***
Наутро Курт проснулся от резкого крика. В первую минуту он не понимал, что же произошло, как вопль повторился, став ещё громче. Курт вылез из постели и подошёл к двери, прислушавшись. Теперь он отлично различал голос брата, но не его слова. Похоже, «сладкая парочка» решила наверстать всё, что упустила вчера, и устроить разборки с утра пораньше.
Курт не выдержал и припал глазом к замочной скважине. Из спальни напротив вышел уже полностью одетый Том и затопал по лестнице вниз. Через несколько секунд в коридор вылетел разъярённый Билл и побежал вслед за ним. Курт выскользнул из своей комнаты и, спустившись на пару ступеней вниз, чтобы видеть всё происходящее, уставился на разворачивающееся внизу действо.
Том, не смотря на Билла, тщетно пытался засунуть левую руку в рукав куртки. Каулитц, с перекошенным лицом и растрёпанными волосами, тяжело дыша, буравил его взглядом и низким голосом, какого Курт не слышал никогда, прохрипел:
- И что? Ты опять уйдёшь?
Том, наконец, справился с курткой и, застегнув молнию, посмотрел на Билла в упор.
- Это что, мне нужно? – продолжал Билл звенящим от напряжения голосом. – Чёрт возьми, Том, хватит вести себя, как мальчишка! Сколько тебе лет?!
- Не ори, брата разбудишь, - тихо ответил Том, даже не пытаясь отвести взгляд.
Билл судорожно вдохнул, рывками, будто ему не хватало воздуха. Он словно сдулся, опустив плечи и склонив голову. Том сделал шаг вперёд и потянулся к нему. Но Билл, вскинувшись, отпрянул назад, чуть не налетев на диван.
- Том, почему ТАК всегда? Вот скажи – почему? Почему я всегда должен пинать тебя, чтобы ты что-нибудь сделал? Ну можешь ты хоть попытаться?!
Трюмпер скрестил руки на груди, храня тяжёлое молчание. Билл зарычал и неистово взмахнул руками, зарываясь пальцами в волосы. Том шагнул к нему и, крепко схватив за запястья, притянул к себе.
- Ты знаешь, что я каждый день думаю обо всём этом? – отчётливо произнёс он, чеканя каждое слово. – Я каждый, каждый день думаю о том, как я испоганил тебе жизнь. Что ты сейчас мог бы жить в большом городе, работать в каком-нибудь издательстве или журнале, вообще никаких проблем не знать.
- Ты что несёшь? – еле слышно пролепетал Билл, смотря на Тома во все глаза.
- Давай признаем, наконец… Я тебя не стою. Ты не обязан прозябать в Киле со мной.
- Том, я…, - Билл резко побледнел. – Я же никогда… Я ни разу тебе и слова не сказал…
- Это и не требуется, - Том медленно разжал пальцы, отпуская Каулитца. – Я сам всё понимаю. Ты просто подумай об этом.
Голос Тома дрогнул на последней фразе. Он сделал глубокий вдох, порывисто поцеловал одеревеневшего Билла в лоб и, подхватив валяющийся на полке для обуви рюкзак, вышел под мелкий моросящий дождь.
Билл несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь и вдруг отчётливо, жалобно протянул:
- То-о-ом…
У Курта, сидящего наверху лестницы, что-то ёкнуло в груди. В голосе брата было столько отчаяния, что хотелось тут же спуститься вниз и успокоить его.
Билл добрёл до дивана и медленно сел, уставившись в окно. Курт выждал пару минут и спустился вниз. Обойдя диван, он глянул на Билла и передёрнулся. Брат сидел с абсолютно отсутствующим выражением на лице. Чуть приоткрыв рот и слабо шевеля губами, он молча смотрел в окно поверх телевизора и, казалось, совсем не замечал подошедшего Курта.
- Билл?
Брат не отреагировал.
- Билл? – Курт подошёл ближе и несильно потряс его за плечо.
Старший Каулитц моргнул и, всё ещё не смотря на брата, проговорил отсутствующим тоном:
- Курт, иди спать.
- Сейчас десять утра.
- Тогда можешь погулять…
Курт покосился в сторону окна, за которым набирал силу дождь.
- Я, пожалуй, к себе пойду…
- Хорошо, - Билл рассеяно кивнул, не меняя ни позы, ни выражения лица.
Курт направился к лестнице, чуть ли ни на каждом шагу оборачиваясь на брата. Билл замер, как статуя, и казалось, что он готов остаться таким ну очень надолго.
K2: Пять часов! ПЯТЬ!
Shaya: Он хоть жив?!
K2: Дышит, моргает, на руку свою смотрит… и всё. Я на кухню ходил раз сорок, дабы убедится, что с ним всё нормально.
Shaya: Видимо, сильно он любит этого Тома.
K2: Да я заметил уже… Чёрт. Что делать?
Shaya: В плане любви или в плане – как отодрать его от дивана?
K2: Второе. С первым ничего делать не надо
Shaya: Говорить пробовал?
K2: Молчит.
Shaya: Пнуть?
K2: Не пинал, но за руку дёргал… Не реагирует.
Shaya: Так пни!
K2: Ещё что посоветуешь?
Shaya: Объяви на всю комнату, что любишь его мужа, может, переключится на тебя…
K2: От тебя пользы сейчас – как от фонарного столба. Не принимай близко к сердцу.
Shaya: Ты инфантильный нытик. Не принимай близко к сердцу.
K2: Мы поняли друг друга. У меня идея есть.
Shaya: Какая?
K2: Правда, не знаю, получится или нет… Но если получится – сообщу.
Shaya: Ок. Напиши потом.
Курт уже минут пятнадцать сидел и в нерешительности смотрел на телефон брата, который умыкнул из спальни. Что, впрочем, было плёвым делом, ибо Биллу сейчас было явно не до сохранности своего имущества. Курт же проявил чудеса такта – в переписку и журнал звонков не лез, а сразу открыл список номеров и нашёл нужный, на который и глядел уже добрую четверть часа.
Собравшись с духом, он переписал себе на телефон номер и, нажав на кнопку вызова, приложил аппарат к уху. Пока шли гудки, Курт успел двадцать раз пожалеть о своём решении, и примерно тридцать – подумать о том, что же он скажет тому человеку, которому звонит. Решить последний вопрос не удалось – в трубке уже раздалось звучное, но явно усталое:
- Да?
- Том? – парень задержал дыхание на одно мгновение. – Это Курт.
Трюмпер замешкался на секунду, и Курт уже решил, что он сейчас бросит трубку. Но Том на удивление ровно поинтересовался:
- Что-то случилось?
- Да… Билл… Он…
- Что с ним? – резко оборвал его невнятный лепет требовательный голос.
Курт еле справился со своей «мочалкой во рту». Он впервые спокойно, без нервных взглядов и трясучки, перебрасывался с Томом хоть какими-то фразами, хоть и по телефону, а не в жизни, но уже это как-то тихо радовало. И пусть разговор был о брате – Курту нравился лишь голос, который он слышал. Но он всё равно, решив не тянуть резину, зачастил:
- Как ты уехал, он замер в одной позе и не шевелится почти. Сидит и смотрит в стену.
Тои издал тяжёлый вздох.
- А ты пробовал его… ну, не знаю, растормошить?
- Пробовал… Не получается.
Трюмпер молчал пару секунд и, наконец, сказал:
- Я скоро приеду.
- Да… хорошо…
- И, Курт… спасибо, что позвонил.
Каулитц не успел ничего ответить, Том уже отключился.
Не прошло и получаса, как послышался грохот отрываемых ворот. Курт глянул в окно – Том заехал во двор и, оставив машину, направился к дому. Не теряя времени, парень выбежал из спальни и устроился на верхних ступенях – чтобы всё видеть и слышать, но, всё-таки, быть незаметным.
Том вошёл в гостиную и, не снимая куртки, направился к сидящему на диване Биллу. Трюмпер остановился напротив и молча посмотрел на вскинувшего лицо парня. Билл сидел полубоком к лестнице, и Курт практически не видел его выражения, но всё-таки мог его представить.
Том тяжело вздохнул и, понурив взгляд, внезапно опустился на пол и положил голову Биллу на колени. У Курта тут же возникло то самое чувство неприязни к себе, которое он часто испытывал в последнее время – будто он пробирается на ту территорию, куда ему вход запрещён. Но в очередной раз непонятно откуда взявшееся любопытство победило, поэтому парень только сильнее подался вперёд, желая всё-таки услышать, что эти двое скажут друг другу. Но надежды не оправдались – как назло, Том говорил тихо-тихо, ткнувшись носом в колени Билла, а старший Каулитц молча очерчивал подушечками пальцев контуры тугих кос. В какой-то момент Трюмпер поднял голову и, мельком глянув на Билла, тут же вскочил, сел на диван и притянул парня к себе. Билл упёрся лбом его в грудь, узкие плечи мелко затряслись, а по телу прошлась судорожная волна. Том рассеяно гладил его по спине, продолжая что-то тихо говорить.
Курт внимательно следил, как руки Трюмпера ласково гладили спину брата, совсем не эротично, как вчера. В груди предательски кольнуло – зависть едва успела заявить о себе, но Курт ту же погнал её вон. Ему было по-настоящему больно видеть, как Билл мучается, но осознание того, что он не прочь и сам оказаться под руками Тома, что сегодня, что вчера, было ещё мучительнее. Каулитц сильно ущипнул себя за руку в качестве наказания и упёрся лбом в стену, едва сдерживая все накопившиеся эмоции, рискующие вырваться наружу с громким криком. Курт действительно заблудился в этой многоугольной фигуре.
Снизу послышался скрип дивана, а затем неспешные, словно ленивые шаги. Курт глянул вниз. Билл, покачиваясь, поднялся с дивана и прильнул к уже стоящему на ногах Трюмперу, обвив его руками. Том с трепетом обнял его и медленно повёл к лестнице.
Курт подскочил на месте и со всей возможной скоростью ринулся в ванную комнату просто потому, что она была ближе. Закрывшись на замок, он привалился спиной к двери, слушая, как брат и его парень медленно поднимаются на второй этаж. Оказавшись в коридоре, оба остановились и звенящий голос Билла, всё ещё чуть сбивающийся, произнёс:
- Курт у себя, что ли?...
- Не надо, – прервал его Том. – Потом зайдёшь.
- Да… наверное, - Билл громко шмыгнул носом.
- Впервые вижу, как ты плачешь, - мягко, с какой-то непередаваемой нежностью, сказал Том.
Билл издал смешок, и они оба удалились в спальню, тихо прикрыв за собой дверь.
Курт с облечением выдохнул и, выкрутив краны до предела, подставил голову под ледяную воду.
***
Дождь не прекращался весь день, и Курт до вечера просидел в своей спальне, блуждая по интернету и изредка перекидываясь сообщениями с Шарлоттой. У неё новостей было ничтожно мало – разве что о новых шмотках и очередном парне, который, как Курт уже заранее знал, продержится рядом с ней не дольше двух недель. У Шарлотты, как и у него самого, тоже никогда не было серьёзных отношений, но она всё-таки целовалась с парнями, тогда как у Курта опыт в этом плане отсутствовал полностью. Они представляли собой две абсолютных противоположности, непонятным образом уживающиеся на одной территории. Но даже ей Курт решил не рассказывать о событиях сегодняшнего дня. Он посчитал, что такие вещи лучше не выносить из семьи, поэтому ограничился жалобами на плохую погоду и скуку.
Порой Курт отрывался от ноутбука и прислушивался к звукам в доме. Билл и Том не выходили из спальни с самого приезда Трюмпера, однако никаких компрометирующих шумов не последовало. Они вели себя тихо, не просто как мышки, а как мышки под ударной дозой успокаивающих препаратов. С одной стороны, Курт радовался, что не слышит очередного яркого подтверждения их чувств друг к другу. С другой – было странно слушать тишину. Это в какой-то мере пугало, словно наступило затишье перед бурей.
Билл пришёл к нему, когда стрелки на часах показывали уже десять вечера. Брат молча сел на край кровати и, виновато улыбнувшись, спросил:
- Ты как тут?
- Да ничего, - уклончиво ответил Курт, опуская крышку ноутбука. – С Шарлоттой болтал.
Билл облизнул губы и внимательно посмотрел на брата.
- Извини за сегодняшнее. Мне стоило быть сдержаннее.
Курт испытующе уставился на него исподлобья. Билл непонимающе сдвинул брови и нервно заёрзал на месте, не привыкший к такому. Младший Каулитц выждал минуту и, сбросив суровую маску, чуть улыбнулся
- Всё нормально. Вы хотя бы не кидаетесь антиквариатом, как родители. Просто запираетесь и сидите тихо.
Билл расслабленно засмеялся, снова позволяя широкой улыбке украсить своё лицо. Дотянувшись, он взлохматил и без того находящиеся в беспорядке волосы Курта и с лёгким налётом грусти произнёс:
- Я иногда забываю, что тебе уже не двенадцать.
- Да, жаль, - Курт закусил кончик пальца. – В двенадцать как-то всё проще.
Билл с прищуром глянул на него, но ничего не сказал на это, а поднялся на ноги.
- Мы идём спать. Лично я сейчас мечтаю только о подушке.
- Погоди, - Курт сел, поджав под себя ноги.
Билл замер у самой двери и вопросительно кивнул.
- У меня вопрос есть. О Томе.
Старший Каулитц снова улыбнулся и с зевком пробормотал:
- А может, это подождёт до завтра?
Курт заглянул в его всё ещё немного красные глаза и, сдавшись, благосклонно кивнул.
- Завтра поедем втроём в город, - неожиданно объявил Билл, следя за тем, как Курт удивлённо приподнял брови. – Мне гонорар за статьи перечислили, как раз нужно пару вещей купить.
- И Том поедет?
- Да. Я сам ни за что не поведу. Тем более…, - Билл коварно усмехнулся. - Он мне должен…
Курт с энтузиазмом закивал.
И, едва выпроводив брата, он запрыгнул на кровать и начал строчить сообщение Шарлотте. Внутри будто потеплело – похоже, на этот раз Трюмперу было не отвертеться.
***
Утро началось в лучших традициях пары Каулитц-Трюмпер.
Курт спокойно принимал душ, как вдруг сквозь шум воды услышал уже знакомые удары спинки кровати о стену. Парень закатил глаза и только увеличил напор, надеясь, что плеск заглушит всё то, чего ему слышать совсем не хотелось. Как назло, в ванной оказалась отличная акустика, все звуки из соседней комнаты были настолько различимы, что Курт уже хотел залить мыло себе в уши, желательно до того, как услышит свидетельства очередного восторга брата. Судя по тому, что он слышал за прошедшую в Киле неделю, и по тому, как Билл урчал, стоило Тому едва дотронутся для него, эта парочка была вполне довольна друг другом.
Курт, чувствуя, как начинает закипать, зло вылил на мочалку почти полбутылки геля и принялся гонять пену по груди и животу. Билл почему-то до сих пор молчал, и он уже обрадовался, что, похоже, брату в этот раз удалось сдержаться. Но вдруг из-за стены донёсся такой громкий стон, что Курт выронил мочалку и, поскользнувшись, чуть не свалился на кафель. Не совсем понимая, зачем ему это, парень приглушил воду и навострил уши. За стеной кто-то явно получал колоссальное удовольствие. И Курт едва не упал повторно, когда вдруг до него дошло – стоны принадлежали явно не Биллу. Стыдно было признаваться, но то, как выражает свой восторг брат, он уже разучил. Из спальни неслись совсем несвойственные ему низкие, протяжные стоны, срывающиеся на рык.
Курт прижал мочалку к груди и привалился к стене, задержав дыхание. Догадка была внезапной и какой-то ошеломляющей. Он и подумать не мог, что Том… Курт прикрыл глаза, старательно отгоняя от себя все нехорошие мысли, но они настойчиво лезли в голову, рисуя маслом ту картину, что сейчас разворачивалась в хозяйской спальне. Сразу представилось переплетение двух тел, и на этот раз более сильное поддавалась тому, что слабее…
Каулитц неистово замотал головой, закрывая уши руками. В животе сконцентрировалось приятное тепло, мысли поплыли… Но Курту совсем не это было нужно. Закрутив красный кран, он на полную мощь включил холодную воду и смело встал под душ. Громкий плеск воды всё-таки заглушил все тревожащие его звуки, а может, они просто прекратились.
Из транса Курта вывел настойчивый стук в дверь и крик брата:
- Эй, ты тут не один живёшь!
Чертыхаясь, Каулитц вылез из душа и, кое-как обмотавшись полотенцем, впустил брата внутрь. От вчерашнего тихого, грустного, непривычного Билла не осталось и следа, перед ним снова возвышался его брат – сияющий и явно довольный жизнью.
- Чего запираешься? – спросил Билл, вразвалочку подойдя к зеркалу и уставившись на собственное взъерошенное отражение.
Курт не ответил, а просто залез обратно в душевую кабинку и начал смывать шампунь с волос, краем глаза подглядывая через щёлку за братом. Билл хоть и был уже в домашних шортах, но всё в нём буквально вопило о том, чем он недавно занимался. Волосы в беспорядке, раскрасневшиеся щёки, блестящие глаза, а особенно красные полосы на плечах. Может, у Тома и были короткие ногти, но даже ими он сумел располосовать Биллу плечи и часть спины.