающаяся к его телу. Стоило обнять её покрепче — и девушка мгновенно отреагировала, уткнувшись носом в сильную грудь. Так было спокойнее…
========== Глава 4, в которой чувства постепенно становятся на свои места ==========
Несмотря на то что Учиха люто протестовал по поводу транспорта и возжелал пройтись пешком прямо до своего дома — а надо сказать, идти тут нужно было полчаса, — Сакура только качала головой и вызывала в это время такси. Закатив глаза, Саске отвернулся: идти-то всего ничего, а она решила машину пригнать, вместо того чтобы «проветриться» и протрезветь, пока идёшь домой по свежему воздуху из клуба. Однако Сакура была решительно против такого расклада: тащить Учиху домой, да ещё и оставлять его там одного в таком состоянии, она не собиралась. Учиха никогда не буйствовал, будучи в подвыпившем состоянии, но после того, как он увидел Сакуру, танцующую с каким-то молодым человеком, девушка опасалась его эмоций. Более того, Харуно боялась даже за собственное состояние: наверняка Саске заведёт свою любимую тему о том, почему он ей просто друг.
А Учиха, наверное, был отчасти садомазохистом: ему просто нравилось говорить на самую больную для него и Сакуры тему. Девушка искренне не понимала его желания выяснять отношения хотя бы раз на неделе. Может быть, мужчина просто надеялся на то, что она наконец примет его чувства.
Не прошло и десяти минут, как чёрная «Ауди» припарковалась около бордюра на ночной улице, а мужчина, сидящий там, улыбнулся Сакуре, посмотрев на неё. Благо, девушка была с Учихой, пусть и подвыпившим. Впрочем, даже если на него посмотреть в таком виде, то уже передумаешь что-то делать с сопровождающей его девушкой, будь она невероятно привлекательной и очаровательной: Учиха был довольно высоким мужчиной с широкими плечами и весьма крупными ладонями, поэтому лезть к Сакуре было попросту опасно.
Едва девушка усадила его в машину, таксист как-то нервно сглотнул, обречённо уставившись на дорогу. Может быть, он боялся того, что ещё один пьяный станет блевать в его машине, а может быть, того, что Саске станет горланить песни. Быть может, таксист переживал и за то, что никуда не сможет увезти очаровательную девушку из клуба, — мужчина, севший на заднем сидении, немного нахмурился, проследив за тем, что Сакура примостилась рядом с ним.
Назвав адрес водителю такси, Сакура мило улыбнулась и посмотрела в сторону Саске. Едва её взгляд упал на мужчину, улыбка мгновенно пропала: теперь в её лукавых зелёных глазах появился неподдельный интерес. И более того — девушка слегка склонила голову набок, рассматривая Саске. Даже в таком виде, что странно, он становился для неё привлекательным. Распахнутая рубашка в клетку с коротким рукавом, открывающая вид на обтянутую майкой мужественную грудь, немного вальяжная поза, а чёрные брови лишь слегка сдвинуты вместе, как будто он собирался что-то сказать, но никак не мог и не решался. Глаза его были прикрыты, так что длинные, светлые на кончиках ресницы еле заметно подрагивали. Сакура и сама не поняла, когда успела засмотреться на своего друга: поспешно отведя глаза, она густо покраснела, опустив взгляд на его расставленные в стороны ноги. Всё бы ничего, если бы она не сосредоточила взгляд на ширинке Учихи. «Что ты себе позволяешь?!» — крикнула на саму себя девушка буквально не своим внутренним голосом и раскраснелась ещё гуще. Лучшим способом отвлечься было смотреть в окно и следить за тем, как мимо пролетают ночные машины и фонари. Улицы озарял и свет из некоторых окон: явно было много людей, которые всё ещё не спали в это время суток. Сакура слегка улыбнулась — нужно было хотя бы завязать разговор, иначе Саске начнёт свой…
— Вот завтра расскажу тебе, как ты нажрался, — заявила Сакура, посмотрев на него с некоторой гордостью. Правда, далеко не за Саске, а за себя — дотащить такого «шкафа» до такси не каждая сможет. — Интересно, тебе будет стыдно?
— Когда мне было стыдно? — скептически подняв бровь, хмыкнул Саске, откинувшись на спинку сиденья. Буквально спустя несколько секунд Учиха вновь приложился к груди девушки щекой, мысленно оправдываясь тем, что захотел послушать, как бьётся её сердце. И вправду, оно стало колотиться едва ли не с немыслимой скоростью, стоило мужчине переложить широкие ладони на её стройную талию. — А куда мы едем, зайка?
Он тяжело вздохнул, подняв на девушку глаза, видя, что та начинает беситься. Сакуру просто невероятно раздражало, когда он называл её именно так. Харуно чувствовала, как внутри всё начинает гореть в таком гневе, о котором частенько пишут в сказках, вот только девушка ощущала всё это в полной реальности. Нахмурившись, она гортанно зарычала, уже не обращая внимания ни на водителя, который ускорился, чтобы быстрее доставить своих нерадивых пассажиров до пункта назначения, ни на Учиху, удивлённо округлившего глаза.
— Не называй меня зайкой! Ты же знаешь, что меня это бесит, — прошипев это, она поспешила оттолкнуть от себя Учиху; тот не ожидал такого проявления силы от Сакуры, а потому поспешил отстраниться, вновь откинувшись на спинку сидения.
Скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, сделав это весьма соблазнительно для взгляда Учихи, она отвернула от него голову в сторону окна, хмыкнув. Она считала, что такое обращение годится только для каких-нибудь особенных девушек — к примеру, для тех, кто любит превеликие нежности от своего молодого человека. Сакура таковой не являлась — порой ей, конечно, не хватало любви и внимания, но не настолько, чтобы слышать это слащавое «зайка» из уст Учихи Саске, которому это совсем не свойственно.
Благо, Сакура не замечала, что Саске тянется к ней. Прикрыв глаза, она приготовилась устало откинуться на спинку сиденья, но в этом ей помешал Саске, который, немного придвинувшись к девушке ближе и потянувшись к ней, провёл кончиком прямого носа по её щеке. От неё приятно пахло: тело источало сладкий аромат духов и косметики, несмотря на то что на лице осталась только тушь и немного пудры. Воздух он втягивал шумно, даже как-то жадно, и от этого Сакура густо раскраснелась, съёжившись, — по рукам побежали такие знакомые, появляющиеся только от его прикосновений, мурашки. Прикрыв глаза, она дёрнулась, чувствуя, как его губы прикасаются к щеке, а затем спускаются к уголку её пухлых губ — поцеловал. «И всё?» — едва не вырвалось у Харуно, благо, она могла контролировать ситуацию, в отличие от Учихи.
И зачем только Сакура везла его к себе? Чтобы проконтролировать и посочувствовать? В таком случае, на ночь непременно нужно заколачивать дверь в свою спальню, запирать её на сотню замков, выкапывать перед ней ров и сажать туда аллигатора.
— Извини, извини, — поспешно пробормотал Саске, заметив, что девушка медленно поворачивает голову к нему.
Мгновенно он поспешил положить голову ей на плечо, уткнувшись носом в шею, и Харуно понимала, что делает он это явно не просто так, — было в его прикосновениях что-то странное… «И пьяное», — добавила про себя девушка.
— Держи себя в руках, — посоветовала Сакура, натянуто улыбнувшись и с трудом отодвинув от себя мужчину.
Может быть, она и не хотела его отталкивать и отстранять, только Сакура не хотела признаваться себе в том, что Учиха заслуживает её взаимности. Она понимала, что он хороший человек, что никогда не оставлял её в беде, что добрый и понимающий, но почему-то именно в этот момент она не хотела даже прикасаться к нему. Очевидно, просто понимала, что может запросто сорваться только из-за одного учихиного прикосновения.
— Сакура, ты такая красивая, — внезапно заметил Саске, повернув голову к девушке, а затем тут же поспешив отвернуть её — Сакура уж точно не оставит его слова без язвительного замечания. — Такая умная, такая добрая, милая такая — вообще богиня.
Он выдохнул, закрыв глаза. И вправду, Сакура была для него будто греческой Афиной Палладой: такой же недосягаемой и неприкосновенной.
— Да-да, спасибо. Ничего ответного сказать не могу, — ехидно проговорила Сакура, однако всё же искренне улыбнулась, смутившись. — Пьяница.
Саске тяжело вздохнул: то, что Сакура сказала, было правдой. Наверное, поэтому она и проявляла к нему сейчас такие странные отторгающие чувства. Он боялся лишь, что тот молодой человек, с которым она танцевала и которому уделяла столько своего пристального внимания, появится в её жизни, и уж точно не один раз. Учиха тяжело вздохнул, глядя в окно на медленно проплывающие дома, такие привычные и бездушные к его мыслям. Ему сейчас ничего не могло помочь: ни повторная бутылка абсента, ни эти ярко горящие фонари, обычно дающие заплутавшим в себе путникам любую надежду на избавление.
— Эх, Саске, Саске… — покачала головой Сакура, обратив на него взгляд.
Девушка ненавидела сейчас саму себя: создавалось впечатление, что между ними яблоком раздора является именно она. Так странно понимать, что она даже не сможет с ним, должно быть, никогда нормально поговорить. Саске не был человеком, с которым она могла бы обсудить сложившуюся ситуацию, мешавшую их отношениям. Просто он был тем, кто сам был в этом замешан, а потому дельного совета, который мог бы спасти Сакуру, дать точно не мог. Девушка и вправду будто терялась между двумя берегами. Мысленно она представляла себя путником, который заплутал посреди моря на несчастной лодчонке, и у этого путника был выбор: причалить к берегу, где всё было так мрачно, так ненавистно, или к тому, где её ждал Учиха. Всё-таки она выбрала бы второй. Однако путнику на лодчонке посреди моря слишком долго добираться до цветущей земли, где стоял Саске.
Пока девушка пребывала в своих мыслях, они как раз доехали до её дома. Район был вполне спокойным: один из тех, которые называют спальными, — жители даже не помнили, когда здесь в последнее время случалась хотя бы одна несчастная кража кошелька или прокалывание шин соседскими мальчишками. Девушке нравилось здесь жить, несмотря на то что было превеликое количество жителей пожилого возраста, сидящих на скамейках и ежедневно обсуждающих личную жизнь каждого молодого обывателя.
— Выходи давай, — девушка подтолкнула задумавшегося Саске в плечо и поспешила сама выйти из машины. Подойдя к окошку водителя, она наклонилась и, мило улыбнувшись, протянула ему деньги: — Спасибо.
— Спасибо. Дай бог тебе и твоей семье здоровья, — предварительно Саске пожал мужчине руку и только потом вышел из машины, закрыв за собой дверь. Водитель, кивнув, усмехнулся и покачал головой, а после помчался на очередные вызовы под звук заревевшего мотора.