Часть
Я сидел за столом в издательстве журнала и с тоской смотрел в окно. Утро только-только наступило, но уже было тепло и ярко светило солнце. Передо мной на столе высилась куча бумаг. Мне предстояло все это читать, не выпуская из виду ни одной строчки. Трудился я редактором. Писать самому мне не доверяли. Руководство отмахивалось, мол, молодой еще, всего 20.
В кабинет заглянула Лу.
— Том, ты все еще не принялся за чтение? – укоризненно посмотрела на меня и села на край стола.
— Думаешь, в такой день хочется работать? – я мечтательно посмотрел в окно. – Все отдыхают, у всех отпуск, один я тружусь как пчела с ужаленной задницей.
— В издательстве только пять человек в отпуск ушло.
— На их месте я бы свалил из этого чертового города куда подальше…
Я не успел продолжить. В помещение влетел Майкл Моррис, второй наш редактор-корректировщик. Майкл всегда вызывал у меня ухмылки. Он носил очки, прилизанные светлые волосы были полной противоположностью моим, торчащим во все стороны. Одевался он тоже специфично: белые рубашки, черные брюки. Тоже полная противоположность моему рэперскому стилю. В издательстве нас называли «самой колоритной парой» и тихо посмеивались.
— Вы слышали? Вчера опять кого-то убили, – поправляя очки, сказал Майкл, садясь за стол и отгораживаясь от нас с Лу кипой бумаг.
Я решил немного размяться, встал и вышел в коридор. Встав у окна, я задумался.
Вот уже три месяца город находился в страхе. После семи вечера улицы были пустынны. Транспорт почти не ездил, не считая общественный, но и на трамваях с троллейбусами никто особо не разъезжал по вечерам. Всему виной был маньяк-убийца, поселившийся в городе и убивший пропасть человек. Полиция сбилась с ног, ища его. Окрестили убийцу ласково и со вкусом – Торнадо. Почему именно Торнадо, мне толком никто не объяснил.
Я нервно теребил кончиком языка пирсинг в губе. Это меня успокаивало. На мое плечо легла чья-то рука.
— Да-да, Лу, я сейчас иду, – не отрываясь от окна, сказал я.
— Трюмпер, опять прохлаждаешься? – я повернулся. Это был герр Дуглас, директор журнала. Я вымученно улыбнулся.
— Я уже иду, просто мозги проветрить вышел.
— Ну-ну, мозги…. Зайди ко мне в кабинет после работы,– сказал Дуглас и, вразвалочку, ушел.
Я вернулся на свое рабочее место. Лу уже не было.
— А где…? – начал я.
— Ушла работать,– откликнулся Майкл, не отрываясь от чьей-то рукописи.
Я взял бумагу. Будущее беспросветно темнело и меркло. Еще и к Дугласу идти. Наверное, они узнали, кто разбил кексом окно в буфете. Сами виноваты, нечего такие каменно-твердые кексы продавать. Улыбнувшись, я принялся читать рукописи, изредка исправляя карандашом ошибки.
Когда я был маленький, мой отец пихал в меня классическую и научную литературу. Конечно, в 4 года понять Сократа для меня было сложновато. Зато в будущем по орфографии и пунктуации у меня никогда не было промахов. Я знал, как правильно писать. Просто знал, не прибегал ни к каким правилам.
Моих родителей убили два года назад, на уличной перестрелке. Я тогда еще учился издательскому делу в колледже. Похоронив родителей, я остался жить с теткой-экономкой в небольшом доме на краю Гамбурга. Других близких и родственников у меня не было. А, нет, была безумная прабабушка, но она скорее всего уже умерла.
Я взъерошил волосы на макушке, отложил рукописи и подпер щеку рукой. Майкл посмотрел на меня.
— Нет, Томас, эта профессия не для тебя, – он всегда называл меня «Томас». Не Том, не Томми, не «солнышко», как экономка Марта.
— Почему не для меня?
— Ты же и двух часов высидеть не можешь.
— У меня глаза болят, – я начал тереть кулаками глаза.
— Не три, занесешь инфекцию, – не упустил шанса поумничать Майкл.
Я закашлялся, вытащил из кармана ингалятор и сделал пару вдохов.
— Молчи лучше, иначе я тебя придушу, – прошипел я, убирая ингалятор. У меня была астма. Сколько я себя помню, она всегда проживала в моих легких. Но в этом были и свои плюсы. В школе я не подвергся курению и был один из всех одноклассников, который вел здоровый образ жизни. Относительно здоровый.
Майкл поцокал языком.
— Тебе бы уехать отсюда. На природу.
— Не дождешься, – я погрозил ему пальцем и спрятался за листом со статьей о наркомании.
На обеде я с Лу пошел в буфет. Фрау Пигги, буфетчица, была сегодня явно не в духе. Положив на тарелки пюре, она промокнула краем передника глаза.
— Что-то случилось? – спросил я, беря свою тарелку.
— Ох, ребятки, горе-то какое, – всхлипывая, говорила она.
— Расскажите подробней. Нам можно, мы не журналисты. Вот это чмо корректировщик, а я верстальщица, мы статей не пишем.
Я обиделся на чмо и дал ей подзатыльник.
— У моего брата был сын. И его сегодня рано утром убили, – начав рыдать, говорила фрау Пигги, утыкаясь лбом мне в плечо. Я почувствовал себя огромным псом, хозяйка которого вдруг завыла.
— Из-за чего его убили? – спросил я.
— Я не знаю. Он честно работал инкассатором, никогда не брал чужого, был просто святой мальчик.
— Из-за денег, – ударив кулаком по столешнице, сказала Лу.
— А деньги как раз и не тронули. Ни одного цента.
Я вздохнул.
— А кого подозревают?
— Это был Торнадо. Рядом с телом на кирпичной стене нашли спираль…. Ну, знаете.… Как циклон – сквозь рыдания пояснила Пигги.
Наконец-то до меня дошло. Убийца рядом со всеми своими жертвами рисовал спираль, похожую на циклон…. Торнадо…. Ну вот, все встало на свои места. Эта кличка как нельзя лучше характеризовала нового «друга» города.
Посочувствовав фрау Пигги, я позорно ретировался в туалет. Умывшись холодной водой, я попытался пригладить торчавшие волосы. Без толку.
Меня вот уже весь день не покидало чувство, что на меня кто-то смотрит. Кто-то невидимый, словно призрак. «Вот так и становятся шизиками» — подумал я, идя по коридору в кабинет директора.
Улыбнувшись и подмигнув секретарше, я вежливо постучался в дверь кабинета и вошел, дождавшись приглашения.
Мне нравился этот кабинет, обставленный с упаднической роскошью. Красивые тяжелые шторы с золотыми кистями, книжные полки со всевозможными книгами различных жанров, полки с цветами, оригинальная люстра. За столом сидел директор. Его голубые глаза внимательно смотрели на меня. Я стоял и смотрел на него. Через минуты две молчания он все же заговорил.
— Тяжело тебе без родителей?
— А как вы думаете? – начиная раздражаться, спросил я. Тема о родителях была болезненна. Я слишком сильно их любил.
— Что ты знаешь о Торнадо? – вдруг спросил он, пронзительно глядя на меня.
— Убийца, – я пожал плечами.
— Да, скудно. Хочешь написать статью?
— О Торнадо?
— Именно. Ты молод, горяч, в тебе кипит жизнь. А нашему самому молодому журналисту 33 года. Несправедливо, как думаешь?
— Вы предлагаете мне стать журналистом?
— Нет, мне просто нужна твоя статья. Одна. Поэтому Интернет в руки и вперед.
— Ну почему именно я?
— А ты против? За это я заплачу хорошие деньги. Все журналы пишут о нем, и народ читает. Все хотят знать о самом беспощадном убийце. Сегодня он убил родственника Дороти Франц. Ему было 23. Жить парню и жить, так видно не судьба.
— Хорошо, напишу, – вякнул я.
— Я знал, ты меня не разочаруешь. А теперь иди, поработай.
Я прошел в свой кабинет.
— Что сказал Дуглас? – спросила Лу, уютно расположившись в моем кресле. Я согнал ее с места и сел.
— Сказал, чтобы я написал о Торнадо, – пожал плечами я.
— Торнадо? – Майкл заметно оживился.
— Да. А что, знакомый твой? – хихикнул я.
— Нет. Я просто много слышал о нем.
— Мы тоже новости смотрим, представляешь?
— Он из Шанхая, – выдал Майкл.
Мы с Лу переглянулись.
— Откуда такие сведения? Интернет? – спросила Лу.
— Знакомый работает санитаром в морге. Так вот, почти все убитые Торнадо имели зигзагообразные раны. Причем хватало иногда и одного разреза. Такому учат только в Шанхае. Это секретные приемы тамошних учителей.
— Майкл, ты меня поражаешь. Этого придурка никто никогда в глаза не видел. Хотя нет, видели, но они все в могилах! – я встал и заходил по помещению.
— Успокойся. И вообще, заглядывай почаще в Интернет. Там есть статья-интервью с мужиком, который утверждает, что видел Торнадо. Прочитай как-нибудь на досуге, – взгляд Майкла уткнулся в листы. Снова переглянувшись с Лу, мы бросились к компьютеру. Столкнувшись лбами, начали наперебой печатать. Через минут 10 поисков мы, наконец, нашли эту статью. Ткнувшись носами в экран, начали читать.
«Торнадо: по подсчетам полиции им убиты по всему миру около 200 человек.
Как утверждает мистер М., находившийся сейчас в психиатрической клинике, он видел Торнадо так же близко, как мы видим продавцов в магазинах. Мистер М. дал неточное описание преступника: длинное черное кимоно, белый пояс, на поясе висят ножны с катаной. Половину лица закрывает черный шарф. Глаза темные, волосы, скорее всего черные.
Что же ищет этот человек в городе? Его убийства не могли быть бессмысленны. Мистер М., чудом выживший в схватке с самой смертью, дал первое в мире описание убийцы, после чего скоропостижно скончался от превышенной дозы лекарства»
Окончив читать, я с раскрытым ртом посмотрел на Лу.
— Кимоно, кимоно… Вы хотите сказать, что по городу ходит психопат-китаец и убивает все, что шевелится? – спросил я.
Она пожала плечами и посмотрела на Майкла. Тот остался невозмутимым и спокойным. Впрочем, как обычно. Его бы удивил только метеорит, упавший к нему в тарелку с супом, такой уж Майкл человек.
Выйдя из здания издательства, я стоял на крыльце. Майкл решил заскочить за какими-то документами. Лу прихорашивалась у большого зеркала, стоявшего в рекреации.
Мимо меня шли люди. Час пик. Народ возвращался с работ и заскакивал в ближайшие магазины за продуктами. Я посмотрел на большие часы, висевшие на стоявшем через дорогу здании посольства. Шесть вечера. Через час улицы опустеют.
Наконец появились Майкл и Лу. Жили мы с ними рядом. Лу через квартал от моего дома, Майкл через три.
Решили прогуляться. Майкл всю дорогу кидался плоскими шутками, Лу страдальчески смеялась, я просто улыбался. Из вежливости. Майкл обладал невероятной способностью рассказывать именно те анекдоты, которые слышала уже вся редакция, например, от нашего пиарщика Дина Пауэла.
— А знаете, если бы каждый ходил с «маузерами» за поясом…. То этого Торнадо бы кто-нибудь уже пристрелил, – задумчиво сказала Лу.
— Опять Торнадо! Ты что, больше ни о чем думать не можешь? – зашипел Майкл.
— Ребят, мне Дуглас сказал писать о нем статью всерьез, без шуток, – выпалил я. Лу так резко остановилась, что Майкл, шедший за ней, ударился носом об ее затылок.
— Статью? Так это была не шутка? Почему раньше нам не сказал? – глаза Лу начали недобро щуриться.
— Думал, как бы вам сказать об этом помягче, – я улыбнулся.
— И что планируешь написать? – потирая ушибленный нос, спросил Майкл.
Я промолчал. Об этом я думал с самого момента, когда вышел из кабинета директора.
Перейдя аллею, мы подошли к дому Майкла. Он хлопнул меня по плечу, поцеловал в щеку Лу и ушел. Мы с Лу пошли через мост. Я всегда боялся, что этот ветхий гнилой мост в один день провалится подо мной. Да и пришлось бы спасать Лу.
— Как у тебя в личной жизни? – спросила она, когда мы перешли мост. Я сделал рукой неопределенный жест. Она вздохнула. – Все никак я тебя из холостяков не вытяну.
— А мне и так нормально. И не надо меня никому сватать, – я щелкнул ее по носу.
— А я и не сватаю, – Лу показала мне язык и рассмеялась.
Проводив ее до дома, я побрел к своему дому. Пилить было не так уж и долго. Я развлекал себя тем, что всю дорогу пинал перед собой камешек.
Подойдя к своему дому, я увидел дивную картину. Три парня, с виду абсолютная гопота, протыкали шины стоявшему недалеко автомобиля соседа. Я громко свистнул. Все трое подняли головы.
— Что, ребятки, развлекаемся? Чужое портим? – роясь по карманам в поисках ключей, спросил я.
Они разом окружили меня.
— Че ты лезешь? По морде захотел? – растопырив пальцы, спросил самый высокий из них.
— Да пошел ты, – я лениво отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
Тут же меня сзади схватили за волосы.
— Откуда ты такой нарисовался? – хорошо прокуренным голосом спросили меня.
— Из прокуратуры. В Уголовном Кодексе ФРГ за вандализм сажают на пять лет с конфискацией имущества. Хотите бесплатный билетик в тюрьму? Там таких как вы полно, вам будет не скучно, – громко спросил я.