Отравленные тьмой - Septerra 5 стр.


– Да, мы выступаем, – подтвердил тот.

– Что?! – Фили на мгновение замер, лихорадочно соображая, что делать, а потом слова сорвались с губ прежде, чем он успел подумать что говорит и кому. – Нам нельзя нападать!

В палатке воцарилась тишина. Тихо переговаривающиеся гномы замолкли и уставились на молодого принца. Даин посерьезнел, и Фили отметил про себя, что, перестав улыбаться, шумный и разудалый весельчак мгновенно превратился в того сурового владыку, чья воля, судя по рассказам, была также крепка, как и руда, добывающаяся в недрах Железных холмов. Светловолосый гном упрямо склонил голову, выдерживая изучающий взгляд. Кивком головы Даин отпустил своих военачальников и, скрестив руки на груди, потребовал:

– Объяснись.

Фили глубоко вздохнул и выдохнул. Высказаться, поддавшись импульсу, было гораздо проще, чем попытаться его объяснить. Торин всегда учил его, что полагаться можно только на факты. Были ли у Фили сейчас факты, которые он мог бы изложить Даину? Молодой гном печально констатировал, что нет. Он знал лишь то, что ни в коем случае нельзя допустить сражения между собравшимися у подножия Горы народами, но причин этого толком не мог объяснить даже сам себе.

– Я был в лагере озерников, – начал он, аккуратно выбирая слова. – Там много эльфов. Хоть и меньше, чем солдат в твоей армии, но они поголовно вооружены луками. И в Лихолесье мы видели как они сражаются…

– Не держи меня за дурака, малец, – перебил Даин; Фили понял, что выбрал не самое удачное начало. – Эльфы вооружены походными луками. Мы видели это, пока они гнали тебя через поле как зайца. Выстрел из такого лука не пробьет тяжелый доспех и щит. Пока эльфы сориентируются, мы успеем подойти достаточно близко.

– Но все равно многие погибнут прежде, чем мы сможем навязать ближний бой…

– Жертвы неизбежны, – Даин нахмурился. – Но если ты считаешь, что я хочу посылать своих родичей на смерть, то ты ошибаешься. С каких это пор племянник Торина боится боя?

Это была уже откровенная издевка, и Фили скрипнул зубами от злости:

– Не боюсь. Но не хочу, чтобы жертвы были бессмысленны. В том лагере полно детей и женщин. Что ты сделаешь, если эльфы прикроются ими?

– Они выбрали свою судьбу, когда пришли к Горе, – гном качнул головой. – Скажи мне, Фили. Неужто ты предлагаешь мне бросить твоего дядьку без помощи?

– Нет, но… – Фили сглотнул, прежде чем прибегнуть к последнему аргументу. – Я не уверен, что Торин сейчас отдает себе отчет в том, что делает… – по потемневшему взгляду Даина он уже понял, что того не убедить. – …многое произошло, то, что я не могу объяснить. Мой брат Кили попал под влияние какой-то темной силы, боюсь, что он может как-то повлиять на происходящее…

– Хватит, Фили, – оборвал его Даин. Он подошел к стене шатра и играючи подхватил стоящую у стойки огромную секиру. – Я выслушал тебя, а теперь послушай ты. Твой дядя – король Эребора и всего рода Дурина. И мой долг – поддержать его. И ты будь ему достойным наследником и сражайся как мужчина. Я дал тебе доспехи и оружие, дам десяток воинов, чтобы были рядом в бою. Не хочешь – отсиживайся в лагере, но в этом случае больше не жди от меня ни помощи, ни поддержки. Что ты выбираешь?

– Но, Даин…

– Что ты выбираешь, Фили?

Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами. Если бы только Фили мог предположить, чем все это закончится, они никогда бы не поддержал младшего брата в безумной идее сопровождать дядю, никогда бы не стал уговаривать, взять их с собой. А ведь Торин хотел оставить племянников в Синегорье…

– Я буду сражаться, – молодой принц резко развернулся и вышел из шатра.

***

Безмолвное и недвижное, как та Гора, к которой они стремились, стояло войско гномов. Один короткий приказ, и они бросятся в атаку. Завертится мельница жизни и смерти, запоют над полем стрелы, раздастся лязг оружия. Фили стоял во втором ряду, окруженный воинами, которых прислал Даин. Он даже не успел узнать их имен. Непривычно тяжелые доспехи, наскоро подогнанные под фигуру, сковывали движения. Мечи были слишком легкими, но при этом чуть длиннее привычных… Все было не так, как должно было быть. Не так, как он это себе представлял. Фили внезапно вспомнилось их бегство от лесных эльфов. Тогда, болтаясь в пустой винной бочке, он чувствовал себя также.

По рядам гномов прошел ропот – приготовиться. Первый ряд поднял тяжелые щиты – их задачей будет прикрыть от эльфийских стрел наступающее войско. Новая команда – гномы железной волной качнулись вперед, и тут же в глубине эльфийского лагеря запели рога. Стоило подстроиться в четкий шаг, и Фили почувствовал себя частью происходящего. Каждый гном – воин с рождения. Их сердца бились как одно, они были братьями, и сражаться они будут за самое главное – за жемчужину Средиземья. За свой настоящий дом! За него не жалко жизни. Шаг становился все быстрее. Гномы перешли на бег, стремясь как можно быстрее преодолеть расстояние. В воздухе засвистели первые стрелы. Пусть остроухие гады убираются обратно в свои леса. Они не имеют права находиться на этой земле. Предатели! Трусы! В душе всколыхнулась ненависть – вспыхнула огнем, наполняя тело силой. Фили рванулся вперед, стремясь скорее обагрить клинок кровью тех, кто посягнул на то, что принадлежало их народу…

Нестерпимо яркая вспышка белого света озарила поле грядущей битвы, и Фили сбился с шага. Сумятица охватила гномов, командиры громкими голосами выкрикивали команды, пытаясь собрать строй. Гномы терли чувствительные к свету глаза, пытаясь понять, что произошло. На мгновение Фили подумал, что это эльфийская магия и их сейчас перестреляют как слепых щенят, но тут увидел его. По полосе между войском гномов и границей лагеря людей и эльфов мчался конь, на котором восседал старик в бесформенной серой хламиде. В высоко поднятой руке он держал посох, из которого лился тот самый ослепительный свет.

– Прекратите! Не смейте поднимать оружие друг против друга! – гремел, не терпящий возражений голос. – Вам и так найдется с кем сразиться!

Конь достиг края поля и развернулся, вставая на дыбы. Всадник вытянул посох, указывая на что-то в стороне. Фили оглянулся – там были лишь холмы, за которыми, как он знал, находилось Долгое озеро. Что там можно быть интересного… И тут на гребне ближайшего холма показались черные фигуры. Они перехлестнули через вершину, и сплошной лавиной покатились в долину. По рядам гномов прокатился шепот, эхом отозвавшийся в лагере людей и эльфов – это были орки.

========== Пустошь Смауга ==========

Долгие годы огонь дракона иссушал землю вокруг Одинокой горы, превращая в мертвую потрескавшуюся пустошь. Земля истосковалась по влаге – быть может именно потому она так жадно впитывала кровь, что сейчас проливалась здесь. Сколько часов, дней, лет шла эта битва? Фили уже не знал – ему все больше казалось, что она бесконечна. Мышцы ломило от усталости, но парные клинки продолжали собирать страшный урожай. Блок, замах, удар – еще одним орком меньше. Мгновенной паузы достаточно, чтобы быстро оглядеться. На сколько хватает глаз кипит бой. Появление орков и гоблинов сплотило народы, недавно собиравшиеся вцепиться друг другу в глотку. Чтобы дать отпор давнему врагу, эльфы, гномы и люди стали бок о бок, но их все равно было значительно меньше. Фили не приходилось раньше бывать в таких битвах, да и вообще вряд ли кто из сражавшихся сейчас мог похвастаться таким опытом. Когда-то Балин, прошедший в свое время бой при Азанулбизаре, посоветовал не пытаться осмыслить происходящее, а просто выбирать цель, уничтожать ее и переходить к следующей. Иначе был риск поддаться панике и допустить ошибку. Сейчас Фили как никогда понимал, насколько прав был старый гном. Стоило подумать, насколько злобные твари превосходят числом, как дыхание перехватывало…

Гном поднырнул под удар очередного гоблина, и экономным точным взмахом отсек уродливую голову. От десятка, выделенного ему Даином, осталось всего четверо. Где сам правитель Железных холмов, Фили не имел ни малейшего представления. Изредка он замечал эльфов и однажды, как ему показалось, в гуще боя мелькнул Леголас, но он не был уверен. Больше всего хотелось найти Гэндальфа, и это даже было возможно, если предположить, что то и дело вспыхивающие ослепительно белые сполохи, это дело рук волшебника. Однако так получалось, что Фили оказывался от них все дальше, а идти напролом было равносильно самоубийству.

Гном развернулся и зашипел, когда орочий ятаган прошелся по предплечью. Однако на помощь уже подоспел товарищ, отводя следующий удар, так что Фили осталось только вонзить оба клинка в брюхо орка.

– О чем замечтался, принц? – хохотнул боевой товарищ и добил тварь ударом топора.

Фили хотел что-то ответить, но тут по полю пронеслись приветственные возгласы, перекрывшие даже лязг оружия. Гномы увлеченно орали, не переставая при этом разить опешивших врагов.

– Ко мне, гномы Эребора! – разнесся над пустошью зычный и такой знакомый голос. – Ко мне, эльфы и люди! Baruk Khazâd!

– Khazâd ai-mênu! Khazâd ai-mênu! – неслось со всех сторон, и Фили тоже присоединил свой голос к всеобщему хору, чувствуя как испаряется усталость, а мышцы вновь наливаются силой. Для всех гномов, оказавшихся на пустоши, в одночасье этот бой перестал быть простой борьбой за выживание. Врата Эребора распахнулись – чтобы сражаться рядом со своим народом, в битву вступил король.

Первая эйфория сошла, и Фили устремился к тому месту, где сражался дядя. Его долг, как гнома, как принца, как племянника, наконец, быть рядом с Торином. Парные клинки с удвоенной энергией принялись рассекать плоть врагов…

А в это время на другом конце поля брани его брат, в тонкой кольчуге древней эреборской ковки, с луком через плечо и длинным клинком в руке по всю пользовался своим двойственным положением. С одной стороны, его не трогали гномы, с другой – орки и гоблины тоже не поднимали оружия, чуя темную силу, дремлющую в сердце молодого воина. Кили же не стеснялся рубить своих “соратников”, не стремясь выдать себя раньше времени. Торин сражался неподалеку… Ах, как просто было бы сейчас воткнуть длинный кинжал в сочленение доспеха, и тогда бы он остался единственным наследником трона Эребора и уж позаботился бы, чтобы Одинокая гора стала надежным оплотом для Хозяина. Но пока вокруг было слишком много лишних глаз. Авось этого гнома, мнящего себе королем, прибьет кто-нибудь другой и не придется пачкать руки…

В стороне раздался рев, и Кили скривился, заметив высокую мускулистую фигуру белокожего орка. Азог… Только этой твари тут не хватало. Прежде чем Торин успел среагировать, молодой принц рванулся в бледному орку. Клинок и палица столкнулись с низким звоном…

– Какого балрога ты тут делаешь? – выплюнул Кили в лицо Азога; вокруг кипел бой, так что вряд ли их кто-то мог услышать.

– Собираюсь убить гнома, – рыкнул орк. – Уйди с дороги, а то ненароком и тебя пришибу.

– Азог! – Торин заметил давнего врага; голос короля дрожал от ненависти, а синие глаза пылали холодным огнем. – Твой противник здесь!

Орк оскалился, и вдруг резким движением перехватил Кили за горло, приподнимая над землей.

– Он не должен выжить, – с этими словами Азог отшвырнул молодого гнома от себя, и Кили покатился по земле, чудом не напоровшись на собственный клинок.

Увидев это, Торин взревел и бросился на своего заклятого врага. Меч и палица скрестились, высекая искры…

***

В какой-то момент Фили начало казаться, что он никогда не доберется до дяди. Торин уже был в поле зрения, но внезапно между ним и молодым гномов появилась целая орава гоблинов. Они бросались прямо на оружие, хватали за руки и за ноги, норовя повалить, пытались укусить. Фили остервенело отмахивался от мелких уродцев, когда рядом, будто из-под земли, вдруг выросли два эльфа. Сверкающие клинки ткали в воздухе невесомую и смертоносную паутину. В таком сопровождении Фили прошел через гоблинов, как нож сквозь масло, но вскоре вновь замер. Торин сражался с Азогом. Два противника кружили вокруг друг друга, нанося сокрушающие удары, и вмешиваться в поединок сейчас было категорически нельзя. Скрипнув зубами от досады, Фили сосредоточился на том, чтобы не позволить никому подойти близко в дяде и его врагу…

***

От удара о землю у Кили поплыло все перед глазами. Он сел и встряхнулся, пытаясь избавиться от звона в ушах. Вот ведь проклятая тварь… Гном пообещал себе, что если Азог хоть на что-то годен и сможет убить Торина, он после этого он прирежет орка своими руками. И тут Кили заметил то, что могло помешать всем его планам. Вокруг Азога и Торина образовалось небольшое свободное пространство – никто не желал вмешиваться в схватку. А вот по другую сторону Кили увидел знакомую пшеничную шевелюру… Гном в сердцах выругался и рванул с плеча лук – появление брата могло все испортить.

***

Фили одного за другим отправлял гоблинов в мир иной, краем глаза следя как обстоят дела у дяди. Торин отражал удар за ударом, однако гном уступал, как в росте, так и в силе. Азог рычал, угрожающе демонстрируя клыки и выкрикивая оскорбления на черном наречии. Палица и железный крюк, заменяющий ему руку, так и норовили достать гнома. И вот Торин отвел очередной удар мечом, но оступился, и Азог с торжествующим ревом вонзил свой жуткий протез в бок гнома. Воин глухо вскрикнул и пошатнулся, Фили размашистым ударом рассек надвое нападающего на него гоблина, развернулся, выхватывая нож из-за голенища и, почти не целясь, метнул в орка, приготовившегося нанести последний удар…

Серебряный росчерк в воздухе, и последовавший разъяренный рев Азога возвестили о том, что нож нашел свою цель, а Фили возблагодарил все силы небесные и земные за то, что почти всю жизнь учился использовать метательное оружие. Торин вскинулся, не обращая внимания на рану, и по рукоять вонзил меч в тело давнего врага, выдернул, развернулся и излюбленным приемом отсек уродливую, обтянутую белой кожей, голову…

То, что произошло дальше, навсегда врезалось в память Фили, долгие годы являясь ему в кошмарах самыми темными ночами. Тяжело опираясь на меч, Торин поднялся и обернулся. Фили знал дядю всю жизнь, но еще никогда не видел на лице сурового предводителя такой неподдельной радости, как в тот момент, когда гном заметил его. Одно долгое мгновение дядя и племянник смотрели в глаза друг другу… Тихий шелест прорезал воздух, Торин вдруг вздрогнул и, пошатнувшись, сделал шаг вперед. Улыбка погасла. Гном медленно обернулся, и сердце Фили замерло, когда он заметил стрелу в плече дяди. И это была не орочья стрела… Отказываясь верить в происходящее, он лихорадочно обшарил окружающее пространство и почти сразу заметил до боли знакомую фигуру. Кили вновь вскинул лук – вариантов не оставалось, приказ Хозяина нужно было исполнить любой ценой. Хищно взвизгнув, оперенная смерть сорвалась с тетивы – с такого расстояния не промахнулся бы даже слепой.

– Кили… – Торин хрипло выдохнул, когда стрела нашла цель, и осел на колени.

Темноволосый гном уже выхватил третью стрелу и наложил на тетиву, – один выстрел и все будет кончено! – когда его слуха достиг этот чуть слышный зов. По телу прошла дрожь и, внезапно, из глубины сознания вырвалось то, о чем он почти забыл. Ярость, горечь, печаль, боль, отчаянный протест… По телу прокатилась волна обжигающей боли, а руки дрогнули, выпуская лук.

– НЕЕЕЕЕТ!!!

Фили рванулся вперед, почти обезумев от осознания произошедшего. Тренированное годами тело действовало само – сократить расстояние, отвести оружие, размахнуться, ударить. Он знал, он с самого начала знал, что это больше не брат, что это не его Кили… Он знал и медлил, ничего не предпринимая. Знал, но до последнего пытался убедить себя, что ошибается… Так почему же в тот момент, когда удар уже нельзя было остановить, он, встретившись глазами с гномом, который когда-то был ему братом, увидел не напитанную ненавистью тьму, а растерянность и страх в ясной ореховой глубине?..

Гномья сталь впилась в плоть, не встретив сопротивления, и Фили, чудовищным усилием изворачиваясь и выпуская клинки из рук, подхватил падающее тело брата, чувствуя как по рукам течет горячая кровь. На разом побледневшем лице темноволосого принца, уродливой полосой выделялся шрам, пересекающий щеку от виска до подбородка…

========== Эребор ==========

Недавно расчищенный тронный зал Эребора принимал первых гостей. Пусть гордый владыка Лихолесья не смог заставить себя вернуться в это место, он прислал вместо себя сына. Нельзя сказать, чтобы кто-то огорчился этому. Принц эльфов и молодой король гномов обменялись приличествующими случаю вежливыми фразами, и Леголас почти сразу покинул зал – обо всем, что нужно было обсудить, они уже поговорили ранее. Теперь же перед троном стоял Бард, в какой-то степени неожиданно для самого себя ставший после окончания битвы, полноправным королем Дейла. Наследник благородной крови, он всю свою жизнь был простым лодочником и чувствовал себя очень неуютно. Смотрящий на него с высокого трона Фили прекрасно понимал его чувства. И пусть Торин готовил его к этой роли почти с рождения, гном никогда серьезно не задумывался о том, как это будет на самом деле. Оказалось, что очень неудобно: трон был жестким, парадное одеяние – жарким, а корона – тяжелой. И самое главное – рядом не было никого, кому можно было бы на это пожаловаться…

Назад Дальше