И я проваливаюсь в холодную пустоту.
Комментарий к Глава 3
И не забывайте, что чем больше отзывов, тем быстрее пишется прода.
========== Глава 3.1 ==========
Я слышу вздохи и голоса. Запах лекарств неприятно щекочет мне нос. Мне очень и очень плохо. Моя спина болит, болит не сильно, но ощущение, как будто тебе переломили позвоночник на два куска, осталось. Я нащупываю простыню руками. Я на кровати. И, судя по запаху, в больничном пункте. Я морщу нос. Последний раз, когда мне довелось оказаться в больнице, произошел два месяца назад. В этот день все повернулось против меня вспять. Это был худший день в моей жизни - день, когда я чуть ли не умерла.
Я вдыхаю запах хлорки, и голова начинает раскалываться. Я все прекрасно помню, что произошло. Мне очень стыдно. Стыдно, в первую очередь, перед собой. Как я могла так низко опуститься, позволить побить себя какому-то громиле?
Вокруг меня полно народу, я знаю это, потому что самые разнообразные голоса перешептываются между собой. Ребра с левой стороны побаливают. Я знаю, что со мной случилось и могу передать это в точности до деталей. Я не понимаю, почему я заслужила такое обращение ко мне? Да, я знаю, что он лидер, что он может делать все, что захочет, но чем я провинилась перед ним? И это маленькое “событие” выбивает меня из колеи. Я принципиально не открываю глаза. Я не хочу быть “спасшейся” в глазах этих людей. Я не хочу, чтобы меня вообще замечали. Я хочу просто умереть.
Голоса притихли, и я все-таки открываю глаза.
Передо мной сидят Хью и Дэвид. Дэвид одет в черную безрукавку, которая открывает его сильно накаченные руки, и в темные джинсы с завернутыми штанинами. Хью одет в темную футболку с белым принтом и в тренировочные трико. Я аккуратно поворачиваю голову, чтобы понять, где я. Ну, конечно же, я в травмпункте. Вокруг меня копошится невысокая девушка в белом халате, поправляет какие-то провода, и Дэвид невольно морщится от того, что его блондинистые волосы падают ему на глаза. Я приподнимаюсь на локтях и бросаю презрительный взгляд на Хью, он это замечает и пихает Дэвида локтем в бок. Дэвид переводит взгляд с довольно-таки симпатичной медсестры на меня и улыбается.
- Как ты? - приятно осознавать, что хоть кто-то переживал за тебя.
Я пытаюсь что-то сказать, но вместо этого получается сдавленный хрип. Я прочищаю горло и теперь могу что-либо произнести.
- Бывало и хуже, - хриплю я и улыбаюсь.
Свой голос подал и Хью.
- Эмили, - начал он, но Дэвид пнул его ногой и исправил:
- Вообще-то Эллен.
- Ах, да, Эллен, ну ты же на меня не в обиде?
Я растянула губы в улыбке.
- Да нет, какая обида, я тебя просто так закопаю, - язвлю я.
Откуда такая уверенность в себе? Я здесь несколько дней, а уже столько нового узнала. Да, в Дружелюбии я бы до сих пор сажала цветочки и собирала богатый урожай с полей, расположенных за оградой. А тут… Мне кажется, я становлюсь совершенно другим человеком.
- Кто меня притащил? Хотелось бы ему отдельное спасибо сказать, я же тяжелая! - я рассмеялась, но Дэвид, видимо, не понял шутку. Или очень усердно скрывает это.
- Эрик… - пробормотал Дэвид, - Он принес тебя после боя сюда.
Я поперхнулась собственной слюной. Что?! Почему он?
- Как? Почему он? - я была не на шутку удивлена.
Эрик чуть ли не поставил меня лицом к Смерти, откуда такая щедрость с его стороны?
- Эм… Элл, он же лидер, - начал Дэвид. - Он следит за порядком. Обычное действие со стороны лидера.
- Но я не хочу, чтобы этот самовлюбленный эгоистичный татуированный лидер вообще прикасался ко мне, - перебила я Дэвида, но тут же перевела разговор в другое русло. - Элл? - и рассмеялась.
- Ну, а что? У всех есть сокращения, кроме Хью, - Дэвид пнул его локтем, и тот улыбнулся и отвесил ему подзатыльник.
- Эй, ну давайте без избиений, мне их и так хватило на всю оставшуюся жизнь. Хью, ну чего ты так больно бьешь? - взвыла я.
Он довольно улыбнулся, и мне захотелось ответить ему большущий подзатыльник.
- Это чтоб такие, как ты, не смогли меня закопать, - улыбнулся парень во все тридцать два.
- Скоро меня выпишут отсюда? - прошептала я парням, когда к нам подошла пухлая медсестра и набрала что-то на компьютере.
- Да не. Вечером, наверное. Ну, так Эрик сказал.
- Что он сказал?! - взбесилась я.
- Чтоб тебя не выпускали раньше вечера, - улыбнулся Дэвид и поправил футболку.
- Вот идиот! - надулась я.
И тут из-за угла выплывает высокая фигура. Как всегда, наверное, Эрика. Только он любит появляться в самые неожиданные моменты. И правда.
- Полегче тут. А то, видимо, тебе хочется еще бой. Или два? - холодно усмехнулся лидер. Он поднял вверх подбородок и подошел ко мне.
А вот Дэвид и Хью поспешили смыться. Черт. Видимо, предстоит долгий и нудный разговор. Или не нудный?
Комментарий к Глава 3.1
Опять я вас намахала с продой, поэтому не буду говорить, когда выложу. А то неожиданный обломчик.
========== Глава 4 ==========
Я просыпаюсь в холодном поту, резко раскрывая глаза. Во рту пересохло. Мне жарко, но я не могу сказать, что в помещении правда жарко. Первое, что мне бросается в глаза – яркий свет. Они не привыкли, поэтому я ориентируюсь пока на ощупь. Мягкая кровать с льняным покрывалом. Вот, к чему приводят шестнадцать лет, проведенных в Дружелюбии. Это я про то, что могу на ощупь определить из какого материала ткань. Откидываю мою правую руку вправо и задеваю что-то, одновременно сбивая этот предмет. Я не знаю, что это было, но это стеклянный предмет. Может быть, ваза или кружка. Я ощущаю чье-то дыхание – такое же прерывистое и неровное, как и у меня. Я ощущаю приятный аромат мяты и лайма. Этот запах щекочет мне нос, от чего мне становится как-то спокойнее. Слышу шорох и звук возни с чем-то. Здесь определенно кто-то есть. Вспоминаю свой странный сон, заканчивающийся тем, что Эрик захотел поговорить со мной о чем-то. О чем, я не узнала.
Я сжимаю покрывало пальцами. Моя спина ломит, а рот открывается в ожидании новой порции воздуха. Я вижу силуэт. Силуэт одного человека. Он сидит рядом с кроватью. В нос мне ударяет едкий запах сигарет. Я, конечно, уже знаю, кто это, но мне не хочется говорить с ним. Ко мне возвращается нормальное зрение. Я в палате. Он – Эрик – усмехается и смотрит прямо мне в глаза, прожигая меня насквозь. Я несколько раз хлопаю своими недлинными ресницами, чтобы я могла различить мелкие детали. Парень одет в красную футболку с треугольным вырезом и узковатые черные джинсы. Он сжимает губы в линию, а потом говорит:
− Я то-думал, что ты пролежишь тут неделю, − парень улыбается ехидной улыбкой.
Я ничего не ответила на его высказывание. Идиотские реплики, прямо, как и он. Ненавижу его. А после этой его выходки начала еще больше его ненавидеть.
− И с каких пор ты со мной не хочешь говорить? – сказал Эрик, вынимая сигарету изо рта и туша ее в стакане с водой.
− С той поры, как встретила тебя, − съязвила я.
Парень ничего не ответил, а только закатил глаза. Я чувствую себя неуютно в его компании. Наша общая неприязнь друг к другу начинает действовать мне на нервы, поэтому я спрашиваю его прямо:
− Зачем пришел? – отвечаю с той же холодностью, что присуща и его голосу, − Мне не нужна поддержка.
− А я и не собираюсь в «группу поддержки Эллен», − язвит парень, − Не забывай, я все-таки лидер, и в моих интересах беспокоиться за жизнь неофитов.
− С чего это ты стал таким заботливым папочкой? – не выдерживаю я.
Он удивленно смотрит на меня.
− С кем ты так говоришь? – холодно отвечает Эрик.
Если бы он кричал, я бы испугалась меньше, чем сейчас.
− Отвечай! – прикрикивает на меня парень, сжав мое правое запястье.
Мое тело прорезает боль в области образования кисти. Мне было настолько больно, что слезы сами брызгают из глаз. Он смотрит на меня холодно, с отвращением и омерзением.
− Отстань! – начала выдергивать свою руку я, но Эрик был сильнее.
− Я повторяю. С кем ты так говоришь?
− Я не буду больше так. Не буду, − всхлипываю я, − Эрик, пожалуйста, я не буду!
Я не могу больше терпеть это, ведь с каждой секундой парень сжимает руку все сильнее и сильнее.
− Эрик, пожалуйста, мне больно, Эрик, − мое запястье пронзает жгучая боль, от чего слезы сами льются по щекам.
Я прячу лицо в подушку и закусываю губу. Парень встает, отпускает мою руку, подходит ко мне вплотную, берет мой подбородок рукой и буквально выплевывает мне эти слова:
− Пусть это будет тебе уроком. На «вы», поняла? – он презрительно смотрит мне в глаза и отпускает мое лицо.
Я утыкаюсь лбом в подушку, но немного подглядываю за ним. Я бы все отдала, лишь бы больше не видеть этого самовлюбленного тирана. Сама не знаю, что на меня нашло. Он сжимает губы в линию, а сам садится на стул рядом, доставая из кармана пачку сигарет. Одновременно берет с резной тумбочки, стоящей рядом со мной, маленькую серую коробочку. Он демонстративно обтирает ее об штанину. Видимо, я сбила тогда сосуд с водой, а он залил все, стоящее на тумбочке. Парень достает оттуда спичку и чиркает ей по шершавой полосе на коробочке. С первого раза спичка не зажигается, и парень кидает ее за спину. Он достает вторую спичку и проделывает с ней такую же операцию, и, когда спичка наконец−таки зажигается ярким рыжеватым пламенем, парень поджигает сигарету и делает первую затяжку.
Эрик выдыхает едкий дым, которых заполняет всю комнату. Я кашляю, так как я никогда не курила. Многие в Дружелюбии курят. Обычно травку. Это не запрещено в Дружелюбии, но если бы у меня были полномочия, как у Джоанны – его представительницы, то я бы запретила бы это все к чертям.
Я слишком много думаю о своем прошлом, пора бы поразмыслить о настоящем. За эти несколько дней я сделала для себя один вывод: Эрик – идиот. У меня в голове вертится только это слово. Идиот…
Меня захлестывают эмоции, и я на выдохе спрашиваю у парня:
− Почему? – тихо−тихо бормочу я, но парень все−таки слышит меня.
− Что? – удивляется парень.
Его басистый голос вызывает у меня мурашки.
− Почему ты такой? – выплевываю я ему в лицо, но уже громче.
− Какой такой? – ухмыляется парень.
Я не отвечаю, а лишь тихо вздыхаю. Он не понимает, насколько он трусливый.
Некоторые люди по тем или иным причинам ненавидят общество. Они, чтобы абстрагироваться от него, «надевают» своеобразные маски. Те некоторые люди просто боятся общества, того, как оно их воспримет, и прячут свое истинное лицо за этими масками. Эти люди морально слабы, и они хотят, чтобы общество уважало их и принимало их во внимание. Эрик один из них. Парень просто боится показать свою сущность, вот и старается показать себя «круче», чем все. Обычно на это все влияют определенные события. И мне очень жаль Эрика.
Он не дожидается моего ответа.
− Не твое дело, − зло отвечает парень, выдыхая клубы темного дыма.
Мне уже порядком надоело его отношение ко мне, поэтому я ничего не отвечаю. Наряду с этим, я его просто боюсь. Боюсь, что ему что−то придет в голову, и Эрик в следующий раз сломает мне руку. Ему ничего не стоит убить меня. Хотя я преувеличиваю. В так называемых «правилах» Бесстрашных убийство человека приравнивается к смертной казни. В принципе, как и почти у всех фракций.
− Что это было? – неожиданно парень обращается ко мне.
− Что? – я открыто отвечаю ему.
− Не придуривайся, что тогда было, когда я тебя запихнул на ринг? Перед этим, если быть точнее, − с неподдельным интересом спрашивает парень.
− Я не могу тебе рассказать, извини, это личное, − выдавливаю из себя я, но мне приятно, что он заботится обо мне.
− Ты можешь довериться мне, − отвечает парень.
Я вижу по его глазам, что ему неприятно спрашивать это. Я не могу рассказать, это слишком интимное. В смысле, личное. Парень усмехается. Но он заслуживает правды.
− Это случилось давно… − прерывисто дыша, говорю я.
− Что «это»? – прерывает меня парень.
Я сверлю его глазами, мол, не перебивай, если уж спросил, и он сразу замолкает.
− Мне было четырнадцать, когда… − и я затихаю.
Несколько минут мы сидим молча.
− Когда я заболела. Это неизвестная городу болезнь и, получается, неизлечимая, − я не могу больше говорить и утыкаюсь носом в подушку, слезы невольно катятся с глаз.
Парень выдыхает еще немного дыма и тушит окурок в стакане с водой. Подсаживается ко мне и шепчет:
− Если не хочешь говорить об этом – не говори, я пойму, − успокаивающе говорит Эрик.
− Н-нет. Все в порядке… − всхлипываю я.
Сердце бешено колотится, но я утираю слезы тыльной стороной ладони и сажусь на кровати, поджимая ноги к груди.
− Эта болезнь связана со спиной. Это похоже на самоуничтожение изнутри. Наши врачи толком ничего не знают об этой болезни, но говорят, что мне осталось очень мало времени… − я не выдержала и расплакалась.
Эрик берет стакан с водой – не тот, в который бросил окурок – и протягивает мне его.
Я послушно беру его, извиваясь в судорогах, всхлипывая на каждом вдохе и выдохе. Делаю вдох и выпиваю немного. Мне не становится легче, а только начинает сосать под ложечкой. В глубине души с меня свалился огромный груз, я смогла поделиться своей тайной.
− Очень мало времени, − повторяю я.
Эрик вздыхает, а потом говорит:
− Извини, не надо было тебя спрашивать об этом.
− Нет, ничего, мне стало даже лучше, спасибо, − утирая слезы руками, бормочу я, − Когда меня выпишут?
Эрик немного заминается, а потом говорит:
− Сегодня вечером. За тобой придет Дэвид, он сам напросился, − ухмыляется Эрик, − Я пойду, ладно?
− Ага, − улыбаюсь я, потирая глаза.
Он поднимается и уходит. Боже, лучше бы я не говорила с ним об этом. Теперь я уж точно не смогу пройти инициацию. Он просто возьмет и не допустит меня до второго этапа. Что же я наделала?
Я ложусь на бок. Лучше посплю. Все равно никто обо мне не беспокоится. Кроме Дэвида. Мне кажется, что мы с ним подружимся. Он очень терпеливый и чуткий. Он хороший друг, думаю. Я ворочаюсь, но не могу заснуть. Смотрю на часы над белой деревянной дверью. Сейчас четыре часа. Я не знаю, когда придет мой друг. Думаю, я могу его называть другом.
Едкий запах лекарств щекочет мне нос. Я не выдерживаю и чихаю. Без Эрика здесь становится слишком пусто. Боже, я только что призналась, что мне его не хватает. Мне кажется, что я привязана к нему. От одного его взгляда у меня мурашки по всему телу. Его улыбка вызывает у меня дрожь, а его присутствие делает меня спокойнее. Но он ненавидит меня, и этот разговор – не исключение.
И я думаю, не надо торопить события…
Комментарий к Глава 4
Нежданчик?
Отзывов мне!
========== Глава 4.1 ==========
Прошло недели две-три, но мне казалось, что прошла целая вечность. Спина меня больше не беспокоит, но врачи говорят, что мне осталось жить полгода. Может меньше. Точно никто не знает. Но то, что я умру, очевидно. Знаете, что такое боль? Я не про физическую, я про моральную.
От меня все отвернулись. Все, кроме Дэвида. Почему я заслужила такое обращение к себе? Чем я хуже их? Ах, да. Тем, что я — полумертвая соплячка, которая хочет быть Бесстрашной — умру? Знаете, мне так плохо. Мне очень плохо. Мои глаза всегда красные. От слез… Я умираю. Черт возьми, да эта болезнь съедает меня изнутри! Почему нельзя в последние полгода моей жизни просто быть рядом?
Да, я никчемна. Да, я не могу драться, я не такая, как они, я не умею стрелять, но я же человек. И я заслуживаю сострадания. Хотя, я не заслуживаю ничего. Я могла бы прямо сейчас броситься в пропасть, не делая никаких проблем. Но… Я хочу жить. Хочу доказать, что все люди равны, что каждый заслуживает любви.
Черт. Слезы льются по моим щекам. Я сижу на холодных перилах у пропасти. Рядом никого. Завтра ко мне придет мама. Может быть, ведь я не заслуживаю ее. Она была примером для подражания: мягкосердечная, кроткая, живая. Я сползаю вниз на пол. Обхватываю руками колени и прижимаю к груди.