…Сэм внезапно сознаёт, что книжка про архитектуру XVIII века чудовищно увлекательна. И не отрывается от неё до тех пор, пока Дин не кивает ему с видом: «хорош ботанить, мы уезжаем», чего Сэм всегда на дух не выносил.
Сэм следует за ними и слышит, как Кастиэль тихо спорит, что интернет был для общественного пользования.
— Ты не общество, — огрызается Дин.
~~~
Они останавливаются на заправке, и Дин расспрашивает одного из местных; тот выглядит настолько дряхлым, точно ошивается здесь со времён основания проклятого городишки, Дина так и тянет окатить его святой водой. Впрочем, после пары минут разговора он понимает: мужик всю свою жизнь прожил здесь, у дороги, жарясь на солнце и глотая пыль, и просто высох.
Тоже не подарок, решает Дин, – мумии те ещё уродцы.
Как бы там ни было, мужик знать не знает об их пропавшем без вести, так что Дин собирается вернуться в машину.
Сэм дожидается его у двери магазина с выражением весёлого удивления на лице – что куда больше характерно для Дина.
— Где Кас? — спрашивает Дин, и сегодня он уж слишком часто задаёт этот вопрос. Чёртов ангел не может усидеть на месте и пяти минут, и если он сейчас их бросил ради интернет-кафе, Дин устроит ему Тот Самый Разговор.
Но Сэм кивает на проход между рядами…
…где и оказывается ангел, зачарованный пёстрым многообразием конфет.
— Я сказал, он может взять себе одну, — говорит Сэм. Что, конечно, всё объясняет, только от этого не легче.
— И сколько он уже там?
Сэм сверяется с часами:
— Десять минут.
Дин закатывает глаза и направляется с Касу.
— Сэм сказал, ты что-то выбрал.
Ангел взглядывает на него и снова прикипает к конфетам:
— Я не совсем уверен, которая из них мне нравится, — произносит Кастиэль серьёзно, как будто ложный выбор обернётся катастрофой, возможно, для всего человечества. Мда, а Дин ещё считал Сэма королевой драмы.
Потянувшись, Дин наугад хватает шесть пакетиков, сгребает Кастиэля за запястье и тащит к кассе.
— Сэм сказал, я могу взять только один, — протестует Кастиэль.
— Я пошёл на экстренные меры, а то ты тут весь день проторчишь.
Дин расплачивается и изображает нечто вроде: «твои конфеты, тебе с ними и таскаться».
Кастиэль открывает для себя тайное волшебство обладания карманами.
Определённо, для него это хороший день.
Когда они наконец покидают магазин, Сэм тоже возводит глаза к небу, ныряет в машину и ждёт, слегка покачивая ногой на солнце.
Дин заводит мотор, и спустя двадцать секунд раздаётся треск разрываемой упаковки. Дин гадает, может, хоть это займёт ангела до полудня.
— Там внутри орешки, — говорит Кастиэль, и Дин не уверен, разочарован тот или удивлён.
Через мгновение слышится хруст, так что если это и было удивление, то по крайней мере, приятное.
Сэм раскрывает карту на коленях:
— Очевидно, здесь есть более старая часть города, — и тычет в угол, не видный Дину.
— Интернет был бы полезен… — начинает Кастиэль.
— Нет, — обрывает Дин. Потому что у них есть работа, работа – и никакой грёбаной сети. — Мы закончим дело и уже после купим новый компьютер.
Кастиэль больше ничего не говорит.
Дин глядит на него в зеркало.
Тот смотрит Дину в затылок, нахмурившись и чуть выпятив губы.
Похоже, надулся.
Что за чёрт.
Сэм дожидается, пока Дин перестанет ворчать себе под нос про ангелов с их одержимостью, и разворачивает карту боком:
— Мы могли бы начать с окраины, этот дом сохранился со дня основания, неплохой шанс… — Сэм замирает и раскладывает фотографии поверх карты. — Хотя нет, постойте, я, кажется, ошибся…
— Что не так?
Сэм только встряхивает головой – его мозг сейчас загружен работой.
— Она мне не нравится, — внезапно заявляет Кастиэль, точно одна из конфет его шокировала и оскорбила. Дин взглядывает в зеркало: Кастиэль уставился на оставшиеся две трети батончика, словно понятия не имеет, как быть дальше.
Дин протягивает руку над сиденьем, и Кастиэль, чуть помедлив, отдает ему батончик.
Дин уничтожает его в три укуса и не глядя перебрасывает обёртку через плечо.
Сэм таращится на него.
— Чего? — спрашивает Дин с набитым ртом.
— Ничего, — осторожно отвечает Сэм, — абсолютно ничего.
И так же тихо возвращается к карте, пробормотав нечто вроде «это всё моя патологическая забывчивость».
Господи, это будет длинный день.
~~~
День оказывается не только длинным, но и на редкость бездарным.
Три часа в больничных архивах ясно дают знать, что они зашли в тупик и, возможно, пропавшие люди вообще никак не связаны с городом. Или во всяком случае, пропажи не по их части.
Под финиш Дин в лучших традициях вламывается в дом к предполагаемому Монстру Недели, но оказывается, что это всего лишь чересчур заботливый отец, а вовсе не плотоядная нечисть, и всё это ужасно неловко.
Ужасно неловко.
Хорошо хоть номер мотеля пахнет домом.
Дин бросает куртку и ключи на стол и по пути тащит у Сэма кусок пиццы. Тот раскинулся на кровати, заняв какое-то непомерное пространство своими гигантскими конечностями.
— Касу не понравилась пицца, — чуть виновато говорит Сэм.
— Как не стыдно, Кас, — со всей серьёзностью пеняет ему Дин, и Кас выглядит смущённым, почти чопорно устроившись у спинки их кровати… э, другой кровати. Дин стаскивает ботинки и заваливается рядом с ним.
Кастиэль прямо сейчас проделывает вполне человеческие вещи, так что Дин, не задумываясь, легонько спихивает его в сторону. Сэм уговорил ангела снять плащ и пиджак, но странным образом не упомянул ботинки. Дину искренне любопытно, как происходил разговор.
Но Кас тёплый под рубашкой, а значит, уже какое-то время пробыл здесь.
Дин тащит к себе вторую коробку с пиццей, ничуть не смущаясь тем, что не приходится делиться с ангелом; тот легко превращается в чёрную дыру, если они вовремя не заметят, сколько всего он заказал.
— Что смотрим?
— Крепкий орешек, — бубнит Сэм сквозь пиццу, запихав в рот почти целый кусок. Дину приходит на ум, что, пожалуй, для Каса они не самый лучший пример того, как принято есть в обществе.
— Куда двинем дальше?
— Не знаю, завтра просмотрю газеты, вдруг что попадётся. Или позвоню Бобби, может, он отправит нас куда.
— Будь у нас компьютер, вы могли бы определиться намного быстрее, — замечает Кастиэль. Судя по тону, это должна быть разумная и полезная мысль.
Дин глядит на его ухо:
— Чувак, если хочешь, иди и купи компьютер с Сэмом, мне плевать.
Кастиэль оборачивается к нему, и Дин чувствует на лице мягкий примирительный вздох.
— Я не хотел тебя расстроить, я всего лишь заметил, что в ваших обстоятельствах необходим доступ в сеть.
Дин отворачивается, пряча раздражение за пиццей:
— Ты меня не расстроил, — отзывается он с полным ртом, — я просто устал от того, как вы двое чахнете. Хотя с чего вдруг Сэм скучает по приключениям верхом на Люцифере – и здесь «верхом» в самом пошлом смысле – понятия не имею.
Дин полностью готов к тому, что подушка прилетит ему в лицо.
Кастиэль – не очень.
— Прости, Кас, — сухо произносит Сэм.
Дин швыряет подушку обратно и слышит, как Сэм мягко ловит её.
— Может, в следующий раз спросишь своего парня, где он вознамерился пролить реки крови?
— Чувак, ты нарываешься примерить эту пиццу.
Пфф, напугал. Сэм ни за что так не поступит, он слишком высоко ценит её прекрасную начинку.
— Я не понимаю, — тихо говорит Кастиэль, и поначалу Дин думает, тот про пиццу, но Кастиэль смотрит на экран телевизора.
— Он пытается привлечь к себе внимание, чтобы заманить в здание полицию, — поясняет Сэм.
Кастиэль кивает, как будто теперь всё совершенно ясно.
Дин думает, чёрт, может, ТВ чему-то учит? Кас теперь знает, как остановить атаку террористов в высотке.
Дин засыпает до того, как Брюс Уиллис выбирается на крышу.
Он смутно помнит: в какой-то момент Кас отстраняется, унося с собой тепло и оставляя Дина на холодных простынях. Наверно, он пробормотал что-то во сне, заставив ангела ещё немного задержаться.
Следующее, что он помнит…
…что-то хлещет его по лицу.
Дин чертыхается и вскакивает в кровати, часто моргая на яростный утренний свет.
Сэм сверлит его взглядом с высоты четырёх футов, и что-то холодное лежит на груди. Дин запоздало понимает, что его разбудили его собственные джинсы.
— Блин, Сэм, ну хоть бы каплю сострадания!
— Дин, кроме шуток, подымайся, — свирепо отзывается Сэм. — Ты сам сказал, что хочешь выехать в семь.
Неясный силуэт Сэма сгребает сумку со стола и тащит её к машине.
Дин шлёт его к лешему и зарывается лицом в подушку.
Подушка пахнет Кастиэлем.
Что странно, пускай и объяснимо – тот провёл здесь большую часть ночи, наблюдая, как Дин жуёт пиццу, а Брюс Уиллис спасает мир. Пожалуй, Дину стоит извиниться, что в итоге он уснул прямо на нём.
Да уж, брат будет припоминать ему это до конца дней. Впрочем, памятуя все его гнусные шуточки про Сэма и Люцифера – может, так ему и надо.
Да и не то чтоб это было странным.
Не кувыркался же обнажённый ангел в его постели.
…
Неуместная эрекция, твёрдо говорит он собственному телу.
Неуместная, мать её, эрекция.
========== Глава 8. Автономный режим ==========
В которой Дин чувствует себя брошенным, Сэм кутит, а Люцифер открывает для себя сладости.
Сэм снова оказывается в странном номере отеля.
Такое чувство, будто кто-то получил довольно смутное представление о типичных номерах отеля и мотеля, и спаял из них гремучую смесь. В итоге комната выглядит так, словно в ней пытались собрать всё самое лучшее, не имея понятия, что же это «лучшее» означает. Тут вам и горный простор, и тропический лес, и современное искусство, и морской берег. А кроме того, Сэм совершенно уверен: за окном идёт снег. Что наводит на мысль о шизофрении Люцифера.
— Знаешь, это не номер, а сущий бардак, — считает своим долгом отметить Винчестер.
Люцифер с любопытством откликается:
— Я не слишком близко знаком с гостиничными номерами, так что решил импровизировать.
Среди всех самых тревожных заявлений Люцифера фраза «я решил импровизировать» явно занимает вершину чарта.
Хотя, конечно, мебель пока что не пыталась его сожрать или утащить в ад. Пожалуй, это плюс.
С другой стороны, у него вся ночь впереди.
— Если я открою дверь, где я окажусь? — спрашивает Сэм, хотя совершенно уверен, что не хочет этого делать. Ни к чему хорошему это не приведёт.
— А где ты хочешь оказаться? — встречно интересуется Люцифер, точно эта идея вдруг показалась ему занятной.
Сэм сдаётся и, соскользнув с кровати, обходит странную комнату.
— У тебя должны быть дела поважней, — наконец говорит он, проверив все шкафы (пусто) и заглянув в ванную (экстравагантно), — чем бесконечно доставать меня во сне.
Сэм гадает, не съязвить ли «как насчёт апокалипсиса?», но с шансами Люцифер именно этим и займётся, что они как раз пытаются предотвратить.
— В настоящий момент – ни единого, — отзывается Люцифер со своей особенной, немного пугающей искренностью.
— Поизводить кого-нибудь ещё? — рискует Сэм.
— Других таких нет, Сэм, ты уникальный.
— Все уникальные, — бормочет он, на что Люцифер с сомнением тянет «хмм».
— Стоит только представиться кому-нибудь, и тот сразу же… уклоняется от беседы.
— Удивлён? — ровно спрашивает Сэм.
— Не очень, — признаёт дьявол.
Сэм садится на стул у стола.
— При тебе нет компьютера, — замечает Люцифер.
— Точно, — отзывается Сэм. — Никакой порнухи про себя-любимого. Прости за доставленные неудобства.
— Интернет радовал меня не только порнографией, — тихо возражает Люцифер, словно расстроенный, что Сэм думает о нём так плохо.
Сэм отказывается ему сочувствовать, подозревая, что в сети тот увлекался ещё и множеством различных человеческих слабостей. А не только порнухой.
— Ну, значит, не повезло. Компьютер сломался. Упал в колодец во время охоты и весь вымок.
Сэм от нечего делать открывает ящик стола, сдвигает в сторону Библию, перебирает пачку листовок, деревянного носорога, колоду карт… Хм. Достаёт их, вытряхивает на стол – блестящие, яркие рубашки, красочные рисунки – вновь собирает и рассеянно перемешивает.
Люцифер заворожено наблюдает за ним.
Сэм раздражённо выдыхает и пинает стул напротив.
Люцифер выглядит искренне удивлённым, и прежде чем Сэм успевает обдумать, хороша эта идея или нет, тот уже скользит на стул и складывает руки на столешнице.
— Умеешь играть в покер?
Сэм ждёт чего угодно – «само собой», насмешки, подколки об азартных играх с дьяволом – но вместо этого Люцифер коротко встряхивает головой, что выглядит до странности невинно.
Это на миг сбивает с толку. А потом Сэм осознаёт, насколько Люцифер другой. Неважно, каким расслабленным он кажется в этом теле, он всё равно по-своему воспринимает мир. И пугает меньше всего, когда Сэм обращается с ним, как с человеком. С самым обычным человеком, который порой теряется и не знает, как быть. Или может, ему проще думать о нём как о странной, иной форме жизни, чем как о падшем ангеле, захватившем ад.
— Нет смысла играть без ставок, — решает Сэм, хлопнув карты на стол. — Что у тебя есть?
Глаза Люцифера расширяются в недоумении.
— В карманах, — медленно говорит Сэм, точно объясняя малому ребёнку. Люцифер с любопытством глядит вниз, как будто и не знал, что у него есть карманы, или брюки, а то и вовсе ноги.
Но всё равно убирает руки со стола и лезет в джинсы, явно не представляя, что делает. Так или иначе, Люцифер суёт руки в карманы.
Издав удивлённый возглас, он извлекает на свет пачку мятых купюр и горсть монет, которые тут же разбегаются по столу. Потянувшись, Сэм распрямляет купюры:
— Так, у тебя двадцать семь долларов и семнадцать центов. Поздравляю с неслыханным богатством.
Люцифер корчит рожу и следит, как Сэм обшаривает собственные джинсы.
— А у меня… ха, ещё меньше твоего, и пачка M&Ms.
Он собирает деньги в две кучки и сдвигает их к середине стола:
— Это твои… и чур не мухлевать!
А потом Сэм Винчестер учит дьявола играть в покер.
~~~
Дин не может заснуть.
Хотя по правде, не очень-то и старается. И пока Сэм мирно сопит в своей постели, Дин таращится в потолок. Кастиэль… Дин понятия не имеет, где тот сейчас, и стоит ли ему волноваться, хотя он уверен: Кас исчез не из-за него. Но раньше, отправляясь на поиски Бога, Кас всегда звонил сказать, где он, или задать какой-нибудь чудной вопрос, или просто узнать, чем они заняты.
Но телефон упорно молчит, что странно, странно и неправильно, и просто бесит. Оставить Дина наедине с собственными мыслями – жестокая, изощрённая пытка, ведь в башке у него сейчас полный хаос, разгребать который совершенно не тянет. И как назло у них ни одного монстра на примете.
Так что Дин лежит и прокручивает всё… это. Он не знает подходящего слова, но это какая-то замороченная психологическая фигня, где он слишком часто занимался вымышленным сексом, и его мозг заклинило, и тот теперь считает Каса кем-то… кем Кас на самом деле не является.
Совершенно ясно.
Нет, само собой, ему нравится, что Кас теперь с ними, и нравится его ангельская чудаковатость, и то, как он любую фразу произносит с чудовищной серьёзностью, и как праведно может надрать демонам зад. Как он устраивается на заднем сиденье в этом своём плаще, и его непомерная тяга к сладкому, и странная, совсем не ангельская интернет-зависимость. То, как Сэм терпеливо и смешно объясняет ему человеческие заскоки. То, как он порой смотрит на Дина…
Сэм, он всегда был с ним, его Сэм, без Сэма мир для него перевернётся. С Касом всё по-другому, как-то особенно, не так. Но Кас – один из немногих, с кем Дин без вопросов станет спиной к спине, он доверяет ему абсолютно.
Так что да, Кастиэль – всё что угодно, но только не это.