Уилл откинулся на спинку сиденья.
– Ладно. Вот что я думаю. Это не вопрос власти. Тебе не нужно размахивать членом подобным образом, и даже если бы ты так поступал, у тебя бы хватило ума не начинать с меня. Ты отклонился от своего пути, чтобы поставить нас на равных.
– Я сделал все от меня зависящее.
Это могло означать, что, по его мнению, ему это не удалось. Так или иначе. Интересно.
– Это не подкуп. У тебя такой доступ к моему разуму, о котором любой другой мог бы только мечтать.
– Не подкуп, нет.
– Если все, чего ты хотел, чтобы кто-то одевался и выглядел красиво, честно говоря, ты мог бы выбрать исходный материал и получше. Так что, я не знаю, где это нас оставляет.
– Как ты чувствовал себя в прошлый раз, когда смотрел в зеркало?
Уилл помнил, как в изумлении глядел на свое отражение, линии пальто и его богатый цвет, и чувствовал себя кем-то другим. Вынужденный признать то, что оно хорошо на нем смотрится. Что он хорошо выглядит.
Он отвернулся, чтобы посмотреть из окна на размытый пейзаж.
– Думаю, что сказал «странно». Я буду придерживаться этого.
– Тебе понравилось?
Уилл потер рукой рот. Он сглотнул дважды, но в горле по-прежнему чувствовалась сухость, когда он произнес: – Да. Да. Мне понравилось.
– Хорошо, – сказал Ганнибал.
Ганнибал замолчал, чтобы перестроиться для выезда на шоссе, а Уилл остался наедине со своим желудком, скрючившимся внутри него. Он испытывал огромное желание впиться зубами в костяшки пальцев, как делал, насколько мог помнить, когда был очень молод и не мог справиться с окружающим миром.
Портным Ганнибала оказалась крупная блондинка лет 55-ти. Она занимала большую часть верхнего этажа, переделанного складского помещения, у нее были постоянно нахмуренные брови и акцент, который Уилл не мог определить. Они с Ганнибалом говорили исключительно по-французски.
– Ее ассистент снимет с тебя мерки, – произнес Ганнибал спустя несколько минут. – Не мог бы ты встать на платформу?
Уилл встал на низкую, покрытую ковром подставку рядом с зеркалом в золоченой раме, подвешенным к потолку. Молодой человек в испачканных краской джинсах измерил длину внутреннего шва, обхват талии, плеч, а на самом деле снял больше мерок, чем Уилл думал, что кто-либо сможет найти им применение, если костюм, о котором шла речь, не должен сидеть как вторая кожа.
– Это действительно необходимо? – спросил он.
– Сюзанна будет хранить твои данные на случай, если тебе что-нибудь понадобится в будущем. Лучше быть тщательным сейчас.
Ассистент измерил его лодыжки. И ступни. Уилл посмотрел вниз, на его макушку, светлые волосы, уложенные гелем в спайки. – Это просто кажется немного чрезмерным.
Ганнибал выглядел довольным.
– Тебе нужно потерпеть только один раз.
– А о чем вы говорили раньше?
– Как много ты понял?
– Почему ты думаешь, что я понял хоть что-нибудь из этого?
– Твоя память и время, которое ты провел в Новом Орлеане. Ты должен немного знать французский.
Уилл пожал плечами.
– Что-то насчет рубашек и галстуков, что меня не очень-то удивило. Я и не думал, что ты позволишь мне выбраться отсюда только с одним костюмом. А прическа? Она же не парикмахер, не так ли?
В уголках глаз Ганнибала собрались складочки, а его губы ежеминутно подрагивали. – Она сказала, что тебе нужно постричься. А также, что ты выглядишь так, словно готов сбежать через ближайшее открытое окно.
Уилл вздохнул и откинул волосы назад с лица.
– Она не ошибается. Ни по одному пункту.
Ганнибал окинул его критическим взглядом.
– Мне больше нравятся волосы подлиннее. Но, возможно, мы можем сделать кое-что с укладкой.
– Я не имел это в виду… Это было не предложение.
– Не сейчас. В следующий раз. Джексон, ты там закончил?
Испачканный краской ассистент вскочил и почти отсалютовал.
– Да, доктор Лектер?
– Принеси варианты узоров синего на белом для сравнения. Думаю, я сам займусь подбором цвета на этот раз.
– Ничего розового, – подал голос Уилл.
– Вы могли бы действительно справиться с ним, – сказал Джексон. – У вас прекрасная кожа.
– Ничего розового. Или лавандового. Ничего из того, что бы вы нашли в пасхальной корзине.
– Как я уже сказал, я сам займусь выбором цвета. – Ганнибал отправил Джексона подальше и подвел Уилла к низкому, бархатному дивану, положив руку на его локоть. – А ведь он прав в том смысле, что розовый тебе пойдет, но эти решения не должны приниматься только на основе эстетики. Личность должна приниматься во внимание.
– У меня не блеклая личность.
– Нет, определенно нет. Что-то немного темнее, я думаю.
– Ты воспринимаешь такие вещи довольно серьезно.
– До некоторой степени. Мне это нравится. Все мы играем роли. Сознательное принятие костюма и зрелища делает нас более осведомленными о таких ролях, и, таким образом, об их поверхностности.
– Налет цивилизации.
– Большинство из нас проживают свои жизни в одном неверном шаге от дикости.
– Все мы, – произнес Уилл.
Ганнибал согласился с утверждением кивком головы, и Джексон вновь появился с ворохом рубашек. Он положил их на журнальный столик.
Рубашки лежали друг на друге веером, одеяло темно-синих узоров на белом. Крошечные водовороты пейсли, полоска, более широкая полоска, горошек, небольшие синие цветы. Уилл, нахмурившись, посмотрел на них и не смог представить себя ни в одной.
– Могу я принести вам что-нибудь, джентельмены? – спросил Джексон. – Бутилированная вода? Мимоза?
– Нет, спасибо, – ответил Уилл.
– Чай «The Haka Estate silver needle» для меня, пожалуйста, – сказал Ганнибал. – И я думаю, виски для моего друга.
Уилл не стал спорить. Он уже начал чувствовать острую потребность выпить чего-нибудь покрепче. Он откинулся на диван, подальше от рубашек, и повернулся к Ганнибалу. – Не мог бы ты выбрать?
– Возможно, тебе не понравится мой выбор.
– Никакого пейсли.
– Что насчет цветочного принта?
– Это не ужасно? Я, наверное, носил вещи и похуже.
– Не явное одобрение. Ну, давай посмотрим. – Он склонился над столом для изучения узоров и затем встал. Вторая стойка с рубашками стояла, прислоненная к стене, и он снимал их с нее, одну за другой.
Уилл подумал о том, чтобы проверить свою электронную почту. Вместо этого он смотрел на руки Ганнибала. Он хорошо их знал, часто наблюдал за ними, когда Ганнибал разговаривал. Они несли в себе то же спокойное, неизменное достоинство, что и остальное его тело. Руки хирурга. Иногда Уилл воображал их скользкими от крови, оставляющими разводы на всем, к чему они прикасались. Кровавые отпечатки пальцев на клавишах из слоновой кости.
– Ты играешь на клавесине, что стоит в твоем кабинете? – спросил он.
Ганнибал посмотрел на него через плечо. Похоже, удивлённо, судя по отсутствию какого-либо выражения на его лице.
– Временами. В нем нужно поменять струны.
– Но ты умеешь.
– Да, умею.
– Не мог бы ты поиграть для меня как-нибудь?
Ганнибал слегка улыбнулся ему.
– Конечно, Уилл. В любое время, когда захочешь.
Джексон появился с подносом, на котором находился виски для Уилла, маленький железный чайник и белая чашка из тонкого фарфора.
– Посмотрите что-нибудь, что вы любите? – спросил он.
Уилл напомнил себе, что Джексон ни в чём не виноват, и удержал порыв сказать «дверь». Вместо этого он пил свой виски, который оказался отличным. Он даже сложил губы в улыбку после первого глотка.
– Мне нравится, – сказал он. – Что это?
– Десятилетний «Talisker» односолодовый. Сюзанна разрешила мне попробовать его один раз. Это было просто охуительно.
– Пожалуйста, Джексон, – сказал Ганнибал, не отрывая глаз от рубашки. – Я говорил тебе ранее о такого рода лексике.
– Извините, доктор Лектер. Хотите, чтобы я отнес что-нибудь в примерочную?
– Да, если не возражаешь, – он передал свыше полудюжины рубашек. Никакого пейсли и ничего в пастельных тонах, насколько Уилл мог видеть. – У вас еще остались те шелковые саржевые галстуки?
– Да, сэр. Я принесу их.
Ганнибал откинулся на обитый бархатом диван и налил себе чай, бледно-зеленое золото в фарфоровой чашке. – Ты выглядишь так, будто у тебя есть вопросы, – сказал он.
– Я разрываюсь между желанием знать, всегда ли ты так делаешь покупки, и любопытством, скажешь ли ты мне, что это слишком, если я назову виски просто охуительным.
– Не всегда, но, когда могу, да. И, естественно, я бы не позволил себе исправлять твою речь.
Уилл почти поперхнулся следующим глотком, стараясь не рассмеяться. – Я думаю, что ты бы позволил себе все, что угодно, – сказал он.
Ганнибал улыбнулся ему поверх чашки. – Позволил бы?
– По шкале трансгрессивного поведения, попросить меня не ругаться – это где-то здесь … – он жестом показал на уровне талии. – А покупать мне одежду… вероятно, выше, чем я могу дотянуться. Примерно на уровне потолка. И это высокий потолок. Или мы делаем вид, что это нормально?
– Ни один из нас не очень-то хорошо притворяется нормальным.
– Ты лучше, чем я. Обычно.
– Когда должен, да.
– Ты берешь свою эксцентричность и… что ты сказал? Принимаешь свой костюм и зрелищность. Доктор Лектер со своим иностранным акцентом и клетчатыми костюмами. Ты превращаешь себя во что-то причудливое. Что-то безобидное.
– Я также безобиден, как и ты.
– Я думаю, в этом и была моя идея, – Уилл посмотрел на свой стакан и обнаружил его пустым.
Ганнибал забрал у него стакан.
– Я принесу тебе другой. После того, как ты примеришь пару вещей.
Уилл позволил Ганнибалу проводить себя за полотняный занавес к ряду примерочных, каждая с креслом, черно-белой фотографией полуголого мужчины и поручнями, чтобы повесить одежду. На поручнях Уилла висели отобранные рубашки и темно-синий костюм.
– Просто чтобы взглянуть, как он смотрится с рубашками, – сказал Ганнибал. – Твой будет готов для подгонки в среду, сможешь ли ты прийти?
– Только после работы.
– В любое время до семи. Теперь выбери что-нибудь и покажи мне результат. – Он повернулся и ушел в лес из хлопка и шерсти.
Виски сделал свое дело, и Уилл чувствовал себя более расслабленным, чем представлял возможным, гибким и разгоряченным, и любопытно свободным от теней, которые обычно цеплялись за него. Он перебирал рубашки, отбросив одну на том основании, что она выглядела как миллиметровая бумага, другую из-за рыбок, вышитых на манжетах, и вытащил одну, чтобы примерить.
Она была немного светлее, чем костюм, цвета стальной синевы океана, попавшего в штиль, с каким-то клетчатым узором, вплетенным в ткань, такого же цвета, как рубашка, едва видимым. Он застегнул все пуговицы, кроме верхней, а затем забрался в костюм.
Стук в дверь, голос Джексона. – Вы хотите взять наполненный стакан с собой, мистер Грэм?
Уилл открыл дверь.
– Да, я возьму его. Спасибо.
Джексон протянул стакан с виски и смерил Уилла взглядом.
– Wow. Мы обычно не … я имею в виду, доктор Лектер выглядит неплохо для парня его возраста, но … я должен пойти посмотреть, нужно ли Сюзанне что-нибудь, извините, пока.
Уилл все еще хмурился ему вслед, когда услышал еще одно извинение от Джексона, а Ганнибал появился из-за угла с тремя галстуками, перекинутыми через руку, как официант с полотенцем.
– Ты, кажется, произвел впечатление, – сказал Ганнибал.
Скольжение его пристального взгляда вверх и вниз по телу Уилла было очень, очень медленным. От этого взгляда Уилла чуть не вырвало, и только уважение к виски удерживало его от того, чтобы не допить напиток залпом.
– Это всего лишь костюм, – пробормотал он.
Ганнибал взял его под локоть, чтобы отвести к угловой стойке зеркал. Уилл попытался вспомнить, сколько раз Ганнибал коснулся его сегодня, но неопределенность и новизна ситуации, сопутствующие нервы и присутствие Ганнибала прямо за ним, влияющее на все чувства, — всё было против него. Пиджак костюма прилегал более плотно, чем его собственный, и он чувствовал себя стесненным в движениях, даже в своих мыслях.
Ганнибал перекинул три галстука через плечо Уилла. – Предпочтения?
Уилл только покачал головой. – Все, что хочешь.
– Ты удивительно пластичен сегодня. Это из-за виски?
Уилл покачал головой, хотя могло быть и так, по крайней мере, немного.
– Просто… ума не приложу.
– Тебе не нужно волноваться. Я буду держать тебя на плаву.
Ганнибал повернулся, поднял воротник рубашки и обернул темно-серый галстук вокруг его шеи. На галстуке был почти невидимый геометрический узор из светло-серых квадратов и темно-синих линий, когда смотришь с расстояния в шесть дюймов, но он слился в сплошной блеск, когда Уилл посмотрел на него в зеркало. Ганнибал развернул Уилла к себе лицом и потянул за конец галстука.
– Я могу сам завязать себе галстук, – сказал Уилл.
Он протянул одну руку, другой продолжая держать стакан и не находя места куда его поставить. Ганнибал быстро положил свою ладонь на руку Уилла, и тот замер.
– Ты можешь завязать двойной виндзорский?
– Э-э. Наверное, нет.
– Тогда позволь мне. Пожалуйста.
Уилл позволил. Он наблюдал за движением рук Ганнибала на шелке и чуть не забыл, с какой целью это происходит, до тех пор, пока узел не был затянут вокруг его горла. Он сглотнул, когда Ганнибал опустил воротничок вниз.
– Ну? – протянул Уилл.
– Взгляни на себя.
– Я предпочел бы услышать, что ты думаешь, – произнес Уилл, и черт, вот это был виски. Он глянул вниз и обнаружил, что и второй стакан наполовину опустел. Ему нужно было ехать домой. Как можно скорее. На такси, если это необходимо.
Ганнибал со слабой улыбкой разгладил пиджак .
– Ты выглядишь элегантно, – сказал он. – Возможно, немного опасно. Тебе идет.
Затем Уилл позволил повернуть себя к зеркалу, хотя это и заняло несколько секунд, прежде чем он смог оторвать глаза от пола. Когда он поднял глаза, то слышал описание Ганнибала в своей голове, и был достаточно объективен к своей внешности, чтобы увидеть, что это была правда.
Он сделал глубокий вдох.
– Так это значит, мне не придется примерять другие?
Ганнибал усмехнулся.
– Нет, если не хочешь. Тебе нравится?
– Я думаю, что… да. Думаю, что нравится. – Он рискнул еще раз взглянуть в зеркало. Он был непохож на себя, что было вовсе не плохо.
========== Глава 7 ==========
Они стояли на тротуаре. Выпитый Уиллом виски все еще давал о себе знать, и, судя по тяжести пакета в его руке, рубашка в нем лежала не одна.
– Я должен вернуться домой, – сказал он.
– Ты не хочешь идти на обед?
– Думаю, это плохая идея. Мне не следовало пить второй стакан. Возможно, мне не стоило пить и первый. – Уилл изучал тротуар под ногами Ганнибала.
– Ты боишься, что я воспользуюсь твоим состоянием?
– Конечно нет.
– Ты хочешь, чтобы я воспользовался твоим состоянием? – В тоне Ганнибала не слышалось поддразнивания. Это был серьезный вопрос.
Уилл посмотрел на него удивленно. Его охватило желание сказать «да», и это определенно являлось причиной, по которой ему следовало уйти. Рядом с Ганнибалом его оборона слабела и без алкоголя.
– Может быть, – ответил он.
– В каком смысле?
– Понятия не имею.
Ганнибал изучал его, уверенно и невозмутимо. Ничто из того, что когда-либо говорил Уилл, никогда так не потрясало его. Независимо от того, насколько честным тот был.
– Возможно, я смогу помочь. Пойдем со мной, – произнес он.
Они шли по улице плечом к плечу, дыхание на холоде превращалось в пар. Время от времени их плечи соприкасались. Уилл засунул руки в карманы пальто, чтобы не натворить глупостей.
Спустя квартал Ганнибал открыл дверь небольшого антикварного магазина и жестом пригласил его внутрь. Размером магазинчик мог бы сойти за просторную гардеробную. Большую часть пространства занимал прилавок-витрина. Внутри него выстроились бархатные полочки, и почти все их содержимое сверкало под галогенными лампами.
Старик, стоящий за прилавком, пожал руку Ганнибалу.