- Ага, - я начал нарезать хлеб ножом, не сильно заботясь об эмоциональном состоянии матери. Ее, как и обычно, расстраивает любая мелочь.
Пара минут молчания, и я уже собирался подняться к себе в комнату с тарелкой бутербродов, но фраза, сказанная ею заставила меня замереть на месте.
- Смерть была зафиксирована в семь часов тридцать шесть минут, - только и произнесла она, срываясь на рыдания.
Я обернулся, спокойно положил на стол все то, что находилось у меня в руках и сел напротив матери.
- Это шутка такая, да?
В ответ лишь истерические рыдания.
- Отвечай, это шутка?! - закричал я.
- Ты совсем больной?! Кто станет шутить такими вещами?! Чарли! Его больше нет! Сегодня в семь часов тридцать шесть минут его не стало! Он.. он.. играл с друзьями на улице и ему стало плохо... Мы отвезли его в больницу.. у него.. у него был приступ.. и.. и..
Мои руки затряслись крупной, плохо скрываемой дрожью. В голове что-то щелкнуло, и мне стало не хватать воздуха.
- Почему.. - я не узнал своего голоса, - Почему ты не позвонила мне?
Мать подняла на меня свои мокрые глаза и покачала головой. У меня из горла вырвался полу-крик полу-стон. Кола и тарелка с бутербродами полетели на пол, смятенные со стола. С каждым выдохом вырывался хрип.
- Чарли.. Чарли.. - забормотал я, взявшись руками за голову, и понимая, что теряю рассудок.
- Сынок, - мама подбежала ко мне сзади и обняла, - сынок, успокойся..
- Чарли.. Чарли больше нет? Не может быть! Этого просто не может быть. Ты врешь... Ты врешь мне.
- Такер, прекрати, - говорила она навзрыд, - Как я могу тебе врать?!
Я закусил губу до крови и сжал кулаки до такой степени, что ногти врезались в кожу, но я этого практически не чувствовал. Происходящее было будто размытой картинкой из сна. И лишь дыра внутри все увеличивалась.
- Это ты виновата! - закричал я, резко поднимаясь со стула, от чего мать пошатнулась.
- Не говори так!
- Ты! Ты! Это все ты! Все из-за тебя! Ты не.. ты не уследила! Ты не позвонила мне! Я не смог с ним попрощаться! Ты.. - я перестал контролировать себя и набросился на мать с ударами. Женщина быстро упала на пол, а я все не прекращал наносить удары по ее лицу и телу, не переставая кричать какие-то бессвязные слова.
Сложно было предположить кто кричал громче. Она или я. Она умоляла меня успокоиться, но я не остановился, пока не рассек ей бровь. Вид крови охладил мой пыл и я вскочил глядя на свой кулак, окрашенный красным. Лежа на полу, на меня смотрела моя..мама, глаза которой заливала все та же кровь.
- Прости, - я бросился к ней, но она быстро поднялась и выскочила из кухни, а вскоре хлопнула и входная дверь.
Я зарылся руками в волосы и закричал дергая их изо всей силы. Что я наделал? Что я наделал, черт возьми?!
Дышать стало невыносимо. Казалось, что что-то внутри встало поперек легких и теперь поступление кислорода невозможна. Тишина, разбавляемая лишь тем, что ежесекундно вырывалось из моей глотки давила, придавливала с такой силой, будто пыталась загнать меня под землю.
Я выбежал из дома, быстро пересек дорогу и оказался возле дома Хэтсвика. Не было никаких сомнений - он единственный, кто может помочь! Конечно, кто, если не он! Он тот, кто поставит все на свои места, скажет что делать, разберется со всем.. Он всегда был нашими общими мозгами. Он. Он. Он единственное, что у меня теперь есть!
Я стал истерично нажимать на звонок. Сначала два раза, затем еще несколько. Звонил до тех пор, пока дверь не открылась. Как только Курт увидел меня, его улыбка сразу же сменилась обеспокоенностью.
- Такер? Что ты здесь делаешь? Я думал мы не..
- Чарли сегодня умер, - сказал я, чересчур спокойно, хотя все тело била дрожь.
- Что..?
- Курт, - я снова разрыдался и кинулся к нему на шею, обняв так сильно, как только мог в тот момент. Я не чувствовал, чем пах Курт в тот момент, мой нос был забит. Я сжимал пальцами его футболку и рыдал ему в плечо.
Руки Хэтсвика осторожно опустились мне на спину.
- Не молчи, Курт! Скажи хоть что-нибудь!
- Что.. Что меня сказать, Такер?! Мне жаль, мне очень жаль, чувак, - голос парня дрожал.
- Курт, помоги мне. Я люблю тебя, Курт, помоги мне.. - я уже сам не понимал, что говорю. Видимо эти крики о помощи, смешанные с потоками правды были непроизвольными.
- Я тоже люблю тебя, парень, успокойся. Все будет хорошо.
- Нет, не будет! - закричал я, чуть отстраняясь и заглядывая ему в глаза, - Я люблю тебя совсем не так, как ты меня!
- Такер, ты не в себе. Заходи, мы что нибудь придумаем..
Я отмахнулся от его слов и накинулся на него. Мои губы хватали все, до чего могли дотянуться. Я целовал его истерично, беря столько, сколько мог взять. Курт начал вырываться не сразу, спустя лишь секунд двадцать. Когда он наконец понял, что происходит, когда мои руки были уже под его футболкой, он стал отбиваться настойчивее.
- Такер, хватит, - говорил он мне в губы, но я снова и снова накрывал из своими, - Перестань, Такер.. Отвали! - он оттолкнул меня с такой силой, что я врезался в дверной косяк.
Я взглянул на парня. Он смотрел на меня так, будто вот-вот расплачется. Будто сейчас, в данный момент, разрушилось абсолютно все, что было между нами до этого. Его губы сильно покраснели и глаза тоже.
- Я же говорил, что ничего хорошего больше не будет, - тихо сказал я, разворачиваясь и начиная бег к своему дому.
Курт побежал за мной, крича мне в след что-то, но я захлопнул дверь прямо перед его носом. А после просто упал на пол от бессилия. Это был эмоциональный срыв, а вслед за ним эмоциональное истощение.
Я лежал на полу и плакал. Сначала громко и навзрыд, а потом, когда я сорвал горло, уже просто хрипел и бил кулаками по полу.
Это день.. шестнадцатое марта две тысячи восьмого года. День, когда я потерял все.
Та мысль, приходившая в мою голову уже не раз, в этот день оказалась самой, что ни на есть, правильной. Добраться до второго этажа было не просто. Ноги не держали и я был словно в вакууме. Постоянно спотыкался обо что-то, падал, сбивал колени и руки, но не чувствовал этого.
Дойдя до ванны, я открыл горячий вентиль на полную и закупорил слив. Вода набиралась мучительно медленно. Я смотрел на струи, пытаясь поторопить их, но ничего не выходило. Моя куртка, рубашка и футболка полетели на пол. Джинсы снимать с себя я не стал и прямо в них залез в ванну, вода в которой должна была быть кипятком. Но и этого я не чувствовал. Уровень воды прикрыл мои колени и я понял, что пора.
Пора.. и все закончится. Там, возможно, я встречусь с Чарли. Я перестану мучить тех, кого люблю. Маму, Курта.. Пальцы сжимали лезвие. Я смотрел на его блеск и думал о том, что я умру таким дурацким способом. Эта маленькая блестящая штучка убьет меня. От Такера Спинозы останется только оболочка, да среднего размера надгробный камень. От Чарли МакМиллана осталось то же самое.. Где же справедливость?!
Сквозь шум воды я уловил громкий и частый стук в дверь, но не обратил на это совершенно никакого внимания. Понял, что если не потороплюсь, то будет поздно. Я поднес острие лезвия к своей руке и резко вонзил его в запястье, точно в вену, а затем разрезал кожу вдоль всего предплечья. Темно-красная кровь с синеватым оттенком хлынула неприрывной струей, что вызвало улыбку на моем лице. Теперь мне все казалось правильным. Даже дышать стало легче. Вот и все..
Стуки в дверь были фоновым звуком, которые все не прекращались. Кто-то кричал с той стороны, просил, чтобы ему открыли, но мне дела было до этого ровно столько же, столько до бутерброда, валяющегося на полу в кухне.
Голова стала тяжелеть. Вода в ванной окрасилась красным. Я наблюдал за этим из-под прикрытых век, уже особенно не думая ни о чем. Лишь желая, чтобы все закончилоась как можно-скорее.
Где-то на границе сознания я понял, что чьи-то руки бьют меня по щекам. Кто-то кричит и всхлипывает у меня над ухом. На лицо падают светлые волосы. Кейси.. Кейси..
- К..к..ейс.. - совсем тихо, абсолютно не слыша себя, произнес я, - К..е..йс..и.
- Идиот!
Это было последним, что мне удалось услышать перед тем, как я очутился в месте, где нет чувств и боли. Месте, о котором я мечтал так долго.
Часть 10. К истокам. Завершающая.
Поговорим немного о белых потолках? Какой гениальный человек придумал, что потолок, в подавляющем числе случаев должен быть обязательно белым? Почему, например, не черным? Какой-нибудь умник наверняка скажет, что черный потолок - это слишком мрачно, и годится он только для ночных клубов да для комнат, в которых живут поклонники Сатаны. И, скорее всего, этот умник будет прав, но годится ли это мне? Хочу ли я, открывая глаза все время видеть этот белый потолок, первое что буду видеть за день? А, ведь, не всегда твое пробуждение оказывается приятным, а белый потолок будто подливает масла в огонь, своей.. чистотой. И эта чистота, в моменты, когда ты погряз в дерьме, не самое лучшее что может быть.
Эти рассуждение о потолке - единственное, что пришло в мою голову. Ведь, там было пусто, словно белый лист, такой же белый, как и потолок - единственное, что я мог видеть. У меня хватило сил лишь на то, чтобы чуть приоткрыть веки, все остальное тело мне будто не принадлежало.
- Такер, сынок! Ты очнулся! - на фоне белого потолка появилось лицо мамы. Ее бровь была заклеена пластырем, а лицо будто постарело на десяток лет.
- Где я? - язык меня тоже не слушался, поэтому я не был уверен, что мама меня вообще услышала.
- Мы в Кеннере, сынок.
- Мы летим куда-то?*
- Нет, солнышко.. Мы никуда не летим. Ты в больнице.
Нехитрая логическая цепочка выстроилась в моей голове на раз-два, и весь водоворот последних событий будто затянул меня. Все, происходящее со мной, все, что я хотел бы навсегда забыть. Что я и пытался сделать. На долю секунды я пожалел, что открыл глаза, но вместе с тем пришли и другие чувства, которых не было уже очень давно. Стыд и вина. Что же, я хотел, чтобы моя мама потеряла обоих сыновей за один вечер? Я был готов признать, что в тот вечер меня охватили эмоции с головой, и это был мой самый большой эмоциональный приступ, который только может быть у такого эмоционально неуравновешенного человека, как я. Но маме не нужны были мои признания. Грустная улыбка на ее губах и слезы, собравшиеся в уголках глаз говорили о том, что мое пробуждение - это все, что ей было нужно.
- Как долго..?
- Почти неделя, - теперь ясно, почему мои руки и ноги по ощущениям напоминают мне желе.
- Почему.. Кеннер?
Она замолчала и погладила меня по щеке. Этот жест означал, что мне предстоит узнать еще кое-что неприятное.
- Когда все это случилось.. когда Кейси и Курт нашли тебя в ванной, ты был уже на волосок от смерти. Они вызвали скорую, и те, спасибо Богу за это, успели вовремя. Ты был в реанимации пару дней. Я очень волновалась, не понимала, почему ты не приходишь в себя. Врачи говорили, что все нормально. Это была не кома, просто ты был слишком слаб. Еще через два дня они решили, что в той больнице тебе больше нечего делать. Поэтому они отправили тебя.. в психиатрическую больницу.
Приехали. Но у меня даже не было сил удивиться этому, или попробовать высказать недовольство. На что я мог надеяться? разве то, что я псих - стало для меня открытием? Нет, вовсе нет. Теперь я вовсе не понимал, почему не оказался здесь раньше.