========== Глава 1 ==========
— Добро пожаловать, — произносит мужчина в серых одеждах. — Добро пожаловать на Церемонию выбора. Сегодня день, когда мы чтим демократическую философию своих предков, которая говорит нам, что каждый человек имеет право выбрать свой путь в этом мире.
Мое дыхание учащается с каждым его словом. Я тревожно тереблю подол моего рыжего платья. Церемония выбора… Мое имя десятое в этом списке, а я даже не знаю, что выбрать. Вижу перед мужчиной пять огромных белых чаш. В одной из них камни — символ фракции Отречения. В другой земля — символ Дружелюбия. В крайней левой стекло — символ Искренности. Рядом с ней стоит чаша с водой. В нее капают свою кровь те, кто хочет уйти в Эрудицию, а те, кто делает это над чашей с горящими углями, идет в Бесстрашие. Мне страшно. Я не знаю, кто я. Тест показал, что я гожусь только в одну фракцию — Дружелюбие, но я не вижу там себя. Я взяла сыр лишь только потому, что он был ближе ко мне, а до ножа я бы не успела дотянуться. Я не кинулась на собаку, когда она побежала на девочку. Теперь я понимаю, насколько глупа я сама. Но фракцию можно выбрать вне зависимости от того, что показал тест. И я не пойду в Дружелюбие.
— Нашим детям исполнилось шестнадцать. Они стоят на пороге взрослой жизни, и настала пора решить, какими людьми они станут, — голос мужчины торжественен и придает равный вес каждому слову. — Десятилетия назад наши предки осознали, что не политическая идеология, религиозные верования, раса или национализм виновны в непрекращающихся войнах. Напротив, они решили, что это вина человеческой личности — склонности человечества ко злу, в какой бы форме это ни выражалось. Они разделились на фракции, стремившиеся искоренить те качества, которые считали виновными в мировом беспорядке.
Я улыбаюсь. Мне уже успело наскучить его двухминутное заумное бормотание, я не гожусь в Эрудицию.
— Те, кто винил агрессию, образовали Товарищество.
Моя улыбка сменилась обычным выражением лица. Я не виню агрессию. Но и не поддерживаю.
— Те, кто винил невежество, вступили в Эрудицию.
Говорю же, не гожусь туда.
— Те, кто винил эгоизм, построили Отречение.
Я не самоотверженная. Я смотрюсь в зеркало несколько раз в день. Я живу в уютной обставленной квартире. И я не собираюсь это менять. Хотя, может быть, но только еще на большую выгоду.
— Дорогая, все в порядке? — мама обратила внимание на мои трясущиеся руки.
— Вроде бы, — я выдавила еле заметную улыбку. Я не гожусь в Искренность.
Я пропускаю мимо ушей его очередную фразу и невольно заглядываюсь на подростков в черном.
— А те, кто винил трусость, породили Бесстрашие.
Я не бесстрашна — я трусиха. Боюсь всего, даже выбрать то, что мне по душе. Но я виню трусость, определенно виню.
— Трудясь бок о бок, эти пять фракций живут в мире уже много лет, и каждая вносит вклад в свой сектор общества. Альтруизм удовлетворяет потребность в бескорыстных лидерах в правительстве; Правдолюбие обеспечивает надежными и честными лидерами в юриспруденции; Эрудиция поставляет образованных учителей и исследователей; Товарищество дает понимающих воспитателей и сиделок; Лихость гарантирует защиту от внутренних и внешних угроз. Но влияние каждой фракции не ограничено этими областями. Мы даем друг другу намного больше, чем можно описать словами. В своих фракциях мы находим смысл, находим цель, находим жизнь. Без них мы не выживем. И потому сегодняшний день — это праздник, день, когда в наши ряды вливаются новые члены, которые будут трудиться вместе с нами ради лучшего общества и лучшего мира.
Взрыв аплодисментов. Такой бурный всплеск эмоций я никогда не видела. Бесстрашные аплодировали стоя. Слышен визг и крики.
И первым, кого назвал мужчина, был невысокий пухлый парень с пепельными волосами в голубой одежде. Ему дали нож. Парень, не спеша, провел ножом по ладони и капнул свою кровь в чашу с водой. Громкий гул фракции Эрудитов чуть не сбил парня с ног.
Далее шли близнецы Браун из фракции Дружелюбия. Они не изменили своей семье и остались в фракции.
Когда передо мной остался лишь высокий темнокожий парень из фракции Эрудиции, я начала реально осознавать, что мой выбор повлияет на мою судьбу. А тем временем, темнокожий занес свою руку над чашей с водой. Крики со стороны умников стали более приветствующими.
— Эллен Дэвидсон, — как гром среди ясного дня.
Мои ноги подкашивались. На меня смотрели все. Абсолютно все. Я не должна оплошать. Я не должна разочаровать свою маму. Нет, все во мне разрывается. Я не Дружелюбная.
Я медленно, но уверенно иду к чашам. Беру ножик и рассекаю ладонь почти что напополам. Больно, но это не важно сейчас. Заношу руку вперед. Нет, я не могу разочаровать семью, я не могу предать их. Я не могу оставаться там. Но я должна.
Заношу руку над чашей Дружелюбия. Капелька крови не торопится обрушиваться на землю.
Я должна быть счастливой. Капля почти скатилась с руки, но я быстро перевела руки на соседнюю чашу.
Я — Бесстрашная.
========== Глава 1.1. ==========
Я тут подумала и решила,
что можно добавить две подходящие
ко смыслу песни к этому фанфику.
Cinema Bizzare – My Obsession
Her Bright Skies – Pretty Things
***
Смотрю на свою мать. Ее тускло-голубые глаза пусто смотрят на меня, как бы осуждая.
- Бесстрашие! - и зал разразился аплодисментами.
Чувствую себя неудобно. Она плачет. Я вижу, как она заливается горькими слезами, на себе чувствую нестерпимую боль в груди. Но…
Но это - моя жизнь. И я должна выбирать. Я знаю, что она будет все время винить себя в этом, будет рыдать по ночам, но она никогда больше не придет ко мне. Она никогда со мной больше не заговорит - такова ее сущность. Я немного ежусь и иду к стае черных людей. Сразу замечаю, что в первом ряду сидят парни лет восемнадцати-двадцати. У одного из них глаза очень глубоко посажены, что делает его слишком суровым. Он привстал, похлопал меня по плечу, что вызвало недоумение, и уступил свое место, махнув рукой. Я, чувствуя себя крайне неловко, села на кресло и огляделась. Весь зал был сооружен концентрическими кругами, что делало хороший обзор для аудитории. Точнее полукругами, поделенными на пять частей. В первой сидели я и Бесстрашные. Во второй Искрение, в третьей Эрудиты, в четвертой Дружелюбные, а в пятой части сидели люди из фракции Отречение. Рядом со мной сидел довольно высокий парень с выбритыми висками и своеобразными татуировками на шее. Он был одет в черную кожаную куртку, несмотря на то, что сейчас лето. На брови пирсинг, уши проколоты. Я невольно засмотрелась на него. Он был необычным и отталкивающим, но в то же время на его лицо хотелось смотреть часами.
Когда последняя девушка делает свой выбор - Дружелюбие, - наступает пора уходить. Лихачи покидают зал первыми. Я иду мимо мужчин и женщин в серой одежде, и не свожу глаз с чужого затылка. Я бросаю взгляд на парня слева, который был эрудитом, а теперь бледен и тревожен не меньше меня. Я все время потратила на размышления, какую фракцию выбрать, и ни разу не задумалась, что случится, если я выберу Бесстрашие.
Толпа Бесстрашных ведет нас к лестнице вместо лифтов. Я думала, только Отреченные пользуются лестницами. Тут они начинают неистово бежать по лестнице. Мое платье слишком длинное, поэтому я задираю его подол до колен и завязываю прочным узлом. Стараясь не отставать, я бегу изо всех сил и наконец-таки догоняю последнего человека в черном. Без труда мы поднялись до первого этажа. С криками радости и уханьем мы всей толпой выбегаем на улицу, чуть ли не сбивая людей, идущих мимо нас.
Я никогда раньше не ощущала чувство свободы на себе. Я не знала, что бег по улице вызывает всплеск радости. Я как будто другая. Мои щеки, наверное, порозовели. Так всегда бывает, если я смущаюсь или радуюсь. Теперь еще и потому, что бегаю. Сама я среднего роста, примерно метр семьдесят. Может семьдесят пять. У меня среднее телосложение. Немного широковатые плечи, тонкие изящные руки, стройные ноги. Меня это вполне устраивает наряду с русыми волосами до плеч, носом, усыпанном веснушками, и серыми, все время широко распахнутыми глазами.
Холодный ветер треплет мои волосы, заплетенные в одну маленькую, но довольно толстую косу.
Я смеюсь. Неуклюжая… Чуть не врезалась в бабушку из фракции Отречения. Мы уже пробежали самое высокое здание в городе.
Все бегут вперед к железной дороге, а я плетусь за ними. Тот парень, с которым я сидела рядом резко завернул за угол и остановился, как бы ожидая чего-то. Послышался резкий и противный гудок. Я, приближаясь к столпотворению Бесстрашных, увидела вдалеке серый поезд, состоявший из пяти вагонов. Все выстроились в ряд, одна только я не знала, куда мне деться. Поезд приближался.
— Приготовились! — услышала я чей-то басистый голос.
Первые два человека, немного разогнавшись, с хихиканьем прыгнули к вагону, ухватившись за ручку у двери, без труда нажали на кнопку открытия вагона и забрались. Примеру последовали еще пять человек.
Я смогу.
Я попятилась и приготовилась быстро бежать. Какое-то время я бегу рядом с вагоном и хватаюсь за ручку одной рукой, тем самым ударяясь ребрами об серебристую стену вагона. Кто-то протягивает мне руку, и я стараюсь зацепиться за нее правой свободной рукой. Воздух прожигает мои легкие насквозь. Я стискиваю зубы и хватаю руку помощи.
Ее обладателем становится высокий белобрысый парень в черной одежде. Наверное, он уже был рожден в Бесстрашии.
Я невольно засмотрелась на его лицо. Почему мне так нравится рассматривать лица незнакомых мне людей? Около минуты мы стояли и молчали. Но он первым решился заговорить.
— Чего уставилась? — ну, а что я еще могла ожидать.
Я мотнула головой и прислонилась к стенке.
========== Глава 1.2 ==========
— Эй, не спи. Скоро выпрыгиваем, — новый знакомый толкнул меня в плечо.
— Я и не сплю, — отрезала я и уставилась в быстро сменяющиеся пейзажи окна.
Дневное солнце ярко освещает поляну. На него то и дело стараются наплыть светлые полупрозрачные облака. Ветер легко колышет светло-зеленые деревья. Трава под порывами воздуха извивается, приобретает неуклюжую форму. Лето в самом разгаре.
Моя мама, наверное, уже присоединилась к остальным Дружелюбным и помогает собирать зерно с полей. Прошло всего-то час или полтора, но мне ее не хватает. Не хватает ее ненавязчивых движений руками, ее заботы, того, как она с легкостью убирает мою выбившуюся из косы прядь волос за ухо.
Нет. Я не должна особо тосковать. Я сильная.
“Фракция превыше крови”.
— Приготовились! — я резко обернулась, и татуированный парень, немного разбежавшись, выпрыгнул в открытую дверь вагона.
И только сейчас до меня дошло, что мы прыгаем. Я, последовав примеру блондина, стоящего рядом со мной, попятилась назад и, приложив максимальные усилия, разогналась и выпрыгнула в открытую дверь.
Ветер сильно трепал мою русую косу. Мое платье, наверное, в полете превратилось в что-то наподобие шароваров. Я приземлилась не очень удачно, приложившись к камням сначала щекой, а потом уже всем остальным. Я попыталась встать, и у меня это получилось, но не без боли.
Я обернулась. Все уже столпились у того парня, с кем я сидела на церемонии. Он молчал, а они все болтали между собой. Когда я начала приближаться к ним, он начал свою речь.
— Тихо все! Меня зовут Эрик. Я один из лидеров вашей новой фракции, – кричит мужчина, пытаясь сделать это громче, чем болтовню неофитов.
А он ничего так. Красивый… Его лицо и притягивает, и отдаляет. Наверное, я это уже говорила, но я люблю повторяться.
— Несколькими этажами ниже — вход в наш лагерь. Если вы не сможете собраться с духом и спрыгнуть — вам тут не место. Наши неофиты вправе пойти первыми.
— Вы хотите, чтобы мы спрыгнули с бортика в дыру в земле? — в недоумении спрашивает Правдолюбка.
— Именно, — похоже, ему нравится смотреть на то, как отвисают челюсти у неофитов.
Около двух минут все стояли молча, а Эрик смотрел на всех и ухмылялся.
— Последний, кто останется, не будет принят в фракцию, — сухо промычал он.
Я подумала, раз никто не хочет идти первым, пойду я. Мне нечего терять в этой жизни. Если разобьюсь, то все будет отлично. Я гордая. Когда-нибудь это не доведет меня до добра, но сегодня придает храбрости. Я иду к бортику и слышу смешки за спиной. Я снимаю красную куртку, которая была поверх рыжего платья, и, продвигаясь вперед, кидаю Эрику ее в руки.
Он на удивление ухмыляется и ловит ее, скрещивая руки на груди. Мой узел на подоле платья развязался, поэтому я завязываю еще один. С помощью руки Эрика, я взбираюсь на бортик крыши и смотрю вниз. Огромная дыра посреди земли. Надеюсь, там вода или что-то мягкое. Дыра окружена четырьмя стенами образованными домами. Вот почему я никогда не видела здания Бесстрашия.
Эрик отпускает мою руку, и мне почему-то становится как-то не так. Я снова смотрю на дыру. Мои бледные руки покрываются мурашками, живот сводит.
Если я не сделаю это сейчас, я вовсе не смогу это сделать. Я с трудом сглатываю. Я в последний раз бросаю взгляд на толпу и на лицо парня и прыгаю.
Воздух завывает в ушах, когда земля несется ко мне, разрастаясь, или я несусь к земле, а сердце колотится так сильно, что становится больно. Дыра окружает меня, и я падаю в темноту и ударяюсь о что-то, что приняло мою форму, чтобы мне не было больно.
Сеть.
Извините, что мало.
========== Глава 1.3 ==========
Сеть…
Моя спина неестественно выгнута, а в груди что-то давит. С каждой секундой становится все труднее и труднее дышать. Как будто какой-то ком встал у меня в горле и загораживает трубки в легкие. Я приподнялась, держась за края сети. Мои глаза еще не привыкли к темноте, поэтому я начинаю их тереть. Теперь я вижу пару человек рядом с сетью, один из которых подошел ко мне и взял мою кисть руки, тем самым, наверное, помогая мне вылезти. Мое тело до сих пор качает из одной стороны в другую. Ком отошел от горла, но болезненное ощущение осталось. Я перекинулась через сеть и оказалась рядом с толпой людей, одетых в черное.
— Как тебя зовут? — тот самый парень с глубоко посаженными глазами каким-то образом оказался рядом со мной. Его глаза цвета моря, а волосы каштановые.
— Э… Эллен, — я немного замялась, перебирая в голове всю информацию.
Он обернулся и, наверное, изо всех сил крикнул.
— Первой спрыгнула Эллен! — и толпа взорвалась аплодисментами.
Люди одобрительно машут руками и кричат. Мгновение - и в сетку приземляется еще один человек. Это новый белобрысый знакомый. Через несколько секунд он буквально вываливается из сетки и идет к нам. Я пропускаю его колкую фразочку мимо ушей и всматриваюсь в даль пещеры. Все стены сложены из камня и от этого места отходят несколько тоннелей. Воздух здесь сырой, но тем не менее, дышится легко. Наверное, я провалю всю инициацию. Я слышала, что Бесстрашные охраняют границы нашего Чикаго. Я, в случае чего, даже драться не умею.
Когда все неофиты стоят рядом с нами, парень и довольно высокая девушка ведут нас по узкому тоннелю. Мне как-то не по себе, кажется, что стены сейчас сдавят нас. Мы всей толпой останавливаемся на развилке, когда девушка говорит:
— Неофиты, рожденные в Бесстрашии, за мной! — через несколько мгновений толпа, окружавшая меня, начала рассеиваться, и осталось рядом со мной десять человек.
А, нет. Девять. Блондинчик тоже ушел.
— В течение нескольких недель я буду вашим инструктором. Меня зовут Четыре, — парень — Четыре — выдавил из себя улыбку и повел нас дальше.
Сзади послышались смешки. Мне до этого нет дела. Я знаю и хуже имена и их обладателей.
— Так, тихо. Сейчас мы идем в Яму, — Четыре повысил свой голос, который теперь стал более похожим на рык.
Смешки не стали тише, но, похоже, парень смирился. Мы подходим к концу тоннеля.
Яма. Подходящее название… Но я бы назвала это пропастью.
Неровные каменные стены возвышаются над головой на несколько этажей. В них высечены ниши для еды, одежды, припасов и отдыха. Соединяют их узкие тропинки и лестницы, вырезанные из камня. Перил, чтобы люди не падали, нет.