(с) Wednesday Addams
Ночной Балтимор был относительно безопасным городом. В отличие от того же Чикаго или Вашингтона, убийств здесь происходило в разы меньше. Правда, местные иногда развлекались разбоями, торговлей наркотиками и проституцией.
Бюро поддерживало порядок и спокойствие на восточном побережье, пользовалось помощью отпетых преступников, вылавливая крупные банды, влияние которых могло подорвать авторитет власти. Но грязь неизменно липла к агентам ФБР и рядовой полиции, которые не могли не заключать сомнительные сделки с подпольным миром. У всего и всех был свой ценник.
Однако сегодняшние ставки оказались слишком высоки.
Уилл стонал от боли, но даже не пытался остановить кровь. Та хлестала из простреленного плеча, смешивалась с холодными струями дождя.
Ливень начался в самом разгаре операции, в тот момент, когда Джек и группа захвата врывались в здание, в котором скрывался опасный преступник, а Уилл спокойно дожидался их в патрульном автомобиле и грел руки о пластиковый стаканчик с кофе. Вот только, как обычно, все пошло не по плану: внутри началась перестрелка, из окон и дверей повалил дым. И в этом сумбурном хаосе из игр света и тени со стороны запасного выхода метнулась фигура в одежде бойца группы захвата.
Уилл даже не заметил, как пролил кофе - напиток обжег пальцы – он выскочил из автомобиля, на ходу доставая табельное оружие.
Ливень немного остудил его пыл – ударил по голове и плечам, словно пытаясь слегка притормозить его, вразумить и дать подумать, но Уилл все равно несся по океанам луж, взметая во все стороны брызги воды и грязи.
Он сделал несколько выстрелов, но ни один не достиг цели, только яркие вспышки озарили его лицо и руки, вытянутые перед собой.
Число ситуаций, когда аналитик преследовал убийцу, старательно сводилось к нулю, но это в теории, а на практике эта статистика никогда не работала, особенно в отношении Уилла Грэма.
Тень юркнула в сторону леса, и Уилл устремился следом. Его уводили все дальше от целого отряда полицейских, и он это прекрасно понимал, но не мог остановиться, ведь убийца мог скрыться, и вся их месячная работа полетела бы коту под хвост.
Дождь продолжал сыпать с неба влажным холодом, пробирать сквозь одежду до костей. По волосам бежали ручейки под воротник куртки и рубашки, и Уилл знал, что завтра сляжет с температурой.
Очки запотели, и на очередном повороте он поскользнулся и упал. Спину и бок обожгло болью; одежда задралась, и по тонкой коже проскребли своими когтями камни и сломанные веточки.
Уилл зашипел сквозь зубы, перекатился на живот и бегло осмотрелся. Тень застыла в десятке ярдов от него, тоже почувствовала, что преследователь в мгновение ока превратился в жертву, и направила на него оружие. Уилл резко поднялся, прицелился. Звуки выстрелов прозвучали почти одновременно, и обе цели откинуло назад. Тень, согнувшись пополам, поспешила вглубь леса, а Уилл, зажимая рану на плече, пытался нагнать её.
Но ноги плохо слушались, Уилл постоянно запинался и едва не падал, а невыносимый жар в плече не мог остудить даже ледяной дождь.
Наверное, он брел по лесу несколько часов, а, может, всего пару минут. Его трясло от холода и боли; рука совсем онемела, повисла мертвой парусиной вдоль тела, и только пальцы, словно когти хищной птицы, намертво вцепились в пистолет, не выпуская оружия.
Не смотря на холодный ветер и дождь, под ногами горела земля, которая резко сменилась асфальтом дороги, на которую Уилл вывалился кубарем. Упал на раненую руку и застонал. Он чувствовал, как по той сочится, не переставая, кровь. Он истечет ею, если Джек не поторопится и не найдет его. Но Кроуфорд, скорее всего, прочесывал лес в поисках сбежавшего убийцы.
И Уилл, так нелепо подстреленный, будет найден только к утру, когда закончится дождь, а люди поспешат на работу. Его тело будут объезжать по кривой, не сбрасывая скорости – окровавленный человек сулил неприятности – и только один из десятка автомобилей притормозит, водитель бегло осмотрит тело и вызовет полицию.
Уилл прикрыл глаза. Сквозь запотевшие стекла очков к нему тянулась мгла, подсвеченная далекими огоньками. Светлячки летели навстречу, и Уиллу казалось, что с ними к нему тянулась неминуемая смерть.
Светлячки подлетели на расстояние вытянутой руки и замерли. Уилл отстраненно размышлял о том, как же они, невесомые, порхали с мокрыми крыльями, и остались невредимы.
Но они обнимали его своим мягким светом, кутали в кокон искусственного тепла, и у Уилла хватило сил нервно улыбнуться. Это были не светлячки, а фары автомобиля.
Неизвестный спаситель выскользнул под проливной дождь и в пару быстрых шагов приблизился к нему.
Уилл чуть повернул голову, чтобы лучше его рассмотреть, но свет фар бил незнакомцу в спину, выдергивая из дождливого мрака могучий силуэт.
Прекрасное дорогое пальто было безнадежно испорчено. Спаситель опустился перед неподвижным телом на одно колено и, протянув руку, легко коснулся прохладного лба.
- Кто ты? - простонал Уилл, чувствуя, как с каждой секундой ему все тяжелее становилось воспринимать действительность.
Светлячки продолжали порхать за спиной незнакомца, пока тот быстро скользнул пальцами к шее Уилла, проверяя слабый пульс, отсчитывая его удары.
- Я….
Уилл попытался сказать что-то ещё, но усталость взяла свое. Последнее, что он запомнил – это осторожные, почти ласковые прикосновения незнакомца. Он, заметив рану, мягко поддел ткань, проверяя ущерб, покачал головой, словно оценивая вероятность на жизнь, а потом подхватил тело Уилла на руки и понес к автомобилю.
- Спасибо, - слабо пробормотал Уилл.
Он не услышал того, что ему ответил его спаситель, и ответил ли вообще, все, чего ему сейчас хотелось – это лежать на заднем сиденье машины, в салоне которой пахло дорогим одеколоном и хвоей.
Человек, лежащий на дороге, был жив. Ранен, но цеплялся за надежду, и было что-то такое в его затуманенном взгляде, что заставило потянуться навстречу.
Ганнибал не медлил ни минуты. Он привез свою находку домой, быстро раздел и осмотрел огнестрельное ранение уже внимательнее. Пулю пришлось извлекать, но она не задела важных вен, правда застряла в опасной близости от кости, так что Ганнибалу потребовалось потратить не менее получаса, чтобы избавиться от нее.
Его находка все это время слабо постанывала. Ганнибал видел, как метались глазные яблоки под тонкими веками, и как нервно дергался кадык при очередном судорожном вздохе. Надо было отдать найденышу должное – держался он хорошо.
Ганнибал быстро зашил рану, сделал несколько уколов и вновь проверил пульс. Сильные удары, четкие.
Ганнибал подхватил свою находку на руки и отнес в постель. Там заклеил свежие швы пластырем, а потом, обтерев влажной губкой, тепло укутал.
Одеяла тихо поднимались и опускались, из их белоснежного плена была видна только вихрастая макушка спасенного им человека. Темные колечки волос особенно трогательно и беззащитно смотрелись на молочного оттенка подушках.
Ганнибал ещё немного посмотрел на свою находку, проверил у него температуру, но та пока что была в норме. Скорее всего, гореть в лихорадке он начнет через пару часов.
В ворохе мокрой одежды нашлись документы. Ганнибал отыскал значок агента ФБР, ухмыльнулся, рассматривая фотографию. Наверное, кудри были отчаянно непослушными, и как бы хозяин не пытался их причесать, все равно рвались на свободу. Но взгляд был куда более серьезней легкомысленных кудрей: усталый, умный, но чуть-чуть растерянный.
Уилл Грэм.
Ганнибал перевел взгляд на столик, где лежали те самые очки, которые он аккуратно снял и положил перед тем, как начать раздевать раненного агента. Рядом с очками покоился пистолет. Оружие пришлось забирать с боем, буквально отдирать от него скрюченные пальцы.
Ганнибал вновь посмотрел на одежду найденыша, брезгливо скривился и с чистой совестью выбросил её, а потом нашел телефон и набрал знакомый номер.
Ответили после второго гудка.
- Ты поздно звонишь.
- Ничего не потерял? – вместо приветствия отозвался Ганнибал, коснулся очков на столике.
- Что ты имеешь в виду? – насторожились на том конце трубки.
- У меня есть то, что принадлежит тебе. А, точнее, подведомственно тебе.
- Грэм.
- Я удивлен, что ты его до сих пор не хватился, Джек. Может, расскажешь, почему один из твоих агентов, истекая кровью, умирал на дороге?
Ответом ему был протяжный вздох:
- У нас была операция. Уилл вывел нас на серийного убийцу, и пока мы брали его укрытие штурмом, он сбежал. Когда я вышел из здания, Уилла в машине уже не было, - Джек помолчал немного. – Он жив?
- Да. Я его подобрал, как собачонку, вытащил пулю и зашил. Сейчас он спит в моей постели.
- Я благодарен тебе, - пробурчал Джек. – У меня к тебе просьба.
- Какого рода? – Ганнибал покрутил в руке очки. Отвратительные и дешевые, но агенту они невероятно шли.
- Не убивай его.
- Джек, - хмыкнул он. – У меня с Бюро соглашение. Вот только я не могу нести ответственность за то, что творится на территории моих угодий.
- Ганнибал, он хороший агент. Мы позволяем тебе охотиться….
- На ту дичь, что вы мне сами выбираете, - поддел он Джека. – Я в курсе. Знаешь, с одной стороны мне импонирует быть санитаром леса, который вы никак не можете расчистить, но с другой – выбирать мне пищу, по меньшей мере, грубо.
- Мы так и не смогли найти убийцу, - оборвал его Джек. – Уилл подстрелил его – мы нашли в лесу гильзу. И он ранен, серьёзно ранен, есть пара свидетелей, они видели его в городе, окровавленного и едва живого. – Джек устало вздохнул. - Он может начать охоту за Грэмом, едва оправится.
Ганнибал оставил в покое очки агента-найденыша:
- Я позабочусь о нем.
- Что? – растерялся Джек.
- Я сказал, что укрою вашего лучшего агента, Джек. Но вы мне будете должны.
- Я понял. Спасибо, - процедил тот и бросил трубку до того, как Ганнибал с ним попрощался.
Температура у Уилла поднялась ближе к утру. Борьба с лихорадкой продолжалась несколько дней, Уилл упорно сбрасывал одеяла, а Ганнибал не менее упрямо укутывал его в них обратно.
Процесс лечения найденыша оказался на удивление трудоемким. Капельницы сменяли друг друга с поражающей скоростью; бинты, полотенца, шприцы, заполненные бесцветным разнообразием лекарств – все шло в дело.
Вскоре Уилл прекратил метаться, тело расслабилось, из мышц пропало напряжение, и Ганнибал, вздохнув с облегчением, вновь вытер его с головы до ног, мазнул подмышками и в паху, а потом накрыл одеялом до самого подбородка.
Уилл благодарно вздохнул.
Ганнибал, вытирая руки влажным горячим полотенцем, все же не смог противиться искушению, и задрал на агенте одеяло.
Уилл лежал прямо, с вытянутыми вдоль тела руками. Дышал спокойно и умиротворенно. Фигура у него оказалась самой обычной: не накаченный, как многие из Бюро, и без сытого брюха, в отличие от большинства полицейских. Поджарый и жилистый, с длинными ногами и круглыми коленками.
Ганнибал скользнул взглядом к промежности Уилла и хмыкнул. Член крупный, аккуратный и не обрезанный, лежал на тяжелой мошонке, в завитках темных паховых волосков.
Уилл задрожал, и Ганнибал тут же накрыл его одеялом, но перед этим успел заметить, как встали дыбом волоски на его руках и ногах, а кожа покрылась мурашками.
В его размеренной жизни появилась сложность, за которую необходимо было нести ответственность. Но осознание того, что за жизнь найденыша Бюро, а в частности, Джек, будут у него в долгу, не могло не радовать.
Ганнибал быстро принял душ, побрился и, обмотав полотенцем бедра, вышел из ванной комнаты.
Уилл дышал ровно, без хрипов.
Ганнибал еще немного понаблюдал за спокойным сном своего пациента, а потом, стянув полотенце, перекинул его через плечо и подошел к гардеробной.
Быстро нашлись домашние брюки и тонкий свитер, свежие боксеры и носки.
Переодевшись, он ещё раз проверил состояние агента, убрал с его лба особо пружинистый, раздражающий его локон, и спустился на кухню.
Пришлось отменить запланированные на день встречи – Ганнибал опасался рецидива своего пациента. Тот не выглядел слабым, но трагично изломанные брови и приоткрытые, будто температурные, алые губы, не внушали особого доверия.
Позавтракав и заварив себе свежий чай, Ганнибал все же приготовил Уиллу овсянку, составил все на поднос и вернулся в спальню.
Уилл дышал тихо-тихо, даже не вздрогнул, когда Ганнибал, взяв в руки глубокую миску с кашей, присел на край постели.
- Я знаю, что ты меня слышишь, Уилл. Тебе следует поесть.
Но Уилл продолжал рассматривать свои цветные сны, не реагируя на внешний раздражитель в лице Ганнибала.
- Тебе хватает растворов? Но овсянка остынет и потеряет свой привлекательный вид. Ты все равно ее съешь – в этом доме еду не выкидывают.
У Уилла чуть дрогнули ресницы, но глаз он так и не открыл.
- Хорошо, - Ганнибал поставил миску обратно на поднос. От неё исходил едва заметный пар, и Ганнибал с неудовольствием отметил, что через час-другой каша покроется неприятной корочкой, а свежие дольки персика подсохнут.
Он взял с подноса свою чашку, отошел к окну, рядом с которым стояло кресло и невысокий столик с лежащей на нем книгой, и, заняв свой любимый трон, погрузился в чтение.
Он пару раз прерывался, чтобы проверить состояние Уилла, поменять ему капельницу, а потом возвращался к своему занятию.
Усталость все же взяла свое, и Ганнибал задремал с книгой в руке. Очнулся он от резкого звука – это ложка брякнула о керамическую миску. Ганнибал осторожно приоткрыл глаза и чуть склонил голову, чтобы было лучше видно манипуляции Уилла.
Тот дрожащими руками уминал из миски остывшую невкусную кашу. Ложка неприятно шкрябала по дну миски, царапала его, но Уилл только быстрее зачерпывал свой поздний завтрак, и набивал им громко урчащий желудок.
- Доброе утро, - Ганнибал мельком взглянул на свои часы. – Как ты себя чувствуешь?
Уилл застыл, будто заледенел весь изнутри, и насторожено глянул в сторону Ганнибала. Смотрел внимательно, с интересом, не переставая при этом энергично жевать, чем не мог не вызвать улыбку.
- Почему я голый? – Уилл поставил миску обратно; ложка вновь брякнула о пустое керамическое тело.
- Я не такую благодарность хотел услышать за то, что подобрал тебя и подштопал.
- Спасибо, - просипел Уилл. – Почему я голый?
- Мне дорого мое постельное белье, Уилл. В ближайшее время я не планирую посещать Европу для его покупки.
Уилл кивнул, принимая доводы хозяина дома, а потом вновь нахмурился:
- А где моя одежда?
- Я выкинул эти тряпки.
Взгляд Уилла растерял всю свою небрежную настороженность, стал тяжелым и злым.
- Мне нужно уйти.
- Пока что тебе нельзя покидать пределы моего дома. Это распоряжение Джека.
Уилл перестал кутаться в одеяло, так и замер в этом белоснежном коконе.
- Если не веришь мне, то можешь позвонить Джеку, и спросить у него все сам. Кажется, они упустили охотника, и теперь ты его первая цель.
Уилл гневно выругался, посмотрел с тоской на пустую миску. Заметив этот полный отчаяния взгляд, Ганнибал вновь улыбнулся.
- Я вскоре буду готовить обед. Есть особые пожелания?
- Отсутствие человечины.
- Оу, - Ганнибал вскинул брови в невольном удивлении. – Так ты знаешь меня.
- Только глухой и слепой в Бюро не знают о тебе, - Уилл продолжал поглядывать на миску. – Ганнибал. Дай мне одежду. Пожалуйста.
- Знаешь, мне даже нравится твоя дерзость, - Ганнибал отложил книгу, поднялся и подошел к своей гардеробной. Поиски заняли несколько минут, а потом на край постели легли аккуратно сложенные брюки и тонкий джемпер. Сверху их украсили носки и закрытая упаковка с нижним бельем.
Уилл скосил на них зоркий взгляд, нахмурился.
- Да, Уилл, я выбросил все.
- Я могу позвонить?