Он почти не слушал. Нерадужные картины уходили, сменяясь другими видами. В голове замелькали сцены того, о чём говорил Том, и, возможно, они принадлежали именно сознанию брата. Они ведь похоже мыслят. Похоже?
- Краска так странно расплескалась. Её было гораздо меньше, чем я на полу видел, и она всё текла, текла, как будто под наклоном. Ты куда?
Билл поднялся с постели и подошёл к столу.
- Нарисую, - коротко ответил он и зашелестел бумагами.
Время на мобильнике показывало почти шесть утра, шторы снова были не закрыты, и через окно пробивался тусклый пока свет. Билл включил лампу, висящую над столом, и, задумавшись на мгновение, принялся рисовать. Он размашистыми линиями выводил очертания комнаты, обозначил Тома с правой стороны, маму, холст…
Том сначала наблюдал за рукой брата, а потом закрыл глаза. Выдуманный сон пришёлся очень кстати, Билл отвлёкся, а значит, он сейчас успокоится и снова ляжет спать. Стоило думать, что ему обязательно приснится какая-нибудь дрянь, он же восприимчивый. Том не собирался спрашивать, что ему такое привиделось, дураку было понятно, что из-за истории с Ларсом, и содержание, наверняка, соответствующее.
Может, они все спят? В полумраке, в безмолвии дома, разрываемом только скрипом карандаша, действительно можно было подумать, что это всё кому-то из них привиделось, разошлось по сознаниям, и теперь они в ужасной иллюзии, от которой не способны избавиться.
- В цвете сделаешь?
- Не думаю. Просто воспроизвести захотелось.
Если он сегодня это не дорисует, начальный набросок таковым и останется. У них проскальзывали порою страстные приливы, и если они шли в качестве успокоения, то продолжения не имели. Жаль.
Билл бросил рисовать минут через сорок. Том всё это время не спал и уже сомневался, что вообще сможет заснуть. Брат лёг в постель и с умиротворённым видом перекинул руку через его талию, закрывая глаза и, видимо, собираясь заснуть. А Тому не спалось. Он надеялся, что с близнецом веки всё-таки навалятся свинцом и закроются, но ничего подобного не происходило. Только мысли с удвоенной силой в голове роиться стали.
Карандаш больше не скрипел по бумаге, и внутренний монолог звучал вдвое звонче. Том думал о том, что когда-то они не могли проснуться раньше обеда, что учились на вечернем отделении, едва успевая подготовиться по предметам. Наверное, ночь для них была самым продуктивным временем, часам к четырём они ложились и желали бы спать так до вечера. Но приходилось вставать и идти на занятия.
А потом началась работа, и своё расписание пришлось перекраивать. Им нужны были деньги, чтобы отдать взятые кредиты. Родителей приобщать к этому делу было просто глупо, когда они уже нашли место работы, а потому разбирались самостоятельно. Тогда-то и пришла идея не только изменить своё расписание, но провести глобальную реформу по урезанию сна. Они стали работать над тремя мультфильмами одновременно. Уставили жутко, Билл раза два предлагал ему начать существовать нормально и прекратить себя мучить.
Дело не в том, что он слабее или ещё что. Ничего подобного чужому человеку он бы, наверняка, не сказал. А Том ему такое выдать никогда бы не смог, потому что он старше, соответственно должен быть сильнее, выносливее и так далее. Этот устой обозначился давно, Билл однажды даже разговаривал с ним по этому поводу. Но, в принципе, ему никакие признания в собственной усталости не нужны, он и без того обо всём знает без подробных разъяснений.
Они всегда любили поговорить, но Билл тут явно имел превосходство. Он играл в своём роде связующую роль, умел выстраивать мостик, через который к ним могли подбираться люди или же они сами обращаться к кому-то. Билл делал их общение, поддерживал связь с внешним миром. Тому иногда казалось, что без брата он бы добровольно сократил коммуникацию с окружающим миром до минимума. Абсолютно без неё жить нельзя – это аксиома. Но никаких бурных времяпровождений явно не было бы.
Лангбайны стали словно светом в конце туннеля. Они сходились в интересах, у них были общие темы для разговоров, спокойно общались друг с другом, тем самым, получая необходимую часть общения. А потому остальной мир аккуратно вырезался невидимыми ножницами.
Вместе было хорошо. Их проблемы воспринимались остро, Каулитцы всегда сопереживали и всячески старались помочь друзьям. А сейчас навалилось какое-то бессилие. Ну, что они могут теперь провести? Какую кампанию? Психология в институте не изучалась, моральная поддержка оказывается в том объёме, который они способны дать. И всё. Операцию Ларсу сделали, теперь дело только за выдержкой Кордиана и оптимизмом самого Ларса. Это есть, они справятся.
Вопрос состоит в деньгах. Вообще Том совершенно не понял, в чём тут завязка и что за «деньги на всякий случай». Это не только звучит бредово, это и есть бред. Он хотел переговорить с фрау Хеллер, чтобы она конкретно ему популярно объяснила, отмирание клеток второй почки обязательно, или это может произойти только в случае какого-то воздействия. Кордиан объяснял хреново.
Том промаялся в постели ещё два часа, потом не выдержал и поднялся. Билл во сне царапнул рукой по освободившемуся месту и придвинулся ближе. Том где-то слышал, что любящие люди часто занимают места своих половинок на кровати. Либо оттого, что чувствуют их отсутствие, и это какой-то внутренний порыв, либо – более приземлённый вариант - радуясь освободившемуся месту. Билл особо радостным не выглядел, но безмятежность его лицо всё же сохраняло.
И что Тому не спалось? Теперь весь вечер сомнамбулой проходит. Он решил приготовить завтрак, соорудить какой-никакой омлет, а потом разбудить Билла и предложить съездить в больницу. Надо разузнать всё как можно скорее и предпринимать какие-то меры.
Яйцо на сковородке разбилось довольно паршиво, белок протянулся по ручке и по столу. Том поморщился и поспешил вытереть это безобразие, пока брат, обычно чувствовавший, когда он вставал, не увидел. Они оба любили порядок, но если Том позволял себе иногда расслабиться, то Билл требовал сразу же мыть посуду, сразу же вытирать все капли, чтобы ничего не застывало и не создавало тотального бардака.
Брат очнулся как раз тогда, когда Том собрался официально пригласить его к столу. Он выполз с растрёпанными волосами, таща за собой джинсы и широко зевая.
- Ты приготовил завтрак? – близнец вымученно улыбнулся. – Это здорово, а то я что-то не выспался.
- Бродить меньше надо.
А вообще часто бывает так, что после утреннего вскакивания потом сон получается скудный и никакого удовлетворения не приносит.
- Я не бродил.
Билл уселся на угловой диван и принялся прямо на кухне натягивать джинсы. Он чувствовал себя слегка неважно, ему всё казалось, что он пребывает в каком-то другом измерении. Утренние воспоминания стали какими-то размытыми, а набросок на столе вообще произвёл странное впечатление. Как будто не он рисовал, и этот лист на столе просто так появился.
- Кстати, посмотри, что я там набросал. Мне просто интересно, насколько похоже на картинку твоего сна.
- А, сейчас.
Том поставил свою тарелку и подорвался в спальню. Он был достаточно бодр, а потому сонный брат вызывал некое недоумение. Билл спал большее количество часов, а такая разность в их состояниях вышла. Самый настоящий парадокс.
На столе лежал лист с немного смятым уголком. Том вгляделся в рисунок и с удивлением отметил, что картинка его выдумки практически полностью совпадает с рисунком. Разница заключалось в положении мамы. Том думал, что она должна быть полностью к нему повёрнута, а Билл изобразил её вполоборота. Симона держала кисточку, и на лице её отображалось больше недоумение, чем злость. Черты лица не были прорисованы детально, но мама всё равно отлично узнавалась. Всё-таки правильно, что они пошли на аниматоров, а не превратили рисование в обыкновенное хобби, которое есть в списке у тысячи людей.
Билл уже почти умял свою порцию омлета и даже как-то оправился.
- Ну, как?
- Мама немного по-другому стояла, а всё остальное идеально. Можно считать, что мы я сотый раз доказали нашу теорему.
- Да уж.
- Слушай, я хочу к Хеллер съездить.
Билл дожевал и отпил появившегося на столе кофе. Они отлично друг друга дополняют: о кофе-то Том и не вспомнил сегодня.
- А что тебе непонятно? Человек не может, как ваза хрустальная, на полке стоять.
- Ты считаешь, всё так и так к одному придёт?
Билл пожал плечами. Ему не хотелось выносить подобных вердиктов, он вообще в своей прямоте старался быть крайне осторожным. Но этим утром накатило какое-то ненормальное настроение после ненормального же состояния.
- Давай соберём им деньги. Ну, будет лежать… Сколько там тысяч?
- Сто двадцать… - протянул Том. – Нет, тридцать. Знаешь, такие суммы за неделю не собираются.
- А кто сказал, что мы за неделю? На данный момент они не нужны в срочном порядке. А к чему-то подготовиться мы успеем.
Билла охватила уверенность, что если делать всё заранее, то проблема будет решена автоматом, просто необходимо серьёзно подойти к вопросу.
- Давай всё же съездим к Хеллер, не обломимся. А там можно подождать часа посещений и сразу к Ларсу зайти, он рад будет.
- Не удивлюсь, если у него там с семи утра Кордиан дежурит. Позвони ему.
Они вчера как разошлись, так и не созванивались больше, оставив друг друга наедине с осмыслением ситуации. Произошедшее переваривалось, утрамбовывалось в сознании, но время и обстановку никто не отменял.
- Только кофе выпью.
Том затолкал в себя кусочек омлета, залпом осушил чашку кофе и ушёл в спальню за телефоном. Корди ответил сразу, видно, сидел с мобильником.
- Привет, Том.
- Ты где?
- Ещё дома. Маме только что звонил.
Сзади неслышно подошёл Билл и остановился за спиной брата, начиная прислушиваться к разговору. Как будто чувствовал, о чём говорили.
- И что она?
Том услышал, как Кордиан сглотнул, и ему почему-то показалось, что он сейчас недовольно скривил губы. И ещё интересно, с чего Корди поменял своё решение, ведь не хотел же. Внял их словам или Ларс что-то переосмыслил?
- Первым же рейсом собралась лететь в Берлин. Я не представляю, в каком она состоянии. Услышала про операцию и всё, остальное для неё за кадром осталось.
- А ты в больницу когда собираешься?
- Сейчас.
- Тогда жди, мы за тобой заедем. До встречи.
Реакция их мамы была вполне ожидаемой, но Кордиан в расстроенных чувствах.
- Слышал? – спросил Том у Билла.
- Слышал. Я всё равно считаю, что он правильно сделал. И, наверное, хорошо, что сказал уже после операции, когда Ларс очнулся и лишних переживаний по этому поводу нет.
Том пожал плечами. «Лишние переживания» – понятие, по сути своей близкое к «деньги на всякий случай». Билл иногда выдавал какие-то ненормальные фразы, в смысл которых сам вдумываться не собирался.
- Надо за ним заехать, одевайся.
Через десять минут они уже загрузились в машину, а через полчаса удачно добрались до Кордиана, не попав ни в одну крупную пробку. Билл сбросил ему звонок, и тот спустился вниз.
Корди выглядел не лучшим образом, создавалось впечатление, что полночи-то он точно не спал, а остальное время провёл в полудрёме где-нибудь на кресле.
- Ты себя изведёшь, - заметил Том. – Почему не спишь?
- Да сплю я, - буркнул Кордиан. – Просто устал.
Билл немного удивился тону друга, но предпочёл промолчать, тот действительно вымотанный, поэтому его сквозящее недовольство вполне находит оправдание. Но раньше он, разумеется, по-другому разговаривал. Ладно, это пройдёт.
- Ларсу не звонил?
- Хотел, но потом подумал, что он спит, и не стал. К тому же сейчас обход начнётся.
- А завтрак?
- После завтрака спит.
Том был далёк от всех больничных дел, а вот Кордиан за пару дней пребывания брата в этом месте, кажется, освоил всю систему. Наверное, он бы тоже… Парень мотнул головой, немедленно прогоняя от себя подобные мысли. Они с Биллом зареклись больше такое в голову не пускать, тем более близнецу сегодня не самый лучший сон приснился. Пора прекратить эту ерунду, которая среди них поселилась.
- А у вас что?
- А что у нас? Осталось две недели отпуска, а потом снова принимаемся за работу. Надо бы позвонить кому-нибудь. Да, Том?
Том кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Скоро вообще вся их беготня начнётся. Эрик, Ник, аниматоры. Кстати, не исключено, что режиссёры поменяются, и их закинут на уже начатый проект. Действительно стоит осведомиться о своей дальнейшей судьбе.
- Хеллер не говорила, когда примерно Ларса выписать будет можно?
- Я не спрашивал, как-то о другом думалось. Сегодня узнаю.
Они подъехали к больнице, и Билл выдохнул спокойно. В салоне человеческий голос раздавался с слишком большими паузами, что априори было невыносимо. Он не намеревался щебетать какую-то чушь без конца, но хотелось хоть как-то поддерживать боевой, приподнятый дух. А Кордиан выбрал достаточно суровую политику без малейшего намёка на улыбку. Похоже, он только с Ларсом улыбался.
У палаты Каулитцы остановились.
- Ты иди, поговорите, а мы потом.
На этом месте Кордиан всё же улыбнулся, наверное, внутренняя лампочка заработала, сейчас оживлять Ларса будет. Правда, тот старается чуть ли не лучше их всех вместе взятых. Он вообще молодец, хоть и поверхностно это всё. Главное, что старается сделать обстановку вокруг себя солнечнее.
Кордиан зашёл в палату, и братья, без слов, направились в ординаторскую, в которой по счастливой случайности Хеллер восседала совершенно одна, копаясь в бумагах, наверное, в историях болезней.
- Здравствуйте, фрау Хеллер.
Женщина, прищурившись, оглядела их, пытаясь вспомнить, но ни пациентов, ни родственников пациентов в них не узнала.
- Мы друзья Ларса Лангбайна, - пояснил Том. – Хотели с вами поговорить.
- Здравствуйте, проходите, - тут же опомнилась врач и, отложив свои бумаги, указала на два стула у её стола. – Что вы хотели узнать? Кордиан попросил?
- Нет, мы сами, - кажется, Билл решил руководить этим разговором. Том оглядел кабинет, в котором висело несколько календарей, плакаты, призывающие вести здоровый образ жизни, и плакаты, рекламирующие медикаменты. Не обойтись теперь без рекламы. – Кордиан подробно пересказал ваш разговор о деньгах, и мы очень хотим ему в этом помочь. Может, вы разъясните, когда примерно и что конкретно может произойти?
Хеллер вздохнула, как-то странно сложив губы. Она подумала с секунду и начала неспешно говорить, будучи сама не полностью уверена в том, что озвучивала.
- Ларсу противопоказаны физические нагрузки, так как почка слабая, на неё тоже удар пришёлся, но разрыва, как с правой, не произошло. Его могут где-то толкнуть, и это отразится. А может ничего с ним не произойти, предугадать невозможно. Он может целыми днями лежать на диване, может регулярно гулять, не подвергаясь никаким нежелательным обстоятельствам, а клетки станут отмирать. Как будто ни с того ни с сего. Здесь не один вариант.
- То есть рано или поздно это всё равно случится? – спросил Том.
Он не был любителем туманных речей, где преобладают обороты и слова, выражающие сомнения. Надо говорить чётко и по делу. Хотя Том мог согласиться, что точно скажешь не всегда.
Женщина выглядела озадаченной, ей, наверняка, не хотелось давать информацию, которая может и не оправдаться вовсе. Состояние сомнения тяготило всех троих.
- Необязательно. Может, но не сто процентов. Я не могу безоговорочно что-то утверждать, всё зависит от организма Ларса. Просто советую иметь необходимую сумму денег, чтобы через месяц после его выписки не говорить, что не предупреждали, не долечили или ещё что-то. Мы даём ему нужные препараты, но некоторые вещи таблетками не лечатся.
- Понятно, спасибо.
Билл поднялся со своего места, и Том последовал его примеру, кивнув Хеллер. Они вышли из ординаторской озадаченные. Вероятно, если сравнивать вероятность необходимости операции и её отсутствия, то «за» будет больше половины. Нельзя, чтобы они попали в такую ситуацию, о которой сказала врач, надо быть готовыми ко всему, если такое не исключается.