– Сейчас мне не скучно.
Уилл опустил лист артишока в масло и съел внутреннюю мягкую часть, пропустив лист меж сжатых зубов. Ганнибал сделал то же самое. Оставшиеся несъедобные части листьев отправились в предназначенную для этого медную чашу.
– Это не единственная моя мотивация, – сказал Ганнибал.
– Меня это не задевает. Наверное, я … даже рад, что не заставляю тебя скучать. Но где это заканчивается?
– Почему это должно закончиться?
– Все заканчивается.
– Когда закончится твоя работа в отделе бихевиористики ФБР?
Уилл опустил глаза на растущую груду растерзанных листьев артишока.
– Вероятно, с моей смертью, – сказал он. – Не то чтобы я не знал об этом. Вообще-то, смерть, наверное, стала бы лучшим вариантом развития событий.
– Что, если бы я сказал, что остановлюсь в тот момент, когда остановишься ты?
– В таком случае мне пришлось бы признать, что это не лучшая причина.
Подали основное блюдо. Оссобуко и ризотто с шафраном для Уилла и утка с черными трюфелями для Ганнибала. Уилл научился искусству молчаливого наслаждения пищей за столом Ганнибала, но сейчас его молчание не имело с едой ничего общего. Это был больше шок от самого себя, от признания того, что он действительно не хочет, чтобы Ганнибал останавливался.
– Ты думал о том, почему это так важно для тебя? – спросил Ганнибал. – Спасение жизней.
– Это причина держаться на плаву. Разве это не то, что ищет каждый из нас?
– Смысл и порядок в мире, созданном из хаоса и энтропии.
– Нужно найти якорь, чтобы тебя не унесло течением.
– Только если зрение достаточно ясно, чтобы увидеть, как вода выходит из берегов. Большинство людей живут всю свою жизнь, не обременяя себя такими мыслями.
Уилл ковырялся вилкой в ризотто. Он взглянул на Ганнибала.
– Что мы здесь делаем? – спросил он. – Ты все еще просто потакаешь своим прихотям или это нечто большее?
– Ты спрашиваешь меня, чтобы очертить границы наших отношений. Ты хотел этого с самого начала. Я не могу этого сделать, – сказал Ганнибал. – Я не знаю, кто мы или кем могли бы стать. Единственное, что я могу сказать, я никогда не встречал человека подобного тебе и я надеюсь оставаться рядом с тобой в любом качестве, которое ты сочтешь приемлемым, всю оставшуюся жизнь. Это тебя устроит?
Уилл медленно кивнул, ошеломленный этим больше, чем деньгами или одеждой, или, возможно, любым другим событием за всю свою жизнь.
– Устроит… Да, – произнес он внезапно севшим голосом. Он сделал глоток вина. – Я действительно не смог бы попросить о чем-то еще.
Ганнибал улыбнулся.
– И все же, я надеюсь, попросишь.
– Знаешь, это прозвучало так, словно ты вот-вот достанешь кольцо, – сказал Уилл.
Ганнибал опустил взгляд, чтобы подцепить вилкой кусочек утки.
– Ты не должен шутить о таких вещах. Ты мог бы удивиться тому, насколько быстро я бы воспользовался возможностью получить определенные юридические права на тебя.
– Я бы не удивился, – произнес Уилл. – Нисколько.
От мысли быть связанным с Ганнибалом чем-то большим, нежели изменчивыми узами дружбы, его сердце забилось быстрее. Он положил вилку и вцепился в бокал с водой, ощущая головокружение от этой мысли.
– Ешь, – тихо сказал Ганнибал. – Ты слишком часто забываешь об этом.
– Я в порядке, – сказал Уилл автоматически, но отправил в рот еще один кусок оссобуко. – Здесь хорошо. Спасибо тебе за это. Я не подумал, когда просил тебя пригласить меня на ужин. Это было не очень тактично.
– Я счастлив поужинать в твоем обществе. Полагаю, ты не попытаешься спорить со мной о счете?
Уилл слегка улыбнулся и покачал головой.
– Нет. Обещаю. Я позволю тебе с ним разобраться.
Когда официант убрал тарелки, Ганнибал вынул откуда-то небольшую коробку и толкнул ее через стол.
– Я не был уверен, что ты говорил серьезно, – сказал Уилл. Он дотронулся до гладкой черной ленты.
– Очень серьезно.
Подошел официант, чтобы снова наполнить их бокалы водой, и благожелательно улыбнулся, отчего Уиллу захотелось спрятаться под стол. Тем не менее, когда он снял крышку, то забыл обо всех остальных людях в ресторане.
Внутреннее пространство коробки был разделено на секции, подобно ячейкам в коробке шоколадных конфет, но содержимое каждой секции было уникальным. И ничто из того, что лежало в коробке, не было съедобным. Тонкие костяные пластинки, кусочки меха, что-то маленькое и блестящее. Несколько туго скрученных прядей длинных темных волос, может быть, из лошадиной гривы. Уилл находил подобные пучки на заборах возле своего дома.
– Это для твоих мушек, – сказал Ганнибал. – Материалы.
Уилл вслушался в его тон. Неуверенный. Возможно, впервые с тех пор как Уилл встретил его.
– Ты собрал их сам? – спросил он.
– Да. Некоторые рядом с твоим домом, когда присматривал за собаками. Остальные в других местах.
Уилл представил его в костюме, пробирающимся через поля, в окружении собак и собирающим пучки волос и кусочки меха. Так же как он сам собирал их. Без единой мысли в голове он потянулся к руке Ганнибала и крепко сжал ее. На этот раз прикосновение показалось удивительно естественным.
Большой палец Ганнибала скользнул по тыльной стороне ладони Уилла.
– Пойдем? – спросил он. – Или ты хочешь дождаться десерта?
– Я могу прожить и без десерта. Давай убираться отсюда.
Счет был оплачен. Уилл позволил Ганнибалу помочь ему надеть пальто. Казалось, при этом он должен был почувствовать себя нелепо, но, вместо этого, ощущал только странную близость. Ему понравилось, как пальцы Ганнибала задержались на его плечах.
– Необязательно было надевать костюм, правда. Ты мог пойти в чем угодно, – сказал Ганнибал.
Уилл пожал плечами.
– Обязательно. Или в этом, или в побитом молью.
– Я подарю тебе что-то подобающее для официальных мероприятий.
========== Глава 10 ==========
Если бы это был кто-то другой, Уилл мог бы предположить, что последует за отказом от десерта и возвращением домой. С Ганнибалом строить какие-либо предположения казалось занятием абсолютно бессмысленным.
– Хочешь зайти? – спросил он, когда они подъехали к дому. – Я угощу тебя кофе.
– Спасибо. С удовольствием.
Уилл погладил собак и выпустил их погулять. Они с Ганнибалом стояли на кухне, залитой ярким флуоресцентным светом, пока Уилл менял фильтр в кофеварке. Ганнибал оперся о кухонный стол и теперь скользил по Уиллу взглядом, как делал это всегда. До этого Уилл не замечал, сколько времени Ганнибал проводит, наблюдая за ним.
Наконец, кофе закапал в чашку, наполняя ее. Уилл подошел к Ганнибалу и уперся руками в столешницу по обе стороны от него. Ганнибал обвил предплечья Уилла своими изящными, но сильными пальцами.
– Ничего, если я тебя поцелую? – спросил Уилл.
Ганнибал посмотрел на него долгим ничего не выражающим взглядом. И, в конце концов, кивнул.
Они стали медленно целоваться. Первые несколько секунд это было просто касание губ и не сильно отличалось от любого другого прикосновения. От прикосновения рук Ганнибала к нему. За исключением того факта, что теперь и руки Уилла блуждали по телу Ганнибала, и это нравилось ему гораздо больше.
Одну руку он положил Ганнибалу на поясницу, а второй коснулся щеки и наклонил его голову так, что они идеально подошли друг другу. Их поцелуй был идеальным, как если бы рот Ганнибала был специально создан для его рта. Его губы были гладкими, а на вкус чуть отдавали мятой.
Уилл обвел языком нижнюю губу Ганнибала, а затем обхватил ее своими губами и, поддразнивая, начал нежно посасывать. Хватка рук Ганнибала на его предплечьях усилилась, и Уилл наклонился еще ближе, вжимая того в столешницу. Он скользнул рукой по спине Ганнибала, и его рот приоткрылся под губами Уилла.
От жарких дразнящих прикосновений колени Уилла подкашивались. Ганнибал стиснул пальцами ткань его костюма, сминая ее и притягивая еще ближе. Уилл скользнул рукой вверх и потянул Ганнибала за волосы только потому, что мог.
Казалось, прошли часы, прежде чем они смогли разорвать поцелуй. Уилл смотрел на рот Ганнибала и хотел целовать его снова и снова. А он медленно закрыл глаза, приоткрыв влажные губы, словно приглашая продолжить.
– Кофе готов, – произнес Уилл, касаясь своими губами губ Ганнибала.
– Есть способы приготовления кофе и похуже, чем с помощью одной из таких машин, – пробормотал Ганнибал. Было похоже, что он даже не вдумывался в то, что говорил. – По крайней мере, ты должен приобрести френч-пресс.
- Купи мне, – ответил Уилл и потянул его за собой, пока тот не отступил от стола и не направился вслед за Уиллом в сторону дивана. Он надавил Ганнибалу на плечи, и тот опустился на ворох потрепанных подушек. Он протянул руку, и Уилл наклонился, чтобы поцеловать его еще раз.
– Я впущу собак. Одну минуту, ладно?
Ногти Ганнибала коротко царапнули по затылку.
– Если нужно.
– Меньше минуты.
Уилл открыл дверь, и пушистая лавина из ластящихся собак чуть не сбила его с ног. Он оглянулся на диван, и обнаружил, что Ганнибал вновь наблюдает за ним. Забавно, он думал, что Джексон не выдержит встречи с ограниченностью его жизни, но ему и в голову не приходило подумать так же о Ганнибале.
Когда собаки свернулись на своих лежанках или на полу, или, со свойственным им оптимизмом, на кухне, Уилл вновь подошел вплотную к дивану, прижавшись ногой к икре Ганнибала, и уставился на его сложенные на коленях руки.
– Продолжим с того места, где остановились, или собаки убили все настроение?
Ганнибал коснулся его бедра, затем взял за локоть и аккуратно потянул на себя. Уилл опустился одним коленом на диван, упираясь руками в спинку, нависая над Ганнибалом, и наклонился достаточно низко, чтобы поцеловать его.
Руки Ганнибала забрались под пиджак Уилла и обосновались на пояснице. Уилл отчетливо чувствовал их очертания, их горячее и уверенное давление сквозь плотный хлопок рубашки. Он поцеловал Ганнибала сильнее, глубже, потянул его немного за волосы, чтобы заставить запрокинуть голову, и был вознагражден, ощутив, как сжались пальцы на его боках.
Уилл немного сместился и поставил еще одно колено на диван, оседлав бедра Ганнибала. Он с силой втянул воздух, почувствовав, как тот напрягся всем телом.
– Боже, ты, должно быть, великолепен обнаженным, – сказал он. Ганнибал молчал, и Уилл поцеловал его в уголок рта. – Я ни на что не намекаю. Все и так хорошо. Просто великолепно.
– Все в полном порядке. Незачем быть таким… осторожным.
Уилл откинулся назад и отметил про себя, что Ганнибал слегка нахмурился и то, как его рука на полсекунды замерла над бедром Уилла прежде, чем коснуться его.
– У тебя такой вид, будто мне нужно быть осторожным. Извини.
Ганнибал обхватил ладонью шею Уилла и провел большим пальцем по нижней губе. – Ты выбиваешь меня из колеи время от времени, – сказал он.
– Ты определенно не одинок в этом.
– И эти другие обеспокоены тем, что ты увидишь их слишком отчетливо?
– Это то, что тебя беспокоит?
– Возможно, меня беспокоит то, что ты не увидишь меня достаточно отчетливо.
– Я буду пытаться, пока не увижу тебя предельно ясно.
Ганнибал наклонился, чтобы снова поцеловать его, на этот раз уже с закрытыми глазами. Уилл на секунду замер, чтобы сохранить в памяти эту картину: тень от ресниц на щеках, движение кадыка, когда он сглотнул, его ищущий рот. Уилл осторожно прикусил его нижнюю губу и пососал ее, обхватил лицо Ганнибала обеими руками и слегка повернул голову, чтобы поцеловать того в щеку и почувствовать как щетина царапает губы. Он хотел спросить, как часто ему приходится бриться, хотел задать еще миллион вопросов.
Вместо этого, он прижался губами к челюсти Ганнибала и лизал, и посасывал там до тех пор, пока Ганнибал не схватил его сзади за рубашку, выдохнув его имя.
– Я не буду оставлять следы, – прошептал Уилл, – обещаю. Я буду осторожен, помнишь?
Ганнибал только усилил хватку. Уилл поцелуями скользнул обратно вверх ко рту, к нижней губе, немного припухшей сейчас. Царапнул по ней зубами, и тут же одна из рук Ганнибала спустилась вдоль позвоночника до самого основания, а затем еще ниже, и замерла прямо на заднице. Уилл усмехнулся.
Он подергал Ганнибала за пиджак. – Ты не хочешь его снять?
– Тогда и ты свой сними, Уилл.
– Конечно.
Уилл встал, чтобы стянуть свой пиджак и оставить Ганнибалу достаточно места, чтобы тот мог выбраться из своего. Ему понравилось, как руки Ганнибала задержались на его талии, прежде чем он отошел.
Вид Ганнибала в одном жилете напомнил Уиллу те пару раз, когда у него была возможность понаблюдать, как тот готовит, и это заставило его улыбнуться от странной нежности к этому странному человеку, который смотрел на него так, словно Уилл может исчезнуть, если он моргнет.
Уилл сел рядом с ним и в этот раз позволил Ганнибалу прикоснуться к нему первым. Ганнибал привлек его к себе и закружил языком по ямке у основания шеи. Уилл обвил рукой спину Ганнибала, чтобы притянуть его ближе, тогда как тот вжимал его в подлокотник дивана.
– Ты весь будешь в собачьей шерсти, – сказал он, чтобы увидеть, как на лице Ганнибала появляется страдальческое выражение.
– Этой проблемы бы не возникло, если бы ты не пускал их на мебель, – заметил Ганнибал, но слова выходили медленно, толчками, в перерывах между прикосновениями губ к шее Уилла. Он закинул одну ногу на диван и позволил Уиллу устроиться между его бедер.
Уилл провел рукой по напрягшимся мышцам Ганнибала от колена до бедра, и его снова поразила мысль, насколько было бы приятнее, будь на том меньше одежды. Позже. Ну, может быть. Он надеялся, но по-прежнему не хотел на что-то рассчитывать.
Тем временем, он пробрался одной рукой под жилет Ганнибала, и ощутил движение мышц вдоль позвоночника, и жар, запертый между двумя слоями ткани. Он растянулся на Ганнибале, и почувствовал, как тот придвинул другую ногу таким образом, чтобы Уилл оказался пойман в ловушку его тела. Стало трудно не податься бедрами вниз, а член начал ощутимо побаливать. Он сконцентрировал все свое внимание на том, как скользят по коже губы Ганнибала, но от этого стало только хуже.
– Ганнибал, – сказал он, собираясь добавить «нам следует остановиться» или еще что-то… ну, что-то более реалистичное, поскольку он не мог даже представить, как остановиться. И в этот момент Ганнибал поцеловал его, скользнул языком меж зубов Уилла, и закончить фразу стало совершенно невозможно.
Вместо этого он наклонился ближе, сильнее навалился на Ганнибала, и наградой ему послужило прикосновение уже двух рук к заднице. Он улыбнулся в рот Ганнибала, а потом ему пришлось отстраниться, чтобы посмеяться над недовольным звуком, который тот издал.
– Извини, – сказал он.
Ганнибал скользнул большим пальцем по губам Уилла и снова поцеловал его.
– Тебе даже отдаленно не жаль.
– Что говорил Фома Аквинский? «Обратись к раскаянию»?
– Он говорил о молитве, я думаю, ты очень хорошо это знаешь, и я редко видел кого-либо, кто выглядел бы менее совестливо, чем ты сейчас.
– Да? А как я выгляжу?
– Невыносимо довольным собой.
Уилл уткнулся Ганнибалу в шею, чтобы спрятать улыбку. – Я и чувствую себя жутко довольным собой. Мне нравится тебя подкалывать.
Ганнибал запустил пальцы в его волосы и взъерошил их, и Уилл знал, что теперь они торчат в разные стороны под совершенно невообразимыми углами. Уилл нежно куснул его за ухо. Ганнибал потянул одну прядку.
– Тебе действительно нужно постричься, – сказал он.
Уилл уронил голову на плечо Ганнибала и рассмеялся. – Я надеялся, что прямо сейчас тебя занимает совсем не это, но ладно.
Ганнибал поменял позу, и Уилл почувствовал твердую линию члена, прижатого к его животу. – Это не единственное, что меня занимает.
– Черт. Да. – Было так трудно не прикоснуться к нему, не начать снимать с него слои одежды до тех пор, пока он не доберется до голой кожи. Уилл схватил Ганнибала за плечи, чтобы не наделать глупостей, и поцеловал его в шею. – Тебе не нужно идти? – спросил он. – Не то, чтобы… я не хочу, чтобы ты уходил. Но…