А хоббит из Шира то ли с перепугу, то ли с голода сжевал почти все сухофрукты за пару минут.
- Угощайся, - сказал Торин, разворачивая сверток, - восточное лакомство.
- Пробовал, - кивнул Бильбо, но все же подхватил посыпанный сахарной пудрой лукум.
- Отчего тебя никто не купил, а, Бильбо из Шира?
- Откуда мне знать, - нахмурился он, кажется, успокоился слегка, и Торин долил в его кубок вина до краев. - Толку от меня, видимо, мало.
- Надо придумать так, чтоб был толк, - мягко проговорил Торин, но у Бильбо от этих слов душа рухнула куда-то в леденящую пропасть. Он вновь принялся за вино в надежде напиться и забыться.
Почувствовал широкие и теплые ладони на плечах, отчего едва не поперхнулся. Сердце вновь зашлось, словно изорваться желало.
- Ты, между прочим, солгал мне, - тихо сказал Бильбо, вжимая голову в плечи, - ты обещал меня спасти за то… что я тебе сделал.
- Я обещал вывести тебя из темницы, - возразил Торин, скользя ладонями вниз, - и я вывел.
- Какая разница, где сидеть, если взаперти, - голос Бильбо заметно дрогнул. Он резко развернулся вдруг, уставился в прохладные глаза Торина:
- Мне страшно.
- Нечего бояться, - спокойно ответил Торин.
- Мне от тебя страшно. Не трогай меня.
- Будешь делать все, как я прикажу, - прошептал тот, прижимаясь губами к островерхому уху, - и не надо будет бояться, тебя никто пальцем не тронет.
- Только ты тронешь своей здоровенной елдой?! Ты не понимаешь, похотливая ты скотина! - вспыхнул Бильбо, не хотел больше подчиняться, один вред только. Если подчиняться - все равно все выйдет плохо, но так хоть перед собой не стыдно.
И он тут же укусил гнома в шею, пнул посильней, подхватил тяжелый подсвечник и ударил наотмашь со всей силы! Ощутив, как металл крепко и звучно ударился о кость, Бильбо выронил подсвечник, свечи раскатились по полу, воск плеснул на ноги. Торин прижал ладонь к рассеченному виску и уставился на хоббита в упор. И вновь Бильбо в его взгляде все прочитал. Увидел горячее желание Торина сдавить его, Бильбо, голову и раздавить как спелый гранат, чтоб хрустнуло, хлюпнуло сочно и глухо, и по ладоням потекли густые алые струи, а ошметки под ноги полетели.
- Плохо же тебя воспитывали, - сощурился Торин, нависая над Бильбо. - Придется заняться этим самому.
И ухватил пальцами за ременную петлю, все болтавшуюся на шее у хоббита. Из глубины души, как подземный ветер, как древнее зло, поднималось темное чувство, темное, сладкое, крепкое как горячее вино. Сразу било в голову, а имя этому чувству было безнаказанность.
- Ты моя вещь, - сказал Торин, ничего не делая, просто оттягивая петлю пальцем вверх, но Бильбо уже стиснул его руку и уставился взволнованно: не хотел ни боли, ни смерти.
- Будешь возражать?
Бильбо молчал. Не соглашался, но и не возражал, не сводя глаз с его пальцев и сипло дышал, будто Торин уже затянул петлю.
- На кровать. Живо, - велел Торин, расстегивая пряжку ремня, но Бильбо не двинулся с места. Пришлось подхватить его и волоком оттащить к кровати, швырнуть на нее и вновь взяться за ошейник, чтоб хоббит не сбежал.
- Давай как там, внизу, - попытался сторговаться Бильбо, обхватил вдруг Торина за руку. Прошептал тихо и просяще:
- Пожалуйста. Я сделаю тебе приятно.
- Сделаешь, - согласился Торин, - раздевайся и ложись на живот.
- Да не так! - воскликнул Бильбо, мешаясь, перехватывая его руки, Торин едва сдержался, чтоб не отвесить пощечины - в последний момент отвел ладонь, просто погладил по уху. А потом молча расстегнул ремень хоббита, вытянул его. Бильбо молчал, как оглушенный, все еще переживал тяжелый замах, так и не закончившийся ударом.
Ничего не сказал даже, когда Торин приспустил его бриджи и перевернул на живот. Не раздел даже полностью, не успел.
Кровь шумела, билась в стенки аорты так, что Торин, казалось, свой пульс услышать мог. Осторожно прикасался пальцами к его телу, с тихим восхищением разглядывая его, такого чарующе не похожего на гнома. Ямочки на пояснице, такие аккуратные, ровные и одинаковые, поросшие невидимыми волосками, нежнее, чем у женщин на подбородке. Задница, соблазнительно округлая и крепкая.
- Кто-нибудь трахал тебя? - выдохнул Торин, разглядывая сомкнутую дырочку и невставший, вялый член.
Бильбо молча покачал головой из стороны в сторону. А потом накрыл голову руками, будто ему потолок на голову падал или небо рушилось на землю. Все еще пытался сопротивляться, дергался даже в тот момент, когда Торин коснулся его хорошо смазанной головкой. Приказать бы глупому поднять зад, да раздвинуть его руками, чтоб удобней было, но толку? Все равно хоббит слушался плохо и неохотно.
- Не надо…! - в последний раз простонал Бильбо, и тут же замолк, вздрогнув от протолкнувшейся в тело головки. И продолжал молчать, только беззвучно кусал подушку, каждый раз стискивая зубы до боли, когда член пробивался глубже - и потом двигался обратно, угрожая вывернуть внутренности наизнанку. Это было хуже, много хуже, чем рассказывали, это было не так противно, как в рот, но куда больнее, просто невыносимо больно. Бильбо стискивал свою бедную голову, чувствовал, что слезы все-таки выбиваются из глаз - и решил не сдерживать их, с каждым движением ощущая себя вещью все больше и больше. По-настоящему вещью, развлечением для подгорного короля. Не мог дождаться, пока это закончится и никак не мог поверить в короткий стон Торина над самым ухом.
Торин не смог сдержаться. Как назло, представил себе узкую-узкую дорожку в его теле, свой член, в разы шире и толще, и кончил почти сразу, как только вошел полностью. Не хотел вынимать, чтоб сперма не вытекала наружу, и осторожно заткнул растраханную дырочку двумя пальцами.
- Все так просто, - сказал Торин, - а ты боялся.
Бильбо не отвечал, глубоко и редко дыша. Так и не возбудился, и, почувствовав, что его оставили в покое, отполз к стене и сжался в комок.
Торин усмехнулся, и, поднявшись на ноги, сыто вытянул руки, хрустнул суставами. Отошел к столу, чтоб выпить, и заметил смазанные капли крови пополам со спермой на пальцах. Значит, в плену его никто не драл. Это хорошо. Торин и сам уже пару лет никого не драл – некого было. Порядочную гномку до свадьбы трогать нельзя, непорядочных гномок не существует. С людскими девицами Торин тоже не связывался, приходилось решать проблему по-мужски.
- Вот, выпей, - сказал он, принеся бутыль с остатками вина. Коснулся его шеи и провел, с удовольствием прикасаясь к нежной, гладкой коже. Хоббит дернул плечом, попытался завернуться в одеяло.
- Все, заканчивай страдания, - сказал Торин, поставив бутыль на пол, и потянул хоббита головой к себе на колени. - В первый раз всегда так.
- Мне было так страшно, - ответил Бильбо, тихо и сдержанно дыша, - а теперь мне страшно и больно.
Торин только пожал плечами, не зная, что на это можно сказать. Стянул с него рубашку, задравшуюся по самые плечи, и принялся рассматривать его тело. Заметно было, что последнее время ел Бильбо плохо и скудно - ребра выделялись под кожей. И, помимо полосы поперек левого плеча, на теле были и другие метки от удара плетью. Бильбо безучастно моргал.
- Кто это тебя?
- Торговец.
- Слушаться не хотел?
- Да.
- Что не хотел делать?
- А какая разница? - Бильбо угрем вывернулся, выскользнул и вновь завернулся в одеяло, - что он начал, ты закончишь. Только плеть у него слабовата была. Ты лучше покрепче возьми. Чтоб сразу.
Торин только усмехнулся на эту тираду. Попробовал погладить Бильбо, но тот сердито зыркнул на него. И тогда Торин вновь взялся за ремень на шее, с наслаждением наблюдая, как меняется лицо хоббита, как сердито нахмуренные брови выгибаются, сведенные к переносице просительно.
- Не надо, - срывающимся голосом сказал Бильбо, заморгал, стараясь прогнать слезы, - хватит. Пожалуйста.
И Торин, улыбнувшись спокойно, молча разорвал кожаный ремешок.
========== Часть 3 ==========
Где-то далеко вставало солнце, невидимое сквозь бесконечную толщу скал здесь, в самом сердце горы. Торин спустился сюда, оставшись с хоббитом наедине, не хотел, чтоб их видели другие, слушать ничего не хотел.
- Торин, - тихо проговорил Бильбо, - что ты хочешь?
Металл долго нагревался. Можно было пойти в большие плавильни и быстро покончить с этим, но Торин не хотел быстро. Подошел к сидящему на каменном троне хоббиту, коснулся его плеча.
- Отвечай честно – предашь меня вновь в обмен на свободу?
Бильбо молчал, сжав губы в тонкую нить. Дышал только часто и не отвечал, цепи тихо звенели за его спиной. Торин повел головой, ухватился обеими руками за цепь и потянул. Закрепил цепи так, чтоб тот не вырвался.
И зачерпнул стальным ковшом из горячего котла. И обернулся на хоббита, обливающегося холодным потом. Бильбо медленно покачал головой из стороны в сторону, не веря в происходящее. Волосы его чуть взмокли, прилипли к шее. Торин вздохнул. Тяжелый ковш оттягивал руку.
- Торин, не надо, Торин… - Бильбо не успел договорить. Торин обхватил его подбородок ладонью, стиснул его губы, мягкие, сладкие и податливые, как лукум, вынуждая приоткрыть рот. Бильбо вскрикнул громко и надрывно и тут же замолчал, крик как ножом отрезало. Торин щедро влил расплавленное золото ему в горло, отшвырнул ковш в сторону. Обжегся, стирая лишние капли с его губ, и о взгляд хоббита тоже обжегся, едва ли не сильнее, чем о металл. Горящий, умоляющий взгляд, мучительный, полный боли. Торин, не утерпев, коротко прикоснулся губами к приоткрытому рту, почувствовал нестерпимый жар, и отошел к котлу.
В полной тишине он зафиксировал крепления, надавил на тяжелый рычаг. Золото с тихим змеиным шипением потекло по сложной системе труб, выливаясь густым горячим потоком, облизывая задыхающегося хоббита с головы до ног, превращая его в драгоценную статую. Торин стоял поодаль, смотрел, как золото каплет вниз, как застывают тягучие струйки, превращаясь в блестящие сталактиты на кончиках пальцев. Отблески багрового огня играли на статуе.
Тишина стояла такая, будто ему самому металл залили в голову.
Торин медленно подошел. Положил ладони на застывающее золото, еще сохранившее тепло, прикоснулся губами к щеке, лизнул, ощутив безупречную гладкость. И услышал глухой стук.
Почуял еще бьющееся сердце.
Торин выдохнул в тихом ужасе, облился холодным потом и проснулся. Попытался стереть пот с лица и не смог – поперек него разлегся невысоклик. Мешал дышать и жить, уткнувшись головой в шею, худые ребра упирались в живот. Торин усмехнулся и осторожно спихнул с себя Бильбо, уложил рядом с собой, под бок. Стер уголком пальца поблескивающую капельку слюны с его губ. Словно острой иглой прочертили по низу живота, а потом занемело все сладко, захотелось отлить и кончить одновременно. Торин застонал, пытаясь припомнить сон, из которого только что выскользнул. Подробностей Торин вспомнить не мог, хоть убей, но, кажется, снилось, что хоббит вновь взял у него в рот - да так глубоко, что едва не задохнулся. Почти целиком умудрился принять в себя, проглотив послушно всю излившуюся сперму. Торин застонал, стиснув член, едва не спустив в простыни, но сдержался.
Солнце било в высокие стрельчатые окна, в ярких лучах кружились редкие пылинки. Обычно Торин вставал сразу с рассветом, но сегодня ему захотелось задержаться в постели подольше. Рядом тихо посапывал хоббит Бильбо из Шира, и Торин невольно потянул его за прядку волос, накручивая их на палец. Вчера перед сном Бильбо порывался уйти ночевать на кресло, но Торин не пустил. А на попытку прижать к себе, хоббит просто-напросто укусил его за руку, видимо, слова у него кончились. И отполз в самый край к стене, устроился там.
- Замерз ночью? - усмехнулся Торин, погладил его за ухом, - или одиноко стало?
Бильбо нахмурился, приоткрыл глаза, потянулся сладко и с неудовольствием уставился на Торина.
- Выспался? - поинтересовался Торин, предвкушая более близкое знакомство с хоббитом, и приятную разрядку для стоявшего с утра члена. Ни разу не задумывался о том, что это может быть так замечательно - делить постель с кем-то другим. С кем-то сонно моргающим и нежным, приятным на ощупь.
- Отвали, - буркнул Бильбо, оттолкнув его руку. Напрягся, когда Торин поймал его запястье, сжал в кулаке.
- Как спалось? Получше, чем в повозке торговца?
- Отвали, я тебе говорю, - с Бильбо весь сон мигом слетел. - Не трожь меня!
Торин, наплевав на возражение, перетянул его на себя, поцеловал в щеку, не выпуская из рук. Бильбо прятал лицо, сопел и уворачивался, не желая поцелуя.
- Ты мне понравился, - не стал скрывать Торин, выпустил его, поглаживая по округлым плечам. Обхватил за бедра, чуть стискивая их, прохладные и упругие.
- Я не хочу больше. Никогда, - сказал Бильбо, болезненно скривив губы.
- Ты привыкнешь… - Торин потрепал его по шее, провел пальцами вниз, обвел ямочку на пояснице. - Ты будешь сыт, будешь спать на хорошей кровати, станешь покруглее да посимпатичнее, чтобы было, за что подержаться.
- Ты мне отвратителен, - сообщил Бильбо, упираясь ладонями в его грудь. Торин скрипнул зубами, мгновенно схватил его за волосы на затылке и чуть потянул.
- Зачем упираешься, глупый?
- Ты сам-то не сильно умен, - выдохнул Бильбо, изогнувшись вслед за рукой. - Думаешь, это жизнь - торчать в горе взаперти и служить тебе девицей?
- Для тебя неплохо.
Бильбо уставился на него злобно, пожевал губу, но все же проглотил то, что вертелось на языке.
Торин улыбнулся и погладил по обнаженному плечу, стараясь разгладить пальцами уродливый след от удара плетью.
- Если ты не собираешься выпустить меня, а только пользовать по ночам, то лучше мне и вовсе не жить, - сощурился Бильбо. И, вывернувшись, быстро соскользнул с постели, принялся одеваться. Лицо едва исказилось от боли, но хоббит попытался это скрыть. Торин следил за ним внимательно, молчал, дав ему возможность сказать все, что хотел.
- Я больше не желаю делать это с тобой, - сказал Бильбо, забавно взмахнул рукой, натягивая рукав рубашки, запутался в нем и едва не порвал. - Понял меня, ты, король подгорный?
Король подгорный молча поднялся с постели, подошел к хоббиту и приподнял его лицо за подбородок. Бильбо тут же отвернулся, но Торин ухватил за челюсть крепче, вынуждая глядеть в глаза:
- Ты не хочешь по-хорошему? Быть может, раздеть тебя донага, бросить в подземелье с крысами и змеями?
- Мне все равно, - отдернулся тот, посмотрел на Торина, - но если ты еще раз проделаешь со мной это, я сам спрыгну с лестницы.
- Еще чего, - усмехнулся Торин, но Бильбо смотрел вполне серьезно.
- Я так решил.
- Что ж, - Торин хлопнул его по плечу, едва не сбив с ног, - будь по-твоему.
Он отошел в уборную, чтоб привести себя в порядок, а после надеясь уломать наглого хоббита, но когда вернулся, то понял, что не выйдет. Тот сидел на краешке стула и мрачно, исподлобья глядел на Торина.
Торин уставился на него в ответ, а потом молча развернулся и вышел прочь.
***
Когда тяжелая, как плита могильного склепа, дверь захлопнулась за Торином, Бильбо едва не лишился чувств. Неужели угроза подействовала? Или просто спешил по своим королевским делам и связываться не стал. Или… сейчас сюда явится отряд охраны, раздерет на нем одежду и отведет в сырые застенки?!
В этот момент дверь гулко распахнулась, отползла в сторону, и Бильбо свалился со стула, увидев входящих в покои стражников. Забился под стол, дыша прерывисто, не в силах унять сердце, едва не стошнился от нахлынувшего страха. Но стража на него особого внимания не обратила: один поднялся на стул и снял подвешенную над камином секиру, второй забрал из ящика стола перочинный ножик, третий проверил, надежно ли стоит шкаф. Забрав все колюще-режущее и прихватив даже злосчастный подсвечник, стража молча удалилась, оставив Бильбо одного.