}Автор: }Geschwisterchen}
Название: }De Weg naar het Westen/Дорога на запад}
Статус: }закончен}
Размер: }midi}
Категория/жанр: }slash, au, romance, adventure}
Рейтинг: }R}
Пэйринг: }Том/Билл }
От автора: }вдохновилась идеей экспедиции Льюиса и Кларка, но от идеи осталось одно название, остальное – сплошная отсебятина) Приятного чтения!
}
Скажем все дружное спасибо замечательной Mon désir secret за ее просто волшебный баннер, и отдельная благодарность от меня за мой первый такой комплимент!
}De Weg naar het Westen}
}Серые, будто мутные волны Атлантического океана вздымались за бортом нашего небольшого торгового фрегата, раскачивая утлое суденышко. Рассвело только недавно, хотя по времени солнце должно было появиться несколько часов назад, но из-за непогоды было едва различимо на небосклоне. Шел пятый день нашего путешествия из Антверпена в Нью-Йорк, и у меня уже проявились первые признаки морской болезни…
Мое имя Томас Каулитц, и я хочу рассказать вам удивительную историю моего путешествия через самый центр Америки с ее восточного побережья к Тихому океану. Я родился в Роттердаме двадцать три года назад, в семье обеспеченного дворянина, и с детства меня приучали к жизни в высшем свете. Проще говоря, решали все за меня. Окончив школу и Лейденский Университет, факультет юриспруденции, я вернулся в родной Роттердам, где моя мать уже подыскала мне невесту. Моих родителей мало волновало то, что юриспруденция интересует меня чуть меньше, чем никак, а уж о женитьбе я мог думать только со страхом. Ведь меня привлекали естествознание и приключения: а о каких приключениях могла идти речь, если у меня будут жена и дети? К моему великому счастью моя невеста, довольно прелестная девушка, так же не горела желанием выйти за меня замуж. Она оказалась куда более своевольной и непокорной, чем я, и сумела выйти из-под опеки родителей, сбежав со своим возлюбленным, с которым тайно и обручилась. Моя семья была шокирована этим событием настолько, что почти не сопротивлялась моему решению отправиться в Америку с целью изучения ее природы, обычаев коренного населения и написанию впоследствии книги.
Таким образом, воодушевленный донельзя, я со всей возможной скоростью собрал все необходимое, послал своему другу полковнику Хоффманну в Нью-Йорк письмо и отправился вслед за ним на первом же торговом судне.
Сначала путешествие давалось мне легко, погода была чудесной, ветер попутным, но спустя три дня небо заволокло серыми тучами, океан заштормило, а паруса рвало в разные стороны. Матросы, с которыми я с удовольствием общался и даже иногда немного помогал им, рассказывали мне, что в этом месте океана в апреле всегда такая погода, и нам еще повезло, что мы выбрали курс намного южнее обычного, иначе могли бы столкнуться с айсбергами. Пару раз я видел на горизонте эти огромные глыбы льда и благодарил про себя Господа Бога, что мне не довелось рассмотреть их вблизи. Моряки относились ко мне с подозрением только в первый день, а потом уже сами были не прочь рассказать мне пару-тройку баек из своей суровой жизни, дымя трубками и весело подмигивая сквозь заросли седых бород.
Последние дни плавания прошли просто ужасно. Часто начинались грозы, палубу заливало водой, и большую часть времени я просидел в своей крохотной каюте, изучая труды моих предшественников, так же исследовавших флору и фауну Северной Америки. Наконец, на горизонте показалась большая земля, и при приближении к ней уже можно было разглядеть довольно высокие четырех и пятиэтажные деревянные строения Нью-Йорка. Небо прояснилось, что считалось хорошим знаком, и в гавань мы входили под яркими лучами весеннего солнца. Расплатившись и распрощавшись с добродушным капитаном и матросами, я подхватил свой небольшой багаж и отправился искать съемную квартиру полковника Хоффманна. Тадеус Хоффманн был по происхождению англичанином, давно в отставке, на момент моего путешествия ему было около шестидесяти лет, но мужчиной он был крепким, неженатым и посвятил себя путешествиям после военной службы в королевской армии. Мы познакомились с ним еще до моей учебы в университете, когда полковник посещал Голландию, на одной из светских вечеринок в Роттердаме. Пока мои сверстники были увлечены дамами и танцами, я с горящими глазами внимал полковнику, рассказывающему о своих приключениях в разных странах. В Роттердаме он задержался на несколько месяцев, затем отправился в Скандинавию, пересек всю Европу с севера на юг и отправился в Америку, где осел несколько месяцев назад. Все это время мы вели активную переписку, и полковник всегда с удовольствием делился со мной своими впечатлениями от увиденного. }
Мой приезд, должно быть, сильно удивил его, ведь я никого не посвящал в свои планы. По крайней мере, он успел получить письмо до моего прибытия, хотя все равно выглядел очень обескураженным, когда я вошел в его небольшую квартиру в доме номер восемь на Бивер-стрит.
Встреча наша была очень сердечной, полковник даже чуть не прослезился, говоря, что я сильно повзрослел за прошедшие годы, и добавил, что время летит очень быстро. Я хотел остановиться в одной из небольших гостиниц недалеко от дома полковника Хоффманна, но старик настоял на том, чтобы я пожил у него. }
За классическим пятичасовым чаем я поведал другу о своей задумке, и преисполненный энергии полковник сразу же начал составлять список всего необходимого. Он заявил, что непременно отправится вместе со мной, так как боится отпускать меня одного в самые дикие места этого континента, к тому же он получил слезное письмо от моей опомнившейся матери, умолявшей его присмотреть за ее чадом. Но я-то видел, что все это отговорки, и, судя по заблестевшим в предвкушении серым глазам полковника, ему просто не терпелось вновь отправиться в путешествие.
Так же Тадеус, как он попросил себя звать, упомянул то, о чем я не подумал: нам необходим был проводник и, что самое главное, переводчик, так как для прокладывания пути вполне могли сгодиться карты и компас, а вот для общения с местным населением необходим был человек, знающий индейские традиции и наречия. В этом месте нашей беседы я попросил полковника рассказать, правда ли сейчас еще существуют те кровавые обычаи индейского племени ирокезов, обитающего в этих местах, о которых я так много читал. На мою реплику полковник лишь рассмеялся, поправляя пышные седые усы. Пожалуй, я приведу наш тогдашний диалог полностью:
- Знаешь, сынок, на дворе 1799 год, почти до нового века дожили, и, конечно, новое американское правительство не позволяет индейцам творить свои жестокие казни, как это было несколько десятков лет назад. Сейчас все местные племена, ирокезы, сиу, шошоны довольно дружелюбно настроены к европейцам, ведут с ними торговлю, хотя головорезы тоже попадаются. Но разбойников и отребья полно и среди белых эмигрантов.
- Неужели они уже не держат зла на людей, которые оттеснили их вглубь материка, заняли их земли, закрыли их самих в резервациях? – удивился я.
Хоффманн задумался на некоторое время, забивая табак в трубку.
- Они недовольны, это понятно. Но свою войну они уже проиграли, и большинство вождей понимают, что единственный выход – это сотрудничество с белыми. У многих племен неплохо обстоят дела с торговлей, они работают и с европейцами и с более дальними племенами, закупают у них меха и прочее. Обстановка уже давно не такая напряженная, как прежде.
- Скажите, полковник, а вы лично знакомы с кем-либо из индейцев? – полюбопытствовал тогда я.
- Вот об этом я и хотел поговорить. Есть у меня знакомый вождь из племени ирокезов. До их поселения отсюда полтора дня ходу. Это, так сказать, прогрессивное племя: легко сближаются с европейцами, заводят тесные деловые связи. Не то, что некоторые закрытые общества. Я думаю, он вполне согласится помочь нам с проводником за некоторую плату. Я слышал, у них хорошие отношения и с сиу, половина тамошних скво как раз оттуда.
На этом и порешили.
***
}Подготовка заняла больше двух недель. Первым делом полковник договорился о закупке трех лошадей (для меня, него и будущего проводника) и осла для поклажи. Затем мы занялись снаряжением, а миссис Хьюстон, вдова и домоправительница полковника, всерьез озаботилась вопросом провизии. Она без устали сушила и солила мясо, пекла хлеб на сухари и закупала овощи. Сколько мы ей не говорили, что вполне сможем сами заняться в пути собственным пропитанием: охотиться и ловить рыбу, почтенную даму было не переубедить. Она безапелляционно заявила, что мы, мужчины, ничего не смыслим в вопросах снеди, а есть что попало она нам не позволит. О, милая миссис Хьюстон, как же она была заботлива! Она питала явную симпатию к полковнику и, как мне кажется, сильно привязалась ко мне за это время.
}Я отправил на родину несколько писем: отцу, матери, своим немногочисленным друзьям и бывшим сокурсникам с известием, что пропаду на несколько месяцев, и что пусть ждут от меня весточки уже с другого побережья Америки. Ответа от них я, к сожалению, не успел получить, потому что в первые дни мая мы, наконец, тронулись в путь.
}Миссис Хьюстон разрыдалась на плече у полковника и строго наказала посылать новости при первой же возможности. После продолжительный прощаний, в ходе которых я и сам чуть не пустил слезу, признаюсь, мы начали свое путешествие.
}Выехав за пределы города, я без устали восхищался тамошней природой, яркой и цветущей зеленью, восхитительно голубым небом и ослепительным палящим солнцем. Я все порывался начать свои записи, но полковник каждый раз одергивал меня, посмеиваясь в усы, и напоминал, что времени на это еще будет достаточно, а пока необходимо как можно скорее добраться до знакомого ему племени и договориться насчет проводника.
}Навстречу нам часто попадались фермерские повозки переселенцев, везущих в город товары на продажу, но не встретилось ни одного индейца. Я, помнится, сильно переживал по этому поводу, а полковник только подшучивал надо мной, говоря, что я еще насмотрюсь на коренное население так, что мне тошно станет. Кстати, он не раз намекал на необычайную красоту местных женщин, подмигивая и скабрезно посмеиваясь, но я старался не обращать внимания на старого сводника.
}На ночь мы остановились в небольшом перелеске недалеко от дороги, развели костер и отлично поужинали еще свежим пирогом миссис Хьюстон. Полковник хлебнул из своей фляжки глоточек виски, предложил и мне, но мне не хотелось затуманивать разум, переполненный впечатлениями и эмоциями пережитого дня. Я делал небольшие записи в своем дневнике, а полковник задумчиво курил свою трубку у костра. Когда окончательно стемнело, мы устроились спать.
}Свой путь мы продолжили рано утром и почти без остановок ехали до самого вечера. На закате мы свернули на небольшую тропу, отходившую от основной дороги и, преодолев еще некоторое расстояние через негустой лес, выехали на просторное поле, со всех сторон окруженное деревьями. Поле большей частью было засажено кукурузой, что можно было определить по невысоким пока, но крепким росткам. В центре поля стояли жилища индейцев, больше напоминающие огромные шалаши, покрытые шкурами животных. Подъехав поближе, я смог разглядеть, что деревня устроена точно так же, как и деревни во всем мире: есть улицы, при каждом доме небольшие огороды и огражденные птичники, а в самом центре поселения находился самый большой и красиво расписанный типи, как называются эти постройки. Сразу было видно, что этот дом принадлежит вождю и его семье.
}Нас приняли очень радушно, вождь, очень старый, седой и почти беззубый индеец, сразу же проводил нас вглубь своего жилища, велев позаботиться о лошадях нескольким мальчишкам, бездельничавшим у типи. Как выяснилось, мальчишки были внуками вождя. Я, не видевший ранее людей этой расы, как мог сдерживал свое неприличное любопытство, но все же порой заглядывался и на самого вождя, хитро улыбавшегося и блестевшего своими небольшими и черными как уголь глазами, на его скво, женщину немного младше него самого, с длинными, слегка посеребренными волосами заплетенными в две косы, и на этих мальчишек, которые ловко справлялись с упряжью. Большинство людей в поселении уже готовилось ко сну, к тому же достаточно сильно стемнело, поэтому остальных жителей мне, к сожалению, почти не удалось рассмотреть. Зато было много времени на изучение внутренней обстановки типи, основой которого был очаг в центре, обложенный камнями. Дым от костра уходил вверх, в небольшое отверстие между жердями, составлявшими остов жилища, и шкурами, которыми типи был покрыт.
}За неторопливым разговором полковника и вождя, его жена на скорую руку смастерила очень вкусный ужин, состоявший в основном из кукурузных лепешек, овощей и небольшого количества мяса. Женщина эта была весьма миловидной и приветливой, однако в разговор не вмешивалась и вела себя очень скромно, хотя видно было, что она пользуется безграничным доверием и уважением со стороны своего мужа. Несколько раз вождь переспрашивал что-то у нее на своем языке во время беседы с Тадеусом, и по интонации можно было понять, что он просит совета или просто ее мнения. Я в разговор не вмешивался, внимательно прислушиваясь к говорившим. Вождь неплохо владел английским, и я без труда понимал его. Сначала приятели долго делились новостями, а потом полковник изложил суть дела и попросил помощи с поисками проводника. Вождь приподнял седые брови и принялся набивать свою трубку табаком, любезно предложенным ему полковником. Он молчал некоторое время, раскуривая трубку, а потом хитро взглянул на устроившуюся неподалеку скво, занятую каким-то шитьем. Очевидно, и она понимала английский, потому что, почувствовав взгляд мужа, встрепенулась, ловя его взгляд, и чуть заметно кивнула. Полковник удивленно следил за этими переглядками, пока вождь не счел нужным объясниться.
}- Ты, очевидно, помнишь, мой дорогой друг, что у меня есть племянник, младший и единственный сын в семье моего брата. Его мать из племени сиу, и мальчишка частенько навещает своих родственников оттуда, а со своим отцом ездит еще дальше на запад для закупки мехов. Он довольно смышленый, хоть и молодой еще, хорошо запоминает дорогу, умеет жить в походах, и за время своих поездок смог выучить около десятка наречий сиу и шошонов. Я думаю, он – тот, кто вам нужен.
}Вождь пообещал познакомить нас со своим племянником завтра, и так как время уже было позднее, мы устроились спать. Типи был большим, и нас уложили на паре свободных лежанок из жердей, покрытых шкурами бизонов. Несмотря на утомительный день, я долго не мог уснуть, прислушиваясь к ночным звукам спящей индейской деревни…
}На рассвете меня разбудили громкие голоса за стеной типи. Двое людей явно спорили или даже ругались. Голос вождя я признал сразу, он был более спокойным и тон был скорее увещевательным. А вот второй голос, повыше и немного хрипловатый, я слышал впервые. Собеседник вождя что-то яростно доказывал, переходя иногда чуть ли не на крик. Я оглядел типи и заметил, что лежанка полковника пустовала. Поднявшись с постели, я поправил немного смявшуюся одежду, подумывая о том, что неплохо было бы искупаться после двух дней дороги, и в этот самый момент полог типи распахнулся, а внутрь прошла жена вождя. Она приветливо пожелала мне доброго утра и указала на небольшой глиняный кувшин, из которого можно было умыться. Поблагодарив ее, я подхватил кувшин и вышел на улицу. День только-только занимался, но обещал быть ясным. Я вышел с восточной стороны типи и не мог видеть споривших людей, но все еще слышал их голоса, ставшие чуть более спокойными. Пока я умывался, появился полковник, в бодром и энергичном настроении. На мой вопрос о том, кто же там так ругается с вождем, и приемлемо ли это вообще, друг лишь махнул рукой.