Как же я хочу ее увидеть. Ее прекрасные голубые глаза, наверное, полны слез. Как хочется потрогать ее мягкие каштановые волосы, поцеловать в впалую щечку.
Я подползаю к краю и свешиваю ноги. Давай, сделай это. Ты никому не нужна…Сейчас или никогда. Я хватаюсь одной рукой за край и пытаюсь оттолкнуться. Я не могу. Я не могу. Не могу…
За все это время я поняла, что люди — паршивцы. А еще я понимаю то, почему сейчас не прыгнула. Стыдно признаваться самой себе, но я влюбилась. В Эрика. Идиотка, скажете вы. Он не ответит взаимностью. Он пошлет куда подальше, я понимаю это. И то, что я умру, он знает. Он просто ответит “нет”, а я совершу суицид. Я уже все продумала. Только не знаю, что выбрать — таблетки или пропасть? Я не могу так. Я боюсь.
Как же хочется просто подбежать сзади к нему и обнять сильно-сильно, крепко-крепко, так, чтобы его ледяное сердце растопилось. Он не позволит даже дотронуться. А я… А что я?
Я ложусь спиной на холодный пол. Думаю, что это скорее приведет меня к смерти. Ошибаюсь… Я медленно поворачиваюсь на бок. Сейчас поздняя ночь. Никого нет. Я прикрываю глаза.
Какая-то пустота внутри. Никого нет. Опять ошибаюсь. Он стоит, облокотившись спиной о стену. Но я помню, что никого не было! Курит. Медленно вытаскивает сигарету и выдыхает клубы серого дыма. Я аккуратно сначала сажусь, а потом встаю и подхожу к парню. От него пахнет перегаром. Мерзкий запах. Не люблю пьяниц, но он исключение. Он, как всегда, красив. Безумно красив. Вдыхаю этот запах и морщусь. Но протягиваю руку к его руке. Хочется прикоснуться.
— Дай сигарету, — говорю я слишком мягко, и он смеется.
— Тебе нельзя, — произносит слишком загадочно.
Он осматривает меня, а я, в свою очередь, покрываюсь мурашками. Потом все-таки достает черную пачку. Протягивает мне. Я беру и незаметно касаюсь его, засовываю в рот сигарету и наклоняю лицо, придерживая растрепанные волосы, чтобы он зажег. Чиркает спичкой, и я прикуриваю. От неожиданности кашляю и сплевываю. Мерзко, но я делаю затяжку. Снова и снова, пока сигарета не заканчивается. Прошу еще одну, и парень дает. Я проделываю то же самое.
Жизнь — дерьмо, я в этом убедилась. Если бы я могла поцеловать Эрика, то… Размечталась, дура. Он никогда не позволит поцеловать себя. Он настолько… Эгоист. Сейчас или никогда. Я открываю рот, но все слова иссякли. Попытка номер два.
— Эрик… — пробормотала я и подвинулась ближе.
— Что? — резко рявкает он.
Я залилась румянцем.
— Я тебе хотела сказать, — я запинаюсь, но четко говорю, — Я… Я… Эрик, я теб-бя люб-б-блю, — последнее слово я проговорила быстро, но с запинками.
Он немного опешил и сжал кулаки.
— Эллен… Какая ты глупая, — он подходит ко мне вплотную и прижимает к стенке.
— Эр-рик, что ты делаешь? — пропищала я.
Мне никогда не было так страшно. Он прижимает меня к себе, держит меня за талию. Что я еще могла подумать?
— Эллен… Ну, давай же, скажи, что хочешь меня, — шепчет мне на ухо парень, отчего я становлюсь красной.
— Нет, Эрик… Пожалуйста, не трогай меня, — говорю я, пытаясь выбраться, но он так крепко держит.
Мне страшно.
— Давай, скажи, — он впивается мне в губы.
Я опешила. Еще недавно он говорит, что ненавидит меня, а сейчас целует, кусает губы. Мне не хватает воздуха, я судорожно пытаюсь вдохнуть частичку жизни. Но он — моя жизнь. Я хватаюсь за край его футболки.
Черт. Что-то здесь не то. Что-то не то. Не верю. Не ве-рю. Я отталкиваю его от себя, но парень лишь обнажает ряд зубов. Нет. Нет, это просто сон. Ущипни себя, Эллен. Черт. Не выходит.
Эрик снимает с меня футболку. Я пытаюсь отпихнуть его, но что-то мешает. Я не знаю что. Не вижу, по крайней мере. Он резко задирает и свою футболку.
Я в панике бью по его плечам, но он лишь усмехается.
— Эллен! — чей-то до боли знакомый голос взялся из неоткуда. Он встревоженный, с ноткой напряжения.
Я все еще пытаюсь выбраться, но Эрик держит меня крепко, покрывая засосами мою шею. Мне неприятно, но я, по сравнению с ним, мелкая муха. Мне хочется плакать, но что-то останавливает меня. Это сон. Да, да. Сон. Эрик не станет делать так… Вот в чем-чем, а в этом я не уверена. Все может быть.
Все-таки очень реалистичный сон. Даже слишком, скажу я. От его запаха перегара меня подташнивает, я задерживаю дыхание. Выдыхаю из-за того, что не хватает воздуха. Голова кружится, и я думаю, что лучшим в этой ситуации будет просто заснуть.
— Эллен! Эллен, черт тебя подери, проснись наконец! — чей-то отчаянный крик снова впился в мой мозг.
Я закрываю глаза, меня всю колотит. Пытаюсь расслабиться, но я слышу звук брошенного ремня. Боже. Когда он уже вовсю прислонился ко мне и дышит в ухо. Как только он подался вперед, я упала на свое мягкое местечко. Глаза открыть я не смогла, но запаха перегара в воздухе больше не было.
Открываю глаза и вижу перед собой Дэвида. Его волосы взъерошены, а лицо в недоумении. Он смотрит на меня, а я на него. Долгое молчание повисло в воздухе. Я лежу на холодном полу у пропасти, в считанных сантиметрах от обрыва.
— Эллен, — выдохнул парень и приподнял меня, одновременно обнимая, от чего я покраснела. — Боже, я думал, ты умираешь. Ты вся колотилась, бледная такая. Ох, не пугай меня так, — парень пробормотал все это и отпустил меня.
— Дэвид… — прошептала я.
Что еще можно сказать человеку, который беспокоится обо мне больше, чем о самом себе? Он — настоящий друг.
— Ладно, все. Поднимайся, — парень аккуратно потянул меня за собой. — Скоро нас выведут к родителям. Круто, да? Мои не придут, потому что они из Бесстрашия, и я могу их видеть хоть каждый день! — оптимистично рассказал парень. — Хочешь, я составлю тебе там компанию?
Я немного удивилась, но поднялась и пробормотала:
— Было бы неплохо. Я не уверена, что мама придет. Она думает, что я — предатель, — говорю я, и слезы наворачиваются на глаза, но я быстро смахиваю их.
Хорошо, что Дэвид ничего не заметил. Он ведет меня по узкому коридору, в котором есть секретный — если верить Дэвиду — поворот. Он отодвигает один кирпич, и мы вместе проходим в Яму. Точнее, за угол. А потом мы, как ни в чем не бывало, подходим к Четыре. Эрика нет, и я облегченно вздыхаю.
— Так. Все в сборе. Идем за мной, — фыркает мужчина — нет, скорее, парень — и проходит по порожкам, ведущим на второй ярус.
Там все так же, не считая огороженные балкончики. Где-то стояли красные цветы, где-то каменные небольшие барельефы в стенах. Это смотрелось классно, но я не успела ничего толком посмотреть, ведь Четыре чуть ли не бежал.
Мы шли недолго. Пришли в огромную светлую комнату. Даже не скажешь, что это собственность Бесстрашных, а не Искренних. Или Эрудитов… Ну ладно, главное то, что я увижу маму.
Я пробежалась глазами по лицам людей. Если бы я даже и не увидела маму, я бы не вздрогнула, как сейчас.
Потому что я вижу в считанных метрах от меня… Джоанну Рейс. Да, именно она — представитель Дружелюбия. Вы спросите, как я догадалась, что она ко мне? Она улыбнулась мне и поманила меня рукой. Сказать, что я испугалась — ничего не сказать. Я медленно подхожу к ней, она не отходит, а лишь поправляет прядь своих волос.
— Приветствую тебя, юная Бесстрашная, — произнесла она и приобняла за плечи.
— Здрасте. А… — хотела сказать я, но женщина меня перебила:
— Я знаю, что ты хочешь спросить. Но давай не сейчас, — пробормотала она, а внутри моего тела все сжалось.
Я ничего не сказала в ответ.
— Как тебе здесь? — мягко спросила она.
— Все хорошо, я привыкла. Только я здесь кто-то типа изгоя, — Дэвид при этом слове сморщил нос и подошел чуть ближе.
— Не говори ерунды, — рассмеялся тот, подошел ко мне и подал руку Джоанне. — Дэвид Уайт. Можно просто Дэвид.
Джоанна улыбнулась и пожала руку.
— Это мой д-друг, — поспешила сказать я. — Единственный.
Джоанна еще больше улыбнулась и заговорчески посмотрела на парня.
— Ты, наверное, хочешь узнать, почему пришла я, а не мама? — дрожащим голосом произнесла женщина.
Это конец.
Смутные догадки выбивают меня из колеи. Джоанна молчит, а я тереблю край футболки. Ну не томи…
Она оглянулась, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит, а потом невнятно бормочет.
— Прими мои соболезнования, но твоя мать… — пауза. — Она умерла.
И мое сердце падает в пятки, а земля уходит из-под ног. Воздуха не хватает. Кто-то кричит, кто-то подхватил меня, но я ничего не слышу. Все как в тумане…
Твоя мать умерла…
Одна фраза, а столько боли.
Бывают такие моменты, когда не хочется жить, а хочется кричать и бить кулаками в стенку…
========== Глава 5 ==========
…А еще и самой умереть.
В последнее время я часто плачу. Слишком часто. И это меня расстраивает еще больше. Я становлюсь замкнутой и слишком сентиментальной. Мои мысли частенько носят суицидальный характер. Ну и что? Не проще ли просто покончить с этим, спрыгнув вниз? Покончить с этой неразберихой, с этими унижениями.
Как заманчиво звучит…
И я никому не нужна здесь, на этом свете. Да и на том тоже, в принципе. Я как изгой. Хочется просто забыться, перестать существовать. Но какая-то немыслимая сила держит меня здесь, не дает уйти. Цепями привязала меня к этому миру.
А я и не хочу уходить…
Меня вынуждают.
Последнее, что я помню – озабоченные взгляды людей, Джоанну, взволнованно трясущую меня за плечи, крепкие руки Дэвида, хватающие меня, когда я, видимо, упала. И пустоту в сердце.
Помню, что бежала долго. Подальше от всех, даже от самой себя. Мне было очень больно и плохо. Она умерла вместе с моей душой.
Не знаю, как оказалась здесь. Я в тренажерном зале. Здесь пусто, но скоро будет тренировка. Не у нас. У нас просто завтра последний день первой части инициации. И вы не представляете, как я нервничаю. Я даже думать боюсь и сразу же настраиваю себя на худшее. А другого−то быть и не может…
Как она могла вот так просто взять и умереть? Почему? Ну почему? За что?! Я хватаюсь за голову. Ненавижу жить в этом мире. В мире беспощадном и уничтоженном самими людьми. Как же хочется на мгновение забыть обо всем этом и просто жить. Жить радостно и безмятежно. Чтобы люди не умирали.
Я хнычу около часа. Пора уже и успокоиться. Надо жить. Точнее, выживать.
Да как тут жить? Как можно жить, зная, что ты один на всем свете? Твои проблемы никому не нужны, ты — пустое место. Точка на огромной карте. Ха. Нет, преувеличила. Одна миллионная от этой точки, не больше.
Так. Все. Хватит.
Я встаю и иду в… Назову так − столовую. Там сейчас должен быть обед. Но я не обедала и вообще не ела около четырех суток. Спросите: почему? А я и не отвечу — не обязана. Я просто не хочу. Болезнь берет надо мною верх.
Быстро передвигаю ногами, по пути утирая слезы. Около прохода к «столовой» перевожу дыхание и стараюсь вести себя непринужденно. Захожу внутрь, но никто не оборачивается и не смотрит на меня. Ну и хорошо. Разносится смех, гул, гам и все в этом роде. Подхожу к большому коричневому столику. Там сидят Тори, Макс, Четыре, Дэвид и остальные. Но мне нужен именно Четыре.
Я аккуратно хлопаю его по плечу, и он оборачивается. Смотрит с презрением, но не с ненавистью. Остальные тоже смотрят на меня, и от этого мне не по себе. Особенно меня прожигает взглядом Макс. Он — лидер Бесстрашия. Один из них.
Ой. Я это уже говорила. Кажется, я схожу с ума.
Взмахом зову Четыре поговорить, он встает нехотя, будто его заставляют. Странно, но за столом я не вижу Эрика. Мы отходим в один из туннелей, и он останавливается, прислоняется спиной к стене. Он прожигает меня взглядом, а его лицо в этом свете становится более устрашающим.
— Что тебе надо? Еще внимания ко своей персоне хочешь? — грубо рявкает он.
— Что? — я не понимаю, что он несет. — О чем ты?
Он глубоко вздыхает.
— Не прикидывайся белой овечкой. Как только ты здесь появилась, самой интересной темой для обсуждения стала ты и твоя болезнь, — Четыре сказал это так холодно, будто ему это чуждо.
— Но… − я вылупляю глаза. — Я не…
— Что, слов не находишь? — прерывает он меня. — Не волнуйся, остался всего один день. Завтра же свалишь.
Я смотрю в его глаза, но ничего не нахожу.
— Почему… — мой голос хрипит. — Почему вы все так со мной общаетесь? Чем я хуже вас всех? — я срываюсь на крик, и он эхом разносится по тоннелю.
— Не смей так со мной разговаривать! – рычит он, и мне становится по−настоящему страшно. — Ты — обуза для всех нас, понимаешь? Ты не способная ко многим вещам, и это чудо, что ты всего лишь на шестом месте в списке. Не хватает одного балла. Обидно, не так ли?
Я отвожу взгляд в пол, и глаза наполняются слезами.
— Ясно, — бормочу я, хлюпая носом, и уже разворачиваюсь.
Но Четыре хватает меня за плечо.
— Эллен… — говорит он, но я вырываюсь из его рук.
— Где Эрик? — также холодно говорю я.
Парень вскидывает брови и говорит:
— Я не могу тебе сказать, — говорит он, а меня пробирает злоба.
— Где Эрик? — более громко говорю я.
Он вздыхает и ухмыляется.
— Второй тренажерный зал.
Я резко ухожу в направлении этих залов, а парень уходит за стол. Вот идиот.
***
Минут через пятнадцать нахожу эти чертовы залы. Значит, я была в первом, а он во втором. Совпадение?
Я захожу в помещение и тут же в стену рядом вонзается острый нож. Буквально в сантиметре от моей головы. В сантиметре! Мое сердце замирает в предвкушении смерти.
А вдалеке я вижу Эрика. Мои глаза округляются, а Эрик подходит и ухмыляется. Его «стальные» глаза не по−доброму смотрят на меня. Он очень красивый. Вот глупышка, Эллен. Влюбилась в лидера Бесстрашия. Дура.
— Зачем пришла? – говорит он насмешливым тоном.
— Можно тебя попросить? – бормочу я и только сейчас замечаю, что он… Он без футболки, только джинсы. Его торс… Мм… Но от сладостных мыслей меня оторвала его реплика.
— Попытайся, — ухмыляется он.
— Мне нужно в город, — уверенно говорю я.
Он стоит и пару минут просто смотрит мне в глаза. Не решаюсь отвести взгляд, наверное, именно поэтому он и заговорил:
— Иди, если нужно, — бурчит он, а я удивляюсь.
— А как же «Ты никчемная обуза, иди нафиг» и тому подобное? Я−то думала, вы все сговорились, — говорю я обычным голосом. — Или ты чем−то отличаешься от них? — это я сказала надменно, а вот почему – не знаю.
В его глазах я видела только одно — презрение. Холодный отблеск стального взгляда вызывает у меня тысячи мурашек по коже. Его губы кривятся, и я знаю одно — мне сейчас влетит.
Он медленно подходит почти вплотную ко мне. Руку с ножом заносит над моей головой таким образом, что нож впивается в стену в двух сантиметрах от макушки. Я непроизвольно сжимаюсь, а он улыбается.
Все происходит слишком быстро. Я не успеваю ничего предпринять, как он резко впивается мне в губы. Язык проникает мне в рот, а я стою, как последняя дурочка, и не шевелюсь. У его жестких губ приятный вкус яблок. А я обожаю яблоки. Мама любила мне их срывать прямо с дерева, что росло на заднем дворе моего участка. Они были сладкие и такие… манящие. Как и Эрик. Одной рукой он зарывается мне в волосы, а я обеими своими руками цепляюсь ему за шею, чтобы не упасть.
Презрение растворяется с каждой секундой. Он начинает нежно покрывать мои губы поцелуями. А после впивается мне в шею. Ах. Наверное, засосы останутся. Я прикрываю глаза.
— Эрик… − невнятно бормочу я, а он смеется мне в шею.
Он не торопится продолжать, будто у нас в распоряжении вечность. Но у всего есть конец. Парень дышит мне в шею, отчего мне становится спокойнее. Я стараюсь двигаться по минимуму.
— Ладно… Пошли в город, — он отстранился от меня и потянул за собой.
И в этот момент я чувствую себя счастливой…
Комментарий к Глава 5
Ну где вы, мои 118 читателей? Мне бы было приятно, если бы каждый чиркнул мне пару строк. Приятно было бы, даже если бы вы написали “Мне нравится. Жду проду” или что-то в этом роде. У вас это не займет больше минуты, а мне приятно.