- Взгляните, что мне вчера передал Джек, - Ганнибал вытянул мушку, похожую на утонувшую бабочку, сложившую мокрые крылышки. – Он сказал, что сохранил это с тех пор, как вы начали преследовать Долархайда.
Уилл молча взял мушку, стиснул ее в пальцах и ничего не ответил.
========== Часть 5 ==========
Уилл аккуратно переносил информацию из внутренней базы ФБР на ноутбук Ганнибала, все, что касалось его самого и дел, в которых он когда-либо участвовал. Ганнибал испытывал сложнопреодолимый соблазн вынудить Уилла открыть полный доступ. Восхитительная возможность оказаться на кухне ФБР и изучить все нешуточно манила Ганнибала, но сейчас однозначно было неподходящее время для подобных маневров. Одна из аксиом: чересчур много вкусного сразу - вредно.
- Все, - сказал Уилл, закрывая базу, - я сохранил все необходимое. Вы говорили, что вам интересно изучить меня - можете приступать.
- Весьма признателен, - хмыкнул Ганнибал, взял мышку, еще теплую от его прикосновения. Придвинувшись ближе, он пролистал несколько страниц и остановился на изображении человека в разрезе: участки тела были окрашены в разные цвета и благодаря этому человек напоминал не то лоскутное одеяло, не то политическую карту государства с феодальной раздробленностью.
- Это вы?
- Я, - бесшумно сглотнул Уилл и несколько неловко поднялся, - не хочу на это любоваться.
Ганнибал пропустил его и с интересом принялся изучать схему - Долархайд оставил Уиллу немало вкусного. Потеря конечностей оказалась восполнимой, однако дополнительно пришлось реконструировать позвоночник под новую нагрузку. Ганнибал с любопытством рассмотрел архивные фотографии с операции - он ожидал, что это будет похоже на высокотехнологичный, быстрый и всеобъемлющий процесс, но это скорее напоминало серию небольших остеопластических операций и долгий реабилитационный период после каждой из них. В качестве исходного материала для остеопластического протезирования были использованы отрубленные конечности самого Уилла, это было смелым, но вместе с тем практичным и надежным решением, поскольку только в них были клетки, необходимые для регенерации костной ткани. После добавления био-интертных материалов и ксенотрансплантатов ученые занялись долгим-долгим приучением иммунной системы к чужеродным элементам.
Многие показатели возможностей Уилла превосходили человеческие – в полтора-два раза по силе, в несколько раз по выносливости, одна только способность альтернативного источника питания была очень удобна. И при этом – не искусственный интеллект, а полноценный человеческий мозг, озаренный искрой сознания.
Фотографий с реабилитации было немало. В отличие от роботов, чьи детали можно было легко заменить в течение вечера, с Уиллом все обстояло совершенно иначе. Если сейчас оторвать ему руку, то приживлять ее обратно потребуется долго, около месяца.
Ганнибал обернулся к нему: грустный и сердитый Уилл больше всего сейчас напоминал скворца, побывавшего в кошачьих лапах. Он сидел на подоконнике, глядя вниз, будто скучал по свободе и внешнему миру, одновременно возненавидев его за испытанные страдания.
- Как тщательно вам сохранили систему гормонального обмена, - вскользь заметил Ганнибал, изучая подробности.
- Да, - бесцветно отозвался Уилл, - иначе все было бы бесполезно. Вы сами понимаете, что можно создать робота, стрессоустойчивого, полного знаний и информации о человеческих чувствах, и это будет абсолютно бесполезно. Я должен чувствовать себя кем-либо, чтобы понять его поведение. Наши чувства неразрывно связаны с физиологией.
- Я вижу, с нервными окончаниями у вас тоже все прекрасно.
- Как сказать, доктор Лектер… - Уилл откинул волосы со лба, - я точно знаю, что например пальцы не должны чесаться так, как настоящие, но… Но они все равно чешутся. Как будто со мной ничего не произошло. Я не чувствую себя инструментом.
Ганнибал кивнул, не спуская с него глаз, а затем поднялся, потому что Уилл на вивисекционном столе выглядел совершенно неаппетитно: кровавое месиво, каркасы из титановой сетки, сращиваемой с живыми тканями.
Выглядело это все познавательно, но совершенно невкусно - как мешанина из крови, плоти, костей и перьев, оставшаяся от птицы, попавшей в турбину двигателя. Даже если приготовить нечто лакомое из Уилла – все равно будет ощущение, что вот-вот попадется на зуб болт или шестеренка. Ганнибал чувствовал не отвращение к его фотографиям, но полное отсутствие интереса. С тем же отсутствием интереса он в свое время смотрел на престарелых профессоров в университете. Они рассказывали увлекательнейшие вещи, но Ганнибал не усваивал эти знания так хорошо, когда смотрел на кого-нибудь симпатичного его сердцу и прочим органам. Старики же были скорее понятием геологическим, нежели биологическим, а геология Ганнибала никогда не влекла.
Но тот Уилл, что глядел на него внимательно, изредка взмаргивая, чья щетина даже на вид казалась мягкой, а кадык едва заметно двигался - вот этот Уилл выглядел превосходно. Одна только мысль о его мозге, нетронутом инновациями и высокими технологиями, заставлял Ганнибала сглотнуть слюну.
Раненое, но выжившее совершенство.
- Вам понравились фотографии? - поинтересовался Уилл, искоса взглянув на него, - отчего вы прекратили их изучать?
- Я вижу, что вам не по душе, когда я делаю это в вашем присутствии.
- Не все ли равно, что мне по душе?
- Нет. Я хочу узнать о вас больше, - проболтался Ганнибал, несколько потерявшись в созерцании его глаз.
- Насколько больше?
- Все, что вы пожелаете мне рассказать.
- Вы когда-нибудь замечали, насколько все речи об искусственном интеллекте пронизаны человеческим хвастовством? - Уилл соскользнул с темы так легко, будто приподнял ветку и свернул в кусты, - так и сквозит превосходство в словах, что машины идеальны, а человек обладает несравненно большим. Люди кичатся своей бессмертной душой и драгоценной способностью чувствовать. Как будто больше нечем.
- По христианскому мировоззрению душа есть единственная ценность.
- У меня есть душа? - напрямую спросил Уилл, медленно прикрыв глаза.
- Вы мыслите, Уилл, следовательно… - Ганнибал не удержался от улыбки, встал перед ним вплотную, - вы и сами можете найти ответ на этот вопрос. Вернее, только вы и можете.
- Как же мне нравится ваша обтекаемая позиция психотерапевта, - хмыкнул Уилл, разглядывая его с вызовом, - ничего-то лично вы, доктор, не знаете и не станете решать за меня. С гуся взятки гладки.
- Это разные идиомы.
- Разные, - согласился Уилл, - но обе подходят. С вас нечего стребовать, и вы гладкий и скользкий как тот гусь, к которому ничего не пристанет.
- Мне считать это комплиментом или оскорблением?
- Только вы сами можете ответить на этот вопрос, - проникновенно ответил Уилл, сильно рискуя. Ганнибал, как и прежде, прикусил себя за кончик языка, усмехнулся и отошел от него.
***
Ганнибал захлопнул дверь автомобиля и уселся за руль. Не спеша заводить мотор, он придирчиво посмотрел на себя в зеркало заднего обзора, поправил выбившуюся прядку и улыбнулся сам себе, чтоб настроение стало лучше. Уилл ошибался, Ганнибал нисколько не походил на гуся. Гуси спасли Рим, а его тезка желал его уничтожить. Нет, если и проводить аналогию, то лебеди были прекрасны.
Крепостной ров был полон темной воды, в ней отражались облака и бездонное небо. По воде шла рябь, по ней плыли черные лебеди.
- Доктор Лектер? – раздался приглушенный оклик, и Ганнибал взглянул на Уилла сквозь призму темных вод своего детства. Выждал пару секунд, а затем открыл дверь.
- Вы уезжаете? – поинтересовался Уилл, стоя рядом с машиной.
Ганнибал кивнул.
- Я могу поехать с вами? – напрямую спросил Уилл. – Я не хочу… не могу оставаться один.
- Вам скучно?
- Скорее страшно.
- У меня дома вы в безопасности, - вздохнул Ганнибал, - вам нечего бояться.
- Я боюсь Джека, Аланы, налоговых агентов и кого угодно. Это иррациональное, доктор, я не могу перебороть страх. Или же вы считаете, что я должен сам с этим справляться?
Если бы это был какой-нибудь банковский работник, заработавший невроз на кассовых операциях с крупными суммами, Ганнибал, несомненно бы, так и сказал.
- Если вы хотите, можете присоединиться ко мне. Я как раз хотел посетить несколько магазинов и купить вам самое необходимое.
Уилл довольно улыбнулся в ответ.
***
После обеда прошел дождь со снегом, и Ганнибалу приходилось внимательно следить за дорогой, не отвлекаясь на Уилла, чтоб удержать контроль над автомобилем. Однако как он ни старался абстрагироваться, все равно не мог прекратить думать о нем. Уиллу было рано появляться на людях. Его вообще не стоило выпускать из дома. Ганнибал облизнулся, представив это себе.
Не выпускать никогда.
- Я хотел вам сказать, что мне не нужна стильная одежда, - заметил Уилл, бесцеремонно отвлекая Ганнибала от грез о нем, - вы потратите деньги, я буду чувствовать себя паршиво.
- Это не очень-то вежливо с вашей стороны.
- Если вы будете покупать мне дорогую одежду, я потеряю остатки самоуважения, - заметил Уилл, предлагая Ганнибалу сжечь и закопать свое чувство прекрасного. Но на чувства Ганнибала Уиллу, конечно, было наплевать.
- Компромисс? - предложил Ганнибал, - хорошая обувь, белье и аксессуары, а джинсы и набор клетчатых фланелевых рубашек вы приобретете там, где захотите.
- Странная сделка, - улыбнулся Уилл, - но будь по-вашему.
- И никаких маек под рубашку.
- Что? Нет, - Уилл скорчил гримасу, - я не люблю носить рубашки на голое тело. Натирает.
Ганнибал постарался выдержать безразличное выражение лица, сосредоточившись на дороге. Натирает. Быть может, Уиллу перестать капризничать и носить одежду из качественной ткани? Вопрос был риторическим. Мысль о нежной коже, натертой до покраснения, следовало отложить в отдельную папку, чтоб подумать об этом позже и купить ему то, что тот хочет. А после заменить его рубашки на приличные, одну за другой. А у Уилла просто не останется выбора.
***
В то время как Уилл спокойно выбирал между свитером цвета потерянной надежды и омерзительнейшим кардиганом с шалевым воротником, Ганнибал стоял в стороне, чувствуя себя так, как утопающий в зыбучих песках. Торговый центр с широким выбором китайской дряни привел его в отчаяние.
В жизни Ганнибала было не так уж много аксиом, которые следовало бы соблюдать. Он в целом предпочитал идти наперекор правилам, но некоторым стоило следовать неукоснительно.
Ситуация: поступать так, как хочешь или прислушиваться к советам. Ганнибал знал, что второй вариант ошибочен. Он никогда не будет чувствовать себя хорошо, если будет идти наперекор своим желаниям. Уилл не понимал этого, но Ганнибал не мог демонстрировать ему свои лучшие стороны, если был в скверном настроении. Ганнибал был терпелив, но это было разное терпение: любоваться Уиллом у себя на кухне и не торопить события – это одно, а другое – переламывать себя, преодолевая отвращение в этом филиале ада. Это был неправильный путь, наполнявший его скверным настроением, и Ганнибал хмыкнул, поняв, что слишком далеко зашел, потакая прихотям Уилла. Ему вовсе не стоило спрашивать его мнения насчет покупки одежды. Он мог спокойно снять мерки, поехать и заказать те вещи, что считал подходящими, и Уилл бы не смог отказаться.
Ганнибал кисло взглянул на всех этих людей, перебирающих отвратительные вещи, они выглядели так, словно сошли с полотна Босха.
Оставалось радоваться лишь тому, что Ганнибал вовремя разобрался в происходящем - пока чаша его терпения не переполнилась ядом мирской пошлости. Он быстро отыскал Уилла взглядом и пошел к нему. Пары сотен с лихвой хватит на этот мерзкий шоппинг, пусть Уилл купит то, что захочет, а Ганнибал претерпел более чем достаточно. Настало время вернуться в спасительную тишину автомобиля.
- Уилл! - воскликнула какая-то дамочка, возникнув на его пути, и завладела вниманием Уилла прежде, чем Ганнибал успел что-либо сказать. - Уилл Грэм?
- Что…? - только и смог выдохнуть Уилл, мгновенно побледневший как полотно, - я не… Нет.
- Это же ты, Уилл, не отворачивайся. Ты ни разу даже не позвонил мне с тех пор… Столько лет, - выдохнула дамочка, взяла его за руки, Уилл беспомощно взглянул на нее, сразу растеряв все свои социальные навыки, только-только вернувшиеся за последние дни. Ганнибал не выдержал, потому что терпение не просто переполнилось, между ним и способностью терпеть пролегли миллиарды световых лет.
Он молча подошел, молча приобнял Уилла за плечи и повел на выход - тот вначале замер, слабо сопротивляясь, но потом позволил увести себя, оставив дамочку позади. Она что-то воскликнула вслед, но Ганнибал не дал Уиллу обернуться.
На выходе из отдела раздался писк: Уилл так и не успел оплатить выбранную вещь, шел с ними в обнимку, машинально комкая свитер в руках. Охранники тут же сбежались на писк, Уилл ошарашено взглянул на них, потом на Ганнибала, так отчаянно выдохнул, словно его обвинили в теракте.
Ганнибал молча отобрал у него ненавистный свитер и отдал охраннику, видимо, взгляд Ганнибала при этом был достаточно красноречив, потому что охранники не отважились на хамство.
- В следующий раз будьте внимательней, - буркнул один из них.
- Обязательно, - хмыкнул Ганнибал, уводя Уилла подальше от эпицентра событий. Тот перестал шумно дышать, но не потому что успокоился, скорее просто оцепенел.
- У вас паническая атака? - поинтересовался Ганнибал, когда они оказались в достаточно тихом уголке с пошлым фонтаном и скамеечками. От фонтана тянуло сыростью, ржавчиной и хлоридом железа.
Уилл кивнул и невольно скривился, провел по лицу руками.
- Слишком внезапно все.
- Это не самое подходящее место для вас, Уилл. Вы еще не готовы ко встрече с социумом.
- Да, да, я ошибался, - вздохнул Уилл, стоя напротив него и заглядывая ему в глаза, - вы опять были правы, доктор Лектер. Если бы я делал все, как вы говорите, моя жизнь стала бы проще и приятнее.
- Рад, что вы цените мои советы, Уилл, лишь жаль, что запоздало.
- Как вы только меня терпите?
- Не знаю, Уилл, - сказал Ганнибал с улыбкой, будто шутил, но на самом деле это не было шуткой. Он понятия не имел, почему до сих пор потакал Уиллу, почему его взгляд был так важен и так нужен.
Уилл улыбнулся в ответ на его улыбку, а потом молча уткнулся лбом в его грудь, демонстрируя склоненную шею. Это было так откровенно, что Ганнибал едва решился прикоснуться к его плечу, потому что Уилл явно просил обнять его. О, какая горечь, что невозможно сейчас взять и заморозить само время, все босхеанское мракобесие этого торгового центра, оставив лишь их двоих. Ганнибал бы стянул перчатки, чтобы коснуться его обнаженной шеи, обвести пальцем трогательные мягкие завитки у линии роста волос. А потом, возможно, привлечь к себе вплотную и поцеловать, попробовать, наконец, вкус его губ, их упругость, податливость. О, ради возможности остановить время Ганнибал бы мог пожертвовать чем-нибудь.
Он хотел сказать Уиллу о том, что не сердится на него, потому что невозможно было сердиться на него в эту минуту, можно было лишь поглаживать по плечу и стискивать крепче.
- Уилл?! - вновь раздался тот голос, и Ганнибал невольно сдавил плечо Уилла так крепко, что тот сдержанно выдохнул.
- Простите, доктор, - вновь взволновался Уилл, - сейчас…
Он отстранился и поглядел на свою преследовательницу:
- Знаешь, Молли, я не ожидал увидеть тебя когда-либо.