День тянулся не просто медленно. Он катастрофически растягивался так сильно, что казалось, в один час может уложиться вечность. Он честно пытался уделять внимание девушкам: расспрашивать их, рассказывать истории… Но ему элементарно было скучно.
- Зачем Вы здесь сидите, если Вам так скучно, мистер Винчестер? – к Дину подошла девушка с темными волосами до плеч и серьезными зелеными глазами. Не спрашивая разрешения, она села на соседнее кресло и продолжила сверлить юношу взглядом.
- Долг обязывает. Тем более, кто Вам сказал, что мне скучно? – Винчестер нахмурился, пытаясь разобрать, что именно в этой девушке тут же привлекло его внимание.
- Вам никто не говорил, что ваше лицо как открытая книга показывает все, что вы чувствуете? – девушка задорно рассмеялась, и вся серьезность пропала из ее глаз, теперь они светились изумрудами.
- Говорили, - Дин вспомнил, что Кастиэль напоминает ему об этом едва ли не каждый день. Неуверенно передернув плечом, юноша снова посмотрел на сидящую перед ним особу. - Можете звать меня просто Дин.
- Тесса, - девушка улыбнулась, смотря за переменами в лице Винчестера. - Дин, ты же позволишь мне показать, что здесь бывает не так скучно? – дождавшись кивка, Тесса продолжила: - Пойдем.
Девушка уверенно провела Дина по коридорам и довела до внутреннего дворика, где располагался сад, там она замедлила шаг и тихонько вывела его.
- Молчи и не шевелись, если они увидят тебя, то веселье прекратится. Слушай. И запоминай, - девушка тесно прижалась к Дину, пряча его за деревьями, когда впереди открылся вид на девушек, которые сидели на поляне и пели.
Тихие переливы мелодий разлетались над садом, отчего все осенние настроения куда-то делись. Дину начало казаться, что он где-то в сказке. Легкая улыбка расползлась по лицу юноши, и он прикрыл глаза, наслаждаясь мелодией.
- Нравится? – тихий шепот обжег ему ушную раковину. Медленно, он обернулся, и ярко-зеленые глаза с желтыми переливами и вкраплениями оказались прямо напротив его глаз. Они смеялись. Они кричали о том, что вот, кто на самом деле прав. Неуверенно Дин подался вперед и нежно поцеловал девушку. Тесса обвила руками его шею и ответила на поцелуй. А глаза ее все так же смеялись.
- Пойдем, - девушка отстранилась и уверенно потянула Дина прочь из сада. - Не будем им мешать.
Тесса вела Винчестера по коридорам, уходя все глубже внутрь приюта. Сам Дин никогда сюда не заходил: здесь располагались спальни девушек. А теперь они зашли в одну из них, где Тесса тут же опустилась в кресло, и Дину не оставалось ничего иного, как присесть на кровать.
- Знаешь, Дин, наблюдать за твоим лицом – увлекательное занятие. Мне кажется, что ты даже сам не осознаешь, какие чувства испытываешь, а вот все вокруг тебя, кто наделен достаточным умом, спокойно могут это увидеть. Сейчас ты испуган и не знаешь, что предпринять. Там, в саду, ты был удивлен. А до этого опечален тем, что тебя, наверное, ждет такая же судьба, как и нас. Тебе жалко нас. Но мы-то не унываем и в жалости не нуждаемся. Мы учимся радоваться жизни, несмотря на то, что она нам преподносит. Мы счастливы, Дин Винчестер. А почему несчастлив ты? – Тесса подалась вперед, глазами проникая вглубь самого сердца Дина. Он знал еще одного человека, который любил задавать такие вопросы и вот так смотреть.
- Почему я несчастен? – юноша усмехнулся. - Вокруг меня боль и смерть. И при этом я не могу ничего предпринять. Я вынужден сидеть на месте и учиться светским манерам, в то время как все остальные где-то погибают.
- Каждый день кто-то умирает. Такова жизнь, Дин. От смерти не сбежать, - Тесса снова едва заметно улыбнулась уголками губ. И Дина начало это раздражать. Он не для того отказался сегодня от посещения Кастиэля, чтобы попасть в лапы к его копии.
- Но можно попытаться что-то изменить!
- Не можно. Нужно. Нужно попытаться изменить себя. И только тогда что-то может получиться, - звонкий смех опять слетел с ее губ, разносясь по комнате. Девушка быстро встала и подошла к кровати, на которой сидел Дин. Она мягко опустилась на колени перед ним, и в руки взяла его лицо, - Изменись, Дин. Если ты хочешь изменить мир.
Ее мягкие губы накрыли его. Спустя несколько секунд трепетного и нежного поцелуя, Винчестер поднял девушку на руки и опустил на кровать рядом с собой. Медленно освобождая ее от простой крестьянской одежды, он покрывал поцелуем каждый участок ее кожи, а Тесса в это время запрокинула голову назад и громко хохотала. В эту секунду она казалась безумной… а он – влюбленным.
Но все было не так. Когда она уже была обнажена, ее руки ласково потянули Дина наверх для нового поцелуя, попутно раздевая его. Оба были уверены в том, что делают, как никогда. Если бы кто-нибудь взглянул на них со стороны, то можно было бы сказать, что они созданы друг для друга, а это все спектакль, где каждое действие заранее отрепетировано.
Это было хрупкое соитие тел: нежного, ласкового женского и трепетного, сильного, уверенного мужского. Дин, не медля не секунды, вошел в девушку, губами находя ее губы, целуя их, покусывая. Глаза его были закрыты в ту секунду, когда он медленно начал двигаться. Но высокие стоны, срывающиеся с губ девушки, показались ему неправильными. Здесь и сейчас должны были быть совершенно другие звуки. За закрытыми веками ему виделись ярко-синие глаза.
Пытаясь прогнать наваждение, Дин резко распахнул глаза. Каждое его движение становилось все резче и жестче, лишь память о том, что под ним хрупкая девушка, заставила его опомниться. Но Тесса лишь улыбалась, и, когда Дин приостановился, одобрительно ему кивнула. Он снова начал свое действо, вколачиваясь все глубже. Он уже сам то ли стонал, то ли кричал, хрипло, срывая все голосовые связки. Еще секунда и… Юноша резко вышел из девушки, орошая и ее саму, и ее кровать своим семенем. Тесса улыбалась.
Дин опустился рядом, и девушка провела по его телу, липкому от пота, ладонью.
- Ты такой красивый… - эта улыбка уже едва ли не сводила юношу с ума. Но в эту секунду ему было бесконечно хорошо, и даже она не вызывала в нем никаких негативных эмоций. - Она знает, что ты в нее влюблен?
Дин удивленно поднял на девушку глаза. Когда он заговорил, голос был его хриплым, надрывным:
- Ты о чем?
- Та девушка, чье лицо ты представлял, закрыв глаза. Она знает, что ты в нее влюблен? – Тесса снова рассмеялась. - Или ты сам еще не догадывался? Господи, тебе нужно носить с собой зеркало, потому что твое лицо явно способно сказать тебе намного больше. Ты влюблен, Дин. Кто она?
- Это… это не важно, - Дин прикрыл глаза, и за веками незамедлительно вспыхнул спокойный, уверенный, насмешливый взгляд. Взгляд, который не оставляет его в покое уже долгое время. Дин открыл глаза, собираясь что-то сказать, но его опередили.
- Тебе пора, да? Иди. И… Дин, - Винчестер собрался в считанные секунды, и Тесса остановила его уже в дверях. - Скажи ей. Она заслужила того, чтобы знать. Пусть даже ты не смеешь надеяться на взаимность. Если любишь… а ты любишь. Добейся ее, - Дин уже вышел из комнаты, когда девушка снова безумно захохотала. - Или его.
***
Двери особняка распахнулись с грохотом, будто в них вошел не один неуверенный в себе юноша, а целая толпа разгневанных мужчин. В этот момент Кастиэль сидел в кресле и даже не оторвал взгляда от книжки, которая лежала у него на коленях. Мужчина поднял руку.
- Я бы попросил Вас присесть и подождать минуту, потому что в данный момент я не вижу возможным оторваться.
Дин опешил. Он собирался кричать, ругаться, пытаться что-то сделать… Он ожидал, что на него будут ругаться. Но такого приема он предвидеть не мог. Нахмурив брови, Винчестер присел в кресло, и отмахнулся от Захарии, который уже спешил к нему.
Кастиэль выглядел очаровательно в те минуты, когда читал. Лицо совершенно спокойное, а умные глаза скользят по строчкам. Легкая улыбка изредка пробегает по губам и тут же исчезает, чтобы вскоре снова появиться. Иногда мужчина хмурится, но это тут же проходит. Наверное, чтение – единственное время, когда на лице графа можно увидеть столько эмоций, поочередно сменяющих друг друга. Но вскоре мужчина откладывает книгу и обращает свое внимание на своего ученика.
- Ваш дядя написал мне, что Вы сегодня заняты в приюте. Так какими судьбами, я имею счастье лицезреть Вас здесь и сейчас? – Кастиэль улыбнулся. Он прекрасно знал, что Дин обязательно придет. Граф всегда мог предугадать поступки своего ученика. И все же он задал этот вопрос и ждал ответа.
- Я уже закончил все свои дела в приюте и хотел поговорить с Вами. Честно сказать, я не был уверен, что застану Вас сегодня вечером дома. Но я несказанно рад, что мне это все же удалось, - Дину удалось это все проговорить, как ему казалось, с совершенно бесстрастным лицом. Впрочем, удалось это ему пока плохо, но Кас не подал виду.
- Хорошо, мой юный ученик, и о чем же Вы хотели поговорить со мной? – лицо же графа на самом деле не выражало никаких эмоций, а тон был настолько холоден, что казалось, будто в комнате на несколько градусов опустилась температура.
- Я… - Дин вдруг резко оборвал свое предложение. А потом начал совсем другим тоном. - Я хотел рассказать Вам одну историю, которая произошла со мной незадолго до смерти отца. Как Вы знаете, я жил в довольно простой семье. И о светских манерах мы даже не слышали. Пойти поработать с крестьянами не было для нас чем-то из ряда вон выходящим. И вот мы как-то работали. Все вместе, как большая и дружная семья. Но потом отцу надо было уйти по делам, и он оставил меня на попечение одной крестьянки. Я всячески пытался ей помочь. Но в самый ответственный момент помочь не успел. Не знаю, что напугало лошадь, но она сорвалась и помчалась прямо на эту крестьянку. Я не успел… не успел добежать. Женщина умерла у меня на руках.
Дин опустил взгляд в пол, пытаясь понять, зачем он все это рассказывает. И почему рассказывает именно этому напыщенному графу, Кастиэлю.
- Дин, - дождавшись, когда юноша поднимет на него глаза, Кас продолжил. - Мы не можем винить себя в смерти тех, кто умирает на наших руках. Успеем мы помочь или нет - это воля случая и мы не в силах ее изменить. Послушай меня, мальчик, я желаю тебе добра. Не вини себя. Ты действительно ни в чем не виноват. Так случается. И все же… почему ты мне это рассказываешь?
- Потому что… - Дин и сам не знал ответа, но он прекрасно понимал, что должен что-то сказать. - Потому что иногда мне кажется, что ты знаешь обо мне все. А потом я вспоминаю, что я для тебя существо, которое нужно выдрессировать, и тебе наплевать на мои чувства. Я рассказал тебе это потому, что хочу напомнить о том, что я умею чувствовать. И мне нужны не только знания, которые ты вбиваешь мне в голову, но еще и понимание.
Последние части мозаики сложились в голове юноши. Только теперь картина предстала перед ним настолько ясной, насколько никогда не была. Все встало по своим местам. И эти ярко-синие глаза оказались прямо в центре.
- А что ты сам знаешь обо мне, Дин? Ты никогда не скрываешь своих чувств, и ты всегда даешь волю своему любопытству. Но все-таки, тебе не удается узнать обо мне ничего. Может, ты задаешь неправильные вопросы? – Кастиэль ласково по-отечески улыбнулся. - Я понимаю тебя, Дин. И очень хочу, чтобы ты это увидел. Но моя главная задача – наставить тебя на путь истинный и помочь тебе выжить в этом мире.
Кастиэль очень внимательно смотрел на Дина, когда в его голове пронеслась мысль о том, что он сказал слишком много. И это было именно так. Слишком много информации. Причем той, которую он бы хотел скрыть. Что делает с ним этот нахальный юнец, о котором так сильно хочется заботиться? Но слова уже слетели с губ, и теперь их не остановить. Кас устало потер переносицу, боясь понимать, что только что натворил. Он прекрасно знал, что ему нельзя привязываться к этому мальчишке. И ни в коем случае нельзя дать тому привязаться к себе. Дин должен его ненавидеть всеми фибрами души.
- Расскажи мне что-нибудь, - голос тихий, умоляющий. И Кас не может противиться этому голосу. Но он пока не знает, что хочет рассказать своему ученику.
- Я расскажу тебе завтра, Дин. Любую историю, которую ты попросишь. Если ты, конечно, соизволишь придти на занятия. А сейчас мне действительно пора на прием. Езжай домой.
Кастиэль встал и быстрым шагом пошел в сторону своей комнаты, когда его остановил тихий, но настойчивый окрик.
- Кас! – граф уже было обернулся, чтобы осадить юношу и попросить не называть его так больше никогда, но что-то остановило его. Как он раньше не замечал этого в глазах своего ученика. Это была… - Я люблю тебя, Кас.
========== Глава 7. Кареты ==========
Итак, все-таки, по вашей просьбе, приветствуем новую бету, моего маленького Демона!
- Я люблю тебя, Кас, - голос, хриплый, взволнованный, готовый вот-вот сорваться, звучит, как последний крик утопающего. Фраза бьет Кастиэлю по вискам и чем-то теплым протекает по всему телу, эхом отдаваясь в голове все сильнее и сильнее. Зеленые глаза напротив широко распахнуты. В них то ли отчаяние, то ли чувство наконец-то пришедшей свободы.
Невозможно переварить информацию, понять чего от него хотят. Хочется потрясти головой, рассмеяться и сказать: «Нет, не любишь. Ты же ненавидеть меня должен». Но это будет слишком глупо и грубо. Кастиэлю никак не собраться с мыслями, все его внимание приковано к глазам, которые смотрят на него с таким страхом, как будто от того, что он сейчас скажет, зависит вся жизнь. Что бы ни крутилось в его голове, он не может разрушить жизнь этого мальчика, этого ребенка, который так к нему привязался. Но это же Кас…
- Тебе бы не стоило этого говорить, Дин, - граф медленно прошел мимо юноши и снова сел в свое кресло, не отрывая взгляда от лица своего ученика. Идеальные черты лица исказились. Боль окрасила их новым оттенком. Кастиэль мысленно поежился, но тут же одернул себя. Он не имеет права на то, чтобы к нему привязались. Он не заслужил этого. Стоит прекратить все, пока не зашло слишком далеко.
- Но я уже это сказал, граф. И забирать свои слова назад не собираюсь. Тебе придется с этим смириться, - чтобы скрыть всю боль, которая прожигает его изнутри, Дин медленно растянул губы в кривой ухмылке. Он действительно не жалел о том, что сказал. Эти слова висели на его плечах мертвым грузом, и только теперь он мог дышать свободно.
- Дин. Тебе может показаться, что я заменил тебе отца. Но это не так. Я всего лишь человек, который взял на себя твое обучение. И мне было бы намного легче, если бы ты сказал, что ненавидишь меня. Это было бы правильнее, - Кастиэль заставил себя ласково улыбнуться. Ни один мускул его лица не должен был выдать, как сильно задели его слова юноши. Ничто не должно было показать, как сильно он сам позволил себе привязаться.
- Это не так. Спасибо, Кас, но я прекрасно знаю, что именно я чувствую. И в психологе не нуждаюсь. Сегодня почему-то все хотят залезть мне в душу и сказать, что со мной происходит. Вот только я и сам могу прекрасно справиться с этой работой, - напустив на себя вид полной расслабленности, Дин опустился в кресло напротив Кастиэля, прожигая того взглядом. Темно-синие глаза были прикованы к нему, и это вызывало приятную дрожь во всем теле. Даже не задумываясь о том, что он делает, юноша медленно провел языком по губам.
- Хорошо. Ты сидишь напротив и заявляешь, что прекрасно знаешь, что именно чувствуешь. Ты любишь меня. Хорошо. И тебя вовсе не смущает, что я мужчина? Тебе не кажется это неправильным? – сложившаяся ситуация вдруг неожиданно для самого Каса начала его веселить. Пристальный взгляд его ученика, облизывания губ… это показалось графу настолько смешным, что он уже улыбался совершенно искренне, а глаза его откровенно смеялись.
- Не бывает ничего неправильного. Не расскажешь мне, чья это точка зрения? – Дин видел, что его наставнику весело. Вот только он не разделял эти эмоции и не видел ничего забавного в сложившейся ситуации. Хотя, если взглянуть с другой стороны… Он только что признался в любви взрослому мужчине и теперь отстаивает свою точку зрения. Да, если взглянуть с другой стороны, это выглядит довольно забавным. Но не для него самого.