А прямо сейчас Льюис крепко сжимает бедра Алана, прижимая его тело ближе, входя как можно глубже и выбивая стоны погромче. Смазка растекалась, максимально облегчая фрикции, а покрывало под телами все сбилось. Аккуратные ногти омеги царапали спину, скорее доставляя щекочущее удовольствие нежели боль. Алан подавался навстречу толчкам, захлебывался в собственных приглушенных стонах, из-под ресниц наблюдая за любовником, но не особо отдавая себе в этом отчет. Перед глазами словно наслали туман, заставляя сильнее погрузиться в ощущениях или же прося глубже погрузиться в тело. Ему нравилось глубоко; размашистые толчки альфы пришлись по вкусу, не пришлось даже просить ни о чем, лишь сильнее провоцировать, облизывая и без того влажные губы.
Поцелуй выходили рваными и смазанными, но отказаться не получалось. Омега даже прикусил ненароком язык, вторгшийся в его рот, но совсем несильно, Льюис и не заметил толком.
Толчки стали короче и быстрее, по телу омеги пробежала дрожь от предвкушения. Он кончил первым, содрогаясь от внезапно накрывшего оргазма. Альфа последовал за ним, изливаясь внутри горячего тела омеги, который ослабил хватку и теперь любовно поглаживал оставленные своими же руками полосы и полумесяцы. Совсем скоро они сойдут, словно и не было, а вот оставленные в порыве страсти засос — нет.
Льюис откатился рядом, позволяя вздохнуть омеге полной грудью. Хотелось что-то сказать, но ни единого слова не шло на ум. Больше думалось, что омега чертовски вкусный. Его запах, тепло, ощущения на языке… чего один его видок стоит: припухшие губы, широко раскрытые глаза, разметавшиеся волосы. Жаль, что румянец так быстро сходит на нет, да дыхание выравнивается. Омега ведь даже не взял на себя инициативы, хотя очевидно, что мог бы. Позволил Льюису сделать все так, как он хочет, будто хватило бы тут выдержки хоть на какое-то желание. Хотя… все же хватило не то, чтоб взять Алана.
- Теперь мне придется идти в душ, - констатировал омега, заправляя волосы назад, чтоб не лезли.
- Я не против сходить с тобой, - с честной мордой ответил альфа, на самом деле даже не надеясь на такую честь. Не все сразу.
- Ты не против унести посуду, - передразнил Алан, - мог бы и не кончать в меня. Теперь все течет…
- Я… - протянул Льюис, придумывая ответ. Если б не недавний оргазм, он бы возбудился от подобных фразочек из уст Алана, - диван запачкать не хотел.
Часть 13
Спать не хотелось, а вот полежать, прижимаясь к теплому плечу альфы — другое дело. Посуда и душ немного подождут. Слишком уж хорошо, чтоб вставать и делать что-то.
- Так что там с твоим отцом? - внезапно обламывает голос альфы, его рука осторожно и ласково перебирает волосы Алана, и подобную подставу предугадает разве что больной на голову.
- Ты серьезно? - скептически поинтересовался омега.
- Ну ты же обещал…
- Обещал, но неужели тебе так хочется поговорить о моем отце, будучи в постели?
- Я не особо в этом разбираюсь, - отмахнулся Льюис, - просто в голову пришло. Мне хочется знать о тебе побольше.
Побольше и почаще, хотя Алан и без того постоянно рассказывал что-нибудь. Либо мельком, либо основательно, но альфа получил информацию постоянно. Это стало как-то слишком интересно, потому за обещанное он ухватился обеими руками. У самого-то столько моментов из прошлого наберется едва ли.
А еще узнавать Алана было интересным, потому что сперва он показался совсем не тем. Ну каким-то необычным, холодным, отстраненным, и Льюис уже чувствует особенным себя, потому что знает то, о чем другие не догадываются.
- Особым терпением ты явно не выделяешься, но уж ладно. Все равно начал… Мой отец живет в своем искаженном мире. Он пытался покончить с собой. Когда меня увезли на скорой… немного после этого. Его спасли, но мозг поврежден. Сейчас он понимает, где он, помнит, что папа умер, помнит, что есть «Алан», но по-прежнему не знает, что у него есть дети.
- Но он написал, что… любит тебя. Не как ребенка? - непонятливо спросил Льюис, вроде бы и не хотелось ненароком задеть Алана, которого наверняка ранило это все, но и вопрос покоя не давал.
- У него остался лишь я. Ни друзья, ни родственники ни разу не навестили его. Так что, думаю, понятно, почему он так ценит меня. Врач разрешил нам переписываться, при условии, что я буду контролировать свою речь. В общем, для отца я стал чем-то вроде хорошего друга. Думаю, даже его чувства ко мне все еще остались, просто он не отдает себе отчет в них.
- Почему бы не сказать ему все как есть тогда?
- Что я его ребенок? - уточнил омега. - Это знание обратится паникой и виной, что либо окончательно сведет его с ума, либо воплотится в очередной суицид.
- То есть, - постарался свести все Льюис, - он не поднимал на тебя руку, но в то же время чувствовал себя виноватым за то, что произошло с тобой? И ты сказал, что у него есть «дети». Не один ребенок?
Алан цокул языком и приподнялся на локтях. С Льюисом, пожалуй, нужно быть иногда не менее осмотрительным, чем с Георгом. Вон как резво ухватился за то, что посчитал нужным.
- Внимательный, зараза, - то ли похвалил, то ли обругал омега, но, кажется, таким образом подтвердил сказанное Льюисом.
Сев на постели, Алан растрепал волосы и без энтузиазма подумал, что надо-таки вставать. Разговоры романтического настроения ему не добавляли, да и хотелось все-таки смыть с себя все. Льюис же решил плюнуть на время на расспросы, полностью погрузившись в запоздалую радость насчет случившегося. Так спонтанно и даже как-то просто. Волнение тоже решило проявиться запоздало, мешаясь с каким-то недоверием. Очевидно, что это было, но стоило Алану уйти, как альфа начал уже сомневаться.
В чем-то Алан казался просто недосягаемым, и опустить его на землю рядом с собой таким способом, было как-то слишком для Льюиса. И вообще, с чего это ему настолько возносить Алана? Ну пусть непроницаемый, с шариком на языке, пусть старше, но омега есть омега.
Наверно, это какие-то гормоны или странное проявление влюбленности. Льюису на миг даже показалось, что ему стыдно за содеянное.
Немного подумав, дабы только лишь свою душу успокоить, альфа пришел к выводу, что он до сих пор, пусть чуточку, но все же соотносит Алана с человеком, что мог бы быть его родителем. Ведь именно по этой причине они и встретились.
В одном альфа был уверен на все сто: Алан был не против, они это сделали, и это очевидно зеленый свет для их дальнейших отношений. Куда не плюнь, одни плюсы. Он бы был непрочь остаться на ночь, но помня первую реакцию на шуточное предложение зайти на чаек, решил не торопить события. Если на Алана не давить, он сам откроется.
- Даже не подвинулся, - с упреком прозвучал голос омеги. Время прошло как-то ну очень быстро, о чем тут же доверительно сообщил Льюис.
- Но я все сделаю, - тут же добавил он, показывая свою готовность к бою. И со стола уберет, и посуду помоет, лишь бы Алан с мокрой головой и коротеньком халатике, скорее напоминающим длинную рубашку и с рукавами загнутыми по локоть, маячил перед глазами подольше.
- Да черт с тобой, сходи лучше тоже в душ.
Согласие вырвалось чисто на автомате, плакаться о утраченной возможности полюбоваться ножками омеги пришлось лишь включая воду в душе. Вот когда выйдет, Алан наверняка уже переоденется; может, он вообще для этого его и выгнал.
Утешение отыскалось лишь в виде освоения новой территории. Интересного было не так уж и много, но Льюис рассмотрел все крема, гели и шампуни, не обойдя стороной ни зубную пасту, ни средства для омег. Даже подумал, что хреново живется им с этой дурацкой течкой. Подобное даже представлялось с содроганием. Важный клиент на работе? Планы на отпуск? Запланированная встреча? Непредвиденные дела? А вот и нет, сегодня ты сидишь дома, и сдать билет на самолет, кстати, не успеешь тоже. Конечно, вроде это как-то вычисляется, но точных цифр получить невозможно, потому подобные недоразумения случаются постоянно. А еще течные омеги не редко остаются без еды.
Вот если уж за что и говорить родителям спасибо, так за то что сделали его альфой. Бедный Алан…
Душевая была классной, а шампунь пах гранатом. Льюис так увлекся, что план «побыстрее сполоснуться, вдруг повезет» провалился с треском. К тому времени, как альфа выполз, Алан уже и в комнате прибрался, и посуду помыл, и даже заварил чай.
- Я уж забеспокоился, не потонул ли ты там, - усмехнулся Алан, пододвигая альфе чашку.
- Потонуть не потонул, но шампунь чуть не сожрал, - заверил Льюис, принимая дар. Светлый, немного остывший, с запахом брусники… а еще Алан переоделся, черт.
Уходил альфа в приподнятом настроении, прощальным поцелуем его не обделили и самым кошмарным событием казался лишь завтрашний подъем на работу. Но потом будут выходные, а уж там можно как-нибудь и намекнуть на совместную ночь. Утро вместе они еще ни разу не проводили.
Алан же налил себе еще чашечку. Следы на шее скрывать разве что шарфом, посреди лета — откровенный маразм. Альфа словно специально постарался, чтоб все знали — у омеги был секс. Или это своеобразный символ, говорящий, что омега занят, не столь важно. Главное, что коллеги опять будут на него таращиться, как на очередное чудо света, будто подобное происходит впервые и вообще с Аланом быть такого не может.
Порой такая реакция даже пугает, фиг поймешь, с чего такое странное отношение.
Но по большей части это все ерунда.
Алан плюхнулся на родной и любимый диван, распластавшись звездой. Легкость во всем теле не очень сочеталась с тем, что на душе. Он чувствует себя немного обманщиком, хотя, кажется, и не врет никому. Просто не говорит многого, даже избегает порой. Может, и не стоит сознаваться вовсе? Зачем? Если Алан ничего такого не скажет, то Льюис и не узнает никогда.
Он чувствует себя немного предателем.
Алан не знает, что с этим делать. Подобное закрадывается не впервые, но сейчас омега отчетливо ощущает внутри себя страх. Если сжечь все фотографии, покоящиеся изображением вниз на комоде, то и не останется видимых доказательств. Почему Льюис не перевернул их, когда заметил? Дал шанс убежать, закрыться и спрятать их в дальний угол? Только тогда Алан будет чувствовать себя еще хуже, не просто лгуном и предателем, лицемером. Если потом, лет через десять, это вскроется, что делать? Отношения между людьми зачастую рушатся от вещей, в которых они и не виновны вовсе.
По крайней мере Алан должен знать, что он не виноват ни в чем, но это в корне разнится со словами, что он говорил. Он первым вызвался, первым предложил… нет, скорее утвердил, что «должен делать то, что всегда делал он».
Омега в белом халате тоже говорил ему, что Алан не виноват, но вот уж кому точно верить не стоило. Этот человек должен был избавить Алана от боли, которой тот и не понимал. Тогда Алан не страдал, но нет, его изо всех сил пытались убедить в том, что он несчастен, и что его моральную травму нужно вылечить. Вместо лечения почему-то запомнилась фраза: «Это испортит всю твою жизнь».
Если б тогда его так страстно не уговаривали поплакать, может, сейчас не было бы всех этих переживаний. Словно он что-то противозаконное сделал.
А Льюис много чего замечает, и спроси он лет десять назад о том, сколько же там было детей, омега бы растерялся.
Не мог же он так просто ответить, что у папы ребенок был один, а у отца два. У альфы, который любил свою семью, никогда не пропадал, чтоб не знали дома, никогда смотрел на других омег, их, черт возьми, два. И что у Алана все же есть брат. В одном лице и сын, и брат.
Часть 14
С готовкой юный омега осваивался быстро, а вот с уборкой и стиркой было сложнее, но отец постоянно помогал, утверждая, что никогда не сваливал только на папу.
Алану было грустно, но до конца еще не осознавалось, что папы он уже не увидит никогда. Словно какой-то защитный механизм внутри срабатывал, умом-то омега понимал, что смерть — это конец, но уложить это в голове на ряду с произошедшим не получалось. Казалось, что папа вот-вот вернется, все сказанное ранее окажется настоящей глупостью… Алан не мог принять, что его больше нет.