Больг, не поняв разыгравшейся перед ним сцены, радостно подскочил к Эрестору, прогудел: «Дядя Элли!» и, продемонстрировав удивительную обучаемость «эльфийским обычаям», несколько раз подкинул и советника, не обращая внимания на его протестующие возгласы. Когда с «любезностями» было покончено, Больг подхватил Леголаса, усадил его себе на шею и, оглянувшись, крикнул остальным:
– Дядя Элли звать домой. Обед. Кабанчики… Бегом! – и, следуя собственному приказу, бодро потрусил по направлению к дому.
– О, обед готов! – воскликнули близнецы. – Догоняй, Эрестор! А то мы сейчас съедим все твои пирожные! – Элладан и Элрохир устремились вслед за Больгом и Леголасом.
Эрестор скорчил кислую мину.
– Разумеется, – процедил он сквозь зубы, – кого-то на руках носят, а кто-то должен бежать в такую жару, чтобы не остаться без десерта… еще и на каблуках! – добавил он, взглянув на Глорфинделя с таким укором, точно тот был виноват, что Эрестор предпочитает обувь на каблуках.
– Ну так обожди, сейчас скоренько оденусь и донесу тебя на закорках, – робко предложил Глорфиндель – и принялся неловко одеваться, прыгая на одной ноге и путаясь в штанинах.
– Ага, значит, всем подряд вы демонстрируете свои… выдающиеся достоинства, – заявил Эрестор с обвинением, – а как только я подошел, вам приспичило «скоренько одеваться»!
Глорфиндель растерялся.
– Ничего я не демонстрировал! – он всердцах отбросил штаны. – Всю жизнь так купаюсь… Что ж мне, в портках в воду лезть? Как потом до дома дойти? – всю ж задницу сотрешь в мокрых портках-то…
– Ах, вы так боитесь за свою задницу, что лезете в воду со всеми подряд! – собрав весь свой яд, выкрикнул Эрестор.
– Да чего ж ты от меня хочешь-то, я не пойму! – с обидой воскликнул Глорфиндель.
– Вот именно! – Эрестор демонстративно отвернулся – каблук увяз в песке, и советник рухнул навзничь.
– Эрик! Что с тобой? Голову напекло? – кинулся к нему голый Глорфиндель, которому показалось, что Эрестор, наряженный в бархат не по погоде, от жары упал в обморок.
Подхватив советника на руки, Глорфиндель бросился к пруду, и вскоре уже макал Эрестора в воду. Тот лежал, закатив глаза, и готовил новую ядовитую тираду, а Глорфиндель тем временем причитал над ним:
– Ах ты ж Эру-то Илуватар, что ж тебе так поплохело-то? Зачем же ты в бархатный камзольчик-то вырядился в такую жару? Давай-ка я тебя раздену, любушка мой…
Совсем потеряв голову, Глорфиндель вынес Эрестора на берег, снял с него бархатно-кружевное одеяние, понес обратно в пруд и там снова начал причитать над ним, прижимая советника к себе и целуя «бездыханные» губы. В конце концов Эрестор, разомлев от такой заботы, послал к балрогу все свои язвительные тирады, обвил ногами мощный торс своего великолепного эльфа, нацеливаясь на его великолепное орудие, и, к радости Глорфинделя, чудесным образом «ожил» – да так, что вскоре волны пошли по пруду, распугивая всю мелкую рыбешку и головастиков. Надо ли говорить, что в этот день советник так и не явился к обеду за своим десертом?..
А впрочем, он об этом нисколько не жалел.
========== Похотливый самец ==========
За резной перегородкой, увитой плющом, послышалась возня, и Леголас, который уже начал было задремывать, открыл глаза и прислушался. После плотного обеда лорд Элронд уложил всех спать в летнем павильоне – чтобы Больг отдохнул после дороги, а все остальные – набрались сил перед приездом короля Трандуила. Однако, судя по шуму за тонкой деревянной перегородкой, отделяющей постель Леголаса от постелей близнецов, Элладан и Элрохир даже и не думали засыпать.
– Слушай, отстань от меня, Элладан! – шипел один из близнецов. – Почему снизу всегда я?!
– Ты упрекаешь меня совершенно напрасно, – ответил второй хитрым шепотом, – ведь я забочусь в первую очередь о тебе! Если я подготовлю тебя как следует, ты без труда выдержишь то, что ожидает нас по прибытии короля Трандуила.
– Да?.. – Элрохир помолчал. – Ну… хорошо, – сдался он наконец. – Только потом, чур, я тоже тебя «подготовлю»!
– Договорились, – быстро согласился Элладан: насколько Леголас мог видеть через прорези в перегородке, он уже поставил Элрохира на четвереньки и теперь устраивался поудобнее между его ног. – Только тише, а то папа заметит, что мы не спим.
На несколько мгновений за перегородкой воцарилась тишина, а потом раздались размеренные шлепки и приглушенные стоны. Леголас заерзал в постели. Близнецы препирались так соблазнительно, что некоторое время принцу даже хотелось потихоньку пробраться к ним за перегородку и присоединиться к их «подготовке». Но нежиться в мягкой постели, слушая щебет птиц и ощущая жар тела Больга у себя под боком, было так восхитительно, что Леголас потянулся, сонно покряхтел и, вместо того, чтобы встать с постели, просто повернулся на другой бок, оказавшись лицом к лицу со спящим орком.
– Больг… – прошептал Леголас, нежно обводя кончиками пальцев скулы, твердые губы и массивный подбородок орка, – Больг, ты спишь?
Больг сразу же открыл глаза, с любовью уставившись на Леголаса своими тускло тлеющими желтыми глазами.
– Ласи, – прогудел он, притискивая принца к себе. Леголас тихонько рассмеялся.
– Тише, тише, Больг, – прошептал он, обвивая руками могучую шею орка, – а то Элронд нас услышит. Он хочет, чтобы мы хорошенько выспались перед приездом моего отца, но… ах, Больг, я так по тебе соскучился! – Леголас задохнулся от избытка чувств и сладко поцеловал орка в губы.
– Больг скучать, – с готовностью ответил тот – сгреб принца в охапку и повалил на спину.
Леголас вдруг мягко остановил Больга.
– Нет, – шепнул он, осторожно отстранив орка от себя, – сегодня я хочу по-другому.
Он выскользнул из-под Больга, уложил его на спину – Больг послушно подчинился, и принц взгромоздился на орка верхом.
– Ты так возмужал, мой Больг, – прошептал Леголас, проводя ладонями по широкой шершавой груди орка. – Стал еще более сильным… и красивым… Дай мне полюбоваться тобой…
Наклонившись, Леголас медленно, желая растянуть удовольствие, принялся исследовать тело Больга поцелуями и прикосновениями. Он попробовал на вкус горячую, пахнущую терпким животным запахом, шею, провел губами дорожку до соска, вобрал его в рот, слегка куснул – Больг, покорно позволяющий своему эльфу делать с ним всё, что тот пожелает, довольно рыкнул. Леголас ощущал, как перекатываются мышцы под жесткой сероватой кожей орка, как всё его тело, сильное, напряженное, вибрирует под пальцами принца, как от прикосновений Больг становится еще горячее… Спустившись ниже, Леголас начал целовать живот орка, скользя губами к паху; Больг замер – краем глаз принц видел, как тот сжимает в кулаках простыню, и слышал, как где-то в глубине орочьего тела рождается тихий, утробный рык. Грудь Больга бурно вздымалась. Наконец Леголас отстранился: он взял обеими руками могучий член орка (который – как подумалось принцу – стал в разы больше и толще с их последней встречи) и, точно завороженный, залюбовался им. Горячий, твердый, перевитый венами толстый ствол с крупной темной головкой показался Леголасу прекраснее всего, что он видел прежде; придерживая член одной рукой, принц наклонился и прижался к нему лицом, жадно вдыхая резкий мускусный запах, а потом провел языком по всей длине, вбирая в себя терпкий вкус зверя, входящего в пору своей зрелости.
– О, Больг, ты такой огромный… – простонал Леголас, покрывая поцелуями весь член орка – от основания до головки. – Такой… восхитительный. Наверное, ты теперь в меня не поместишься… – добавил он с сожалением.
Приподнявшись, Леголас высвободил свой собственный член из легких пижамных штанов, в которых заботливый Элронд уложил его спать, и, лаская себя, обхватил губами член Больга. Принц попытался заглотить его целиком, но смог вобрать в себя лишь половину длины; тогда Леголас чуть отстранился и принялся облизывать и посасывать головку, время от времени выпуская ее изо рта и проводя губами по всему члену. Он прихватывал губами кожу и слегка покусывал, отчего Больг, и без того уже шумно дышавший, начинал ерзать на постели и сладострастно порыкивать. Продолжая ласкать себя и Больга руками, Леголас переместился ниже и начал облизывать мошонку Больга: он щекотал ее языком, целовал, покусывал и пробовал взять в рот, а бедняга Больг тем временем сходил с ума, раздирая когтями простыню, рыча и дрыгая ногами так, что Леголас начал опасаться, как бы его любвеобильный орк не порушил все эти хлипкие резные перегородки в летнем павильоне. Вернувшись к члену Больга, Леголас снова насадился на него ртом и принялся вбирать его в себя; вскоре он почувствовал, как головка упирается в горло, и тогда начал медленно отстраняться, выпуская член орка изо рта… Тут уж Больг не выдержал и, схватив Леголаса за уши, стал вбиваться ему в горло так быстро и сильно, что принц испугался, что задохнется. Он уперся ладонями в бедра орка, надеясь хоть как-то сдержать его натиск, но, похоже, ласки Леголаса довели Больга до исступления, потому что он толкался в горло принцу с бешеной силой и, уже не сдерживаясь, раскатисто рычал.
На счастье Леголаса, Больгу хватило всего нескольких толчков, чтобы кончить – с протяжным рыком он обильно излился в принца, а тот, давясь, глотал всё новые и новые порции горьковатой орочьей спермы и торопливо ласкал себя, желая достигнуть разрядки вместе с любимым. Однако когда Больг, блаженно улыбаясь, выпустил Леголаса и откинулся на простыни, член принца (казавшийся совсем тоненьким и миниатюрным даже по сравнению с опавшим членом Больга) всё еще оставался болезненно напряженным. Больг виновато посмотрел на Леголаса.
– Ласи хороший, – прогудел он, протягивая к принцу свои лапищи. – Больг любит Ласи… – и, чтобы не показаться неблагодарным, он притиснул Леголаса к себе, обхватил его член и начал ему дрочить – да так старательно, что, как почудилось принцу, едва его не оторвал.
– О, Больг, – простонал Леголас, спрятав голову на груди у своего «страстного» возлюбленного. – Пожалуйста, Больг, не так сильно…
Однако Больг, поняв из всей тирады Леголаса только жалобное «пожалуйста», решил, что ласкает своего прекрасного эльфа недостаточно усердно, и начал наяривать Леголаса еще сильнее. У принца потемнело в глазах. Он перехватил руку Больга и, направляя его своими руками, заставил орка сбавить темп, шепча:
– Вот так… Нежно… Нежно…
– Нежда, – с готовностью повторил Больг новое слово.
Леголас прикрыл глаза, полностью отдаваясь открывшимся ему ощущениям: трение шершавой горячей орочьей кожи о нежную плоть его члена, восхитительное чувство, когда его головка упиралась в ладонь Больга, легкая боль от касаний его заскорузлых пальцев…
– Ах, Больг, – выдохнул принц, затрепетав всем телом, – Больг, любимый, я сейчас… Я… уже… Ах!..
– Нежда, – отозвался Больг – и слизал с ладони сперму Леголаса.
Принц блаженно растянулся на постели, насквозь мокрой от орочьего пота. Он чувствовал на себе любящий взгляд Больга, который перебирал его волосы и бурчал что-то ласковое на чудовищной смеси орочьего и эльфийского, а снаружи свистели птицы, топотали суетливые хоббиты, готовящиеся встречать короля Трандуила, и прохладный ветерок вздымал полупрозрачные занавески летнего домика, надувая их, точно паруса. Леголас начал проваливаться в сон…
– Малыш-Трандуилион! – раздалось прямо над его ухом. – Эй, малыш-Трандуилион!
Принцу стоило большого усилия разлепить глаза.
– Ну чего вам? – он недовольно уставился на хитрые мордахи близнецов.
– Ты спи, спи, – успокоил его Элрохир. – Мы только хотели спросить…
– Да, мы хотели спросить, не одолжишь ли ты нам Больга, – продолжил Элладан.
– Совсем ненадолго, – поддакнул Элрохир.
– Для одного важного дела! – заключил Элладан.
Леголас перевернулся на живот.
– Знаю я эти ваши «важные дела», – сонно почмокав, проворчал он. – Ладно, забирайте… Только не мешайте спать.
– Мы тихонько! – радостно соврали близнецы и во мгновение ока облепили Больга с обеих сторон. – Идем с нами, Больг! Идем, будет весело!
Затащив Больга за перегородку, Элладан и Элрохир восхищенно оглядели свое приобретение, особое внимание уделив достоинству Больга, которое впечатляло своими размерами даже в состоянии покоя.
– Вот что я скажу, Элрохир, – он воистину великолепен! – констатировал Элладан.
– Полностью с тобой согласен, – произнес Элрохир торжественно. – И поэтому я буду тренироваться на нем первым.
– Почему это? – возмутился Элладан. – Не ты ли только что жаловался, что тебе надоело быть снизу?
– Мне надоело быть снизу с тобой, – объяснил Элрохир, ничуть не смутившись. – А быть снизу с Больгом – это благое дело…
Но не успел Элрохир договорить, как Больг, посчитав, что пауза затянулась и следует как можно скорее приступить к делу, сграбастал Элладана, ловко поставил его на четвереньки и со всего маху всадил ему так, что на несколько мгновений тот позабыл, как дышать.
– Эй, так нечестно! – обиделся Элрохир. – На твоем месте должен был быть я!
Элладан – даром, что находился в полуобморочном состоянии после могучего натиска орка – собрался с силами и заявил:
– Что, съел, Элрохир? Я же говорил, что Больг любит меня больше!
– Больг любит Ласи, – заметил Больг, продолжая как ни в чем не бывало трахать Элладана.
– Вот так-то! – позлорадствовал Элрохир. – Правильно, Больг, не люби этого засранца, который родному брату даже задницу подставить жадничает!
– Задница, – ухмыльнулся Больг – и шлепнул лапой Элладану по заду. Элладан восторженно вскрикнул.
– Зато Больг трахает меня, а не тебя, – сказал он – и начал подаваться навстречу члену Больга с еще большим пылом.
– Ну и пожалуйста, – фыркнул Элрохир. – А я пойду «готовиться» к дяде Глорфинделю! У него тоже член будь здоров!
– Иди, иди, – Элладан хотел усмехнуться, но в этот момент Больг в очередной раз всадил ему, что называется, «по самые яйца», и вместо смешка у Элладана получилось нечто среднее между сладострастным стоном и жалобным вскриком. – Иди к дяде Глорфинделю, – прохрипел Элладан, когда ему, наконец, удалось немного прийти в себя, – с удовольствием посмотрю, как ты будешь убегать от разъяренного Эрестора!
– Элли хороший,– учтиво поддержал разговор Больг, наяривая Элладана в своем бешеном темпе и даже не запыхавшись.
Взглянув в лицо брата, Элрохир понял, что Элладана хватит ненадолго, и часть восхитительной мощи Больга может перепасть и ему; поэтому он передумал идти к Глорфинделю, а присел на постель и стал наблюдать за братом и Больгом, медленно поглаживая свой член. Элладан же тем временем совсем обессилел: он повалился лицом в пол и уже не отзывался вскриком на каждый удар орочьего члена, а просто стонал с редкими перерывами. Элрохир смотрел, как бедра Больга шлепаются об Элладановы ягодицы, как тело Элладана ритмично вздрагивает, взблескивая капельками пота, а напряженный член качается из стороны в сторону…
– Ха, больно тебе, наверное, – злорадно сказал Элрохир глухим от возбуждения голосом.
Он еще некоторое время сдерживался, с завистью наблюдая за Больгом и Элладаном и лаская себя всё быстрее и быстрее, но вскоре не выдержал и вскочил с постели. Скользнув под Элладана, он жадно обхватил губами его член, вобрав его в себя целиком, и начал неистово ласкать его. На миг оторвавшись от члена брата, он увидел, как Больг входит в Элладана на всю длину и как большие, тяжелые яйца орка шлепаются о яйца Элладана. Элрохир, которого от этой картины бросило в жар, со стоном приник губами к мошонке брата, слизывая с нее пот Элладана и Больга… Элладан задрожал всем телом и закричал, кончая на подбородок и шею Элрохира; тогда тот вновь взял опадающий член брата в рот, слизывая с него и глотая остатки семени. Тяжело дыша, близнецы, поддерживая друг друга, выползли из-под Больга.
– Великие Валар, – простонал Элладан, уронив голову на плечо брата. – Я, кажется, больше никогда не захочу трахаться…
– Я тоже, – охнул Элрохир.
– Драхаца, – повторил Больг и заулыбался, ожидая, что его похвалят за новое выученное слово.
– Умница, Больг, – Элрохир всё же нашел в себе силы улыбнуться. – Только не говори этого при дяде Элли, а то его хватит удар.
– Элли хороший, – прогудел Больг и вдруг сообщил: – Дядя Глори!
Элрохир и Элладан медленно подняли глаза и увидели возвышающегося над ними Глорфинделя – он разглядывал слегка потрепанных Больгом близнецов и одобрительно усмехался.
– Чего расшумелись тут? Поспать не дали, стервецы, – хохотнул он. – Что, силы не рассчитали? Эх вы… Вот, помнится, мы с ребятами из моего гарнизона могли всю ночь любить друг друга и так, и эдак, а наутро уже стояли на стенах Гондолина бодренькие, как огурчики…
– Огурчики, – повторил Больг знакомое слово и на всякий случай предупредил, покосившись на Глорфинделя, который норовил похлопать его по плечу: – Больг любит Ласи.
Глорфиндель потрепал Больга по коротко стриженному колючему затылку. Больг ухмыльнулся во всю пасть.
– Вот! Вот, ты меня понимаешь, приятель! – сказал Глорфиндель, обняв Больга за шею одной рукой и прижав его к себе. – Любовь она вот где, а не в заднице, – он ударил по своей груди кулаком. Больг весело повторил его движение, постучав себя по гулкой груди. – А некоторые не понимают, ревнуют к каждому встречному – так, что уже боишься лишний раз член куда сунуть…