Вокруг так много людей, все в черном. Все оживленно болтают, быстро жестикулируя. Я вижу детей, но не вижу пожилых. Их, что, выгоняют?
Повсюду развешаны голубые фонари, отражающие свет. С одной стороны, это все красиво, но с другой как-то мрачновато.
— Идем дальше, — Четыре пытается перекричать восторженные крики Бесстрашных.
Мы, быстро перебирая ногами, стараемся не отставать от парня. Мы зашли в один из тоннелей. Пол, на котором я стою, кончается железным заграждением. Подхожу вместе со всеми к перилам и слышу рев воды. Перила настолько зачищены, что я вижу свое отражение. На моей щеке красуется огромное красное пятно от гравия.
— Это — пропасть. Она всегда напоминает нам о тонкой грани между жизнью и смертью. Один безрассудный прыжок оборвет вам всю жизнь. Это случалось и будет случаться всегда, — Четыре сразу посерьезнел и прошел в еще один тоннель. Мы, конечно же, пошли за ним.
Мне как-то холодно. Мои бледные тонкие пальцы нервно сжимают ткань рыжего платья. Моя коса растрепалась, а щека начинает побаливать. Я приложила руку к щеке. Блин! Так еще больнее. Я невольно одернула подол платья. Четыре привел нас в огромный зал. Людей там было больше, чем в Яме. Причем намного! По залу были расставлены огромные столы, за которыми сидели Бесстрашные и, судя по всему, ели.
— Эй, Эллен! — меня кто-то окликнул.
Я обернулась и увидела за своей спиной того самого блондина.
— А. Привет, что ли, — я сухо отвечаю ему.
— Как ваша экскурсия? Надеюсь, в Яму не свалилась? — его ослепительная, прям до тошноты, улыбка. Ужас…
— Как видишь, я пока здесь, — он начинает меня потихоньку раздражать.
— Ну, это пока. Пошли к нам за столик, — он махнул рукой на небольшой, по сравнению с другими, столик.
— Эм… — я немного замялась, но парень взял меня за локоть и буквально потащил в сторону стола.
За ним сидели около пятнадцати человек. Одна женщина с коричневыми длинными спутанными волосами нервно бросила на меня взгляд. Мне сразу же стало как-то не по себе. Еще там сидел рослый темнокожий мужчина, рядом с которым расположились Четыре и Эрик. На остальных человек за столом я не обратила внимание.
Вот тут у меня реально пропало желание садиться за этот столик. Я вырвала локоть из цепких рук парня и попыталась уйти, но сразу же была остановлена еще одной рукой блондина.
— Эй, ты чего? Не стесняйся, садись, — парень пододвинул меня к столу и усадил на стул напротив Эрика. Сам сел рядом.
Ну за что?
Холодный отблеск глаз парня остановился на мне и стал внимательно меня изучать. Мне сразу стало неуютно и я просто молча положила себе на тарелку немного овощей и, неумело наколов спаржу на вилку, начала жевать. Губы парня кривятся в насмешке. Я чувствую, как его взгляд прожигает меня насквозь.
Несколько минут все сидели молча.
— Первая прыгунья… — растягивая слова, произнес Эрик, — Как тебя зовут? Элис?
— Эллен, вообще-то, — сухо отрезала я.
Я посмотрела на Четыре, он, в свою очередь, смотрел на моего “дружка”. И только когда Четыре позвал какой-то взрослый Бесстрашный, атмосфера разрядилась, и все, кроме меня, конечно же, начали болтать.
Какой-то странный этот Эрик…
========== Глава 1.4 ==========
То что не убивает нас,
делает сильнее.
Фридрих Ницше
После ужина Четыре уходит, а Эрик ведет нас по бесконечным коридорам, не объясняя, куда мы идем. Воздух пропитан сыростью, от чего мне не по себе.
В конце каждого коридора горит голубоватая лампа, озаряя тоннели холодным светом.
Я вместе с какими-то девушками иду в начале, позади лидера. Даже не предупредив, Эрик резко останавливается у серой двери, и я врезаюсь ему в спину. Блин. Больно же.
— Как меня зовут вы уже знаете, — немного шарахнувшись от меня говорит он, — Хочу добавить одно. Несколько правил. Они основные и требуют исполнения, иначе… Ну вы поняли.
Девушки, стоящие за мной пошептываются, и изредка слышны смешки. Не знаю, в мою ли сторону.
— Несколько основных правил, — продолжает он, — В класс вы приходите к восьми каждый день. К восьми утра, — поправляет он сам себя, — Ваше обучение проходит каждый день с восьми до шести вечера с перерывом на обед. После шести делайте все, что душе угодно. Всем все ясно?
Мы всей толпой коротко киваем, и парень толкает ногой дверь.
Ну… Это даже комнатой нельзя назвать. Обычная коробка с голыми кирпичными стенами, разбросанными по всей комнате железными кроватями. Я вижу еще одну полукомнату.
— Там душевая, — опережая мой внутренний голос говорит Эрик, — Ах, да, кстати. Забыл сказать, что в конце инициации шесть неофитов покинут фракцию. Так что, вы тут не расслабляйтесь. В зависимости от того, насколько хорошо вы проявили себя на ступенях, на этом основании мы ранжируем вас, — девушки уже хотели что—то сказать, но Эрик “вежливо” затыкает их продолжением речи, — Это влияет на то, в каком порядке вы будете выбирать работу в конце третьей ступени, если, конечно же, вы не выбываете до этого.
Мы все молчим. Осознование того, что я провалюсь в самом начале, выбивает меня из колеи. Эрик провожает всех холодным взглядом и идет к двери.
— Вы выбрали нас, а теперь наша очередь выбирать.
Теплые струи душа приятно обдают мое тело. Хорошо, что здесь есть занавески. Бесстрашные дали нам комплекты черных вещей, а свою старую одежду мы отдали на сожжение. Единственное, где в штабе Бесстрашных жарко — так это в душевой. Повсюду между стенами из грубого камня царит тяжелый воздух, как будто сейчас начнется дождь. Такое ощущение, что стены прямо сейчас упадут на нас. Мне, конечно же, сейчас трудновато. Все навалилось на меня из неоткуда: обязанности и все такое. Я даже не знаю, как там мама. Наверное, она ушла в себя от этого горя.
Но я так не считаю. Не считаю, что это все напрасно. Может быть, я и не умею драться, не умею вообще ничего такого, но я уверена, что я — далеко не последний и не самый слабый противник. Хотя, кому я вру? Я даже не знаю, что мне делать. В глубине души сидит такое досадное чувство вины. Вины перед всеми. Абсолютно перед всеми. Большинство, наверное, сейчас осуждают меня.
Я никому не нравлюсь. Никому, кроме своей мамы. Она меня всегда поддерживала, давала советы. Она знала, насколько я нуждаюсь в поддержке, и помогала, как могла. Скоро — но не очень — моей “старушке” стукнет сорок пять. Юбилей как-никак, а мы, наверное, даже и не увидимся. В конце первой или второй недели будет день Посещений. Надеюсь, она придет. Очень надеюсь. Сейчас мне нужно отдохнуть, чтобы завтра нормально встать.
Немного отодвинув занавеску на уровне лица, а прикрыв ее на уровне шеи, я тянусь к серому махровому полотенцу. Запах мыла обволакивает меня. Я, обтеревшись полотенцем, по-быстрому натягиваю черные шорты и майку и выхожу из душа. Я должна быть сильной. Я должна быть храброй. Я должна хотя бы постараться казаться такой.
Я дохожу до свободной старой железной кровати и буквально падаю на нее лицом вниз. Не хочу ни о чем думать. Хочу спать.
========== Глава 2 ==========
— Подъем! — неистово заорали у меня над ухом.
Я испуганно распахиваю свои серые глаза, с ужасом рассматривая Эрика, склонившегося передо мной. Боже. Этот аромат зеленого чая вперемешку с яркими нотками лайма сносит мне крышу. Парень вздыхает и отходит, испепеляя меня взглядом. Я не хочу, чтобы он на меня так смотрел. Он изучает меня с головы до ног, торчащих из-под серого одеяла. Мне становится не по себе от его взгляда. Меня выворачивает наизнанку, сердце бешено настукивает только ему понятный ритм. Что со мной?
— Подъем, первая прыгунья! — насмешливо проговаривает он, растягивая слова.
Я нехотя поднимаюсь, придерживая одеяло у тела, и сажусь на край кровати. Мои руки тянутся до темных джинсов, которые мне вчера выдали. Я все еще крепко держу одеяло, как щит, и мои ноги проскальзывают в узкий тоннели штанин. Я оборачиваюсь и осматриваюсь. В комнате присутствуют еще семь человек. Как все быстро собрались… Моя голова немного побаливает. Я хочу еще спать, глаза слипаются. Я неловко бросаю свой взгляд на Эрика, мол, отвернись, дай мне одеться. Но он без зазрения совести продолжает пялиться на меня и на то, как я пытаюсь надеть штаны.
— Может ты, наконец-таки оденешься и пойдешь на урок? Осталось десять минут до начала. — выпалил Эрик, не выдержав игру в “гляделки”.
— Отвернись, — уверенно проговариваю я, на что Эрик мне отвечает полным отказом.
Раз так, значит я отвернусь. В этот момент парень бесит меня больше, чем кто-либо живущий на свете. Он усмехается и опирается на деревянный комод, стоящий рядом с ним. Я по-быстрому отворачиваюсь и натягиваю обтягивающую черную майку. Слышу ехидный смешок за своей спиной.
— Могла бы и не отворачиваться, все равно ничего у тебя там нет, — мне на голову летит черная кожаная куртка.
Я стягиваю куртку со своей головы и накидываю на мои хрупкие плечи. Встаю с кровати, и
Эрик идет к двери, махом руки подзывая остальных.
— Первое, чему вы сегодня научитесь, — стрелять из пистолета, — Четыре хмурится и между его бровей образуется большая складка.
Мое тело меня не слушается. Мне определенно не хватает шести часов, отведенных на сон. Ноги подкашиваются, а глаза слипаются. Я томно вздохнула. Ничего, прорвемся.
— Эй. Не спать, — Четыре, по-видимому, остановился напротив меня и несколько раз щелкает пальцами у моего лица. Я широко распахиваю глаза, дабы показать, что я не сплю, — Инициация разделена на три ступени. Мы будем измерять ваш прогресс и ранжировать вас по успехам на каждой ступени. В конце инициации в зависимости от ваших будущих рангов вы вправе выбрать профессию по душе. Выбор у вас ограниченный, поэтому старайтесь набрать высший ранг. Итак, смотрите и запоминайте.
Четыре проходит рядом со мной и кладет мне в руки пистолет. А он, однако, тяжелый. Стальной корпус красиво блестит на солнце, переливаясь серыми отблесками. Четыре становится напротив мишени с тремя кругами, широко разведя ноги, спускает курок. Раздается скрежет металла о фанеру. Скажу честно, не особо приятный звук. Да даже не не особо, а ужасно неприятный. Теперь должны были мы стрелять. Я, подражая Четыре, широко развожу ноги и пытаюсь целиться. Мгновение — и пуля из пистолета врезается в крайнюю линию мишени, задев и стену и саму мишень. Еще выстрел — и пуля летит в стену. Я встала поудобнее и спустила курок. Посередине между последней линией и предпоследней. Ну хоть что-то. Еще выстрел — и пуля между серединой и первой линией. Через еще десять выстрелов я наконец-таки попала в цель. Я чувствую такую радость, которую раньше не испытывала. Никогда. Руки побаливают, но боль не напрасна.
========== Глава 2.1 ==========
После обеда Четыре ведет нас в новую комнату. Она просторная, с выцвесшим деревянным полом, на котором начерчен большой круг.
Наши имена написаны на доске, висящей на левой стене в алфавитном порядке. Сама комната темная, изредка видны блики света. Вдоль правой стены висят выцвесшие большие красные груши.
Четыре становится в центр круга. Его брови снова образуют складку. Так он мне кажется еще угрюмей и страшней.
– Далее вам предстоит освоить борьбу. Цель – научить ваше тело отвечать на опасности и угрозы. А их, поверьте, в Бесстрашии мало не будет.
Я хмурюсь. Вообще-то, я знала, во что ввязывалась.
– Сегодня мы разучим технику, а завтра вы начнете сражаться друг с другом.
Четыре называет несколько разных ударов, демонстрируя их сначала в воздухе, затем с боксерской грушей. Мне кажутся они невыполнимыми. Я только умею просто бить грушу, а тут еще и всякие причуды вместе с ударами.
Каждый подходит к любой из груш и начинает неистово колотить ее, а я, как ни стараюсь, не могу сдвинуть грушу с места. Мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы сдвинуть грушу на сантиметр. Мои руки болят, кожа на костяшках пальцев красная, но крови нет.
Четыре проходит мимо каждого и, если это требуется, помогает. Он медленно расхаживает по залу, томно вздыхая и выдыхая через нос. Он старается быть как можно менее раздражительным, я это вижу по его лицу. Он смотрит на нас с презрением, от чего мне как-то не особо хорошо. Он останавливается около меня.
— Попробуй вот так, — Четыре подходит к груше и бьет ее одновременно и рукой, и коленом.
Я подхожу к груше и делаю все так, как покзывает Четыре. Фух. Пальцы неистово болят, костяшки начинают кровить. Но у меня это получилось. Получилось, черт подери!
— Эм… — я немного запинаюсь, но все-таки проговариваю, — Спасибо.
Он кивает мне и отходит к следующей девушке.
Мои тело ломит. Руки дрожат. Чувствую себя не особо. Сейчас перерыв на обед, поэтому я, собрав все свои силы и волю в кулак, с нарочитой уверенностью плетусь по тоннелю из узких серых кирпичей. Мои руки болят. Костяшки пальцев покрылись синевато-фиолетовой пеленой. Надеюсь, эти синяки пройдут раньше, чем я выйду на ринг. Четыре все вполне доступно объяснил во время утренней пробежки. Мне нужно быть сильнее или хотя бы казаться такой. Я не должна сдаваться, я же, черт подери, будущая Бесстрашная. Я не уверена, что пройду инициацию. Но надо же попробовать.
Мама… Надеюсь, с ней все в порядке. Она сильная, она справится. Не в нее я уродилась - это точно. Наверное, в отца. Он такой же жалкий трус, как и я. Бросил нас, когда мне было около одиннадцати лет. Я ненавижу его с того момента, как он ушел. Он бросил нас именно в тот момент, когда мы, как никогда, нуждались в нем. Он просто был эгоистом. И я не знаю, как у этого человека появилась новая семья. И да, у него есть дети. Ха. Не буду злословить, но думаю, что они похожи на него. И я на него похожа, но только… Даже нечего привести в качестве аргумента. Я такая же… Бросила мать, когда она нуждалась во мне.
Вспоминаю тот день… Легкий летний ветерок игриво развевает мои длинные волосы. Да, тогда они были по копчик. Они мне так нравились. Точнее, нравилось с ними играть. Шелковистые, пахнут тонким ароматом яблок и лимона. Мягкие, как моя любимая рыжеватая подушка, набитая куриным пухом.
Я выхожу на лужайку позади нашего дома. Он немного возвышается над другими домами, но отнюдь не является самым высоким жилым зданием в районе Дружелюбия. Сейчас уже вечер, поэтому многие собираются в главном корпусе, чтобы пообщаться с соседями и друзьями. На улице пусто, лишь только некоторые обкуренные хиппи - я называю так всех дружелюбных - слоняются по округам, напевая знакомые мелодии.
Смотрю на ярко-красное небо. Ничто не предвещало беды. Я просто стою и смотрю, как солнце постепенно скрывается за горизонтом. Вспоминаю о Великой войне - войне, когда почти все было стерто с лица Земли. И понимаю, что мы возрождаем цивилизацию. Буквально из пепла.
Чикаго… Город мечты. И тут “бац” и нет ничего. Наши предки создали все заново. И создали фракции.
Слышу некий шорох за спиной, резко оборачиваюсь. Он стоит в пяти метрах от меня.
— Нам нужно поговорить, — я невольно фыркаю, а он садится за маленький круглый стол посреди лужайки.
Под его глазами красуются мешки. Не буду говорить, насколько они большие, сами понимаете.
— Ты уже все знаешь? — он нехотя начинает “серьезный разговор”.
— Ты уходишь, — отрезала я.
— Я не знаю, как здесь оставаться, Эллен. Пойми меня, — я медленным шагом иду к столу и опираюсь на него.
— Ты уходишь, — срываюсь на крик.
— Эллен, детка, прости. Я не могу здесь оставаться. Я люблю тебя, как никто другой, понимаешь? Мне нужно уйти, — он запинается, — Я обещаю, что буду приходить к вам, Эллен, обещаю, — я отхожу от стола и запускаю руки в волосы.
— Уходи. Уходи немедленно. Не желаю тебя видеть. Не же-ла-ю, — слезы выступили из моих глаз.
— Эллен… — он попытался что-то добавить, но я перебила, опять-таки крича.
— Уходи! И не смей к нам приближаться.
Он пару минут просто стоял и смотрел на меня с изумлением. Слезы выступили из его глаз.
— Береги маму, — и ушел.
Вы меня спросите: знала ли я? Да, знала.
И после того вечера я перестала верить во Всевышнего.
Сажусь за первый попавшийся стол. Совершенно не хочется есть, но мне нужны силы, чтобы продолжать эту борьбу за жизнь. Накалываю тонкой серебристой вилкой кусочек мяса и сую его себе в рот. Вкусно, но есть мне неохота. Слишком убогое настроение. Мимо меня проходят парни и девушки. Они все высокие. Наверное, высота - это отличительная черта Бесстрашных. И не только в плане роста, еще в эмоциональном плане. Они высоко ценят и себя, и окружающих. Они возвышаются над нами, несмотря на то, что Отреченные правят Чикаго. Они все настолько сплоченные, что я даже в некоторой степени завидую им. Моя бывшая фракция, хоть она и вполне дружная, ни в какую не сравнится с Бесстрашием.