Уставился перед собой, давая Хлое возможность подойти.
Она встала напротив него, стараясь отдышаться.
— Ты сказала, — Адриан запнулся, прищурившись. — Сказала «пожалуйста»?
— Я… Да, — заморгала Хлоя. — Я да.
И Адриан впервые на неё посмотрел.
Да, он смотрел.
И не особо верил, что перед ним стояла Буржуа.
Она распустила волосы, заправив две пряди спереди за уши.
Сняла с ушей большие кольца сережек, и убрала с лица всю «краску».
Макияжа на ней теперь не было в помине.
И он увидел её глаза.
Слишком светлые, слишком большие.
Она не щурилась, смотрела открыто.
Прямо на него.
Глазами, наполненными чистотой и добротой.
Адриан вздрогнул.
И она мельком подумала: «Он наконец увидел».
— Адриан, пожалуйста, я хочу сказать тебе, как сильно виновата.
Её голос не был писклявым.
Не был тонким, наигранным.
В его нотках не было усмешки, злобы или иронии.
Она говорила ему правду.
Она раскаивалась.
— Я виновата перед тобой, — она сглотнула. — Перед Маринетт… Перед всеми… Я совершила очень много ошибок. Но…
Хлоя постаралась перевести дыхание, потому что оно сбилось.
Она мельком смотрела на Адриана, подбирая слова.
И какой-то частью сознания она понимала: он догадывается.
— Я хочу исправить всё это. И Маринетт… Она говорила правду. Боже, я так перед ней виновата, — Хлоя запустила пальцы в волосы. — Она действительно разделила личность…
— Ты-то с чего вдруг поверила?
Адриан против воли сказал это грубо, нахмурив брови.
Потому что — привычка.
Потому что — хроническая реакция на Хлою.
— Потому что я сама…
Хлоя не успела закончить фразу.
Резкий и громкий взрыв в примерно десяти кварталах от них сотряс землю и заставил их обоих чуть потерять равновесие.
Хлоя пронзительно вскрикнула, и они оба чисто механически присели на корточки и закрыли голову руками.
Сигнализации автомобилей противно и наперебой запищали, фары машин начали моргать.
В небо поднялось черно-серое облако копоти.
Послышались крики о помощи, детский плач.
Поднялась суматоха.
Прохожие на улицах забегали, послышался громкий звон разбитого стекла.
— Черт возьми, — выдохнул Адриан, наблюдая за разрастающимся на сером небе черном облаке от взрыва. — ЛжеБаг… Её игра началась…
— Это не та, о ком ты говоришь, — подала голос Хлоя, поднимаясь с места.
Адриан снова посмотрел на неё непонимающим взглядом.
Мысли почти собрались в единую цепочку.
Хлоя.
Изменение её характера.
Извинения. Искреннее раскаяние.
Чистота души.
Словно другая личность.
И вдруг.
Осознание ударило по щекам звонкой пощечиной.
Адриан шокировано приоткрыл рот, расширяя глаза.
— Ло, — нервно выдохнув, исправила его Хлоя, глядя на клубы дыма вдали. — Это Ло.
========== 07. Твой ход ==========
— О, Господи, — выдохнул Адриан, запуская пальцы в волосы.
Хлоя тут же сорвалась с места, бегом спускаясь по лестнице.
Нет, она не будет сидеть, сложа руки, пока в десяти кварталах от них пылает здание.
Будь она всё той же Хлоей — она бы осталась стоять, скрестив руки на груди.
Без тени беспокойства.
И с ухмылкой на покрытых масляным слоем помады губах.
— Это просто тотальный, — Адриан запнулся на полуслове, понимая, что блондинка уже бежит в сторону происшествия.
— Хлоя!
Адриан мчится следом, перепрыгивая через две ступеньки, буквально сразу же догоняя её и хватая за локоть.
Да, вот это ирония.
Сначала Хлоя пыталась объясниться, подлавливая его для разговора.
А теперь настала очередь Агреста.
— Стой, — всё ещё не в силах отойти от шока проговорил он. — Там опасно!
— Там помощь нужна, — вырываясь из его хватки, истерично затараторила она. — Им нужна наша помощь! Как можно ско…
Буржуа не успевает договорить, поскольку воздух сотрясает новый взрыв.
Стекла витрины, возле которой они остановились, с пронзительным звоном бьются.
И они оба едва успевают закрыть головы руками, чтобы осколки не угодили в лицо.
Крики людей поблизости усиливаются, воют сирены приближающихся патрульных машин, карет скорой помощи и просто близ стоящих автомобилей.
— Да что же это, — всхлипнула Хлоя, сквозь пелену слез глядя на новое черное облако в небе.
Она встает на ноги, прикрывая рот ладонью.
Каменное крошево заполонило всю площадь, осколки стекла поблескивали в свете мутных рассеянных лучей.
Копоть поднялась ввысь, и серые песчинки попадали в горло, вынуждая кашлять.
Детский плач в эпицентре взрыва прекратился. Крики тоже.
Там всё стихло.
— Хлоя, — зовет Адриан, тоже не без усилий делая пару шагов вперед.
Он знал, что нет смысла идти туда после взрыва.
Он понимал, что не сможет им помочь.
Никому из них.
Потому что он узнал тактику.
Тактику, по которой был осуществлен этот…
— Я веду прямой репортаж с места событий, — послышался голос диктора с экрана телевизора на витрине, возле которой они с Хлоей стояли. — Прямо сейчас мы стали свидетелями повторного теракта. По данным судмедэкспертов после первой волны взрыва было обнаружено пятнадцать раненых и одиннадцать погибших жителей Парижа, среди которых было трое детей.
— Господи, Адриан, что же я наделала? — приложила пальцы к губам Хлоя, сдавленно всхлипнув.
— Личность, совершившая теракт пока не была установлена, — продолжил диктор. — Камеры зафиксировали преступницу. Поймать её сотрудникам полиции не удалось. Подробности с места событий через минуту. Не переключайтесь.
Адриан замер.
Застыл, точно статуя, глядя на засыпанный копотью и каменным крошевом экран, на котором мелькал силуэт девушки.
С забранными в хвост светлыми волосами.
Которая была одета в черный костюм в красный горошек.
— Хлоя, — протянул Агрест, чуть ли не теряя равновесие. — Хлоя… Твою мать…
Блондин почти задыхался от того, что видел.
Он запустил пальцы в волосы, крепко зажмуривая глаза.
«Как здорово быть союзниками, верно?»
Адриан резко выдохнул, запрокидывая голову вверх.
«Не станешь помогать — пострадают невинные».
Хлоя ещё громче всхлипнула, закрывая лицо ладонями.
«Глупый Котик. Всё уже происходит».
Агрест снова бродит сумасшедшим взглядом по взволнованной толпе и по черному облаку в небе.
Затем снова переводит его на Хлою, а после опять на экран телевизора.
«Тик-так, Котик. Тик-так».
И Адриан сложил два и два.
— Это она, — тихо сказал он, глядя куда-то перед собой. — Отсчет закончен. Мы теперь часть её шахматной доски.
Он обернулся к Хлое, которая уже перестала всхлипывать, пытаясь понять, что происходит.
— Её Игра началась, — сглотнул Агрест, на мгновение прикрывая глаза. — И мы её основные участники. Черт возьми…
Агрест с силой пнул упавший на землю камень и зарычал сквозь зубы, сильно стискивая челюсти.
— Хлоя, как и зачем ты разделила личность?! Твою мать, Хлоя! О чем ты только думала!
— Прости, Адриан, — захлебывалась в эмоциях блондинка. — Она обещала, что я смогу стать той, кем являюсь на самом деле… Я хотела, чтобы ты увидел…
— Что увидел?! — буквально взревел Агрест, не в силах поверить в происходящее.
Одна ЛжеБаг доставляла тьму неприятностей, а теперь ещё…
Ло. Эта чертова Ло.
Она теперь самостоятельная личность.
Тотальный конец.
Это же все грехи Хлои Буржуа в одном флаконе.
Феноменально.
Армагеддон подкрался незаметно.
И не так, как он ожидал.
— Хотела, чтобы ты увидел меня настоящую, Адриан. Ты. Только ты, — она сглатывала слезы, смазывая соленые дорожки со щек. — Ты же не хотел видеть. Ты замечал только ту, что была моей оболочкой, — она громко выдохнула, безуспешно пытаясь успокоиться. — Но я не думала, что… Так… Что всё будет так. Я не думала, Адриан, прости. Прости меня…
— Ты не думала, — тихо отозвался Агрест, стоя с ней рядом. — Да, спорить не буду. Боже…
Адриан приложил ладонь ко лбу, опуская голову вниз.
Это было не очередное предупреждение от ЛжеБаг.
Это был теракт.
Настоящий.
Смертельный.
Который унес жизни около двадцати человек.
И это сделала Ло.
Боже, что же будет, если они с ЛжеБаг встретятся?
Адриан замер.
Расширил глаза и провел кончиком языка по сухим губам.
О, Господи.
— Хлоя, — нервно начал он, глядя на белое, как мел, лицо одноклассницы. — Кто дал тебе эликсир?
Девушка чуть нахмурилась, стараясь вспомнить детали встречи с ЛжеБаг.
Ведь она не знала, что она из себя представляла.
Она ничего не знала.
И просто собственноручно подписала приговор всему городу и себе в том числе.
Как и Маринетт.
— Она сказала: «Я более совершенная версия ЛедиБаг», — запнувшись, ответила Буржуа, поднимая на блондина глаза. — Или что-то в этом роде.
Агрест чуть пошатнулся на месте, схватив губами кусочек раскаленного воздуха.
И события в голове сложились в единую картину.
Вот черт.
Адриан отказался быть её союзником.
И ЛжеБаг увидела потенциал в другом человеке.
Хлоя нуждалась в спасении от самой себя.
И она нашла его.
Это было нужно ЛжеБаг, чтобы заполучить в свою команду…
— Союзник, — выдохнул Адриан. — Она создала себе союзника. Ещё одну фигуру на шахматную доску. Твою мать…
— Адриан, — непонимающе нахмурившись, подошла к нему Хлоя и опустила руку на плечо. — О чем ты?
— Хлоя, отправляйся в безопасное место, — стараясь сохранять спокойствие, отозвался он, хватая телефон и набирая Августу. — И не высовывайся оттуда…
— Но я хочу помочь! — решительно заявила она.
Адриан видел это в её глазах.
Участие.
Желание искупить грехи.
Честность. Открытость.
Искренность.
Она наполняла теперь каждую клеточку её тела, её вновь обретенной души.
Её чистого, не тронутого грехами сердца.
— Я знаю, — кивнул он, глядя ей в глаза. — Но сейчас ты должна сделать то, что я прошу. Ты же можешь, Хлоя? Я знаю, что можешь.
Блондинка впечаталась в его радужки взглядом, забывая о том, что нужно дышать.
Адриан говорил.
Он говорил с ней.
Слушал.
Смотрел в глаза.
Доверял, понимал.
Не винил за то, что она так поступила с собой.
И за то, на что она обрекла весь город.
Хлоя пока не поняла масштаба проблемы.
И не стоит ей сейчас знать.
Наверное.
— Хорошо, — кивнула она. — Если ты считаешь, что так будет лучше…
— Да, ты будешь в безопасности. Обещай, что укроешься.
— Договорились, — моргнула Хлоя, чуть кивнув головой.
Адриан увидел, что машина уже подъехала к воротам школы, поэтому, на мгновение опустив руку ей на плечо, направился бегом к ней.
На ходу придумывая план.
— Август…
— В больницу, сэр?
— Верно, — отозвался он, тут же начиная наперебой стукать по клавишам телефона. — И как можно скорее.
***
— Можно мне к ней?
С порога.
Сразу же спросил ту женщину, указывая большим пальцем в сторону коридора, где располагалась камера Маринетт.
— Правила ты знаешь, парень, — тут же отозвалась она, переворачивая на стойке песочные часы вверх дном.
Адриан кивнул и тут же почти бегом помчался по лабиринту коридоров, в которых уже с ловкостью научился ориентироваться даже в приглушенном свете.
Из встречающихся на пути камер доносились вопли о помощи.
Истерический смех, удары частями тела о железную дверь.
Чьи-то напевы, фальшивые ноты.
Агрест трясет головой, прибавляя ходу.
Её камера была почти в самом конце коридора.
Там было тихо.
Там было так одиноко, что Адриан искал любую возможность прийти к ней.
Чтобы избавить от одиночества.
— Маринетт.
Рука блондина ловко отрывает окно в двери.
Он чуть присаживается и разглядывает темное помещение.
Морщится, щурится.
Но ничего не видит.
— Маринетт, это я.
Агрест шепчет, стараясь не привлекать внимания других «жителей» больницы.
Поскольку они одиноки на все двести процентов.
За все те дни, что Адриан ходил к Маринетт, никто не навещал этих больных.
Совершенно никто.
Коридоры всегда пустуют, только у столика регистрации стоит миссис Хоуп.
За дверью не было движения.
Адриан напрягся.
— Маринетт, — громче зовет он, нахмурив брови.
Вообще нет движения.
Обычно он за пару секунд слышал шуршащие шаги и тихие выдохи облегчения.
А сейчас.
Тишина.
Тяжелая, густая.
Черная.
Давящая на уши.
— Маринетт!
Адриан стучит по железной двери, прислушиваясь к звукам.
Их не было.
Ни единого.
— Миссис Хоуп! — громогласно прокричал Адриан, всё ещё барабаня рукой по двери. — Миссис Хоуп! Скорее сюда! Маринетт!
Топот ног, сопровождаемый звоном связки ключей, послышался уже через пару секунд.
Адриан лупил ладонью по двери, а после прислушивался.
Звал её по имени.
Но ничего не происходило.
Дыхание сбилось, одно сердце лупило в глотке, ещё по сердцу в каждом ухе и одно громко ухало в грудной клетке.
— Господи, что с ней?!
Женщина уже добралась до двери, запыхавшись, и ловко нашла нужный ключ.
— С дороги, парень! — рыкнула она, отпихивая его в сторону.
— О, Боже… Боже, — хватался за голову Адриан, пока миссис Хоуп открывала замок.
Железная дверь противно скрипнула, и женщина включила фонарь, освещая покрытые масляной серой краской мокрые стены.
Луч света упал на низкую постель, где лежал свернувшийся в комочек силуэт.
— Маринетт! — вскрикнул Адриан, влетая в комнату.
— Стой! Это запрещено!
Игнорируя грозный голос женщины, Адриан подлетел к девушке и упал на колени, касаясь ее плеча, чтобы перевернуть её на спину.
— Маринетт…
Хрупкое тело тут же поддалось небольшому напору, и голова Дюпэн-Чэн безвольно повернулась в сторону Агреста.
Плотно закрытые веки на её белоснежном лице заставили Адриана приглушенно вскрикнуть.
Он прикоснулся ладонями к её щекам.
Безумно холодным.
И, только он хотел закричать, как слова застряли в горле.
Поскольку в глаза бросилась оставленная рядом записка на клочке бумаги.
Выведенные резким наклонным почерком слова которой гласили:
«Твой ход»
========== 08. Больше не позволю ==========
— Маринетт…
Адриан задыхался от собственных мыслей, глядя на её белое лицо.
А что, если она?..
Нет, не смей так думать!
Он не переживет этого.
Не сможет.
Никак.
Адриан снова попытался собраться.
Не вышло.
Он не понимал, что нужно сделать.
Растерялся.
Паника накрывала с головой с каждой доли секунды всё сильнее, заставляя сердце стучать по ребрам грудной клетки в разы быстрее.
— Отошел. Отошел, я сказала!
Миссис Хоуп тут же ловко отодвигает Агреста от девушки и сама присаживается рядом.
Одна её рука опускается на шею девушке — на сонную артерию.
Пальцы второй руки обхватывают тонкое холодное запястье, на мгновение замирая.
Блондин прекратил дышать, переводя взгляд то на сосредоточенное выражение лица миссис Хоуп, то на Маринетт.
Секунды превращались в минуты, хотя таковыми не являлись.
Время словно застыло.
— Пульс есть, — кивнула женщина, опуская. — Слабый, но есть.
Агрест сел на каменный пол, не замечая холода, и облегченно выдохнул.
Господи, боже.
Она жива.
— Не понимаю, чем это вызвано. Сон таким глубоким по воле человека быть не может.
Агрест прищурился в полумраке, глядя куда-то под постель.
Он лег на живот и потянулся рукой к странному предмету у стены.
Схватив его двумя пальцами, Адриан потянул его на себя и, усаживаясь на колени, собрался было поднести вещь поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть.