Лили сокрушенно покачала головой: чувствительную девушку растрогала забота достойной леди о своем сыне.
— Что же парнишка? — спросила она. — Никак я вас не пойму — играть он пристрастился или к выпивке? Или с девками загулял? Так это не страшно, — горячо заверила она Снейпа. — Дело молодое — лишь бы с уличными не спутался; а в приличном заведении оно ничего.
Однако, несмотря на все старания доброй девушки утешить его, Снейп по-прежнему выглядел не на шутку обеспокоенным.
— А каков он с виду-то — юноша этот? — продолжала расспрашивать его Лили. — Может, он и к нам захаживает: в «Цветник» частенько молодые джентльмены наведываются. А я бы его узнала да попросила матушке написать, чтобы леди не беспокоилась. Материнское сердце — оно всегда за детей болит. Вот и Богородица наша, — Лили почтительно посмотрела на слащавую картинку на стене, — о Сыне своем страдала.
Снейп ответил не сразу.
— Видите ли, милая Лили, — произнес он в конце концов, испытывая отчаянную неловкость, — дело, порученное мне леди Малфой, осложнилось в виду некоторых… причин, которые любой воспитанный человек счел бы неподобающими темами для беседы, — судя по растерянному выражению лица, добрая девушка не поняла ни слова, хотя и очень старалась; поэтому Снейп пояснил: — Этот юноша… юный Малфой… понимаете, дорогая Лили… тогда как его ровесники, даже если и проводят время в известных заведениях… — Снейп замялся, подбирая слова, и начал снова: — Тогда как другие юноши… выражаясь иносказательно… играют в покер, юный Малфой предпочитает играть в баккара.
— Так он всё ж-таки картежник! — радостно отозвалась Лили — наконец-то ее респектабельный джентльмен сказал хоть что-то понятное! — и спросила сочувственно: — Что, сильно проигрался, да?
Снейп отвел глаза.
— Боюсь, вы неправильно меня поняли, милая Лили, — проговорил он. — Под «баккара» я подразумевал… если можно так выразиться… приношу свои глубочайшие извинения за то, что оскорбляю вас беседой о столь… неподобающих вещах… — Снейп невольно понизил голос. — Словом, юный Малфой, как меня уведомил его тьютор, предался в столице «немецкому пороку».
Лили помолчала, раздумывая, что бы это могло значить, но затем припомнила, как намедни о чем-то подобном рассказывала ее товаркам девушка из заведения мадам Максим, прехорошенькая юная хохотушка Флёр.
— А-а-а, так вот оно что, «немецкий грех», — повторила Лили. — Как воспитанные люди-то разговаривают — не сразу и поймешь; будто на другом языке говорите. А парнишка этот Малфоев, наверное, ровесником моего Гарри будет, молоденький совсем, — Лили печально вздохнула. — Вот что я думаю, мистер Снейп: не мог он сам до таких греховных дел додуматься. Верно, сбил его с пути какой-нибудь лондонский прохиндей. Сама-то я с такими господами не знакома, но от наших девушек слыхала про одного, держит дом свиданий. Только это не здесь — у нас на Диагон-аллее такого содома, благодарение Господу, отродясь не было, — Лили истово перекрестилась, — а неподалеку, на Ноктюрн-аллее. Название я не знаю, но люди прозвали это заведение «Дырявый котел», уж понятно почему. Вы прямо сейчас туда и идите, мистер Снейп, — встрепенулась она вдруг. — Кто поможет бедному парнишке, как не вы? Правильно эта леди к вам обратилась: вы с виду хоть и бирюк бирюком, уж вы меня извиняйте, но сердце у вас золотое, я-то лучше всех это знаю.
Снейп не ответил: настолько тема их разговора смутила его. Кроме того, Снейпа коробило, что Лили, его добрая чистая Лили, рассуждает о подобных мерзостях с такой простодушной прямотой. Он нервно вертел в руках пустую чашку, не зная, что сказать, и стук в дверь, слишком громкий в воцарившейся тишине, показался ему настоящим спасением.
— Лили, дорогуша, не забыла ли ты, что у нас сегодня много гостей? — раздался за дверью грудной голос мадам Розмерты. — Не задерживай мистера Снейпа, лучше помоги ему одеться, — хозяйка «Цветника» открыла дверь и деликатно заглянула в комнату. Убедившись, что Снейп достаточно одет, она вошла, шурша юбками, и с радушной улыбкой стала теснить Снейпа к выходу. — Ах, простите мою Лили, мистер Снейп, — говорила она, — эти ирландки такие болтушки! И да, можете не беспокоиться насчет оплаты — я уже всё записала на ваш счет, и ваш любимый зеленый чай с жасмином тоже!
Мадам Розмерта сама подала Снейпу сюртук — по-видимому, ей не терпелось выпроводить его из комнаты, чтобы освободить место для следующего клиента. Впрочем, Снейпу и самому захотелось уйти. Он уже взялся за ручку двери, но Лили остановила его.
— Ой, постойте-ка, мистер Снейп! Я же вам шарф связала на День Ангела, а вы всё не приходили и не приходили, — Лили отбежала вглубь комнаты и вернулась с полосатым шарфом крупной вязки. — Шерсть колючая малость, — сказала она Снейпу, оборачивая шарф вокруг его шеи, — но так оно и лучше, для горла вашего слабого полезнее.
У Снейпа больно кольнуло сердце. Не найдя подходящих слов, он порывисто прижал ее руку к своей груди — и поспешил выйти, чтобы Лили не заметила навернувшихся на его глаза слёз.
========== Глава четвертая, содержащая различные сведения о Ноктюрн-аллее. Северус Снейп знакомится с галантным хозяином еще одного приятного заведения и вырывает юного Малфоя из объятий эксцентричного господина ==========
Никогда прежде Снейпу не доводилось бывать на Ноктюрн-аллее. Она лежала перед ним, черная, грязная, непривычно тихая после шумной, наполненной музыкой, бранью и хмельными голосами Диагон-аллеи. Снейпа неприятно поразила чудовищная нищета домов и их подозрительных обитателей. Каждый, как казалось Снейпу, только и ждал удобного случая, чтобы его ограбить — Снейп вновь пожалел, что забыл дома свой крепкий зонтик-трость. Под ногами хлюпала слякоть, бурая от золы и нечистот. В воздухе нестерпимо воняло скотом, дешевым пойлом, рвотой, мочой и испражнениями — Снейп прикрывал рот и нос шарфом, но его все равно мутило. Опасливо придерживая портмоне в кармане, он ускорял шаг: к ночи туман рассеялся, но фонарей здесь почти не было, и, проходя через неосвещенные участки пути, Снейп опасался не только за свои деньги, но и за свою жизнь.
Мимо пронеслась стайка оборванных чумазых ребятишек, одетых в невообразимые лохмотья. Снейп предпочел посторониться, подозревая, что в лучшем случае они начнут выпрашивать у него подаяние, а в худшем — обворуют. Но осторожность рассудительного джентльмена привела лишь к тому, что он едва не столкнулся с немолодой тощей шлюхой с испитым лицом и набрякшими тяжелыми веками — появившись из темноты, та направлялась к нему нетвердой походкой пьянчужки.
— Эй, красавчик, не хотите ли поболтать с девчонкой? Всего за пенни! — прохрипела она, с неуклюжим кокетством поправляя свои спутанные черные лохмы.
Когда же Снейп, отпрянув от нее, поспешил уйти, шлюха, вмиг позабыв об игривом тоне, заорала ему вслед:
— Ну и катись, жмот несчастный! Одного пенни пожалел! А еще как джентльмен вырядился! — и присовокупила пару крепких словечек.
Но не успел Снейп прийти в себя после побега от нетвердо стоявшей на ногах прелестницы, как его самого едва не сбил с ног низенький толстый человечек. Попискивая от страха точь-в-точь как крыса, человечек бросился наутек, но вскоре был настигнут громадным черным терьером. Пес повалил его на спину и вцепился бы в горло, если б не вовремя подоспевший разбитной молодчик — должно быть, хозяин терьера. Он отогнал пса палкой, и тот выпустил свою жертву, но продолжал стоять над нею, угрожающе рыча и скаля зубы. Толстяк залепетал:
— Какой славный у вас пёсик, мистер Блэк! Какой сильный и бойкий! А как слушается своего хозяина! Держу пари, это самый злой и сильный терьер в Ист-Энде. Ах, какая прекрасная мысль — выставлять его на бои! Я обязательно приду посмотреть… Ой! Пожалуйста, мистер Блэк, уберите нож от моего лица. Я и не думал утаивать от вас деньги — вот, глядите, здесь всё, что я выручил за сегодня. Травля крыс уже не приносит такой барыш, как в прежние времена… Ой, нет-нет-нет, мистер Блэк, я не виноват, что так мало! Мне же пришлось лечить своего пёсика после того, как его покусали крысы… Нет, что вы, что вы, я безмерно рад, что вам удалось слинять, мы все безмерно рады вашему возвращению. Наконец-то благодаря вам, мистер Блэк, на Ноктюрне воцарится порядок!
Снейп, наконец, вышел из оцепенения; но стоило ему пошевелиться, как черный терьер, шевельнув обрубками ушей, повернул к нему свою огромную голову и зарычал громче, обнажив длинный ряд крепких зубов. Тот, кого человечек называл «мистером Блэком», обернулся.
— Проходите, проходите, сэр, — сказал он Снейпу, коснувшись своей щегольской шляпы. Лезвие, блеснув в лунном свете, скользнуло в рукав. — Мой друг просто упал, а я помогаю ему подняться. Слышишь, Хвост? — молодчик вновь присел на корточки и похлопал обмершего толстяка по щеке. — Тебе следует быть более осторожным, а то так недолго и сломать себе что-нибудь. А мы же не хотим, чтобы ты лишился пальца или, упаси Бог, руки… Верно, Хвост?
Снейп предпочел уйти, не дожидаясь завершения «дружеской» беседы. Провожаемый низким рычанием пса, он поспешил прочь, вдруг с ясностью осознав, как мало шансов у добропорядочного джентльмена благополучно выбраться из этого омерзительного места.
Неподалеку распахнулась дверь, а вслед за этим на мостовую перед Снейпом хлынули помои, выплеснутые из таза кем-то невидимым в темноте. Снейп не мог как следует разглядеть свои ноги, но почувствовал, что теперь его туфли и брюки находятся в плачевном состоянии. Зажимая рот шарфом, он постарался обойти смердящую лужу — похоже, жидкий свиной навоз — и направился к полуразрушенному многоквартирному дому, в котором Снейп узнал тот самый «Дырявый котел» из рассказа Лили.
Вдруг из темноты вынырнули двое совершенно одинаковых огненно-рыжих парней с лотками, заваленными всякой всячиной. Заступив Снейпу дорогу, они принялись наперебой расхваливать свой товар, демонстрируя то кипу желтых плохо пропечатанных листков, то мутные, уже порядком обтрепанные фотографические карточки, то баночки с криво приклеенными этикетками, то набор странных продолговатых предметов неизвестного Снейпу назначения…
— Не желает ли джентльмен приобрести книжку для занимательного чтения на ночь? — начинал один, а другой продолжал:
— Рекомендуем вам «Монастырскую школу, или Ранние опыты юной флагеллянтки». Берите, не пожалеете: джентльмен найдет здесь множество интересных изображений — и у кровати, и на кровати, и под кроватью!
— А вот новинка — «Розга в будуаре». Обратите внимание на прекрасные иллюстрации!.. — один из парней, раскрыв тонкую книжку, сунул ее Снейпу под нос, подсвечивая собственным фонарем. Снейп поспешно отвел взгляд.
— Прошу прощения, но я не нуждаюсь в подобном… чтиве, — пробормотал он, пытаясь обойти назойливых торговцев, но не тут-то было — один из парней проворно развернулся, и Снейп оказался между ним и его братцем.
— Тогда, быть может, джентльмена заинтересует вот этот новейший перечень куртизанок? — предположил один из парней. — Это самый полный и подробный перечень из всех, что вам встречались!
— Вот в этом у меня абсолютно нет никакой необходимости, — процедил Снейп сквозь зубы, раздражаясь всё больше и больше.
— Совсем нет необходимости? Ну так что за беда — вам поможет наш чудодейственный эликсир! — не растерялись парни. — Вот увидите — наш эликсир мужской силы и дряхлого старика превратит в пылкого юношу! — они дружно подмигнули. — Или, может, джентльмен ищет надежное патентованное средство от «французского насморка»?
Не вытерпев, Снейп оттеснил одного из близнецов и рванулся вперед. Кровь бросилась ему в лицо: мало того, что его приняли за сладострастника, почитывающего на досуге развратные книжонки, так потом еще и вовсе заподозрили в… немощи и непристойной болезни! Несмотря на промозглый холод и сырость, Снейпу стало жарко от стыда и гнева. Он чувствовал себя так, будто его изваляли в грязи, как того несчастного толстого человечка. Снейп почти бежал, не отдавая себе в этом отчета, пока не оказался у самого крыльца дома свиданий. Тяжело дыша, он остановился и огляделся, не решаясь войти.
Снейп поднял шарф, пробормотав, что стало холоднее — хотя на самом деле ему попросту не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его лицо или, того хуже, узнал его. В тупике царила какая-то особенная, настороженная тишина. Из окон, закрытых ставнями, не доносилось ни звука — казалось, обитатели давно покинули это мрачное полуразвалившееся строение. Вдруг Снейп заслышал чьи-то шаги — поспешно отступив в темноту, он притаился у глухого забора и вскоре увидел силуэт мужчины, направляющегося к «Дырявому котлу». Незнакомец оказался вполне прилично одетым джентльменом в низко надвинутом цилиндре; он взбежал по ступенькам крыльца и, воровато оглянувшись, вошел в дом. На крыльцо легла полоса света — и исчезла, как только незнакомец затворил за собой дверь.
Переведя дух, Снейп вышел из своего укрытия. Он послушал немного у двери — Снейпу показалось, что он различает приглушенные голоса, а после — шаги, словно кто-то поднимался по лестнице. Вслед за этим вновь воцарилась тишина. Снейп постоял на крыльце, — его несколько беспокоила перспектива столкнуться в дверях с кем-нибудь из посетителей — но, наконец, решился и вошел внутрь.
Он оказался в тесной комнатушке, служившей, по-видимому, прихожей. Неровный пол был застлан затертым, когда-то пурпурным и узорчатым, а теперь — тускло-розовым и пятнистым от грязи ковром, и такой же ковер — только чуть менее запачканный — украшал одну из стен. Рядом с входной дверью стоял колченогий табурет; под ним лежала лопаточка для обуви, обувная щетка — и почему-то ошейник с бубенчиком, какие надевают на маленьких дамских собачек. У дверного проема напротив, в котором виднелась темная, ничем не освещенная лестница, стоял ломберный столик с зеленым сукном, исчерченным мелом; одна ножка столика отсутствовала, и ее заменял ящик из-под колониальных товаров.
Пока Снейп, растерянный, обводил взглядом это убогое великолепие, в дверном проеме, ведущем на лестницу, возник вычурно одетый молодой человек.
— Добрый вечер, добрый вечер, сэр! — проворковал он жеманно, на ходу оправляя атласный жилет цвета незабудок — в тон голубым глазам. — Позвольте представиться, — он поклонился, тряхнув крупными золотистыми кудрями, — Гилдерой Локхарт, литератор и ценитель прекрасного.
Расплываясь в улыбке, молодой человек устремился к Снейпу. При ближайшем рассмотрении «юноша» оказался вовсе не молодым, а просто изо всех сил молодящимся плотным мужчиной с отвисшими щечками, бородавки на которых были тщательно замазаны белилами, с двойным подбородком и уже изрядно поношенным золотистым париком. В руках он держал нарядную трость из вишневого дерева и, разговаривая, беспрестанно покручивал ее и поглаживал.
— От всего сердца приветствую вас в моем саду наслаждений, — Локхарт широким жестом обвел стены с осыпающейся штукатуркой, кособокий столик и узкую темную лестницу. — Могу искренне вас заверить, сэр, — я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваш первый визит подарил вам поистине незабываемые минуты. Также осмелюсь заметить, что многие влиятельные господа… чьи имена слишком известны, чтобы их называть… вот уже много лет являются моими добрыми друзьями и покровителями, в то время как их репутация остается безупречной, — он доверительно взял Снейпа за лацкан сюртука. — В качестве начала нашего приятного знакомства позвольте предложить вам мое собственное сочинение под названием «Встречи с вампирами, или Увеселение с упырями», — в руке Локхарта появилась напечатанная на плохой бумаге книжонка вроде тех, какими приторговывали рыжие близнецы. — Уверяю вас, многие джентльмены, ознакомившись с книгой вашего скромного слуги, нашли ее весьма вдохновляющей и воодушевляющей. В ней вы отыщете массу разнообразных изысканных сцен и, если пожелаете, сможете воплотить их в жизнь в обществе одного из моих утонченных юных подопечных, следуя вашим собственным фантазиям.
Снейп с отвращением взглянул на засаленную книжонку.
— Прошу меня извинить, — резко перебил он Локхарта, — но меня привело сюда далеко не то, в чем вы имели наглость меня заподозрить, сэр. Я ищу благовоспитанного юношу из респектабельного семейства — стройного, светловолосого…
Улыбка Локхарта стала еще шире.