Стыдливо прикрываясь шайкой, он прошел внутрь, заморгал, привыкая к горячему влажному воздуху, едва различая в водяном тумане очертания каменных лавок и стен, украшенных разноцветной мозаикой. Гномы времени не теряли, кто поудачливее - заняли места на лавках, остальные стояли у кранов, натираясь мылом. Бильбо смутился, покраснел и юркнул в угол. От обилия плечистых, волосатых, мускулистых голых тел ему стало совсем нехорошо, и идея с купальней разонравилась вдруг. Но уходить, не помывшись, было глупо, к тому же, волосы уже напитались водой и промокли. Бильбо вздохнул, отвернулся лицом к стене, повернул наугад кран и подставил ладони под восхитительно теплую, даже горячую воду. Еще чуть-чуть, и невозможно было стерпеть, но пока что вода обжигала приятно, ласкала измученное тяжелым трудом тело, и Бильбо едва слышно застонал от удовольствия. Постояв немного под краном, он быстро намылил голову, вымывая жирную пыль из волос, намылился сам, наблюдая, как грязь размазывается и отступает под напором воды, оставляя чистую, гладкую кожу. Сплошное удовольствие! Бильбо решил намылиться еще раз, чтоб точно смыть с себя все, но тут мыло предательски выскочило из руки и лягушкой ускакало куда-то под лавку.
- Проклятье! - выдохнул Бильбо и пошел его искать, стараясь не натолкнуться на гномов. Мыло отыскалось под соседней лавкой, и Бильбо ни за что бы не ухватил его, скользкое и непослушное, если б не веревочный хвостик. Подцепив его пальцем, он потянул мыло к себе, словно мышь из подпола, и вдруг почувствовал бесцеремонный шлепок пониже поясницы.
- Эй! - возмутился Бильбо, выпрямился, сжимая в руке мыльный хвост.
- Прости, - ухмыльнулся незнакомый ему гном, молодой и нагловатый на вид, - не смог удержаться. Ты кто такой?
- Бильбо Бэггинс, - ответил Бильбо и попытался пройти к своей шайке, но не тут-то было.
- А ты резвый! - удивился гном, положил лапищу ему на бедро, - и что с твоей бородой?
- Да это же невысоклик, - вмешался другой гном, и Бильбо развернулся к нему сердито, - завелся недавно в шахте, я от ребят слышал.
- Сам собой завелся? Откопали?
- Да нет же, не сам собой. Его узбаду подарили недавно, а тот от подарка избавился.
- Ты и правда королевский невысоклик? - удивился молодой.
- Нет, я свой собственный, - отрезал Бильбо, чувствуя себя совсем нехорошо.
- Так я же и говорю - в опале он.
- Торин тебя больше не хочет? - решил молодой и потянул Бильбо за руку к себе, - а странно, такой ладный вроде и гладкий.
Его ладони стиснули омытые водой бедра Бильбо, прижали к себе. Вставший член уткнулся хоббиту повыше пупка.
- Пусти! - рявкнул Бильбо, ударил его мылом наотмашь, попав по глазам. Гном вскрикнул от неожиданной боли, схватился за лицо, и Бильбо, не теряя времени, скользнул мимо него.
- Вот за это его Торин и выкинул! - раздался вслед дружный хохот, но Бильбо уже не слышал этого, натянул первые попавшиеся подштанники в раздевалке, затянул узлом и поскорее выскочил наружу. Начальника смены нигде не было, и Бильбо понял, что надеяться можно только на себя. Скользнув в спасительную темноту у стены, он добежал до лестниц и выбрал одну наугад.
***
Закончив с прошениями и слушаньями - идиотскими, как на подбор, - Торин ушел к себе в кабинет разобрать бумаги, но прежде выпить немного вина, потому что в голове гудело и звенело как колокола Дейла в праздник. Мысли путались от непрерывного звона, и надо было как-то успокоить их и себя заодно.
Едва Торин успел отпить из кубка и приняться за чтение бумаг, как в дверь постучали.
- Войдите, - сказал он, вначале не отрываясь от дел, но потом все же поднял взгляд и обомлел. На пороге стояли двое стражей и меж ними - хоббит Бильбо Бэггинс, мокрый, как мышонок, свалившийся в пруд. Струйки уже не текли с него на пол, но мокрые, потемневшие от воды волосы налипли на лицо, а подштанники прилипли к голому телу - больше на нем ничего не было. Бильбо мрачно глядел на него исподлобья, стучал зубами и дрожал от холода и страха, как пойманный в капкан зверь.
- И что это значит? - выдохнул Торин, рассматривая эту картину.
- Поймали неподалеку от главных ворот, государь, - пояснил стражник, стиснул плечо хоббита, и тот скривился от боли, - едва не улизнул.
- Почти сбежал, выходит, - Торин поднялся с места, подошел к Бильбо, взялся за ворот кафтана.
- Ты все равно не поверишь, - пробормотал Бильбо, часто моргая, - но сбегать я сейчас не хотел.
- Только зачем-то у ворот крутился, - усмехнулся стражник, вновь стиснув его плечо. Торин снял с себя кафтан, оставшись в одной рубахе, и накрыл хоббита. Бильбо засопел вдруг, зашмыгал носом, уставился на Торина снизу вверх. И вздрогнув от холода, поплотнее завернулся в кафтан, чересчур свободный, но теплый, простеганный.
- Выпей, - велел Торин, протянув ему кубок, и Бильбо, недоверчиво принюхавшись, отпил осторожно, взяв его двумя ладонями. Стража молчала, переглядываясь, но Торин на них внимания не обратил. Дождался, пока Бильбо выпьет все до капли, и сказал:
- Проводите его в мои покои. Пусть выпьет еще бокал горячего вина и как следует пообедает.
И, склонившись к самому уху хоббита, он прошептал:
- Только вздумай капризничать с едой - затолкаю ее насильно. Во все отверстия.
Бильбо только сглотнул, уставился на Торина удивленно округлившимися глазами – и так и смотрел, вывернув шею, даже когда его развернули и повели прочь из кабинета.
Торин прошелся туда-обратно пару раз, стиснул бумаги, не в силах понять смысл написанного и плеснул себе вина.
***
Быть может, это было не самое мудрое решение, но Бильбо действительно раздумал сбегать в последний момент. В Эреборе, видимо, хорошо следили за пленниками в подземных казематах, и главные ворота охранялись лишь на вход, а не на выход, и можно было улизнуть тайком и тишком, смешавшись с отрядом гномов.
Но покрутившись в тени у ворот, Бильбо понял, что снаружи скоро вечер, ночь, холод и ветер, а у него только мокрые подштанники и ни крошки еды. В шахту обратно он идти не хотел ни за какие коврижки, хватит с него озабоченных гномов. Бильбо устало привалился к стене и обхватил себя ладонями.
Оставался Торин.
Ему было страшно соваться к нему и о чем-то просить, но другого выхода не было, поскольку, как выяснилось, гномий член в зад можно было получить где угодно - в купальне, на груде угля в шахте, а не только в ториновой спальне. И вот сейчас он сидел в этой самой спальне, постепенно отогреваясь, и вновь считал минуты до прихода Торина.
Делать было нечего, наевшись и напившись горячего вина, он разгуливал по покоям в лазурно-синем кафтане, как в плаще полководца. Слонялся из угла в угол и чиркал найденным в камине углем по стенам, не найдя чистой бумаги. Почиркал по гладкой входной двери, но ничего не вышло, уголь не оставлял и следа. Зато в уборной они были выкрашены светлой краской, и рисовать углем было одно удовольствие. Бильбо провозился там до вечера, вновь пачкая ладони, пока солнце не зашло окончательно. Тогда он вернулся в комнату, прилег на кровать и попытался поспать.
Но задремать не удалось.
- Спишь? - негромко спросил Торин, заходя внутрь. Бильбо испытал горячее желание притвориться спящим, но Торин уже коснулся его плеча, потеребил, погладил по шее.
- Уже нет, - выдохнул Бильбо и посмотрел на него из-под полуприкрытых век. Торин прижался вдруг губами к его лбу, закрыл глаза и замер.
- Жара вроде нет, - сказал он, - горло не болит?
- Нет, - сипло выдохнул Бильбо, ни живой, ни мертвый. Не знал, чего от Торина ожидать - то ли назад в шахту отошлет, то ли возьмет силой прямо сейчас. Как Бильбо уже убедился, Торин был совсем непредсказуем. А тот, чуть усмехнувшись, поднялся на ноги, зажег масляные лампы, столько, что в спальне стало светло как днем.
- Сядь, - велел он, вернувшись, стянул кафтан с его плеч. Бильбо послушно сел и закрыл глаза, почувствовал прохладную влажность на плече.
- Что это? - спросил он тихо, не дергаясь и не двигаясь с места.
- Мазь от рубцов, - Торин аккуратно размазал ее, массируя похудевшие хоббичьи плечи. Ощутив, как тот подрагивает и подается, чуть выгибаясь в его руках, Торин спустился ниже к лопаткам и погладил его так, как ему давно хотелось.
- Зачем ты это делаешь? - тихо спросил Бильбо.
- Хочется. Где-нибудь еще болит?
- На лодыжках мозоли.
Торин с удивлением рассмотрел его ноги, растирая ступни осторожно, чтоб не содрать поджившую кожу.
- Я не ношу обувь, нет у нас такого обычая. А ваши сапоги мне натерли, - пожаловался Бильбо.
Торин молчал, натирая его мазью, чувствовал, как совесть грызет, не просто грызет, а поедом ест. Раздетый хоббит на его широкой постели выглядел растерянным и совсем беззащитным. Торин отер ладони о салфетку, взял гребешок и причесал Бильбо, пригладил торчащие вихры. Не сдержался, вынул из-за пазухи тонкую золотую цепь, попытался приладить так, чтоб та красиво свисала с островерхого уха на светлое, округлое плечо.
Бильбо, не двигаясь и задержав дыхание, поднял взгляд:
- Что ты делаешь?
- Смотрю, к лицу ли тебе золото, - Торин пожалел, что не взял украшений. Сейчас хорошо было бы нарядить хоббита, тем более что тот сидел спокойно, не вертелся и не дергался понапрасну. Торин поджал губы и облизнул их.
- Я что, кукла? - часто задышал Бильбо, - или девица, чтоб украшения носить?
- Украшения и мужчинам к лицу, - Торин взял его за плечи, прижался кончиком носа к его щеке и поцеловал, по-хозяйски властно размыкая губы, но вместе с тем нежно. А Бильбо замер, затих, словно разучился дышать, золотая цепь прошуршала еле слышно, свалившись вниз юркой змейкой. На поцелуй он не ответил, не обнял Торина, но и оттолкнуть его не посмел.
- Чего ты такой сдержанный да скованный?
- Кандалы сними - буду раскованный, - пробормотал Бильбо.
- Что тебе опять не по нраву? Опять все не так, - скрипнул зубами Торин, взял его ладони в свои и стиснул крепко. - Что не так, отвечай.
- Я тебя боюсь, - признался Бильбо, - до потери пульса.
- Надо же, - усмехнулся Торин, - а разговариваешь со мной как военный сотник.
- Слова - мое единственное оружие, - выдохнул Бильбо и закрыл глаза, но Торин ничего не сделал, все еще держа его небольшие, аккуратные пальцы в своих, такие маленькие по сравнению с его собственными. Ногти хоббита были обломаны, заусеницы лохматились. Торин с интересом рассмотрел его пальцы, понял, что хоббит не лжет, и вдруг что-то словно щелкнуло в голове. Вместо наглого, нахального типа вдруг увидел Бильбо, действительно напуганного, растерянного не понарошку. Слабого, по сравнению с гномами, но при этом достаточно сильного, чтоб пытаться дать Торину отпор. Торин вконец отчаялся понять, что и как делать с хоббитом, как приучить его к себе. Силой бесполезно было действовать, власти он тоже не поддавался.
- Снимай подштанники и ложись на живот, - велел Торин, потянул себя за шнуровку рубахи.
- Торин… - только и проговорил Бильбо тоскливо, но все же завозился с лямками, кое-как развязал и улегся лицом вниз, вновь накрыв голову руками.
- Я тебя не обижу, - пообещал Торин, глубоко вдыхая и стараясь не смотреть на аппетитный круглый зад. Разделся наскоро и лег рядом, потормошил хоббита, вцепившегося зубами в подушку.
- Расслабься.
- Зачем? - тихо простонал тот, - делай все быстрее, пожалуйста.
- Я тебе что сказал? Сказал, что не обижу, - Торин лег совсем рядом, привлек его к себе, - или я тебе совсем несимпатичен?
- Ты получше других, - задумался Бильбо, оторвался от подушки и посмотрел на него.
- Каких еще других?!
- Ну там, в купальне…
- Ты с кем-то любился в купальне?
- Нет, - заворчал Бильбо, - ни с кем я не любился.
- Почему ты сразу не сказал? - Торин приподнялся, присел на кровати, - кто это был? Я настрого запретил трогать тебя.
- Не знаю, кто, он не из моего спуска. И это неважно, потому что из купальни я сразу сбежал. К тебе.
- Ишь, какой, - усмехнулся Торин, сунулся в очередную банку пальцами и велел:
- Ложись, как тебе удобнее.
Бильбо засопел, свернулся на боку, остро ощущая собственную наготу и уязвимость, закрыл глаза, почувствовав влажно-скользкое прикосновение. Палец не пихался внутрь с силой и напором, нет, просто поглаживал, отчего было стыдно-приятно до красных ушей.
- Чего сопишь? Опять, небось, больно? - усмехнулся Торин.
- Нет, - Бильбо прижал ладони к лицу, ощутив их прохладу.
- Хорошо? - не унимался тот.
- Хорошо. Продолжай… - сглотнул Бильбо, почувствовав, как палец, густо и обильно смазанный, входит внутрь, размыкая плотно сжатые мышцы.
А Торин, ощущая его полностью в своей власти, с колотящимся от похоти и страсти сердцем, едва сдерживал себя, изучал Бильбо, запоминая, от чего тот кривится болезненно, а от чего вспыхивает, как факел, и сжимает губы. Пальцем, конечно, было и вполовину не так приятно, но зато хоббит не вопил, не плакал от боли и не просил прекратить. Да и влажные внутренние стеночки, обхватывая палец, тянули внутрь, словно посасывая, доверчиво и зовуще. Торин прикусил язык, чтоб не сойти с ума от нахлынувших ощущений, провел пальцами по худому, чуть подрагивающему животу хоббита, поворошил мягкие волоски в паху и обхватил полувставший член, почти исчезший в его кулаке.
Принялся ласкать, не спуская глаз с хоббита, непрерывно постанывающего и кусающего себя за ребро ладони.
- Торин… - только и выдохнул Бильбо, спустив ему в ладонь, закрыл глаза стеснительно и накрылся подушкой для верности. Торин усмехнулся и вновь взялся за салфетку.
- Хорошо тебе?
- Да.
- Доволен, что послушался?
- Да, - глухо простонал Бильбо из-под подушки, потом все же выполз на свет и поглядел на Торина умоляюще.
- Чего опять?
- Можно тебя попросить? - забормотал Бильбо, подбираясь к нему вплотную.
- Проси, - широко улыбнулся Торин, - цепочку? Я одно ожерелье вспомнил, тебе должно подойти.
- Нет, не цепочку. Пообещай, что выполнишь.
- Сплошные условия! - хмыкнул Торин, но Бильбо уже забрался к нему на колени, положил ладони на плечи и пристально посмотрел глаза в глаза. Торин прижал его к себе, с удовольствием ощущая, что тот не сопротивляется больше. За это стоило заплатить.
- Обещаю, - решил Торин, взъерошил его волосы на затылке, - чего хочешь?
- Делай это только пальцем, ладно? - сморгнул Бильбо, потерся носом о его щеку, - а то иначе мне больно.
Торин едва не скинул его с колен, в последний момент сдержался. Рыкнув ругательство на кхуздуле, он поднялся, ссадив хоббита на кровать, и принялся ходить по спальне.
- Что? - выдохнул Бильбо, - У тебя так здорово получилось пальцем, мне было приятно.
Торин все-таки грохнул об пол злосчастную банку, случайно смахнув с края стола. Выругался, схватил другую, со смазкой, и тоже с размаху расколотил, брызги и осколки полетели во все стороны. И молча ушел в уборную.
Бильбо вначале замер, тиская и без того помятую подушку, а потом вспомнил про рисунок на стене, созданный в угаре пьяного вдохновения, и обойдя опасную лужу на полу, поспешил за Торином.
Тот стоял, в задумчивости разглядывая шедевр углем. Жуткого вида гном с растрепанными темными патлами скалился со стены, угрожая убить и изнасиловать в особо грубой и извращенной форме.
- Это что за мерзкое чучело? - спросил Торин. - Чтоб запор мгновенно прошел, что ли?
Он отошел, рассматривая рисунок, а потом заметил короткую поясняющую надпись в уголке: “Торин, король Эребора”.