— “Люблю тибя, как ты миня, и будим верныи друзиа”… Что это вообще такое?
Молли Уизли, прочитавшая эти слова с выражением и вслух, растерянно крутила в руке старенькую записку, только что найденную ей в щели между столешницей и плитой.
Еще какое-то время она недоуменно вертела пергамент в руках, а потом ее лицо озарилось пониманием, и она вскинула глаза на дочь, в ужасе закрывшую покрасневшие щеки руками.
Джордж покатывался со смеху, вытирая выступившие на глазах слезы, а Фред давно уже попросту сполз от хохота вниз и теперь лежал у брата на коленях, счастливо подергиваясь в конвульсиях.
— Джинни, неужели все это ты написала? — Молли метнула гневный взгляд на хохочущих близнецов, призывая их к тишине. — Почему я такого не помню? — она вопросительно смотрела на смущенную дочь, ожидая ответа. — Ты была такая маленькая и милая. И так сильно влюблена в нашего Гарри, — внезапно умилилась она, сама не замечая, что заставила Джинни покраснеть уже просто до слез и придала занемогшим было от смеха близнецам новых сил. — Гарри, дорогой, а ты помнишь, как Джинни отправила тебе свое первое признание? — Молли повернула к Гарри распаренное лицо. — Мы так за нее переживали. Хорошо, что тебе хватило тактичности, и ты сделал вид, что его попросту не было. А ведь это было ровно семь лет назад. Как раз накануне твоего дня рождения, — Молли переводила умиленный взгляд с Гарри на Джинни и обратно.
Гарри непонимающе перевел глаза на Джинни, упавшую на стол и уткнувшуюся лицом в сгиб локтя.
— Какое письмо, Джин?
Джинни спрятала лицо еще глубже, хотя казалось, что глубже уже просто некуда:
— Ну ма-а-ма! — простонала она. — А тебе обязательно это сейчас вспоминать? Перед самой моей свадьбой?
Гарри улыбнулся и положил локти на стол, подпирая подбородок рукой — в семье Уизли он всегда был как дома, поэтому мог позволить себе некоторые вольности.
— Ну что ты, Джинни, это было так трогательно, — Молли утерла лицо краешком фартука и ласково ей улыбнулась. — Гарри тебе подтвердит.
Джинни приподняла смущенное, залитое краской лицо и бросила сердитый взгляд на мать, а потом заодно и на Гарри, прикрывая ладонями пунцовые щеки:
— Гарри, не слушай ее! — потребовала она. — Я надеюсь, ты забыл, как это было ужасно! — она бросила выразительный взгляд на Гарри, демонстративно нахмурилась и закусила губу.
— А мне кажется, это было прекрасно! — Джордж подмигнул выбравшемуся из-под стола и усевшемуся рядом с ним брату и толкнул его локтем. — Особенно это: “Люблю тебя, мой герой, хоть голова у тебя и с дырой”. Помнишь, Фред?
— Ну разумеется, — откликнулся Фред, и губы его сами собой растянулись в блаженной улыбке. — Это мы ей подсказали, — поведал он Гарри, горделиво приосанился и потянулся за очередным бутербродом, но не удержался, фыркнул и снова закатился восторженным смехом.
— Еще одно слово, Фред Уизли, — Джинни злобно зыркнула на него через стол, — и с дырой будет твоя голова! — пригрозила она, наставляя на него палочку. Фред, делая вид, что страшно испуган, вскинул вверх обе руки, демонстрируя, что он полностью безопасен.
— А мне больше всего оттуда понравилось: “Самый лучший в мире ты, глаза твои как рассветЫ”, — Рон отхватил огромный кусок бутерброда и принялся его жевать под укоризненным взглядом Гермионы. — Это кто ей из вас сочинил?
— А это наша сестренка сама, — Фред буквально давился от смеха, затыкая рот рукавом. — Если у человека талант… — все-таки умудрился выкрикнуть он.
— …То его ничем не испортишь, — подхватил Джордж его мысль и тут же нырнул под стол. Летучемышиный сглаз сорвался с палочки Джинни и пронесся в том месте, где доли секунды назад была его голова. — Эй, эй! Полегче, сестренка! — возмущенно заорал он. — Как будто мне мало отрезанного уха!
Джинни сердито и тяжело дышала, с возмущением глядя на них.
— Гарри, не слушай их! Я была тогда маленькой и совсем глупой! — приказала она.
— Джин, ты же знаешь, что я люблю тебя, и этого ничто не изменит, — смеясь вместе со всеми, выдохнул Гарри. — К тому же я не помню ровным счетом ничего такого.
— Как ты мог это забыть, Гарри? — Фред возмущенно смотрел на него. — А мы так старались! И теперь оказывается, что все это зря?! Ведь у нас получился шедевр любовной поэзии. Редкий по силе, изысканный по зву… — на этот раз уже он проворно нырнул под стол, не дожидаясь конца собственной фразы, поэтому Летучемышиный сглаз, отразившись от стены, попал в садового гнома, пытавшегося укатить с кухни большую картошку.
— Джинни! — укоризненно воскликнула Молли и поставила перед ними на стол большой поднос с праздничным пирогом, украшенным восемнадцатью свечами и надписью “С днем рождения, Гарри”. — Не стыдно тебе? — мягко укорила она дочь. — А еще говоришь, что ты взрослая, и собираешься замуж! Смотри, а то твой жених возьмет, да и передумает!
— Не передумает! — Джинни бросила насмешливый и вызывающий взгляд на Гарри и отрезала: — Дин никогда не передумает. Не то, что некоторые.
Гарри вздохнул и потянулся за пирогом с черникой. Вопрос разорванной после войны помолвки иногда все еще витал между ними таким вот тихим призраком, несмотря на то, что все члены рыжей семьи давно уже успели свыкнуться с мыслью, что теперь Гарри и Джинни просто друзья.
— Кстати, Джин, спасибо тебе, что пока согласилась побыть моей невестой для прессы, — искренне сказал Гарри и благодарно посмотрел на нее. — И Дину тоже спасибо, что он тебе разрешил. Они меня так достали, — пожаловался он всем присутствующим. — Представляете, в прошлом месяце “Ежедневный пророк” попытался учредить конкурс на лучшую будущую “миссис Поттер”. Они даже набрали пятьдесят заявок от девушек прежде, чем я об этом узнал, — Гарри в ужасе помотал головой. — Пришлось подключать к делу Кингсли, чтобы он помог остановить этот кошмар.
— Ну и чего ты терялся? — Рон ожесточенно пережевывал уже четвертый кусок пирога. — Уж я бы на твоем месте… — внезапно он осекся и, по привычке опасливо покосившись на Гермиону, замер с набитым ртом и испуганно заметался глазами. — … вообще сбежал из страны в маггловский мир и остался бы там на какое-то время, — ликующе выпалил он, откровенно радуясь спасительной мысли, и потряс в воздухе зажатым в кулаке ломтем.
Бордовая колбаска вылетела из теста наружу и шлепнулась на тарелку, растекаясь по ней ягодной лужицей.
Гермиона обреченно закатила глаза, а Гарри, задумчиво глядя на красноватые потеки ягод на белом фарфоре, внезапно спросил:
— Может, я тогда просто был ранен? Поэтому ничего и не помню? Могла же у меня стереться часть воспоминаний?
— Чего ты не помнишь, дорогой? — Молли со стопкой грязной посуды застыла возле стола.
— Я почему-то совсем не помню этого письма, — пожаловался Гарри, рассеянно потирая шрам. — Все его помнят, кроме меня. Не мог же я его настолько забыть, правда? Про голову с дырой я бы точно запомнил.
— Пожалуй, такое не скоро забудешь! — радостно согласился с ним Джордж, лукаво поглядывая на снова спрятавшую глаза за ладонью сестру.
— Уж мы постарались сделать его незабываемым, — поддакнул ему Фред, но под прицелом палочки Джинни послушно сложил руки перед собой на столе в позе самого примерного ученика школы.
— Гарри, ты думаешь, что потерял память? — только Гермиона всегда всерьез относилась к его здоровью. Вот и в этот раз она озабоченно склонилась над столом и заглянула Гарри в лицо.
— Ну должен же я был хоть что-то запомнить? — Гарри вскинул на нее расстроенный взгляд.
После войны, после смерти и воскрешения, его воспоминания иногда мешались и путались, и это ужасно его раздражало и — хоть он в этом никому не сознавался — даже пугало.
— А может быть, ты просто не получал его? — Гермиона тревожно смотрела ему прямо в глаза.
— Тогда сова должна была вернуть письмо Джинни обратно, — Гарри насупился и замолчал, досадливо потирая шрам по старой привычке.
— Тоже верно, — Гермиона в раздумьях прикусила губу и выпрямилась на стуле.
— И никакое не верно. Вы чего это оба? — Рон смотрел на друзей непонимающим взглядом. — А Хранилище Сов? Письмо вполне может быть там.
— Какое Хранилище Сов? — хором спросили они, синхронно разворачиваясь к Рону, и Гарри мельком успел удивиться, что в этом мире есть нечто, о чем Гермиона тоже не знает.
— Ну, Хранилище, — Рон тоже казался изумленным донельзя от того, что ему приходится что-то объяснять Гермионе. — Хранилище! Ну, вы чего? Оно же такое… — он развел руки в стороны, и оказалось, что в другой руке у него зажата куриная ножка. — Все его знают, — не находя нужных слов, Рон ожесточенно покрутил в воздухе рукой с пирогом, пытаясь выразить свою мысль, открыл и снова закрыл рот, и, наконец, сдался. — Мам, ну скажи им! — обратился он к матери за поддержкой.
— Хранилище Сов, — Молли неожиданно улыбнулась, опираясь кулаками на стол. — Неужели и правда не знали? — она машинально расправила полотенце, которое все еще держала в руках, и пояснила: — В нашем мире такая традиция. Получатель не может отказаться от подарка или письма. Это считается намеренным оскорблением. Поэтому, если сова по какой-то причине не долетает до адресата, то подарки и поздравления прямиком отправляются в Хранилище Сов, чтобы не возвращать их тому, кто написал письмо или сделал подарок от чистого сердца. Там они хранятся двести пятьдесят лет подряд, ждут, пока получатель не захочет их забрать. А когда срок истекает, их просто раздают всем желающим, — Молли мечтательно улыбнулась. — Их раздают на празднике в День Урожая. Когда Рон и Джинни были маленькими, мы с ними ходили на этот праздник, и им тоже достались нерозданные подарки.
— Я получил медвежонка, который умел говорить, — Рон поднял глаза к потолку и по-детски радостно улыбнулся. — И крохотную мантикору. Фредди, помнишь, как она тебя укусила за палец?
— А я куклу, которая умела летать на метле. Помнишь, как она кружила по комнате, Рон? — глаза у Джинни восторженно заблестели. — Именно тогда я и решила, что просто обязана быть в сборной по квиддичу!
Брат с сестрой, ушедшие в воспоминания, выглядели такими счастливыми, что, казалось, снова вернулись в общее детство.
— А нам ничего не досталось, — Фред независимо пожал плечами. — Не больно-то и хотелось!
— Потому что нормальные люди не дарят друг другу бомбы-вонючки, вставные челюсти и выпадывающие глаза! — назидательно сказала Молли, на всякий случай отвешивая близнецам легкие подзатыльники. — А вы ни на что другое не соглашались!
— Мы раз в год ходим в Хранилище и проверяем наши доставки, — Джордж, потирая затылок, недоуменно смотрел на Гарри и Гермиону. — А вы что же, получается, ни разу? За все это время?
Гарри растерянно пожал плечами, а Гермиона решительно помотала головой.
— Мне все равно некому было писать, — решительно заявила она. — А вот Гарри… — Гермиона неожиданно фыркнула и весело рассмеялась, глядя на друга: — Я представляю, наверняка все Хранилище от пола до потолка забито твоими подарками от поклонниц.
Гарри поморщился. Неужели ему все постоянно так и будут напоминать о том, что его ужасно достало?
— Гарри, дорогой, а почему бы тебе не сходить в это Хранилище прямо сейчас? — Молли казалась воодушевленной собственной идеей. — Все-таки у тебя день рождения. Что, если именно сегодня ты получишь подарок, который ждал тебя много лет?
— Очередные надувные сердца или открытки с признаниями? — Гарри равнодушно пожал плечами. — Мне их и так хватает.
Но Молли вдохновенно смотрела мимо него, словно не слыша.
— Однажды я нашла там письмо. От мальчика, который страшно нравился мне в школе. Но он меня просто не замечал, — она бросила быстрый взгляд на Артура, но тот был полностью поглощен беседой с Перси о последних изменениях в Министерстве, поэтому, чуть понизив голос, она продолжила: — И можете себе представить, он прислал мне брошь-невидимку и написал, что хочет дружить со мной, — полное лицо Молли мечтательно порозовело. — Мне было так приятно об этом узнать. Пусть даже спустя столько лет.
— Брошь-невидимка? Как это? — Рон с трудом проглотил кусок пирога, чтобы задать этот вопрос.
— Брошь, которая становится невидимой, когда нажмешь на ее середину, — пояснила Молли и махнула рукой: — глупый был подарок. Я ее потом так и не смогла отыскать. — Гарри, Гермиона и Джинни уткнулись в тарелки, подавляя улыбки. — Но ты сходи, Гарри, непременно сходи,— искренне посоветовала она. — Вдруг и тебя ждет привет из прошлого. Никогда не знаешь, что тебя поджидает в Хранилище. Может быть, твое счастье.
Гарри неуверенно посмотрел на нее — он не очень-то верил в какое-то счастье, все, что ему было нужно, было здесь, в Норе у Уизли, которые заменили ему семью и стали друзьями. А любовь… Ну не всем же везет в этой жизни.
Гарри вскинул глаза и столкнулся взглядами с Гермионой.
— Ты пойдешь? — просигналила ему подруга одними губами и приподнятой бровью.
Гарри еле уловимо пожал плечами и наклонился к самому ее уху:
— Гермиона, скажи, ну чего я там не видел? Кучу подарков от совершенно ненужных людей.
Но подруга жарко зашептала ему в ответ:
— Гарри, ты же не знаешь! А вдруг там лежит что-то важное? Может, от Дамблдора. Или от Сириуса! Или от проф… — Гермиона, которая явно собиралась назвать еще одного погибшего, поспешно замялась, увидев, как Гарри скривился от боли. — Как ты можешь быть настолько беспечным? — поспешно закруглилась она.
— Им незачем было писать мне, — буркнул Гарри, тем не менее, засомневавшись. Мысли о тех, кто ушел навсегда, до сих пор разрывались такой болью в середине груди, раскурочивая душу на части, что Гарри старался просто не думать о них. Не думать, и все. — Я не очень верю, что там может что-то найтись, — он снова пожал плечами, но на этот раз менее уверенно.
Гермиона кивнула, расслышав в его словах куда больше того, чем он хотел бы сказать.
— Мы с Гарри сходим туда, — объявила, выпрямляясь, она.
Молли поощрительно ей кивнула, а Гарри заметно оживился:
— Ты готова идти со мной? — искать пропавшие письма вместе с подругой было куда веселей.
— И я с вами пойду! — Рон привскочил с места, но тут же плюхнулся обратно на стул под прожигающим взглядом матери.
— Рональд Уизли! — громогласно объявила она, так, что все рыжие головы повернулись в ее сторону. — Даже не думай, что тебе удастся избежать прыгающих сорняков! Ты будешь их ловить и полоть! И ты знаешь, что заслужил это наказание за то, что вчера выпил весь сироп для варенья. Или ты так быстро об этом забыл? — требовательно спросила она.
Рон виновато понурился и бросил на друзей жалобный взгляд исподлобья с призывом о помощи.
Конечно же, близнецы сочли своим долгом вмешаться:
— Ну что ты, мам, как ты можешь! Малыш Ронни просто вечно голодный, — укорил ее Фред.
— Ты же так его плохо кормишь, — Джордж усмехнулся и подмигнул брату, прекрасно осознавая, что сейчас начнется.
И правда, эффект был таким, как будто их слова нажали на спусковой крючок: Молли уперла руки в бока и чуть склонила голову набок, что сулило всем скорейшие неприятности.
— Значит, я тебя плохо кормлю? — прогремела она на весь дом.
— Ну, ма-а-ам, это они сказали, не я, — Рон заерзал на стуле и бросил на близнецов взгляд, возмущенный донельзя. — Я сейчас все почищу! А Гарри с Гермионой мне…
— Гарри с Гермионой прекрасно сходят в Хранилище, пока ты будешь занят! — оборвала его Молли и кивнула им головой, отпуская. Гарри, недолго думая, радостно соскочил с места. Как ему было ни жаль Рона, но самому участвовать в садовых работах в свой день рождения точно не хотелось, а Рон бы непременно потащил их за собой.
Похоже, что Гермиону обуревали те же самые мысли, потому что она поспешно встала со стула и дернула Гарри за руку к выходу.
Оставив за спинами рыжую бурю, в которой были слышны жалобное бормотание Рона, гневные выкрики Молли, смех Джинни и подначки близнецов, Гарри с Гермионой с облегчением захлопнули за собой дверь.