О, Господи.
Времени вообще нет.
Каждая секунда на счету.
— Ты видишь, куда идут люди? — кинул зацепку.
Молли смотрит вместе с Маринетт на экран.
— К Башне, — отвечает она. — Но взрыв уже был. Не понимаю, к чему ты ведешь.
Адриан подходит ближе и выхватывает из их рук планшет.
Вводит что-то в адресной строке.
Показывает им экран.
И на нем мелькает тот день, когда первый взрыв устроила Ло.
Сначала Маринетт только сильнее пугается.
Путается в мыслях, собрать их не может.
— Двойной взрыв, — выдыхает Молли. — Она ведет людей к Башне, чтобы там запустить бомбу снова. Туда все люди стекаются, точно пушечное мясо…
Молли тут же хватает телефон. Сабин набирает.
Чтобы близко не подходила, и людей далеко уводила.
Иначе погибнут все.
— Я есть хочу.
Плагг снова не понял.
Господи, да за что им все это?!
Молли вытаскивает из-за стойки кусок сыра и дает малышку в лапы.
А сама всё ещё кружится, вещи все собирает.
И мобильный телефон разрывается.
— Мне нравится эта женщина, — довольно отзывается он, разом заглотив сыр. — Возьмем её с собой?
— Плагг, когти!
Трансформация проходит гладко, без всяких заминок.
Агрест просто больше не мог выносить того, что с Плаггом произошло.
Поэтому ни слова даже не сказал.
Маринетт вся дрожит.
Адриан подходит к ней, руки на плечи кладет.
— Это мой бой, сама понимаешь.
Девчонка кивает. Несколько раз.
Обхватывает его лицо руками.
Притягивает ближе.
Я-так-за-тебя-боюсь.
Искусанные пухлые губы накрывают его.
Целуют так, что ломает.
Целуют так, словно прощай.
Адриан отрывается от неё, лицо в ладони захватывает.
Смотрит прямо в глаза.
— Я вернусь, тебе ясно? — пожалуйста-только-не-исчезай, — Всё будет хорошо, — только-останься-в-живых.
Дюпэн-Чэн кивает.
Последний раз крепко к себе прижимает.
И Адриан разворачивается.
Прочь убегает. Мчится и мчится.
Не-оборачивайся-не-оборачивайся.
Орет эти слова в своих мыслях.
И мчится по крышам, по скверам и дворикам.
Даже не замечая, как по щеке бежит скупая мужская слеза.
Всё будет в порядке.
Он-убьет-ЛжеБаг.
Все станет, как прежде.
Он-расправится-с-Ло.
Они с этим справятся.
Адриан уже мчится по мостовой прямо к Башне.
И скорость такая, что ветер в ушах свистит.
— Адриан!
И резко вдруг останавливается.
Оборачивается, смотрит по сторонам.
Голос знакомый. Знакомый до боли.
Только чей? Непонятно.
Кругом только месиво неизвестных ему людей.
— Адриан! — так пронзительно.
И находит копну в толпе.
Светлую.
И знакомый чистейший взгляд.
— Хлоя? — полувыдох.
А она мчится в толпе, уворачивается от ударов.
И к нему бежит, а глаза горят.
Не под действием акумы.
Она человек без проклятья.
Подбегает к нему, тяжело дыша.
— Адриан…
— Ты в своем уме, Хлоя?!
Рычит. Буквально рычит.
Хватает её за руку, заводит за телефонную будку.
— Какого черта ты делаешь здесь?!
Она испугалась.
Не того, что творилось вокруг.
Вовсе нет.
Его взгляда.
И смотрела на него так, словно ничего больше не видела.
Не моргала.
Вдохнула, а про выдох забыла.
— Я хочу помочь, — замирает.
В глазах решимости столько, что хватит на город.
Адриан тяжело дышит.
Времени мало.
Глаза сами собой смотрят вверх, на второй ярус.
— Хочешь помочь? — кивает.
— Хочу…
— Тогда спрячься. Так хорошо, чтобы они тебя не достали.
Указывает ладонью на «зомби», которыми стали все люди.
Отворачивается от неё. Снова к башне собирается мчаться.
— Постой!
Тонкие пальцы сжимаются на запястье.
Глаза в глаза.
И не мигает. Смотрит.
И ты смотри, Адриан.
Ты видишь?
Она хочет идти с тобой в самое пекло.
— Зачем ты это делаешь? — не понимает.
Агрест, ты большой вроде мальчик.
Но совсем не понимаешь того, как она смотрит.
— Один раз я помогла Алье, ты помнишь? — кивает. — Никогда себя в жизни не чувствовала более нужной.
Хлоя так дышит.
Так держит его.
Словно цепляется за него, как за жизнь.
Словно вот он — вот воздух.
Прямо здесь.
Посмотри.
Я дышу тобой, а ты даже не видишь.
Он не увидит, смирись.
— Хорошо, — сдается он. — Только будь осторожна.
Кивает, лицо озаряется счастливой улыбкой.
Чуть голову вниз опускает, пуловер вниз поправляет.
И Адриан видит.
Заколку.
Впервые такую на ней замечает.
То была пчелка, в полосочку желтую.
Смотрелась на ней, как родная.
Словно была у неё в волосах все это время.
И пряди её так аккуратно с одной стороны забирала.
Открывая искрящийся свет её глаз.
— Заколка тебе к лицу, — выдает раньше, чем думает.
Хлоя снова улыбается.
Так тепло и открыто.
Будто нет ничего, что творится вокруг.
Краснеет даже немного.
Заметил. О, Боже.
Он впервые хоть что-то заметил.
— Мамин подарок, — пожала плечами. — С утра мне сегодня его отдала.
Адриан ей руку протягивает.
Первый раз.
Она вкладывает в его ладонь свою руку.
Тихонько сжимает пальцы.
Они стали союзниками.
Временными. Но стали.
Хлоя припускается за ним следом.
К Башне. К Эрис. К Ло. Без разницы.
Да хоть в самое настоящее чертово пекло.
========== 17. Камнем ==========
Ноги не слушаются.
В голове сотни голосов.
И все маячат, бегут.
Удары. Удары. И люди лежат уже некоторые.
С багровыми пятнами возле лица.
У дальних кустов возле коричневой лавочки лежит девочка.
Лет пять или семь, не больше.
В руках куклу сжимает, глаза широко открыты.
Кожа мертвенно бледная.
И ручеек невинной чистой крови по острому подбородку стекает.
Агрест жмурится.
Сильнее руку Буржуа сжимает.
— Не смотри, — через плечо бросает.
И она не смотрит.
Хотя всё и без слов понимает.
Губы в тонкую полосу сжимает.
Ни слова не отвечает.
Адриан заводит Хлою за здание, что было в квартале от Башни.
К себе разворачивает, в руки дает пистолет.
Молли сунула ему в последний момент.
— Это на крайний.
Девчонка кивает.
— Выйдешь, если второй взрыв прогремит. Хорошо? Только без самодеятельности.
Хлоя шепчет одними губами, что «да».
И Агрест припускается по мостовой.
Шестом ловко пользуется, по крыше теперь бежит.
И звуки от топота по черепице заглушаются криками снизу.
А перед глазами Агреста всё та маленькая кроха лежит.
Он трясет головой.
Не-думай-не-думай.
Дождь застилает глаза.
Господи, блять.
Он убьет эту тварь.
Ту, что вырезает этот мир, как снежинки к Рождеству.
Глаза затянуты тонкой пленкой от слез.
Он смаргивает.
Черта с два эти смерти с рук ей так просто сойдут.
Как и Ло.
Кот прыгает ловко на мостовую прямо перед Башней.
Останавливается.
Так резко и быстро.
Понять всё не может.
Что за черт?
Кто все эти…
Перед глазами пролетает чьё-то йо-йо.
Ловит акуму.
Он не понимает.
Смотрит по сторонам.
Не верит.
Белая форма, маски на лицах.
Ловкие и точные взмахи, движения.
Маячит всё пятнами.
Выстрелы, свинцовые пули.
Вдалеке.
Раскат грома.
Он замер.
Стоит и всё теперь видит.
«…Думаешь, что только ты защищала Париж и твой Кот…»
В голове фраза Молли.
По барабанным перепонкам.
Бьет.
Так сильно, что приходит осознание.
Группировка.
Они уже начали освобождать мирных граждан от акум.
Агрест рвано выдохнул.
Помощь рядом.
Теперь его главная цель — добраться до Башни.
До второго яруса.
Где они обе его ждут.
Это-чертов-финал.
Последний ход избитой обстоятельствами пешки.
Которая всё ещё надеется одержать победу.
Агрест мчится по мостовой, поворачивая в сторону Эйфелевой.
Уворачивается от падающей вниз арматуры.
Шест так в руке сжал, что рука затряслась.
Сегодня он избавит этот мир от этих двух психопаток.
Даже если придется для этого свою жизнь на кон поставить.
Маринетт будет жить.
С ним или без него.
Она научится жить.
Заново. Без него.
Если вдруг что-то…
Агрест, закрой свой рот!
Никаких «если бы».
Ты выживешь, ясно?
Ты не посмеешь. Ты понял?!
Только попробуй оставить её.
Девчонку, которая есть твоё всё.
Которая ты-мой-воздух.
Которая ты-моя-чертова-жизнь.
Не смей даже думать об этом.
Если что-то с тобой…
Если хоть что-то…
Она не вынесет.
Не перенесет.
И отправится вслед за тобой, пережив только на пару часов от силы.
Над Башней сверкает молния.
Вы же, блять, одно целое.
Неужели не понял?
Нет тебя — нет её.
Нет её…
Всё, замолчите.
Заткнитесь, долбанные мысли!
Даже не смей думать об этом.
Хватай свой чертов шест и всю волю в кулак.
И наверх. Тебе ясно?
И больше никаких «если бы».
Адриан забирается по обуглившейся арматуре.
Губы в полосу, сердце в комок.
Руки цепко хватаются за острые выступы.
Глаза не горят, а пылают.
Всей ненавистью, на которую он способен.
Второй ярус уже виден вверху.
Пальцы сильнее сжимают железо.
Прыжок.
И ноги ступают на шаткую поверхность.
Рваный выдох.
Пальцы в кулаки, бьющее по ребрам сердце.
— Ждали меня, девочки?
Твердым голосом.
Крепким, как мрамор.
Холодным, точно айсберг в Северном море.
И радужки стали чуть ли ни алыми.
Затопились всей яростью, на которую он был способен.
Они обе одновременно поворачивают головы.
Четыре бездонных черных омута разом уставились прямо на него.
Ухмылки на тонких губах, и сжатые намертво руки.
И смотрят так, словно все скелеты в шкафах души его уже давно знают.
Глядят на него так невообразимо холодно и с мраморной толикой презрения.
И хочется спросить: всё ещё ищете что-то?
Хотя он знает давно — уже нашли.
Нашли. Забрали уже.
Растоптали, сожгли.
Пепел пустили по ветру.
Его Маринетт. Сломали так, что уже не починишь.
Наверное.
Агрест крутит в руке шест, делая шаг вперед.
— Ты получил моё послание?
Щебечет.
Кривит тонкие губы в улыбке.
Проводит рукой по коротким темный волосам. Влажным от капель дождя.
Мимолетно касается шеи.
Издевается.
Чертово исчадье из глубокого Ада.
— Дважды, — выплюнул.
Огрызнулся, обнажил белый оскал.
Повадки кота, как средство защиты.
— Я тоже много чего от тебя получила, — отзывается Эрис.
Агрест останавливается.
Глаза вверх поднимает.
И просто замирает.
Поражается, боже.
Твою мать, как эта тварь на неё похожа.
Те же черты лица.
Голоса похожи, руки, ямочка на щеке и губы.
Дьявол.
Ему придется убить свою Леди.
Нет, стоп.
Агрест, открой глаза!
Оглянись вокруг. Что ты видишь?
Просто месиво.
Буквально трупы на улицах.
Оборванные жизни только начавших свой путь людей.
И это всё сделала она.
Это не Маринетт.
Вовсе нет.
Просто закрой глаза.
Просто выдохни.
ЛжеБаг никогда не была и не будет твоей Маринетт.
Никогда.
— Ты заплатишь за всё это, — выдох.
— Типичные слова всех героев, — насмешка в её голосе.
Ло стояла с ней рядом.
Замерла, насторожилась.
Смотрела на него, не мигая.
Словно гончая, что ждала указания.
Приказа. Щелчка.
Со стекающими по золотистому хвосту на макушке каплями дождя.
— Это была отличная партия, верно?
Эрис бросила на него надменный взгляд.
Шаг вперед сделала.
И Ло повторила.
Синхронность.
Они что-то задумали.
Они обе.
Черт возьми.
Адриан против воли коснулся рукой шеи.
Эрис ухмыльнулась.
— Осталось только убрать одну пешку. Надоедливую такую. С бубенчиком на шее.
— Кто ещё кого уберет!
Агрест делает это быстрее, чем думает.
Срывается места.
Шест в руках с силой сжимает.
Замахивается на ЛжеБаг.
Глаза горят, пылают, плавят буквально.
Хотел прямо в живот.
Чтобы дух весь в раз выбить.
Но рассекает его шест только воздух.
— Что? — не понял он, расширив глаза.
— Ай, какой неправильный ход, Котик, — она цокнула языком, покачав головой.
Адриан резко поворачивается назад.
Эрис стояла на том месте, где стоял он.
Злость клокотала под кожей, вгрызалась под самые ногти.
Грудная клетка дрожала.
— Я думаю, что сегодня ты свою мышь не увидишь, — протянула ЛжеБаг слова, стрельнув взглядом на Ло. — Ни сегодня. Ни завтра. Передавай ей привет…
Агрест сглотнул.
Ло сделала резкий шаг вперед.
Лицо Эрис изломилось в нешуточной гримасе озлобленности.
— … на том свете…
Ло срывается с места.
Замахивается какой-то железной штуковиной и с воплем к нему на всех парусах летит.
Реакция Адриана срабатывает на должном уровне.
Он ловко хватается за шест обеими руками, вытягивая их вперед.
И мощный удар приходится точно в цель по шесту.
Вызывая вибрацию по всему телу.
Она замахивается снова, кошкой отпрыгивая в сторону.
Агрест тут же встречает новый удар.
Черта с два он пощады им даст.
Черта с два!
Это не Хлоя. И это не Маринетт.
Это посланницы из настоящего Ада.
С липкой смесью у глаз.
И клокочущей ненавистью в капсуле тела двух дорогих ему людей.
Эрис смотрит на всё это со стороны.
Губы в улыбке растягивает.
Котик сегодня умрет.
Без вариантов.
И она отомстит.
О, дьявол, она отомстит.
За чувства.
За блятские слезы.
За эмоции, за чертов ком в горле.
За то, что Деймос её тысячи лет любил, а она его только минуту.
Ту самую, когда Агрест в её мысли ворвался.
Когда извивалась под ним Маринетт.
Когда принимала его в себя, точно воздух в легкие.
Она отомстит.
За всё.
И никто ей не помешает.
Звонкий удар — резкий выдох из легких.
Упавшее на шевелящуюся поверхность изувеченной Башни тело.
Эрис довольно переводит вниз взгляд.
Кот лежит на спине.
Руки в стороны, рвано шевелится грудная клетка.
Багровая, геройская кровь на губах.
А Ло ступает ногой ему прямо на грудь.
Вызывая хрипящие звуки оттуда.
Шест его собственный прямо на глотку наставила герою Парижа.
Капли дождя застилают глаза.
Задыхается.
— Аааааа!
Эрис резко поворачивает в сторону голову, удивленно распахивая глаза.
Прямо на неё, сжимая ту самую арматуру в руках, мчалась слабая версия Буржуа.
Буквально секунды бы и…
Эрис взмахивает рукой.
И Хлоя отлетает в сторону.
С грохотом падая на мокрые балки.
— Хлоя! — Агрест хрипит.
Секундная задержка — и Ло тоже смотрит туда.
Адриан пользуется моментом, вылезая из-под ноги.
Со всей силы замахивается и ударяет её прямо в живот.
Блондинка покачивается назад, руками за него хватается.
— Ло! — рычит Эрис. — Хватит пустых игр! Убей его!
Хлоя едва удерживается на месте.
Скользко.
Дождь, кажется, стал только сильнее.
Грохочет над их головами нешуточный гром.
Стена из мороси бьет в лицо, в глотке барабанит сердце.
Она лежит прямо на балке, хватается за мокрые выступы.
Боль в ноге настолько сильная, словно по ней проехались катком, раздробив кость в щепки.
Волосы липнут к глазам, мешая видеть.