Граф залился звонким смехом. Каждый раз, когда Кастиэль так смеялся, у Дина по коже мурашки бежали, а в сердце теплело и становилось почему-то щекотно. Под нежными переливами самого веселого в мире смеха, Дин невольно начинал улыбаться и как будто светился весь изнутри.
- Вы все же ее прочитали! Я счастлив, - Кас все еще продолжал посмеиваться. - Ну так что, мы решили все вопросы, мучающие Вас?
- Не думаю, - Дин нахмурился, пытаясь вспомнить, зачем он здесь вообще. Иногда юноше казалось, что Кас гипнотизирует его, заставляя забывать все на свете. - А если ума все-таки не хватает на то, чтобы осознано совершать поступки. То тогда может произойти что-то неправильное?
- Так, - Кас потер переносицу, делая пару вдохов. - Давайте зайдем с другой стороны. Вам понравилось то, что произошло?
- Да, но… - Дин покраснел, говоря это, а глаза моментально скользнули с лица Кастиэля в пол.
- Тогда все нормально, вам не в чем винить себя или кого-либо другого, - уверенным взглядом Кас исследовал Дина, каждую его реакцию и взгляд. На сегодняшний день это было его новым развлечением. За все прошедшее время мальчик так и не сумел научиться прятать свои эмоции под маской, и граф наслаждался возможностью видеть все, не прилагая для этого никаких усилий.
- Но нельзя же так просто…
- Дин, - голос Кастиэля был абсолютно непроницаем, но что-то такое почудилось в нем Винчестеру, что юноша тут же поднял взгляд и весь обратился во внимание. - Ничего постыдного в удовольствиях нет. Мы живем лишь единожды. И этого слишком мало, чтобы оборачиваться назад. Пойдем, я кое-что тебе покажу.
- Опять? – Винчестер хмыкнул, но встал и вышел следом за Касом на улицу.
Быстрым шагом мужчина шел по дороге, направляясь прямиком к бедным районам. Этот путь был изучен графом давным-давно, и сейчас он шел по накатанному пути с легким содроганием в душе.
- Ваш дядя оберегает вас, как хрупкий цветок. А мне стоило сводить вас в это место раньше. Много раньше. Вы, юноша, видели лишь одну сторону Лондона, где ночью зажигаются огни, и все двери домов приветливо открыты в ожидании гостей. Но существует и другая сторона. Проклятая, как ее называют все верующие. Я говорю, что это просто нищета. Я бы тоже хотел пребывать в счастливом неведении по поводу этого места, но, к сожалению, для меня это невозможно, - голос слегка срывается на хрип, а шаг быстрый, как будто граф боится передумать, развернуться и пойти назад. Дин едва поспевает за ним, боясь упустить хоть слово. - Я не последний человек в этом городе, и не могу закрывать глаза на все, что здесь происходит.
Наконец, как будто они преодолели какую-то невидимую черту, роскошные особняки сменились обычными домами, полуразрушенными, ветхими, грязными. Граф все так же уверенно шел по улицам, которые так же неуловимо изменились, превратившись лишь в некое подобие улиц. Нищие тянули к нему руки, стонали, где-то вдалеке разносились звуки ударов.
Лицо Дина исказилось, превратилось в белоснежную маску, казалось, что его желудок вот-вот пожелает избавиться от завтрака. Холодные щупальца страха прокрались в душу юноши и начали шарить там, оставляя за собой саднящие следы. Он невольно ускорил шаг, желая быть как можно ближе к Кастиэлю, потому что лишь этот мужчина казался островком безопасности в дурдоме, царившем вокруг. Твердая, цепка рука схватила Дина за локоть и дернула назад. Мальчик обернулся, видя перед собой безумца в ободранной одежде.
- Всюду беда, - голос нищего дрожал, и срывался на какие-то звенящие высот. - Ты – беда. Гореть тебе в огне. Заживо гореть…
- Замолчи, - Дин даже не заметил, как рядом с ним оказался Кас. Хлесткий удар графа опустился на шею нищему, в то время как лицо мужчины оставалось бесстрастным.
Выдернув Дина из лап упавшего сумасшедшего, Кас уже не выпустил руки мальчика из своей. Он крепче сжал ладонь и продолжил идти вперед.
Щупальца страха сильнее прокрались внутрь Винчестера, но рука графа казалось спасительным кругом для утопающего. От нее веяло спокойствием. Дин не хотел выпускать ее, он хотел держаться еще крепче. Сильнее. Ближе.
Вдруг Кас резко завернул и зашел в какое-то здание. И снова, как будто выдернули из одного мира и засунули в другой. Все люди пели, танцевали, смеялись, как будто их вовсе не касалось то, что происходит снаружи.
Выпустив руку юноши из своей, Кас направился сразу за барную стойку. Жестом граф попросил Дина сесть за стол.
- Эш, здравствуй, - Кастиэль коротко улыбнулся мужчине, стоящему за барной стойкой. - Бутылку джина за стол, где сидит вон тот мальчуган. А потом пошли в северную Розу и Флору. Договорились?
Договорившись, Кас вернулся за стол к Дину. Юноша увлеченно смотрел на то, что происходит вокруг. Его глаза горели огнем, но при этом он явно осуждал этих людей.
- Не суди, да не судимым будешь. Не слышал такого выражения? – Кастиэль ласково улыбнулся Дину, забирая у официантки бутылку и стаканы. Быстрым движением он разлил напиток.
- Я стараюсь понять Вашу точку зрения, граф. Но, скажу честно, это дается мне не так легко, как хотелось бы, - увидев, что Кас залпом опустошил стакан, Дин последовал его примеру. Ну, что ж, он обжег горло, чуть не захлебнулся, а на глазах против воли выступили слезы. Впрочем, юноша быстро оправился и пришел в себя, заметив, что граф не сводит с него взгляд.
Не произнося ни слова, Кастиэль снова разлил напиток по стаканам и мигом опустошил свой. Дин на этот раз повременил с тем, чтобы выпивать эту отраву залпом. Граф молчал. Винчестер тоже. Бутылка медленно пустела пропорционально с тем, как глаза Дина мутнели, но еще ни одного слова не было произнесено. Наконец, Кас, который не опьянел ни на йоту, усмехнулся.
- Пойдем, мой мальчик, - граф резко встал, а вот у Дина этого не получилось. Юноша поднялся, а потом снова упал на стул. Только со второго раза ему удалось встать и, медленно покачиваясь, пойти за своим наставником.
Вдвоем они прошли по мрачному коридору, освещенному лишь несколькими свечами, а потом Кас настойчиво завернул Винчестера в какую-то комнатку.
Это было похоже на спальню, где все было в вызывающе – красных тонах: простыни, стены, полог над кроватью… А на кровати лежали две девушки, похожие, как две капли воды.
Дин замер у входа, но его тут же протолкнули внутрь. Кастиэль зашел следом и опустился на свое излюбленное кресло. А юноша замер, не зная, куда деться и что предпринять. В голове шумел алкоголь, в глазах все плыло, и он так и не заметил того неуловимого жеста, которым Кас приказал девушкам действовать.
Все происходило, как в тумане. Дин не чувствовал себя, не контролировал, он то отключался, то снова приходил в себя.
Руки. Трепетные, но уверенные, снимают с него одежду. Девушки целуют его кожу везде, куда только могут достать, и как только обнажается новый уголок кожи, они тут же накидываются на него, как будто они изголодались. Изголодались именно по нему. По Дину.
Губы. Они целуют страстно, уверенно, иногда чуть прикусывая, а иногда проводя по коже языком. И там, где они проходят, разгорается пожар.
Глаза. Ярко – синие глаза, которые не мигают и смотрят, смотрят, смотрят… Дин не может оторвать взгляда от этих синих глаз. Он загипнотизирован, он тонет.
Воздух. Его категорически не хватает, пока тебя кружат, целуют, кусают, толкают. А эти глаза смотрят… Черт, хоть немного воздуха бы.
Кровать. Слишком мягкая, что становится неудобно. Почему-то хочется под собой чувствовать жесткий диван, а на себе уверенные, твердые мужские руки. Хочется просить, умолять, чтобы эти руки вернулись, но голос пропал, остается лишь хрип. И кровать, будто взявшая в плен.
Их губы повсюду, на каждом участке коже. Кажется, что их не двое, а больше, намного больше. А взгляд невольно ищет одну фигуру, и не может найти. Как будто его здесь нет. «Кастиэль!» - то ли он только думает, то ли он действительно зовет по имени, но это уже не важно, когда граф снова появляется на глаза. Уже без рубашки. Он улыбается, и его улыбка как спасительный круг. Зацепиться. И ни в коем случае больше не выпускать из поля зрения.
И граф снова подает неуловимый знак. Девушки отстраняются, а сам он ложится на кровать с сигаретой в руке. Встав перед кроватью, сестры целуются, лаская руками друг друга.
«Интересно, а они-то когда успели раздеться?» - мелькает ясная мысль в голове юноши, прежде чем он снова погружается в какое-то безумное падение.
Их руки друг на друге, касаются каждого участка кожи. Ласкают. Девушки стонут, закидывая головы назад. Закусывают губы. Это странно. Дин тоже закусывает губу. Он зачарован. Не может оторвать взгляда. Синие глаза. Ему срочно нужны эти синие глаза…
Он находит их. Находит теплую улыбку. Он не удерживается. Падает. Целует. Он целует непослушные мужские губы, и стонет, когда ему отвечают.
Руки Каса повсюду. Как такое может быть? Он везде. И глаза. Глаза. Глаза…
***
Они снова сидят в кабинете этого заносчивого графа. Алкоголь еще не до конца выветрился из крови юноши, но тот уже способен здраво мыслить. Он зажался в кресле, как нашкодивший ребенок. Лицо опущено низко-низко, локти на коленях, а пальцы в волосах. Что-то похожее на всхлипы раздается от фигуры, но Кас не обращает на это никакого внимания.
Граф слишком увлечен записями, которые делает в своей тетради. Молчание затягивается. И, наконец, всхлипы прекращаются.
- Ну что, пришел в себя? – Кастиэль улыбается, прожигая взглядом Дина насквозь.
Даже не поднимая головы, Винчестер чувствует этот взгляд на себе. Наверное, он уже никогда не сможет смотреть в эти глаза, как прежде. Теперь в его голове навсегда останется картинка о том, как ярко светятся эти глаза во время экстаза…
- Это ведь был всего лишь очередной урок, да?! – голос хриплый, срывается. В глазах стоят слезы. Мелкая дрожь пробирает тело юноши насквозь, до самых кончиков пальцев. Хочется бежать, но он не шевелится. Ждет ответа.
- Да. Но не стоит печалиться. Вся наша жизнь – урок. И каждый день каждый из нас учится чему-то новому, - Кас улыбается. И это новая улыбка, не виденная никем раньше. Он смотрит на Дина так тепло и отечески, что сердце защемляет.
- Кроме тебя. Ты же ничему не учишься… - Винчестер заставляет себя рассмеяться, пусть и хрипло, но рассмеяться. Ему так не хочется упустить момент, пока Кас смотрит на него так.
- Духовно я стар, Дин. Мне тысячи лет…
- Что заставило тебя сломаться? – Дин не думал, что когда-нибудь решится задать этот вопрос. Но в эту секунду он слетел с губ, не спрашивая разрешения.
- Может быть, когда-нибудь, я расскажу тебе эту историю, Дин Винчестер. А сейчас, иди домой. Увидимся завтра утром.
*Nivis - лат. “Снег”
========== Глава 6. Симпатии ==========
Как говорится, если Гора не идет к Магомеду, Магомед придет к Горе. Дин прекрасно знал, что, если он сегодня не явится на занятия, Кастиэль сам приедет к ним в особняк. Либо пошлет гонца с гневным письмом. В любом случае, Винчестеру несдобровать.
Но сил подниматься с кровати и ехать он в себе не находит. Дин устало потирает переносицу и издает что-то вроде стона. Если он сегодня опять увидится с графом, то он точно сорвется. Что за этим последует – неизвестно. Но странные мысли роятся в его голове уже больше месяца, и он не в силах больше сдерживать их в себе. Ему срочно нужно с кем-нибудь поговорить. Иначе он сойдет с ума.
Юноша все-таки встает с кровати, и даже одевается, но вместо того, чтобы идти и просить подать карету, он направляется к комнате дяди.
- Дин? – стоит ему войти к своему опекуну, как тот удивленно вскидывает брови, пытаясь понять, чем удостоился такой чести. - Разве ты еще не уехал к Кастиэлю?
- Дядя, - юноша легонько кивает головой, будто бы показывая свое смирение перед опекуном. - Я хотел попросить Вас написать графу письмо, что сегодня я не смогу появиться, потому что нужен Вам для помощи в приюте. Я действительно готов оказать Вам помощь, но сегодня я не могу появиться в особняке графа Кастиэля.
Самуэль долгим взглядом осмотрел Дина, а потом кивнул тому на кресло. Юноша тут же сел. Его душа пела, потому что не трудно было догадаться, что сейчас состоится разговор, которого он так ждал.
- Что случилось, почему ты не хочешь ехать к Кастиэлю? – Сэм посмотрел долгим взглядом в зеленые глаза племянника.
- Он… Мне иногда кажется, что он не человек вовсе. Он не испытывает никаких эмоций, не чувствует боли, он безразличен ко всему, как будто он уже давно мертв! – Дин выпалил все это на одном дыхании, прикрывая глаза. Как же юноша не хотел себе признаваться в том, как сильно его задевает такое поведение графа. Но вот он признался. И себе, и дяде.
- Ты не прав, Дин. Ты привык, что, если людям больно, они кричат, а если им хорошо, то они улыбаются. Но все не так. Кастиэль… он не хочет, чтобы хоть кто-нибудь видел, когда ему больно, а когда – хорошо. Ты ориентируешься на лицо. Не стоит этого делать. Смотри глубже. Вероятно, этот граф – единственный человек в городе, кто может так глубоко чувствовать.
- Да с чего ты это взял? Я целый месяц вижусь с ним каждый день. За это время он очень ловко узнал обо мне все. При этом я не знаю о нем ничего. И никто не знает, - Дин возмущенно хмыкнул, не отводя глаз от дяди.
- Я знаю достаточно, чтобы доверить ему жизнь моего племянника. Возможно, я даже знаю чуточку больше, чем остальные, - Сэм коротко улыбнулся, откидываясь на спинку кресла. Он знал, что сейчас его заставят все рассказать.
- И почему же ты доверился именно ему?
- Слушай внимательно, потому что, зная графа, он никогда тебе не признается в том, что сделал это, - Самуэль коротко улыбнулся, прикрыл глаза и начал рассказ. - Было это года два назад. Как ты знаешь, охота – святое дело. И вот, Кастиэль предложил выехать в довольно далекое место, поохотиться. Поехали мы тогда вчетвером. Я, он, Габриэль и Кроули. Ну, и наша свита, конечно. Сам путь был долгим, изматывающим, но, когда мы попали в леса, усталость как рукой сняло. Это было огромное пространство, которое так и кричало о свободе. Гнали мы кабана. Хорошо шли, но тут я заметил что-то в стороне, и… и пошел посмотреть. Гейб с Кроули продолжили охоту, а Кастиэль, видимо, заметил мое отсутствие. В общем, попал я на медведя. И если бы сзади не подоспел Кастиэль, который уложил его несколькими уверенными выстрелами, сейчас мне бы не сидеть с тобой рядом, - Сэм некоторое время помолчал. - Он не раз выручал меня из беды, Дин. И не раз граф показывал себя настоящим героем.
- Но почему он тогда такой? – на лице Дина были тысячи эмоций, но ярче всего выделялось недоумение.
- Я не знаю. На этот вопрос я не знаю ответа, мой мальчик. Я могу только предположить, что он боится показать кому-то свою душу. Все уверены, что она гнилая насквозь, потому что… сделав что-то хорошее, Кастиэль тут же это закрывает тысячами грехов. Приглядись к нему, Дин. Он привязался к тебе, и, может, тебе он откроется. Я напишу на сегодня письмо, но завтра ты поедешь к нему. Хорошо? – дождавшись кивка от своего подопечного, Сэм коротко улыбнулся. - А теперь не отлынивай. Сам вызвался помогать в приюте. Сходи туда и поспрашивай у девушек, нужно им чего-либо или нет. Проведи там время. Поговори с ними. Расскажи что-нибудь из того, что рассказывал тебе граф. Все, иди.
И Дин пошел. Выбора-то особого у него не было. Его уже несколько раз отправляли в приют, но юноша не особо любил это место. Каждый раз, когда он попадал туда, ему было жалко этих девушек, на которых, скорее всего, никто никогда не женится. Они одиноки, и в этом одиночестве им суждено провести жизнь.
Сэм не видит печали племянника по этому поводу. Точнее, он не хочет ее замечать. Но… Дин чувствует себя так же. Иногда ему кажется, что он навсегда останется один. Он потерял всех, кого любил, кто был ему дорог. И уже сейчас он один против всего света. Впрочем, нет… У него есть Кастиэль. Уже на входе в приют эта мысль ударила его как молния. Кас.
«К черту. Я ему даже не нужен. Я для него – досадное недоразумение, от которого нужно поскорее избавиться», - промелькнуло в голове юноши, и он со злостью распахнул дверь приюта.