– А если я останусь?
– Ты можешь занять кровать. Собаки тебя не побеспокоят.
– Ты полностью исключаешь секс?
– Сегодня – да.
Несколько минут Ганнибал молчал. Его пальцы скользили по волосам Уилла снова и снова. Уилл ласкал губами шею Ганнибала и целовал под челюстью
– Я пойду, – сказал Ганнибал, наконец. Слова выскользнули со вздохом, так как в этот момент Уилл пытался посасывать нежную кожу за ухом не слишком сильно. – Завтра утром у меня пациент, но потом я свободен. Мы можем увидеться?
Уилл улыбнулся ему. – Я не знаю, а ты купишь мне приличную кофеварку?
– Я куплю тебе все, что угодно, Уилл. Вообще все.
Он говорил с таким жаром, что Уилл поверил ему. Все, что угодно.
– Если я когда-нибудь попрошу машину, я не серьезно, ладно? Не покупай мне машину.
– Я знаю, что у тебя была проблема с коробкой передач.
– Все в порядке. Ей всего лет десять. Я уже все починил.
– Десять лет – это довольно много для такого рода автомобиля.
– Теперь ты оскорбляешь мою машину? Я знаю, что твой Бентли даже старше.
– Он собран на совесть. В наши дни мало подобных вещей.
– А теперь ты говоришь, как мой отец. Я не буду тебя целовать, если ты будешь говорить, как мой отец.
– Приношу свои извинения. Это не повторится.
– Да уж. Лучше не надо.
Ганнибал улыбнулся ему, откинув голову на подлокотник дивана. Уилл мог видеть тонкие морщинки вокруг его глаз и рта и серебряные нити, мелькавшие в волосах.
– Ты красивый, – сказал Уилл. Он бы никогда не сказал подобного мужчине, но более подходящего слова просто не было.
– Как и ты.
Ганнибал приподнялся, чтобы поцеловать его еще раз, и Уилл подумал, что этого ему хватит на всю ночь.
========== Глава 11 ==========
Уилл сидел в приемной Ганнибала и читал работы студентов. Он слышал низкий гул голосов за дверью кабинета, голоса Ганнибала и его единственного пациента, назначенного на утро субботы. Дверь открылась и закрылась, а затем наступила тишина.
Когда Уилл оторвал взгляд от работ, Ганнибал стоял в дверном проеме, наблюдая за ним.
– Доброе утро, Уилл. Пожалуйста, входи.
– Ты говоришь так, словно я пришел на прием.
– Это работы твоих студентов?
– Да, не читай их. Некоторые грамматические ошибки будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.
Ганнибал взял в руки одну из работ, пока Уилл убирал оставшиеся в сумку. Ганнибал, нахмурившись, уставился в текст.
– Я же тебе говорил, – сказал Уилл.
– Я писал с меньшим количеством ошибок, когда мне было шестнадцать. И английский был моим третьим языком.
– Справедливости ради, не все такие, как ты.
– Или ты.
– Им просто все равно, – сказал Уилл, проследовав за Ганнибалом в кабинет.
– Они пришли не грамматику изучать.
– И что же они изучают? Механизмы работы злого разума?
Уилл закатил глаза.
– Джек никогда бы не назвал это так.
– Зло, ты не веришь в него?
– Как в философскую концепцию – возможно,– сказал Уилл.
– Но не в ее применение на практике?
– Практическое применение не имеет смысла. Эта концепция не скажет тебе ничего о человеке, к которому ты ее применяешь. Она больше расскажет тебе о себе самом.
– Ты считаешь, что любой способен на такие поступки?
Уилл ходил взад-вперед под перекрытиями галереи второго этажа, от лестницы до статуи оленя и обратно.
– А ты нет? – спросил он.
– Конечно. Если бы мы привлекались к ответственности за свои мысли, а не поступки, никто из нас не был бы в безопасности. Может, и хорошо, что так мало людей получают то, что заслуживают.
– И чего заслуживаешь ты? – спросил Уилл.
– Тебя.
Чтобы взглянуть на Ганнибала, Уилл развернулся, не полностью, но все же достаточно, чтобы увидеть, как он склонился над столом, прижав руки к его деревянной поверхности, его голова и торс подсвечивались потоком льющегося из окна утреннего света.
– Ты в этом уверен?
– Да, уверен.
– И что же ты наделал? Наверное, что-то очень плохое.
– То же самое, что и ты, чтобы заслужить меня.
Уилл моргнул, и рисунок, стоящий на каминной полке, предстал перед его внутренним взором. Но олень, которого выпотрошил Ганнибал, когда был ребенком, теперь не был оленем. Труп подвешенный к дереву все еще носил корону из оленьих рогов, но тело было человеческим.
Уилл увидел, как убили семью Ганнибала, дом в языках пламени, побег в сердце леса. Последовавшее за этим ожидание и терпеливое преследование. Ганнибала на дереве рядом с ручьем, к которому пришел убийца, чтобы утолить жажду.
– Ты бы назвал его злым, – спросил Уилл, – человека, который убил твою семью?
– Было приятно убивать его. Правильно.
Уилл шагнул к Ганнибалу.
– Это не ответ. Почему он это сделал? Ты, наверное, думал об этом.
– Как говорится, он был не в своем уме. Как и я, когда убивал его. Безумие – это заразная болезнь.
Уилл подумал о Гаррете Джейкобе Хоббсе, о теплых брызгах крови на своем лице и руках.
– Переносимый с кровью патоген.
Ганнибал стоял, склонив голову, впервые не глядя Уиллу в глаза. Возможно, именно из-за этого стало проще подойти ближе, или же это произошло из-за осознания той тайны, что они только что разделили. Забравшись ладонями под пиджак Ганнибала, Уилл положил их ему на бедра, ощутив его тепло, и приятное чувство обладания окутало его.
– Ты кому-нибудь рассказывал? – спросил Уилл.
– Я рассказал тебе.
Ганнибал все еще не смотрел на Уилла, и это было так непривычно, что тот забеспокоился. Уилл наклонился ближе, так, чтобы их лбы соприкоснулись, и ни один из них не мог смотреть другому прямо в глаза. С такого расстояния Ганнибал виделся как размытое пятно.
Ганнибал стоял так близко, и он все еще пах домом Уилла. Его собаками, слабым запахом дыма от камина.
– Ты не принимал душ утром? – спросил Уилл.
– Нет. Так легче вспоминать прошлую ночь.
Уилл притянул Ганнибала еще ближе и поцеловал в шею.
– Тебе и не нужно вспоминать. Ничего не мешает нам повторить ее.
– Даже после того, что я тебе рассказал? Это не было самообороной, Уилл. Мне бы не хотелось, чтобы ты так думал. Я охотился на него. Довольно неумело, но всей душой желая убить.
– И чего ты хочешь? Чтобы я вынес вердикт?
– Да, вердикт жюри присяжных, равных мне. Или, по крайней мере, единственного, которого я встретил.
– Спасибо, – сухо произнес Уилл. – Хотя ты сам знаешь, что виновен. И тебе не нужно, чтобы еще и я сказал тебе об этом.
– Не могу сказать, что сожалею о том, что совершил.
– Мне не жаль, что я убил Хоббса. И я не жду, что почувствую что-то подобное.
Наконец Ганнибал коснулся Уилла, он взял его лицо в ладони и впился в губы таким яростным поцелуем, будто вырывая его силой. Грубые, ранящие прикосновения губ и зубов Ганнибала к его языку, губам, челюсти. Одной рукой Ганнибал скользнул по шее Уилла, провел по груди, затем опустил ее ниже и прижал между ног.
Уилл толкнулся навстречу ладони, низко постанывая в губы Ганнибала.
– Черт, – сказал он. – Мы сделаем это прямо здесь?
– Это место тебе не подходит?
– Думаю, я буду очень странно себя чувствовать, когда приду сюда на сеанс.
– Тебя это волнует?
Ганнибал потер ладонью твердеющий член Уилла, и тот яростно затряс головой.
– Нет. Мне плевать. Что… Как ты хочешь это сделать?
– Позволь мне, – сказал Ганнибал и потянул с Уилла рубашку. Одной рукой он коснулся обнаженной кожи живота, а второй расстегнул ремень и джинсы, дергая молнию до тех пор, пока не забрался внутрь.
Ганнибал уткнулся лицом в изгиб между шеей и плечом Уилла и вдохнул его запах, начал лизать и посасывать кожу, одновременно поглаживая член Уилла.
На несколько секунд интимность прикосновений настолько ошеломила Уилла, что он замер. Его разум скользнул в воспоминания о прошлых встречах и расставаниях, о неудачах, и все, что он мог сделать, это вцепиться пальцами в пиджак Ганнибала и держаться за него как можно крепче.
– Мне нужно знать, что это реально, – сказал Уилл, сам не понимая, именно ли это он имел в виду. По крайней мере, происходящее казалось столь же маловероятным, как и его видения о Гаррете Джейкобе Хоббсе.
– Что угодно может быть так же реально,– пробормотал Ганнибал. – Ты и я, мы более материальны, чем тени, которые ты видишь в своих кошмарах, или бесцветные отражения загубленных жизней, которые заполняют тебя, когда ты проникаешь в сознание других людей. Мы более реальны вместе, чем по отдельности.
Уилл прижался к Ганнибалу сильнее и закрыл глаза. Рукой он огладил широкую спину Ганнибала, и, дойдя до плеча, ухватился за него. Ганнибал размеренно двигал ладонью в ритме биения их сердец.
Его прикосновение было сухим и чуть грубоватым, возможно так нравилось ему самому, и Уилл взял это на заметку. Он предпочитал это знание, нежели стерильную непринужденность движений собственной руки.
– Поцелуй меня, – сказал он и потянул Ганнибала за волосы. Уилл поднял брови. – Ну же.
– Сильнее, – сказал Ганнибал.
Уилл потянул сильнее, заставляя Ганнибала запрокинуть голову, увлекая его в поцелуй, но тот так и не убрал руки с его члена. Напротив, движения стали более быстрыми и плотными, выворачивая кисть, он скользил по члену ладонью, надавливая на головку большим пальцем, так что Уилл почти рычал от ошеломляющих ощущений. Он судорожно выдохнул в рот Ганнибала, прикусил его нижнюю губу и начал с силой ее посасывать.
Ганнибал издал негромкий звук и сдвинулся так, что бедро Уилла оказалось между его ног. Дыхание Ганнибала сорвалось, когда Уилл рванул его за волосы, и от этого гортанного звука член Уилла запульсировал еще сильнее.
–Ну же. Давай, отпусти себя. Кончи вместе со мной. Я уже на грани, а ты?
Ганнибал кивнул и толкнулся промежностью в бедро Уилла судорожным порывистым движением, в противоположность размеренности движений его руки. Тяжело дыша, они разговаривали, едва размыкая влажные губы.
– Знал, что будет так хорошо. Ты так хорош…
– Ты даже не представляешь, как…
– Черт, Ганнибал…
–…Как сильно я тебя хотел.
– Понимаю.
– Я думал о тебе…
– Знаю, иногда мне кажется, что я не могу думать ни о чем другом.
Уилл засунул руку в штаны Ганнибала и обхватил его за задницу, притягивая ближе, вынуждая двигаться быстрее, жестче. Затем потянул его за волосы и укусил в шею, и в этот момент он почувствовал, как напрягся Ганнибал, кончая.
– Боже, Уилл, – голос Ганнибала стал низким и тягучим, но он продолжал дрочить Уиллу, пока тот не начал скрипеть зубами, казалось, что ощущений слишком много, а прикосновения слишком грубые, почти обжигающие, и затем Уилл тоже кончил.
Уилл схватился за Ганнибала. Они цеплялись друг за друга, окутанные запахом секса, пропитывающим их одежду под тихое тиканье часов.
– Ты в порядке? – спросил Уилл. Хватка Ганнибалла не ослабевала.
– Да, конечно, – ответил Ганнибал и отпустил Уилла, но не сразу. Постепенно, нежно погладив шею Уилла напоследок. В последнюю секунду он вновь прижался для еще одного поцелуя, прежде чем отстраниться, и подождал, пока Уилл отступит. В тишине они проследовали в маленькую ванную комнату, прилегающую к приемной Ганнибала. Когда они оказались в закрытом пространстве вместе, Уилл задался вопросом должен ли он был позволить Ганнибалу пойти первым.
Спереди на брюках Ганнибала было пятно. Он с отвращением взглянул на свое отражение в зеркале.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Уилл. С его одеждой все было не так уж плохо. Большая часть спермы осталась на ладони Ганнибала. И совсем немного попало на рубашку Уилла, когда они потом стояли вцепившись друг в друга.
– У меня есть запасной комплект одежды в сумке в машине, – произнес Ганнибал. – Ключи в ящике стола. Ты мог бы принести сумку?
– Да, конечно.
Уилл ожидал увидеть спортивную сумку или, возможно, только что забранные из химчистки вещи. Вместо этого в багажнике он обнаружил полностью упакованную сумку, в которой лежали туалетные принадлежности, нижнее белье, рубашка и простые (для Ганнибала) брюки.
– Ты планировал побег? – поинтересовался Уилл, когда вернулся.
– Я собирался остаться у тебя прошлой ночью, – ответил Ганнибал. Он снял брюки и нижнее белье, и Уилл пытался не пялиться так откровенно на его член.
– Оооо, – протянул Уилл. Получилось мягче, чем он хотел. Он хотел сказать что-то о Ганнибале, так тщательно обдумывающем их… свидание. Это должно было быть свиданием. И оно закончилось обжиманиями на диване. Этот факт практически стопроцентно переводил вчерашний вечер в разряд свиданий.
Ганнибал повернулся к нему лицом и протянул руку. Уилл протянул Ганнибалу сумку, но тот просто подался ему навстречу и привлек его к себе. Уилл мог чувствовать дыхание Ганнибала, его сердцебиение.
– Ты злился, когда убивал его? – спросил Уилл.
– Я злился после. На отсутствие у себя необходимых навыков. На свою неспособность уничтожить его так, как я полагал, его надо было уничтожить. Изрезать на кусочки.
– А ты злишься сейчас? Хоть когда-нибудь?
Ганнибал сделал паузу.
– Когда позволяю себе злиться.
– Ты радуешься, грустишь, раздражаешься? Возбуждаешься?
– Опять же, когда позволяю себе это.
– А что насчет того, что произошло сейчас?
– Иногда что-то прорывается. Редко. С непредсказуемыми последствиями.
– Так вот кто я? Непредсказуемое последствие.
– Ты бы обиделся, если бы я сказал «да»?
– Нет, не обиделся. – Возможно, даже почувствовал себя польщенным. Мысль о том, что нечто, позволенное только ему, может проскользнуть сквозь защиту Ганнибала, обескураживала.
Ганнибал поцеловал Уилла в лоб и отступил, чтобы одеться. Закончив одеваться, он пригладил волосы и промокнул лицо влажным полотенцем.
– Ну, мы можем идти? – спросил он.
– И куда мы направляемся?
– Покупать тебе френч-пресс и пальто.
– Мне правда не нужно пальто.
Ганнибал окинул его довольным взглядом.
– Но ты не будешь спорить по поводу френч-пресса.
– Я уважаю твое мнение насчет кофе.
– Но не насчет пальто?
– И насчет пальто тоже. Но пальто волнует меня не так, как кофе.
– Одно является условием для другого, – сказал Ганнибал и направил его в сторону двери, прикоснувшись к локтю так деликатно, будто они только что не занимались грязным, отчаянным сексом на столе. – Пойдем. Можешь оставить машину здесь. Я поведу.
Они вышли на подъездную дорожку, и Ганнибал обернулся, чтобы запереть дверь.
– Ты ведь знаешь, что не обязан мне ничего дарить, правда?– спросил Уилл. Ганнибал бросил на него взгляд. Если бы это был кто-то другой, Уилл подозревал, что он закатит глаза. – Мне просто нужно знать,– сказал Уилл. – Убеди меня, и я заткнусь.
– Я никогда не считал, что наша дружба каким-то образом зависит от подарков. – Он сделал паузу. – Но я думаю, трудно отрицать, что они оказали влияние. Твоя эмоциональная реакция на них сблизила нас.
– Ты поэтому дарил мне все это?
– Ты меня переоцениваешь. Я не Макиавелли, хотя, возможно, и в отдаленном родстве с ним. Я уже говорил тебе о своей единственной мотивации.
– Ты в родстве с… – Уилл покачал головой. – Знаешь, меня это даже не удивляет. Твоя единственная мотивация. Эстетическое удовольствие.
– Шарф был импульсом. Мне понравилось, как он на тебе смотрелся, и, более того, я наслаждался тем, с каким удовольствием ты его носишь. Ты прекрасен, Уилл. Тем более, когда сбрасываешь со своих плеч всю тяжесть мира на мгновение или два.
– Черт побери, – пробормотал Уилл, и опустил голову. – Ты не можешь говорить такие вещи.
– Думаю, что теперь могу. Это почти требование, не так ли?
– Ты делаешь предположения.
Ответ Ганнибала последовал на долю секунды позже.
– Прошу прощения, – сказал он.
Уилл взглянул на него. Ганнибал направил его вниз по подъездной дорожке и к машине. Он не прикоснулся к Уиллу, не дотронулся даже ладонью до спины. Уилл и не заметил, что в какой-то момент стал воспринимать такие прикосновения как должное.