Он невесело ухмыльнулся, зная, что являет собой жалкое зрелище со своими синяками и китайской щелочкой вместо левого глаза. О да, великий соблазнитель. Бен откинул одеяло и, чтобы приглашение стало более явным, погладил член сквозь джинсы. Во взгляде Купера зажегся интерес, одна бровь приподнялась в немом вопросе, а губы дрогнули в едва заметной улыбке. Он в сомнении наклонил голову, будто спрашивал, что Бен мог предложить еще.
Однако Джон не собирался просто смотреть, он коснулся его безвольно лежащей руки от запястья и прошелся одним слитным движением до бицепса. Бен помнил, что ногти у него обстрижены под самый корень, потому чувствовал лишь мягкие кончики пальцев, огладившие его грудь с редкими волосами, ребра и живот. Большим пальцем он погладил дорожку волос, уходившую под джинсы, вызвав легкую щекотку. Бен втянул мышцы живота и вздохнул. Ощущать его дразнящие прикосновения было приятно.
Джон убрал руку и поднялся, его тень закрыла от Бена свет от окна. Он передумал? Решил, что идея слишком плохая и не стоило даже заморачиваться? Но Джон не ушел. Он снял штаны: сначала медленно спустил пояс до бедер, а затем стащил по одной штанине, переступив с ноги на ногу. Когда он выпрямился, то показался Бену еще больше.
В другой ситуации Бен был бы не очень рад увидеть настолько огромного парня вроде Джона возле своей кровати в середине ночи, однако, во-первых, технически кровать с самого начала принадлежала Куперу и он имел полное право здесь находиться, во-вторых, Бен меньше всего хотел сейчас остаться в полном одиночестве.
И все же он понятия не имел, что творилось у Джона в голове. Стоило ли ему беспокоиться? Не то, чтобы у него было много вариантов, к чему все шло, но Бен отчетливо понимал, что активнее лежачего бревна в постели ему сегодня сыграть не получится. Поясница противно ныла, синяк на щеке пульсировал, отдавая болью куда-то в левое ухо. Хуже, наверное, было только, когда он в академии сломал руку и пытался заняться сексом с рукой в гипсе. Очень неловко, стыдно, и закончилось для Эбби переломом носа из-за одного неаккуратного движения.
Тем более, что за последнюю неделю он успел многое обдумать и пару раз очень успешно пофантазировать с салфетками. Что Купер однажды достаточно разозлится и насильно его поцелует. Или стащит штаны, склонит голову и возьмет член в рот. Или зажмет его после смены в душевой, пока все будут на дежурстве. Руки на кафеле, мокрые тела, и Бен не стал бы возражать против любого расклада. Но в этих фантазиях точно не было деталей про избиение битой. То, что Купер воспринял его достаточно соблазнительным с половиной лица Джекилла, уже было странно.
Не подозревая об этой мешанине в голове Бена, Джон не спеша лег сверху, удерживая вес тела на руках, и коснулся бедром его эрекции. Господи, у него встал так быстро? Бен скосил глаза вниз между их телами. Даже во время секса с девчонками ему требовалось немного подрочить, чтобы настроиться на нужный лад. Какого?
Джон, наверное, подумал, что он испугался, потому что, устроившись на локте, успокаивающе положил другую руку ему на грудь. А затем провел большим пальцем по соску, и Бен почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он облизнул губы, пока Джон кончиком пальца очерчивал чувствительный ореол, будто снова водил по краю бокала. Купер склонился к его лицу, и они обменялись легким поцелуем на пробу. Без языка, обхватывая губы и отпуская с влажным чмоком. В верхнюю губу, а затем в нижнюю. Джон облизнул палец, и снова погладил его сосок, нажав подушечкой пальца сверху, словно втирая слюну.
Бен, чтобы хоть как-то ответить, положил руку ему на шею и запустил пальцы в волосы. Джон принял это как поощрение к более смелым действиям: провел шершавой ладонью по редким волосам на его груди, ловко вытащил из петли пуговицу на джинсах и опустил молнию.
С облегченным «ода-а» на выдохе, Бен почувствовал, как Джон вытащил головку наружу и провел по ней большим пальцем. Недовольный узкими джинсами, он на этом не остановился, встал рядом с ним на колени и потянул джинсы вниз. Бен с готовностью поджал ноги к груди, чтобы было удобнее их снять. Джон выкинул его штаны куда-то на пол и устроил колено между его ног, оперся руками по обеим от него сторонам и опустил лицо к его груди. Поцелуй? И снова не угадал. Джон коснулся его кожи холодным носом, а затем теплой щекой, обдавая горячим дыханием. Ниже, и ниже, повторяя одно и тоже, и не касаясь губами, а лишь нежась в ощущении близости. Когда он дошел до его бедер, то спустился на кровати и устроился между его членом и нежной кожей бедра.
Бен понятия не имел, откуда у Купера такая выдержка. Хотя о чем это он? Он в постели у самого терпеливого копа Лос-Анджелеса, который позволял себе вспышки ярости только, когда ему не оставляли выбора. Было ли в прошлом Джона что-то, из-за чего он развил железный самоконтроль, Бену оставалось только гадать. Во всяком случае, ему было до Купера далеко: он дернул бедрами, прося о большем. Ощущение влажного языка вызвало мелкую дрожь по всему телу, и Бен поджал пальцы на ногах.
О-о. О Боже. Судорожно вздохнув и сжав простыню в кулак, Бен приподнял голову, чтобы не пропустить ни одной секунды. Джон прошелся приоткрытыми губами по его члену, затем снова коснулся носом и потерся о член щекой. На губах у него играла развратная улыбка, будто он вполне осознавал, насколько недостаточными Бену кажутся его прикосновения.
Он взял его член в руку и несколько раз с силой подвигал вверх и вниз. Сухая горячая кожа была слишком тонкой и чувствительной к каждой мозоли на его руке, обрезанная крайняя плоть поднималась до головки и снова упруго возвращалась на место. Бен запрокинул голову и простонал, не в силах сдерживаться. Даже боль в щеке ушла на второй план, смытая волнами горячего возбуждения.
Бен почувствовал, как Джон раздвинул ладонями его бедра, придерживая их снизу под ягодицами, и на нежной коже паха ощутил его дыхание, легкую щетину подбородка и прикосновение губ. Господи, кажется, оно отдалось горячей волной аж где-то в пятках.
Однако минета явно не было в сегодняшней программе. Бен разочарованно простонал, когда поддразнивания кончились, и Джон снова вытянулся вдоль его тела. Бен уже хотел нарушить тишину. Он бы сказал: «Вернись и возьми его в рот, черт тебя подери». Или «какого хрена ты меня мучаешь?». А может даже что-то более опрометчивое: «дай мне кончить, и я сделаю все, что попросишь». Но не успел вымолвить ни слова, потому что Джон увлек его в поцелуй. Который тут же разорвал, и они какое-то время просто дышали общим воздухом, вдыхая дыхание друг друга. Его колено все еще было у Бена между ног, и он слегка покачивал бедрами, непроизвольно касаясь его мошонки и будто даже не замечая этого.
Купер положил руку ему на затылок, и Бен словно оказался в кольце рук, не видя ничего кроме лица напротив и внимательного, изучающего взгляда. Купер любил смотреть, это было очевидно. Наверное, Бен мог бы попробовать его хваленую выдержку на прочность, начав мастурбировать при нем и не давая к себе прикоснуться. Как долго Джон смог бы сдержаться?
Будто читая его мысли, Купер усмехнулся и навалился бедрами, сталкивая их члены вместе, Бен на секунду потерял ход мыслей и запрокинул голову от сладкой судороги, дернувшей все тело. О боже да, просто… да. Кажется, он уже был на такой стадии, что готов был кончить, только потеревшись об одеяло.
Джон воспользовался моментом и поцеловал его между шеей и плечом, впервые за все время втянув кожу между губ и широко лизнув до самого уха. Жадно, быстро, будто не удержавшись.
Бен совсем перестал понимать, чего хотел от него Купер. Однако его вполне устраивало, что Джон прижал его член своим животом и ритмично стал покачиваться бедрами вперед и назад, медленно, но верно подталкивая его к оргазму. Джон потянул его за мочку уха зубами, вынуждая его обхватить себя за шею, Бен снова простонал, голова полыхала от жара. Черт подери, как хорошо.
Он уплывал на волне возбуждения, когда вдруг понял, что до этого момента с ним возились, как с хрустальным. Джон перестал удерживать свой вес на руках и лег всем телом сверху, скользя жадными руками по бокам и подныривая под поясницу. О да, вот так. И еще сильнее. Бен выгнулся от прикосновения навстречу его горячей коже и губам, мучающим влажными поцелуями шею. Оба их члена стали влажными от текущей смазки, напряжение все сильнее стягивалось внизу живота. Бен с силой вцепился в Купера, вдавливая пальцы у лопаток и соскальзывая по вспотевшей коже вдоль спины от очередного толчка. Он, кажется, утонул под весом Джона в кровати, как будто она была замаскированной трясиной.
Их движения ускорились, шлепки по коже стали яростнее, грубее, Бен схватил Купера за задницу, сминая податливую кожу пальцами. Джона это только подстегнуло, он, как и Бен, уже не стеснялся стонов, громко выдыхая при каждом толчке и даже иногда порыкивая. Они поцеловались, Купер всосал его язык, и, господи, Бен дорого бы отдал, чтобы эти губы сейчас были на другой части его тела.
Хватка Джона на затылке была железная, он ускорял темп, и Бен потерялся в ощущениях. Только жар в голове, раскаленный член, зажатый между ними, требующий, чтобы его сжали сильнее. О господи, да быстрее же ты.
Купер громко простонал, напрягаясь под его руками и делая последние толчки бедрами. Он опустил руку, сжал член Бена, и того мгновенно перекинуло через невидимый барьер, яйца поджались, и мир сузился до требовательной руки на его члене.
— Ох бля-ять, — выдохнул он, когда голова немного прояснилась от оргазма, и расслабленно упал на кровать вместе с Джоном, который обмяк в его объятиях и уткнулся в шею, тяжело дыша. Он все еще поглаживал чувствительный пенис Бена, выдавливая последние капли, пока напряжение окончательно их не покинуло.
Все еще лежа сверху, Купер снова устроился на локте, пытливо уставившись на него в полутьме комнаты. Бен отдал бы полжизни, чтобы увидеть, какого цвета при свете дня его лицо сразу после того, как он кончил — красное и вспотевшее.
— Не думал, что ты такой нерешительный в постели, — выдал Бен, немного отдышавшись.
— Я просто, — Купер перевел дыхание и сглотнул, — не трахаюсь без справки на ВИЧ. Вот получишь результат теста, и мой член в твоем полном в распоряжении.
— А задница, — Бен, осмелев, шлепнул Джона по мягкой, упругой ягодице под рукой.
Джон рассмеялся глубоким, низким смехом и расслабленно выдохнул.
— Посмотрим на твое поведение, новичок.
========== Эпилог ==========
Две недели спустя
В комиссии сидело четыре человека: шеф Департамента полиции Чарли Бек, для своих «Чарли» — наверное, единственный, кому были позволены усы во всем здании, старший детектив из детективного бюро Дэниел Селинджер, по прозвищу «Сел», незнакомая дама из отдела кадров и Казински, его старший по смене.
Бен сдал физический экзамен, написал письменный, заплатил налог, прошел недельный инструктаж и, в шаге от успеха, на финальном интервью понял, что детектива ему не получить. Селинджер был бывшим шефом Сэмми и явно собирался его завалить.
Он отложил бумаги в сторону и сцепил перед собой руки в замок.
— Оставим общие вопросы. Одно и то же всегда, и вы, Шерман, наверняка, уже знаете, каких ответов мы ждем. Поэтому я спрошу прямо. До меня дошли слухи, что у вас возникли разногласия с бывшим напарником. Брайант, кажется, его фамилия?
Бен тяжело посмотрел на Села, прищурившись. Ох, только не надо гнать, козлина. Ты отлично помнишь его фамилию и помогал ему переводиться в другой участок.
— Да, сэр.
— Как так получилось, что вы не смогли поладить?
Бен вздохнул, мысленно закрываясь, как в бункере. Ты эту стену не пробьешь, урод. Не твоими тупыми методами.
— Тогда позвольте мне отвечать честно, сэр. Сэм Брайант отличный офицер и останется им, где бы он ни работал. К моему сожалению, мы простые люди. Не супергерои с лазерами в глазах, стальной кожей и огромным сердцем. Что, конечно, облегчило бы мою работу, — Чарли Бек хохотнул «это точно, парень» и переглянулся с Казински. — Мы должны быть лучшими из лучших, этого ждет от нас общественность. Этого хотим и мы. Однако иногда даже у лучших бывают личные разногласия, которые невозможно мгновенно решить. Требуется время. Я очень надеюсь, что однажды офицер Брайант вернется в участок в Голливуде, и мы продолжим работать бок о бок. Когда он будет готов.
Сел скривился и нетерпеливо стукнул по столу костяшками пальцев.
— А вы, Шерман, значит, готовы? По слухам, вы натравили одного из членов банды, чтобы он ограбил дом Брайанта. Это правда?
И если до этого Бен смотрел на всю комиссию, теперь он уставился на Селинджера в упор.
— Мне предъявлены официальные обвинения? — спокойно спросил он, хотя внутри буквально сдерживался, чтобы не послать его нахер.
— Нет.
— Офицер Брайант заявил на меня?
Сел скривился еще больше и покачал головой.
— Нет, но…
— Последняя комиссия, на которой я был и которая проходила в этом самом кабинете, рассматривала дело против него от имени его жены. Тогда я честно дал все показания, и, если офицер Брайант до сих пор не опротестовал их, не вижу смысла в голословных обвинениях.
— При чем тут это? — возмутился Сел.
— А при том, — голос Бена стал жестче, — сэр, что если верить слухам, то грабитель искал некую запись, на которой зафиксировано, как офицер Сэм Брайант бьет свою жену об генератор. Такая запись есть?
Чарли Бек вопросительно уставился на Казински, и тот мотнул головой.
— Нет, сэр. Вы были бы в курсе.
— Возможно, его жена имела на него зуб после того, как Сэм забрал у нее сына. Если я стану детективом, что полностью в руках уважаемой комиссии, я обещаю, что обязательно расследую это дело, чего бы мне это ни стоило.
Бен улыбнулся и откинулся на спинку стула, думая, что, пусть даже он не пройдет в этот раз, сегодняшний день все равно прожит не зря из-за кислой рожи Села. А ну выкуси, мудоебина.
Выходя из здания участка, Бен снова почувствовал головную боль. Он уже два дня не пил никакие лекарства, стоически терпя приступы. Для экзамена могли взять на анализы кровь или мочу, так что он хотел быть полностью чистым, хотя какая уже разница? Он скорее всего не пройдет. Солнечный свет ослепительно ударил по глазам, и, встав возле входа на парковку, Бен нащупал солнечные очки. В кармане зазвонил телефон.
— Шерман, слушаю, — перед ним проехала патрульная машина.
— Офицер Шерман, вас беспокоит Клара Каронги, мы с вами виделись утром на собеседовании.
А, так вот как звали эту дамочку из отдела кадров.
— Я помню.
— Звоню, чтобы сообщить, что комиссия приняла ваше заявление. Вашу кандидатуру одобрили, и завтра вам нужно принести вашу страховку и фото на новые документы и пропуска. Постарайтесь сдать форму, табельное оружие до понедельника. Пятого числа вы выходите на новое место. По любым вопросам звоните на этот телефон.
— Хорошо, спасибо, — озадаченно ответил Бен и отключил телефон.
Прошел? Как так?
— Тупой пидарас! — раздалось где-то сбоку. — Я тебе налоги плачу, ты должен меня защищать, гнида. Какого хуя, ты меня арестовал?! Я жалобу на тебя накатаю!
— Я тебе дам перо и чернильницу, — ответил знакомый голос. — Хоть в трех экземплярах.
Бен повернул голову и увидел, как Купер вел в его сторону какого-то пьяного мужика с наручниками за спиной. Рядом с ним шел странный чернокожий качок с выбритой головой лет двадцати пяти. Они с Купером не виделись с той самой ночи, вдруг понял Бен, вглядываясь в знакомый разворот плеч и тяжелую походку. Джон не позвонил сам, не ответил на звонки, и через три дня Бен сдался, поняв прозрачный намек.
Чернокожий парень попрощался и ушел со спортивной сумкой в сторону раздевалки, Бен махнул рукой, и Купер, поравнявшись, кивнул в ответ.
— Это что за Ронни Коулмэн?
Джон пожал плечами.
— Мой новый стажер.
Бен открыл рот и снова посмотрел в сторону огромного накачанного парня.
— Этот? Он же как надувная Памела Андерсон, только черная.
— Не говори ничего, у меня был тяжелый день. — Вздохнул он. — Да-да, я зарекался работать с новичками из академии, но из-за тебя меня снова уговорили.
Бен ухмыльнулся во весь рот, наверное, впервые услышав от Джона похвалу.
— Что за белоснежка?
— Дети задели его тачку резиновым мячом, — кивнул он, удерживая мужика за плечо. — Сработала сигналка. Этот дебил выбежал, схватил одного из них и затолкал в машину, чтобы напугать.
Бен приспустил очки на нос и взглянул на неудачливого пьяницу.
— Совсем идиот, что ли? Кто детей трогает в наше время?