– Извини, я сперва не понял, что ты в самом деле так хотел помочь ему и занять место той, что была по центру, – ядовито сказал Леонард.
– Ты знаешь, это не то, что я имел в виду! – вскипел Воловитц, но его протесты потонули в смехе Леонарда и Раджа, который, впрочем, прозвучал довольно нервно, раз уж на то пошло.
Шелдон встряхнул головой так, словно пытался вытряхнуть из нее увиденное, и молча двинулся в дальний конец коридора, никак не прокомментировав то, чему они стали невольными свидетелями. Отойдя на максимально возможное расстояние от комнаты со странным квартетом, он потянул на себя ручку двери и вошел, осматриваясь. На удивление, внутри оказалось нечто вроде детской: кровать была небольшой, не двуспальной, как во всех остальных комнатах, а полуторной, стены были покрыты темно-синей краской с желтыми россыпями звезд, а на прикроватной тумбочке стоял ночник в форме космической ракеты.
В общем, Шелдону комната понравилась.
– Хорошо, – сказал он, бросив вещи на кровать с кажущейся небрежностью, хотя Леонард знал совершенно точно, что Шелдон не выйдет из этой комнаты, пока не распределит все свои пожитки по системам хранения в строго алфавитном порядке. – Я закончил, теперь вы тоже можете подыскать себе подходящие комнаты. Только я настоятельно советовал бы предварительно убедиться, что там нет других гостей.
– Да уж, ребята из той комнаты были… необычными, – пробормотал Воловитц, подразумевая неловкую встречу.
– Признаться, меня они тоже удивили, – кивнул Шелдон. – Скоро время ужина, а они до сих пор валяются в кровати. Любопытно, это стандартный режим биологических часов местного населения?
Леонард закатил глаза в ответ на это заявление и решил занять комнату недалеко от Шелдона. Возможно, он еще пожалеет об этом решении, но, по крайней мере, у него хотя бы будет возможность приглядывать за ним по мере необходимости.
В конце концов, он выбрал комнату через одну дверь от Шелдона. Она была достаточно близко, но не настолько, чтобы Шелдону в случае чего взбрело в голову перестукиваться с ним через стену или что-нибудь в этом духе. Он положил свои вещи в шкаф, быстро принял душ, вытерся свежим махровым полотенцем, отметив на ходу, что комната была как гостиничный номер: тут имелись гостевые полотенца, халаты и тапочки, новая зубная щетка и тюбик зубной пасты, мыло и несколько шампуней на выбор. Правда, ни один из них не был не раздражающим глаза детским шампунем с изображением Дарта Вейдера из «Звездных войн», но возможно, подумал Леонард, Шелдону с его детской комнатой повезло больше, тогда можно будет украдкой перехватить у него пару бутылочек.
В шкафчиках нашлись новехонькие косметические средства в тюбиках, лекарства первой необходимости вроде аспирина и обезболивающего, и даже упаковки с презервативами. Увидев все это, Леонард не удержался от изумленного возгласа. Похоже, Родстейн действительно любил принимать гостей и заботился со всей тщательностью обо всех возможных капризах.
Леонард уже заканчивал раскладывать вещи, когда в его дверь кто-то постучал.
– Войдите, не заперто! – крикнул он, едва обернувшись.
Ручка двери повернулась, и, к вящему изумлению Леонарда, в комнату вошел тот самый парень, которого они случайно застали в постели в компании трех девушек. Сейчас он был одет в шорты и майку, под которой перекатывались рельефные мышцы, и казался очень высоким, при взгляде на него Леонард слегка оробел.
– Привет? – неуверенно произнес он.
Парень сделал шаг вперед и протянул ему руку.
– Я Джефф, друг Эвана. Прости, что не представился как следует при первой встрече, но вы ребята убежали так поспешно, что не оставили мне выбора.
Его взгляд смеялся. Леонард осторожно пожал протянутую руку и представился в ответ:
– Леонард Хофстедтер. Эван пригласил меня и моих друзей погостить на уик-энд. Я прошу прощения, что мы так ворвались, мы не знали, что кто-то гостит здесь сейчас, кроме нас, и мы уж точно не хотели вас прерывать…
Леонард снова густо покраснел, вспомнив, что именно они прервали, и при взгляде на него Джефф расхохотался. Но, к облегчению Леонарда, он не стал больше заострять внимание на произошедшем.
– На уик-энд? – вместо этого переспросил он. – Я уверяю тебя, что так легко вы не отделаетесь. Вы просто не знаете, что тут за жизнь, но она затягивает, уж поверь. Никто не остается всего лишь на уик-энд.
Он подмигнул Леонарду, а потом распрощался, сказав, что не будет мешать ему распаковывать вещи и что они еще увидятся. Леонард кивнул ему на прощанье, а затем быстро раскидал оставшиеся вещи по полкам, раздумывая о том, какого черта имел в виду этот парень, когда говорил, что никто не остается только на уик-энд?
Когда Леонард спустился вниз, в столовую, то увидел, что Родстейн, Воловитц и Кутраппали уже были там. Они сидели за столом, разговаривая, перед ними стояли прохладительные напитки на выбор, и они ожидали, когда все соберутся, чтобы начать ужин.
– И ты возьмешь нас сегодня в клуб с собой? – уточнил Воловитц у Родстейна, явно в продолжение разговора, который Леонард не застал. – И там будут девчонки?
Впрочем, догадаться, о чем шла речь, не составляло сложности.
– Я возьму вас в самый обалденный клуб во всем Майами, и там будет просто масса девчонок, – заверил его Родстейн, и, судя по затуманенному взгляду, Воловитц принялся предаваться мечтаниям о предстоящем вечере.
Шелдона и Пенни пока что не было. Леонард сел подальше от Родстейна, запоздало сообразив, что при таком раскладе одному из них наверняка придется сесть рядом с Родстейном, чтобы не слишком отделяться от остальных, что его совершенно не радовало. Впрочем, положение спас Джефф: он вошел в столовую, потягиваясь, и плюхнулся на стул рядом с Родстейном. Почти сразу же вслед за ним в столовую спустились и Пенни с Шелдоном. Пенни заняла место рядом с Леонардом, а Шелдон сел напротив нее.
Родстейн кивнул на Джеффа и сказал:
– Познакомьтесь с моим другом, Джеффри Уайтменом, для друзей он просто Джефф. Мы с ним дружим с детства, а еще вместе учились в колледже. Теперь большую часть времени он торчит в моем доме, бездельничая и устраивая оргии по выходным.
Он сказал это будто бы в шутку, но рассмеялась только Пенни, они же вчетвером после увиденного в той комнате и не думали воспринимать это в каком-то переносном смысле.
Как раз в этот момент в столовую спустились те самые девушки, которых они случайно застали с Джеффом. Они были как на подбор: высокие, стройные и загорелые, к тому же, все они были одеты в длинные мужские рубашки до середины бедра, что выглядело весьма откровенно. Они приветственно помахали Джеффу и расселись за столом рядом в Воловитцем и Кутраппали. Те от такого счастья заметно растерялись, особенно Воловитц: по его лицу было видно, как мучительно он сомневался, означало ли увиденное в той комнате, что громила Джефф застолбил за собой всех трех красоток, или за ними еще можно было приударить.
Увидев, что все в сборе, обслуживающий персонал принялся расставлять перед ними блюда с ароматной едой, от одного вида которой у них у всех потекли слюнки.
– Это Саманта, Жазель и Нэнси, – коротко представил девушек Джефф, затем обвел взглядом их компанию, слегка задержавшись взглядом на Пенни, и спросил: – А вы ребята откуда?
– Мы из Калифорнийского технологического института, – сказал Шелдон. – Я доктор Шелдон Купер, занимаюсь теоретической физикой, а это мои друзья доктор Леонард Хофстедтер, доктор Раджеш Кутраппали и Говард Воловитц, они тоже ученые. Я имею в виду, кроме Говарда, он не ученый.
– У меня магистерская степень по машиностроению! – возмущенно прошипел Воловитц, криво улыбнувшись девушкам и округлив глаза, словно пытался сказать, что Шелдон сам не знает, что несет.
– Как я и сказал, Говард не ученый, – невозмутимо повторил Шелдон, и Воловитц чертыхнулся сквозь зубы. – Ну а Пенни – наш друг, она живет в соседней с нами квартире в Пасадине и работает официанткой.
– Вообще-то, я пробую себя в карьере актрисы, – быстро сказала Пенни, натянуто рассмеявшись. – Официантка – это так, подработка на первое время, пока не найду свою роль.
– Она работает официанткой уже второй год, – отметил Шелдон, и Пенни пнула его под столом ногой. Шелдон бросил на нее взгляд, полный обиды и искреннего недоумения, прежде чем приступить к еде.
– С ребятами мы познакомились на благотворительном вечере в Калифорнийском институте, – пояснил Родстейн, обращаясь к Джеффу. – Я хочу показать им свою лабораторию и проверить, на что их наука способна в действии.
Джефф неожиданно расхохотался.
– Помяните мое слово, парни, все закончится тем, что вы здесь сопьетесь, – предрек он, отсмеявшись. – Впервые я приехал к Эвану в Майами, чтобы начать здесь свой бизнес, ночные клубы. И посмотрите, чем это обернулось? Клуб давно прогорел, а я по-прежнему здесь, и каждый вечер пьян, как свинья.
Шелдон поднял на него взгляд.
– Это выражение фактически неверно, – сказал он. – Невозможно быть пьяным, как свинья, свиньи не употребляют алкоголь. А если даже предположить, что какую-то конкретную свинью напоили, это все равно будет неверным, потому что лексическое построение предложения предполагает отсылку ко всем свиньям в совокупности или хотя бы в большинстве. Например, существует устойчивое словосочетание «пьян, как сапожник». Когда люди делали подобную отсылку к сапожникам, они имели в виду большинство из них, подразумевая, вероятно, что среднестатистический сапожник употребляет большее количества алкоголя, чем среднестатистический представитель любой другой профессии, и это выражение со временем перешло в состав фразеологизмов. Вместе с тем, по среднестатистической свинье можно сказать, что она вообще не употребляет алкоголь.
Джефф от этой речи настолько обалдел, что не нашелся, что ответить. Родстейн откровенно наслаждался ситуацией, с улыбкой наблюдая за Шелдоном и за реакцией окружающих.
– Шелдон, это метафора, – попытался загладить ситуацию Леонард.
– О, – Шелдон посмотрел на Леонарда, затем перевел взгляд на Джеффа и виновато пожал плечами. – Прошу прощения. Я не очень хорош в метафорах.
После ужина Родстейн показал им дом, как и обещал. От обилия комнат у них у всех голова шла кругом, Леонарду казалось, в этом доме можно было по-настоящему заблудиться. В одной из комнат оказался огромный плазменный телевизор и – невероятно! – коллекция игровых приставок, от которых у них буквально снесло крышу, в другой – бильярдная, еще были залы для дискотек, которые выглядели не хуже, чем клубные танцполы, два бассейна, несколько джакузи, погреб с редкими винами и чего только не было еще.
– А в этой комнате обычно останавливается мой дядя, когда приезжает погостить, – сказал Родстейн, заведя их в очередную комнату с большим камином, стеллажами, набитыми книгами, рабочим местом с настольной лампой на бронзовых когтистых лапах и мягчайшим ковром на полу. – Тут же, кстати, собрана небольшая библиотека по разным областям науки, достаточно редкие издания. Мой дядя очень увлекается наукой. Впрочем, он здесь нечастый гость, не одобряет мой образ жизни.
Леонард оценивающе взглянул на корешки книг, решив для себя, что можно будет как-нибудь наведаться сюда и изучить их более внимательно.
Затем они ездили по территории поместья на гольф-картах, которыми управляли молчаливые представители обслуживающего персонала поместья, большинство из которых было белозубыми улыбчивыми арабами. На территории было полно фонтанов, бассейнов, была площадка для гольфа и даже свои конюшни с чистокровными породистыми лошадьми, а в многочисленных вычурных садах то и дело обнаруживались клетки или загоны с редкими животными или птицами, вроде того кетсаля, которого они увидели, когда только оказались здесь.
– Это невероятно! – в сотый, наверное, раз воскликнула Пенни, ошеломленно оглядываясь по сторонам. – Наверное, такое богатство не получится потратить и за три жизни.
– К сожалению, у меня есть только одна, поэтому стараюсь тратить так много, как могу, – ухмыльнулся Родстейн. Они поднимались вверх по извилистой тенистой тропинке, поросшей редкими для этого климата хвойными деревьями, и Родстейн сказал: – А сейчас вы увидите самое бесценное, что здесь есть.
Они остановились возле большого просторного загона, внутри которого было много растений, искусственно созданные скалы с водопадами и водоем. Они один за другим вышли из гольф-картов и уставились внутрь загона, поневоле заинтригованные. Леонард вгляделся пристальнее, и не смог удержать изумленного возгласа, когда увидел, что за зверь лежит внутри загона и греется на солнце, хотя с самого начала приказывал себе не удивляться, что бы ни увидел.
– Это и в самом деле белый бенгальский тигр? – спросил он, едва веря своим глазам. – Невозможно, их всего, наверное, не более полутора сотен по всему миру!
– Сто тридцать восемь, – почти не раздражающе поправил Шелдон.
– Поэтому я и сказал, что он бесценен, – пожал плечами Родстейн.
Неожиданно он отворил дверь загона и вошел внутрь. Они все невольно задержали дыхание, когда крупный зверь поднял голову и посмотрел прямиком на Родстейна, а потом поднялся на свои мощные лапы и двинулся ему навстречу. Но поравнявшись с Родстейном, он уткнулся головой ему в ногу, словно ластился, и охотно позволил Родстейну потрепать себя по загривку.
Когда Родстейн закончил свою импровизированную экскурсию, день уже клонился к вечеру.
– Что насчет лаборатории? – с энтузиазмом спросил Шелдон, обращаясь к Родстейну, когда они вышли из гольф-карта и направились к дому. – Когда ты отвезешь нас туда? Мне захватить с собой защитные очки и лабораторный халат, или в лаборатории мне смогут предоставить запасные?
– Ох, прости, Шелдон, но мы не поедем сегодня в лабораторию, – сказал Родстейн, впрочем, не слишком виновато.
– Не поедем? – разочарованно переспросил Шелдон. – Но в этом весь смысл, разве нет? Ты пригласил меня сюда, чтобы я мог взглянуть на твою лабораторию и выразить свое профессиональное мнение по поводу твоих экспериментов…
– Да-да, ты совершенно прав, – перебил его Родстейн. – Но лаборатория сейчас не работает, уже слишком поздно. Послушай, я отвезу тебя туда завтра, хорошо? А сегодня – как насчет того, чтобы немного отдохнуть и переодеться, а затем залезть в лимузин и отправиться в один из самых потрясающих ночных клубов в Майами?
Услышав заявление Родстейна, Пенни оглянулась на Леонарда с улыбкой, полной энтузиазма, и Леонард просто не мог не ответить ей такой же. Раджеш и Говард и вовсе запрыгали на месте от восторга, схватившись за руки.
Но Шелдон остался равнодушным к его предложению и покачал головой.
– О, нет, я склонен отказаться. Сейчас мне нужен мой ноутбук, я хотел внести несколько корректировок в свои последние статьи, прежде чем отправить их редактору. И, кроме того, если завтра мы едем в лабораторию, мне потребуется как следует выспаться, а я тяжело засыпаю на новом месте, особенно когда приходится приспосабливаться к разнице во времени.
Пока остальные переодевались и готовились веселиться в клубе, Эван Родстейн отозвал Шелдона в сторону, чтобы обсудить с ним перспективу ночного клуба еще раз. Но то ли врожденное обаяние по какой-то причине отказало Родстейну этим вечером, то ли на Шелдона оно просто не действовало, то ли упрямство Шелдона оказалось поистине непробиваемым, но когда они все залезли в лимузин, как говорил Родстейн, и водитель тронулся с места, Шелдона с ними не было.
*
Центр Майами встретил их тысячами мерцающих огней, на улицах было шумно и людно, как средь бела дня, в воздухе витал пьяный аромат влажной тропической ночи. Родстейн рассказывал им про город и про людей, с которыми он собирался познакомить их в клубе, но казался отстраненным, и его улыбки все до единой были ненастоящими, как тогда, на благотворительном вечере.
Подъехав к нужному месту, они обнаружили, что у дверей в ночной клуб собралась огромная толпа, на входе дежурили двухметровые мускулистые секьюрити с квадратными челюстями, которые разворачивали назад любого, кого считали неподходящим для такого помпезного заведения.