- Сдерживающая твои силы магия рвется в моменты выброса в организме адреналина, то есть, когда ты испытываешь сильные эмоции. Эта пакость, конечно, срастается, но не сразу, так что доказать тебе твою принадлежность к магии я успею.
Такая откровенно предвкушающая улыбка несколько насторожила Тора:
- Подожди, сын Поттеров, как ты собрался…
- На практике, само собой, - перебил его маг, - и постарайся не продырявить мне крышу.
В пальцах чародея затанцевала волшебная палочка, и вот уже первый луч магии полетел в еле успевшего увернуться Тора.
- Гарри!
Тот бархатисто рассмеялся в ответ:
- Защищайся, уворачивайся, нападай на меня, но все равно, рано или поздно твоя магия взбунтуется и выплеснется наружу. Попробуй уловить этот момент. И предупреждаю, я знаю много пакостных проклятий, - коварно улыбнулся чародей.
И Тор уворачивался, он зайцем петлял по всему участку от цветных вспышек, прятался в траве, сидел в засаде за ягодными кустами, но все равно его тело уже немилосердно чесалось, по бокам то и дело пробегали щекотные мурашки, а из зад…кхм…штанов торчал длинный гибкий хвост, причем бог ощущал свою новую конечность так же хорошо, как руку или ногу. Гарри со смехом и подначками гонял его среди деревьев, решительно посылая все новые вредные лучи своей магии. Пару раз громовержец даже почти поймал его, но в последний момент чародей просто исчезал из рук с сухим треском, и появлялся в другом конце сада. Несмотря на все чинимые магией неудобства, Тор давно уже так не веселился. Легкость и беззаботность заполнили все его существо, он пытался поймать звонко хохочущего чародея, падал в траву, уходя от полета очередной вспышки, и сам заливался радостным смехом, беззлобно поддевал мага, побуждая его на более решительные действия, раздувая азарт их игры.
Тор затаился на земле возле дерева. Только что в очередной раз исчезнувший из его рук чародей шел практически ему навстречу, но не видел бога в густой ночной тени. Тор напрягся, легко оттолкнулся от земли руками и выпрыгнул навстречу магу, хватая его за плечи. Но, тотчас же, перед глазами потемнело, дыхание перехватило, все тело сжало до тошноты, миг – и пугающие ощущения прошли, оставив после себя предательскую слабость во всем теле. Бог открыл глаза – оказалось, что они находятся уже в другой части сада, нежели секунду назад. Голова закружилась, он пошатнулся и медленно опустился на колени в траву, все еще обхватывая мага, глаза снова закрылись. Липкий страх стал медленно пробираться в сознание, Тор не понимал, что с ним приключилось. На улице ощутимо потемнело.
- Не бойся, Тор, просто ты в первый раз аппарировал, поначалу всегда такие жуткие ощущения. Не открывай глаза и глубоко дыши, и дурнота отступит.
К волосам невесомо притронулась теплая ладонь, отвлекая от неприятных ощущений, тонкие пальчики помассировали затылок, зарываясь в пряди. Тор прерывисто вздохнул и уткнулся лбом юноше в грудь, всем своим существом впитывая его запах, запоминая – так же пах сегодняшний чай, а еще тот напиток, которым угощала его вчера Джейн Фостер, кажется, кофе. Так мог бы пахнуть их дом. Гарри так невыносимо близко, успокаивающе гладит его по голове, а Тор сейчас просто не в силах выпустить его, разжать стискивающие талию мага руки. Сердце неровно билось о ребра, он загнанно дышал от пережитой нагрузки, накатившего волнения и щемящей, вытягивающей душу нежности к Гарри. Невдалеке зарокотал гром.
- Тор? Все хорошо? – шепотом спросил юноша, ласковые пальчики замерли в его волосах. Бог поднял голову и встретился с ним взглядом. Мир вздрогнул и сузился до мальчишеского лица, освещенного вспышкой молнии. Дыхание перехватило, пальцы сами собой судорожно сжали рубашку мага, а он все смотрел и смотрел, тонул в лесных омутах глаз мага, прикрытых круглыми стеклышками. Зеленые колдовские глаза смотрели чуть испуганно, но прямо и открыто, и бог стремительно падал в хвойные глубины, растворялся в этом взгляде весь без остатка и не хотел останавливаться.
-Тор…
Бог не слышал, он видел, как в свете новой вспышки шевельнулись губы чародея, и в очередной раз не смог вдохнуть. Он приподнялся на коленях и, словно зачарованный, потянулся к этим губам, к почерневшим от изумления глазам, притягивая мага ближе к себе. Гарри чуть наклонился вперед, неотрывно следя за громовержцем. Тор потянулся вверх и под оглушительный небесный гром коснулся губами шершавых, обкусанных губ колдуна. Сердце сладко и испуганно замерло.
- И зачем, Тор? – сквозь свистящий вокруг ветер услышал бог. И тут же на него навалилось осознание, что он только что натворил. Как он только посмел, как посягнул!.. Паника захлестнула разум, он отшатнулся, попытался встать, но чародей удержал его.
- Прости, прости, прошу тебя, я не…я просто… Забудь все это, Гарри, поверь, я больше никогда не… - горячечный шепот остановила накрывшая губы легкая ладонь. Гарри близко наклонился к богу, убрал руку и со светлой улыбкой прошептал ему прямо в губы:
- Взрослый мужчина, а целуешься, как пятилетняя девочка.
Тор неверяще смотрел на мага, потом осторожно снял с его глаз стекла, откинул куда-то в траву, и, ошалевший от счастья, подался вперед. Первые капли застучали по листьям деревьев в тот же момент, как Тор накрыл губы Гарри своими. Он трепетно ласкал мага, непроизвольно все сильнее сжимая его в своих руках, притискивая как можно ближе к себе, наслаждался тихими вздохами Гарри, его нежными объятиями. Губы бога прошлись по линии челюсти юноши, спустились на шею и принялись ласкать нежную кожу. Гарри чуть слышно застонал, откинув голову назад. Тор ладонью гладил узкую спину, острые плечи, боясь отпустить чародея, боясь, что он просто исчезнет, и окажется, что все, что происходит сейчас, просто пригрезилось богу во сне. Гарри хихикнул:
- Ты слишком громко думаешь. И слишком много. Я никуда не денусь, – и он решительно обхватил лицо громовержца, притянул к себе, и настойчивый, юркий язычок прошелся по нижней губе Тора, вызвав у того прерывистый вздох, нырнул в горячий рот и огладил язык бога. Замерший Тор окончательно уверился, что все происходящее – правда, что в его объятиях сейчас выгибается самое прекрасное существо во всех мирах, требуя нежности и ласки, что это его губы сейчас ласково касаются бога, что – можно, можно показать, выразить то чувство, что так быстро разгорелось в сердце Тора, которое не желало гаснуть под доводами разума, упрямо сохраняя свой беспощадный жар в душе бога. Он прильнул щекой к ладони чародея, ласково потерся, выражая свою нежность, затем покрепче ухватил Гарри за талию и осторожно увлек его за собой на траву. Вокруг них завывал ветер, шелестел поток дождя, небо то и дело прорезали ветвистые молнии, сопровождаемые громовыми раскатами, но на Тора и Гарри не упало ни капли.
========== Часть 24 ==========
На улице бушевала гроза, а Луна с улыбкой наблюдала в окно на воркующих голубков. Сквозь пелену дождя виднелись нечеткие силуэты, которые катались по траве и целовались. Значит, Гарри все-таки решился, а то Тор, с его трепетным отношением к ее другу, точно раскачивался бы еще парочку столетий. Хотя, они и сейчас, может, продолжат ходить за ручку, словно дети малые. Впрочем, это их дело, главное - Тор сумеет сделать Гарри счастливым, и не умрет лет через шестьдесят от старости. Луна еще раз взглянула на мужчин и хмыкнула – кругом не на шутку разыгралась стихия, а этим двоим хоть бы хны – вокруг них зона отчуждения непогоды. Небо в очередной раз прочертила молния, и Луна поспешила вернуться в постель – у них все идет, как надо, и незачем им лишний раз мешать.
Мысли вернулись к рассказу Тора, ну надо же, настоящий Асгард! Невероятно! У бога столько всего хотелось спросить, узнать, но как-то к слову не пришлось. Внезапная мысль посетила Луну – ведь Локи, судя по всему, приходил именно к громовержцу, значит, он тоже может оказаться с другой планеты, и, если судить по имени, то он… Святые небеса, побратим Одина! Дыхание Луны сбилось от волнения. Бог озорства и огня, ледяной великан, родитель волшебного коня Одина! Понятно теперь, почему в большинстве вероятностей их судьбы складываются так грустно. Сколь бы ни было велико их совместное счастье, столь же оно и редко встречается во всем множестве отражений. У мифологического Локи было много врагов, да и сам он имел характер далеко не ангельский. Теперь же Луне нужно узнать, какой он на самом деле, не в мифах, не в соседних мирах, а здесь и сейчас. Тор в сказаниях тоже описан, как могучий воин, бесстрашный и беспощадный, а на деле он напоминает большого плюшевого медведя. Луна хмыкнула, впрочем, она подозревала, что таким мужчина становится только при виде Гарри.
Локи. Вероятность того, что сейчас у них все сложится хорошо, стремится к нулю. Значит, нужно ждать и по возможности не вмешиваться, как бы тяжело это ни было. В конце концов, в любой из реальностей, где они познакомились и выжили, они вместе всю жизнь, долгую, счастливую и пронизанную любовью. И если для этого нужно подождать, пока Локи не станет готов, что ж, Луна всегда умела ждать столько, сколько от нее требовалось, в конце концов, результат стоит того. Знать бы еще всю ситуацию целиком, все же сказки – плохой источник информации, слишком ненадежный. Гарри обмолвился, что Тор изгнан, а это значит, что оба они, Тор и Локи, как лица, приближенные к правителю, наверняка втянуты в какие-нибудь политические игры. Что же, утром она устроит громовержцу допрос с пристрастием.
На улице снова оглушительно громыхнуло, и женщина непроизвольно вздрогнула в постели. Перед глазами тотчас же встало воспоминание того, как Гарри гонял бога по заднему двору. Эти двое резвились под звездным небом, счастливые и беззаботные, какими бывают только влюбленные и невинные дети. И Гарри… Его искреннего смеха Луна не слышала уже многие годы, иногда ей казалось, что сердце друга словно покрывается инеем, сковывающим чувства. Он все еще не потерял способность увлекаться, теряться в собственном интересе, но былая жажда жизни незаметно, но неумолимо угасала. Сегодня же друг от души хохотал над катающимся в траве богом, убегал от Тора во весь опор, перетряхнул в памяти знания шуточных заклинаний, и страстно целовался с человеком, которого знает всего полдня. Эх, знали бы они, что у их игрищ есть тайный свидетель…Тогда Луна точно схлопотала бы от друга какую-нибудь редкую, плохо снимаемую гадость. Но, все-таки, забавнейшее зрелище – хвостатый громовержец с круглыми от изумления глазами! За это представление Луна даже сама утром мужчинам завтрак приготовит. Если они вообще спать сегодня лягут, а не будут миловаться до рассвета.
Луна не сдержала ироничной улыбки и поудобнее устроилась в кровати, почти скинув с себя одеяло и уютно обняв подушку. Сон медленно одолевал ее утомленный дневными впечатлениями разум, сознание плавало меж гранями реальностей и снов, стараясь нигде не увязнуть. Наконец, ее глаза закрылись, грудь размеренно вздымалась, сон окончательно принял Луну в свои объятия. Но выспаться сегодня ей было не суждено – очередные видения-отражения проникали в подсознание, наполняли ее сны тревожными картинками, вырваться из которых уснувшему разуму было уже не под силу.
========== Часть 25 ==========
Гарри пребывал в некоторой счастливой растерянности. С одной стороны он практически не знает Тора, но с другой – отрицать вспыхнувшую между ними симпатию крайне сложно. Бог запустил пальцы в волосы магу и поплотнее укутал его ноги в плед. Неконтролируемая улыбка расплывалась у Гарри на лице и зеркально отражалась на лице бога.
Они целовались в траве до одури, до саднящих губ, не в силах оторваться друг от друга, среди бушующей непогоды и разлитой в воздухе неприрученной магии, когда Тор заметил, что у Гарри уже ледяные пальцы и решительно заявил, что ему совершенно незачем мерзнуть. На попытку коварно саботировать их передислокацию Тор, не напрягаясь, поставил его на дрожащие ноги и шепнул на ухо, что целовать он его и в доме будет, и у Гарри не осталось причин лежать на холодной земле среди грозовых всполохов. И вот теперь, бог греет своими горячими ладонями замотанные в покрывало и перекинутые через его колени ноги Гарри, а заодно и его изголодавшуюся по любви душу. Маг взглядом отправил поленья в камин, и к шелесту ливня за окном добавился треск дерева в огне, заполняя все пространство домашним уютом.
- И все-таки, почему я не смогу так же заставить вещи летать? – с улыбкой совершенно счастливого человека спросил Тор.
- Говорю же, Тор, ты стихийник, твоя стезя – это грозы, а не левитация, - шутливо возмутился маг, - или ты мне не веришь?
Тор в притворном страхе поднял ладони вверх:
- Верю-верю, великий и ужасный чародей, только не надо больше мне ничего доказывать!
Они оба рассмеялись. Еще бы Тор не поверил, когда среди разыгравшейся грозы, вокруг них ровной окружностью не упало ни одной дождинки, но, стоило только указать тянувшему его к крыльцу богу на этот факт, как они тут же вымокли до последней нитки. Да и последствия его шуточных заклятий просто смело мощной волной практически неконтролируемой магии, Тор даже не заметил этого, пока маг не указал ему.
- А какая разница между мной и тобой, если мы оба маги? – задал громовержец очередной вопрос. В небе снова сверкнуло, и, судя по несколько сумасшедшей улыбке бога, погода и не подумает успокаиваться.
- Я не знаю, как в твоем Асгарде классифицируют магию, но у нас ее делят на активную, стихийную и прикладную, условно, конечно, - начал Гарри. Тор слушал с живым интересом, не отрывая от лица мага заинтересованного взгляда.
- Активную магию я тебе сегодня продемонстрировал – тут нужно плести устойчивую энергетическую структуру и наполнять ее собственной магией, скорректировать направление ментальным посылом и ты достигнешь нужного результата, но способности к активной магии являются врожденными и иными способами не приобретаются, - Гарри несильно ткнул бога в плечо пальцем, который тут же был пойман, оглажен и поцелован. Порозовевший от смущения и удовольствия маг продолжил, поспешно пряча руки на груди:
- Прикладная магия, в противовес, может использоваться кем угодно, было бы желание и терпение. К ней относятся использование и создание некоторых артефактов, зелий, некоторые аспекты менталистики и ритуалистики. Принцип действия тот же, но магия на наполнение структуры берется уже чужая – будь то извлеченная в процессе ритуала, аккумулированная варкой зелья или выявленная при обработке определенных материалов. Энергия разной направленности наполняет весь наш мир, и знатоки прикладной магии умеют пользоваться как раз ей, за неимением или наряду со своей собственной. Ну и наконец, стихийная магия, также врожденная. Принцип действия не меняется, но используется в другую сторону. Стихийный маг, осознанно или нет, использует природные и атмосферные энергоструктуры, напитывая их своей магией, его сила резонирует с энергоканалами определенной, схожей с его аурной структурой стихии, меняет их в нужном ему направлении. Стихийная магия вообще в Европе получила широкое распространение только в последнее десятилетие.
Гарри перевел дух. Он, как всегда, увлекся, но Тору, похоже, интересна его болтовня. Он наклонился к магу с добродушной улыбкой, легко подхватил его на руки и пересадил к себе на колени. Гарри несколько растерялся, но все же потянулся навстречу сильным, обнимающим его рукам, удобно устроил голову на широком плече. Сразу же стало намного теплее.
- Почему, расскажи, пожалуйста, - тихо попросил громовержец. Гарри заподозрил, что тому вообще все равно, о чем говорит маг, лишь бы вообще говорил. Но, все же, он пояснил:
- У маленьких волшебников первые спонтанные всплески магии случаются лет в восемь-девять, а уже в одиннадцать их забирают на обучение. У стихийников же пик выбросов приходится лет на тринадцать- четырнадцать, как раз в период полового созревания. И магия у них совершенно иная, нежели у активных магов, поэтому такие выбросы раньше было почти невозможно зафиксировать. Теперь мы, конечно, активно развиваем это направление, создаются отдельные школы для маленьких стихийников, правда, преподают им, в основном, зарубежные профессора, из тех стран, где эта магическая отрасль хорошо развита.
Тор бережно держал Гарри в своих объятиях, поглаживал по спине и чуть покачивал. Он, наконец, смог успокоиться, и весь дышал сейчас умиротворением и тихой радостью, зарывался носом в волосы мага, терся щекой, словно ласковый кот, невесомо целовал в макушку. Гарри тихо млел от свалившегося на него счастья, он был так оглушен всем происходящим, что даже проклятое, преследующее его с первого взгляда на Тора возбуждение, наконец, угомонилось, оставило его в покое. Будь маг котом, давно бы уже фырчал, как паровоз, на всю комнату.