И еще, справедливости ради, Ганнибал не ставил Уиллу никаких рамок и правил. Справедливости ради, Ганнибал просто не успел это сделать вчера, а сегодня оказалось слишком поздно.
Уилл, взлохмаченный и предельно домашний в одежде с чужого плеча, спокойно возился у станка, распиливая доски. Ленточная пила тихо жужжала, рассыпая опилки, и приятный запах сосновой древесины напоминал о далеком лете.
- С добрым утром, - сказал Ганнибал.
Уилл резко обернулся, будто пойманный с поличным, и короткий карандаш вывалился у него из-за уха.
- С добрым, доктор, - улыбнулся он немного неуверенно, - я не слышал, как вы подошли. Я вас разбудил?
- В какой-то степени.
- О, - выдохнул Уилл, выключил станок и виновато отвел взгляд, - извините. Знаете, я всю ночь не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, и к рассвету мне стало совсем тошно. Я захотел сделать что-нибудь. Неважно что. Просто поработать руками. Нашел у вас эти доски…
- Это садовый столик, - пояснил Ганнибал.
- Столик…? – сглотнул Уилл. – Я просто спустился вниз, обнаружил доски и подумал, что не будет ничего страшного, если я немного поработаю со станком.
- Станок предназначен для мяса.
- Для мяса, - повторил Уилл и накрыл лицо ладонями, - я не подумал. Я должен был дождаться, пока вы проснетесь, я опять…
- Ничего страшного, - тут же сказал Ганнибал, встав перед ним вплотную, - я понимаю, что это всего лишь ваша реакция на стресс…
- Я опять все испортил. Я не должен был так поступать.
- … на стресс и страх, вы пассивно пытаетесь защититься…
- От меня одни неприятности! – воскликнул Уилл, не слушая ничего, принялся извиняться невпопад, повторяя одно и то же, и Ганнибал взял себя в руки, замолчав и дав ему возможность выговориться. Через полминуты агрессивный настрой Уилла иссяк, и он просто умолк, опустив плечи.
В наступившей тишине запах опилок был особенно звонким.
- Вы все сказали? – осведомился Ганнибал, строго, но предельно корректно.
- Я бесполезен, - сглотнул Уилл и поднял на него взгляд, - могу это повторить, но, наверное, уже не скажу ничего нового.
- Вам стало легче, после того, как вы высказались?
- Да. Спасибо.
- Это радует, - улыбнулся Ганнибал и не отказал себе в удовольствии погладить Уилла по щеке, вынудил его приподнять голову, будто изучал его внешнее состояние. Погладил достаточно ласково, позволяя Уиллу понять истинные намерения его прикосновения, и Уилл благодарно зажмурился, коротко потеревшись щекой о его ладонь.
- Если вы нуждаетесь в тактильном контакте, вам достаточно просто сказать мне об этом, - сказал Ганнибал, и Уилл несколько смущенно и все же довольно улыбнулся в ответ, будто ему незаслуженно поставили высший балл на экзамене. Ганнибал вплел пальцы в его волосы, легко массируя виски, на секунду задумался, будет ли поцелуй в лоб достаточно целомудренным, или же лучше не рисковать. Нет, не стоило так поступать, иначе Уилл вновь решит, что был прав вчера вечером. Лучше давать ему нежность в малых, гомеопатических дозах, это обеспечит постепенное привыкание и зависимость.
Уилл шумно сглотнул, не открывая глаз, ему нравилось, когда с ним говорили ласково, серьезно и обстоятельно, это нравилось многим, Ганнибал зарабатывал на этом хорошие деньги. Стезя психотерапевта была отнюдь не простой, но она неизменно доставляла ему удовольствие, и Ганнибалу нравилось видеть результаты своих трудов. Он ведь занимался тем, что Джек называл «спасением жизней», никак не меньше. От психологических, личностных и социальных нарушений зависели не только судьбы, но и жизни.
Конечно, порой Ганнибал подталкивал пациентов к пропасти безо всяких сожалений – как кот сталкивает лапой чашки со стола, но это было скорее исключением. Ганнибалу нравилось излечивать расстройства, которые он мог излечить, нравилось слыть прекрасным специалистом в своей области.
- Вы так здорово с этим справляетесь, - тихо пробормотал Уилл, вторя его мыслям, - мне действительно становится легче. Вашим пациентам повезло, что у них есть деньги.
- А вам, Уилл? – поинтересовался Ганнибал, продолжая поглаживать его за ухом.
- А я до сих пор не могу в это поверить. Я боюсь, что ваша сделка сорвется, что Бюро не пойдет на эту уступку, что Джек встанет на дыбы, - нахмурился он, нервно сглатывая, и Ганнибал задумался – исчезнет ли когда-нибудь это грешное выражение с его лица? Уилл знал, что идет против его убеждений, но не волноваться он не мог. Можно ли было стереть это, излечить его сердце, переполненное неуверенностью и нелюбовью к самому себе?
Уилл казался таким сломленным, что попытка исправить его звучала почти как вызов.
- Почему вы так считаете?
- Потому что я неудачник! – тихо воскликнул Уилл, - я провалил дело, я плохой следователь, плюс я поступил так глупо вчера, оскорбив вас, всю ночь только думал о том, как мне это исправить, и не смог найти ответа.
- Вы нисколько не обидели меня, - солгал Ганнибал, сочась чувством собственной щедрости и благородства. Жаль, поблизости не было Аланы, или кого-нибудь еще в качестве зрителя.
- Все равно я неудачник, - упрямо сказал он, стискивая губы.
- Хорошо, пусть будет так, - Ганнибал аккуратно расставил сетку, - но вы верите в меня, Уилл? Или тоже считаете неудачником?
- Что…? – задохнулся тот, с размаху угодив в эту сеть, и затрепыхался в ней, - какой же вы неудачник?! У вас все получается, за что бы вы ни взялись.
- Тогда у нас есть маленькое противоречие, не правда ли? Вы считаете, что я не смогу провести сделку?
Уилл открыл рот, потом вновь приоткрыл его, нахмурился, не зная, что возразить. Все его сомнения были просто написаны на его лице, его страх перед Бюро и Джеком, и одновременно нежелание усомниться в силах Ганнибала.
- Я не знаю, что сказать, - выдохнул он наконец, - я бы очень хотел доверять вам, доктор Лектер, но вы не знаете, с кем связались. Вдруг я стану вашей неудачей?
- Разве будущее зависит от планов людей? Вы уже убиты, Уилл, убиты своим поражением, и ничто, кроме вашей воли, не сможет это изменить. Давайте рискнем свернуть с вашего пути в пропасть?
- Если только с вашей помощью, - проговорил Уилл, не веря в слова, но при этом вновь едва ощутимо потерся о его ладонь.
- Замечательно. Теперь может, мы спокойно поговорим о вашей идее? – Ганнибал скользнул кончиками пальцев по его виску и отошел к станку, - что именно вам хотелось сделать?
- Так, - хмыкнул Уилл, - ничего особенного.
- И все же?
Уилл посмотрел на него просительно.
- Я понимаю, что вы меня не съедите за это, но я все равно чувствую себя неловко. Всю ночь я лежал и смотрел, как падает снег, а ближе к рассвету он начал подтаивать… я подумал о том, что скоро весна, и прилетят птицы.
- Вы хотели сделать скворечник?
- Да, - коротко ответил Уилл и опять отвел взгляд. - Это так глупо…
- Вам не за то извиняться, Уилл. Я понимаю ваше состояние, и я сам предложил вам остаться в моем доме. Так что наше маленькое утреннее недопонимание – исключительно моя ошибка, а не ваша.
- Я не заслужил вашей доброты, - сказал Уилл, что в переводе с его языка, видимо, обозначало высшую степень благодарности. Ганнибал понял это и едва сдержался, чтоб не погладить его еще раз. - Никогда не буду трогать ваши вещи без спроса.
- Думаю, мы с вами скоро разберемся с этим вопросом. Но если вы захотите пустить на скворечник клавесин, будьте добры вначале предупредить меня об этом.
- Хорошо, - Уилл улыбнулся. Вначале неуверенно, но потом все же сделал это по-настоящему, обнажив красивые ровные зубы, - обязательно.
Ганнибал невольно изучил взглядом его улыбку, потом и его целиком, в очередной раз удивляясь его неброской, но такой притягательной внешности. Нет, определенно для этого утра прикосновений было больше, чем достаточно, но растрепанные кудри Уилла так и просили их причесать.
Ганнибал быстро обвел языком зубы, не размыкая губ.
- Если вы хотите продолжить ваше занятие сейчас, то не буду вам мешать, но думаю, и вам и мне стоит привести себя в порядок.
- Да, - кивнул Уилл, потирая щетину.
- Встретимся за завтраком?
- Да, - вновь кивнул тот, - да.
***
После полудня Ганнибал проглядел парочку мебельных каталогов, но так и не нашел подходящей замены безвинно распиленному столику. Впрочем, Уилла это успокоило, особенно после того, как он получил в распоряжение ящик с инструментами. Он несколько часов провел у себя в комнате, сосредоточенный и занятый делом. Первое впечатление от гостеприимства всегда было самым сильным, и Ганнибал вполне мог пожертвовать столиком ради этого.
Однако в обед настроение у Уилла заметно ухудшилось. Он водил ложкой в супе, безжалостно дождался, пока тот остынет и станет невкусным, а потом вовсе отложил приборы в сторону и уставился в одну точку. Ганнибал разозлился на него за такое отношение к супу, и будь на пульте у Уилла кнопка «стать милым», он бы непременно ее нажал. Но вслух он, разумеется, ничего не сказал, и не стал выражать недовольство, потому что заметить каприз означало отреагировать на него. Ганнибал этого делать не собирался.
- Извините, - сказал Уилл, когда Ганнибал поднялся из-за стола и стал убирать посуду, - не могу сосредоточиться на еде. Кстати, мне не требуется так много еды, в случае необходимости я могу использовать аккумуляторные батареи.
- Вы предлагаете заменить расход продуктов счетами за электричество? – усмехнулся Ганнибал, но Уиллу эта шутка показалась отнюдь не смешной, он нервно сглотнул и замолк.
- Мы можем поговорить об этом, доктор?
- О чем именно? – Ганнибал коротко взглянул на него, продолжая заниматься своим делом.
- Я много думал: и вчера вечером, и вчера ночью, и сегодня, и я не могу разобраться. Я же не ваш ребенок, - Уилл осторожно тронул его за рукав, требуя зрительного контакта, - поймите, я не могу так просто сидеть, тратить ваши деньги, ваше время, и не отдавать ничего взамен.
- Если вас это утешит, до вас я никогда не был знаком с людьми, которые умерли, а затем воскресли, чтоб работать на Джека Кроуфорда. Возможно, в иной ситуации мне бы пришлось платить за опыт общениями с таким как вы.
- Это приятно, - улыбнулся Уилл, помог ему расставить тарелки и попытался полноценно завладеть его вниманием, - но это все не то. Я чувствую себя неловко.
- У вас, Уилл, причиной жалоб может стать даже хорошая, спокойная жизнь, - ухмыльнулся Ганнибал, поддев его, но тот опять расстроился.
- Вы считаете, я жалуюсь?
- Нет, просто к слову пришлось. Если вы хотите поговорить, давайте сделаем это.
- Да, - Уилл уселся на подоконник, - вы не против, если мы поговорим на вашей кухне?
- Почему именно на кухне?
- Мне нравится это место.
Ганнибалу тоже очень нравилось это место, и оно не было предназначено для психотерапевтических сеансов, разве что для коротких, приятных бесед. Но Уилл, уютно устроившийся на подоконнике, деликатно трогал струнки в его душе, и Ганнибал не стал возражать.
- Утром вы сказали, что я не должен настраиваться на худшее, что может случиться. Вы знаете, я не раз слышал подобное, - заявил Уилл достаточно агрессивно. - Позитивный лад, радость, удовольствие от каждой прожитой минуты… Это звучит достаточно шаблонно и рекламно, вы не находите? Неужели кто-то верит в эти слова?
Ганнибал едва сдержал скептическую усмешку.
- Вы до сих пор ищете истину в словах, Уилл?
- А что, если не слова, доктор Лектер? Вы ведь собираетесь лечить меня именно ими? И какие слова вы подберете для того, чтоб настроить меня на позитивный лад?
На этот раз Ганнибал ухмыльнулся. Это было на грани грубости – отнестись к нему как к стандартному рекламщику, способному лишь на штампованный треп. Критическая позиция Уилла: «я опровергну все хорошее, что вы мне скажете» была очаровательна. Любого другого человека с подобной позицией Ганнибал бы охотно перевел в разряд продуктовых запасов, но в исполнении Уилла это было очаровательно.
- Почему вы не хотите говорить о том, что произошло в доме Хоббсов, Уилл? – поинтересовался он, присев не в кресло, а на край стола: чтоб видеть его лицо на уровне своих глаз.
- Причем тут… я не могу. Это было скверно. Когда я расследовал дело Долархайда, я тоже был близок к нему, - сказал Уилл, - но тогда я не перешел черту.
- Как вы думаете, почему вы перешли ее, когда расследовали дело Хоббса?
- Не могу сказать точно… Перед тем, как я занялся им, вы сказали Джеку, что я не гожусь для этой работы. Что вы не можете гарантировать моей стабильности. И Джек знал это. Джек тоже не мог гарантировать. Наверное, мне хотелось, чтоб меня кто-то поддерживал, - Уилл устремил на него взгляд, - чтоб кто-то беспокоился обо мне. Вы беспокоились, но у вас своя жизнь. Я не имел права, да и попросту не мог навязываться. У Джека таких как я – целый отдел.
- И вы нашли поддержку у Хоббса?
Уилл не ответил. Он отвел взгляд, гордо вскинув голову, солнечные лучи падали на его голову и едва заметные пылинки кружились в столбе света, словно Уилл находился в соборе и собирался читать проповедь. О, из него вышел бы прекрасный проповедник.
- Вы слишком увлеклись им и позволили его личности вытеснить вашу.
- Никогда не понимал, почему именно так получается, - вздохнул Уилл, бессовестно вороша волосы, отчего они легли уже не так красиво, и Ганнибал захотел легко шлепнуть его по рукам за это.
- Кто поддерживал вас и вашу стабильность, когда вы занимались делом Долархайда?
- Я сам.
- В чем же вы черпали силы для сохранения вашей персональности?
- У меня была Молли, - хмыкнул Уилл, не слишком охотно погружаясь в эти воспоминания, - она была нужна мне. И я был ей нужен.
- Она заботилась о вас?
- Да. После моей первой отставки, когда я был серьезно ранен и решил уйти из ФБР, она буквально подобрала меня, почти как вы сейчас. Я был болен, у меня не было ничего, кроме подержанного вольксвагена, но она все равно любила меня. У нас… у нее был дом. Все по-настоящему, - спонтанно проговорил Уилл и закрыл глаза, нежась на солнце, - конечно, не такой роскошный дом, как у вас, но зато я там чувствовал себя менее скованным.
Ганнибал поджал губы, потому что жаловаться на роскошь мог только Уилл.
- Пока я не возобновил работу в ФБР, у меня была хорошая жизнь, - проговорил Уилл, вновь взглянув на него, и Ганнибал заметил, как поблескивают его глаза. Зеленоватый оттенок напоминал о соленых морских волнах.
- Разве вы не хотите этого вновь?
- Жить на побережье с женой?
- Жить хорошей, спокойной жизнью, - сухо поправил Ганнибал.
- Хочу. Разумеется, хочу. Наверное, все хотят жить хорошо.
- Вы ведь умный человек, Уилл, - Ганнибал не стал подчеркивать слово «человек», но Уилл все равно улыбнулся сквозь слезы, - вы ведь понимаете, что никто не может заставить другого жить хорошо.
- Да, вы правы.
- Только вы сами можете изменить свою жизнь к лучшему, верно? Только вы можете заставить себя измениться.
- Да, да, - Уилл вздохнул, потирая лицо ладонью.
- Раз вы все понимаете, к чему тогда были ваши нападки в начале разговора? Разве я должен убеждать вас жить лучше?
Уилл усмехнулся, соскользнул с подоконника и присел на стол рядом с ним, едва касаясь его плеча своим.
- Теперь я не знаю, что сказать, доктор. Я ведь по-прежнему не знаю, чем мне платить?
- Вас устроит вариант устроиться на работу через пару недель, если вы будете способны?
- Да, конечно.
- Я помогу вам с этим. Вы будете выплачивать долг небольшими частями, если он гнетет вас настолько сильно.
Уилл недоверчиво взглянул на него искоса. По-прежнему не верил в хорошее, опасался подвоха или неудачи.