Он огляделся, почёсывая руку и часто-часто моргая… Дома он выглядел как-то по другому, что ли…
— Ну да… — ответил он как-то неопределённо. Теперь он почёсывал шею.
О господи!
Он нервничает!
Сам не знаю, почему, но я сразу успокоился. Мне даже захотелось рассмеяться.
— Т-ты хочешь что-нибудь? — он направился к домашнему бару.
При этом я рассмеялся.
Я подошёл к нему сзади.
— Да…
Он обернулся и оказался в нескольких дюймах от меня.
БРАЙАН
Он стоял так близко от меня, его руки легли мне на талию и он улыбнулся.
— Брайан… — прошептал он так спокойно, как будто именно это и должно было случиться. Господи, да он сам-то понимает, насколько красив? Достаточно красив, чтобы даже испугать меня, и…
Я провёл ладонью по его волосам и притянул его поближе, улыбка на его губах исчезла, но теперь мне улыбались чуть прикрытые веками глаза, он слегка разомкнул губы, и вот мы уже целуемся как сумасшедшие. Такое ощущение, что мы начали с того места, на котором мы вынужденно остановились в офисе. Я снова провёл пальцами по светлым волосам (похоже, я подсел на это), он положил мне руки на плечи, я притянул его к себе так сильно, что он едва не полетел на пол от неожиданности. Ткнувшись мне в губы, он не то выдохнул, не то мурлыкнул, его язык проник ко мне в рот, я принялся массировать его своим. Ну почему это так приятно? Я раздвинул ему коленом ноги, его стояк уткнулся мне в бедро, а руки вцепились мне в шею. Я чуть присел, подхватил его рукой под колени и поднял. Он обвил меня ногами и вцепился руками в волосы. Слава богу, когда я донёс его до ступенек, ведущих в спальню, он принялся целовать мне шею, так что я смог увидеть, куда его несу и, оступившись, не полететь вместе с ношей. Возле кровати он встал на ноги, я стащил с него футболку с длинными рукавами и… блять… он был таким податливым, кожа такой мягкой и бледной, едва заметные мышцы пресса то появлялись, то исчезали при каждом вдохе. Мне так захотелось узнать, какова эта кожа на вкус, хотелось оставить на ней свою отметину собственника… что я и сделал.
Он сорвал с меня футболку и застыл на минуту, явно наслаждаясь тем, что видел перед собой, затем провёл по груди рукой, расстегнул молнию на джинсах, спустил и снял их с меня. Он стоял передо мной, переводя взгляд снизу вверх и сверху вниз, его дыхание участилось, неожиданно я сообразил, что мне очень не нравится тот факт, что я голый, а он нет. Я посмотрел ему в глаза и, положив руку на грудь, чуть подтолкнул его к кровати, он упал, матрас несколько раз подбросил его, он полурасхохотался-полурасхихикался. Никогда бы не подумал, что наступит тот день, когда я сочту хихиканье сексуальным. Он продолжал хихикать, пока я расстёгивал его штаны, потом он приподнялся, чтобы я смог снять их с него, затем я приступил к поцелуям. Его кожа была горячей. Горячей в прямом смысле, она обжигала, он весь раскраснелся и лежал, запрокинув голову. К тому моменту, как я добрался до ключицы, он вцепился мне в руки и потянул меня к себе так, чтобы я смог дотянуться до его губ. Он застонал от поцелуя, когда наши члены стали потираться друг о друга. Господи, я так хотел этого…
ДЖАСТИН
Господи, казалось, зашкаливают все чувства. Он целовал меня так же, как он целовал тогда в своём кабинете, только с ещё большей страстью и, господи, его тело… когда я увидел его, всего его, я подумал, что прямо в тот момент сразу и кончу. Слава богу, он отвлёк меня, толкнув в кровать, а потом принялся целовать меня везде губами, распухшими от поцелуев. Я понял, что так долго не выдержу и потянул его к себе, чтобы поцеловать эти губы. Я никак не мог решить, что я хочу сделать с ним сначала. Я хотел всё, сразу и безумно…
Казалось, его руки были везде, он прижимался ко мне, потом он коснулся губами моего соска, от чего я запрокинул голову и простонал что-то типа: «О господи, Брайан», - на что он ответил стоном, и кончик его члена оставил мокрый след на моём бедре. Несомненно, мой оставил такой же - у него на животе. Он перегнулся через меня, чтобы вытащить из тумбочки презерватив и смазку. Господи, боже мой, похоже, это всё-таки случится…
Продолжая целовать меня в шею, он выдавил смазку на пальцы и поднёс их к моему отверстию… Господи, я уже и не вспомню, когда в последний раз был снизу… Он коснулся пальцем отверстия и легонько погладил и, блять, когда в меня вошёл один палец, потом два… я, должно быть, принялся стонать, извиваться и невнятно всхлипывать… но, блять, как мне было хорошо. Я хотел, чтобы он вошёл в меня, я хотел этого больше всего на свете, я хотел, чтобы это случилось сию же секунду, казалось, все те желания, которые мучили меня последние пару месяцев, разом обрушились на меня, напрочь отключив мозг. Казалось, эти желания смеются надо мной и спрашивают: «Ты всерьёз думал, что сможешь отказаться от этого?»
Я не заметил, как и когда он надел презерватив, перестал целовать мне шею и посмотрел в глаза, словно спрашивая разрешения. Я обхватил его ногами, предлагая себя, он склонился и поцеловал меня. Он не отпускал мои губы всё то время, пока входил внутрь… о-о-о-о-о… о господи!
И вот тут все мысли напрочь вынесло из головы.
Всё, что я помню, это звук его дыхания над моим ухом, периодические изумлённые восклицания, ощущение, что всё тело пульсирует, пальцы ног поджимаются, руки цепляются и притягивают Брайана к себе и… о бо-же-мой! И, блять-блять-блять-блять, звуки, как я потом понял, исходившие от меня. Я даже не думал, что такое бывает, мне даже в голову не приходило… Наши потные тела скользили друг о друга и…
Одно я помню точно, когда он был уже близок, задыхаясь он произнёс: «Джастин… Джастин…». Именно это столкнуло меня за грань беспамятства, и я полетел… полетел…
БРАЙАН
С ним было охуительно приятно, адски хорошо, я чувствовал, что это неправильно, что так нельзя, но от этого становилось ещё приятнее. Его кожа была такой мягкой, он весь раскраснелся, капелька пота, проскользив по лбу, исчезла в волосах, он был столь фантастически прекрасен, губы приоткрыты, глаза блестят. Стоп. Это когда это, блять, я успел заделаться, нахуй, поэтом? Короче говоря, это был самый первый раз, когда я испытал реальное удовлетворение от траха, и, тем не менее, мне каждую секунду было мало, я хотел ещё, я хотел его всего, причём с каждой секундой хотел всё сильнее и сильнее.
Я снова и снова целовал эти губы, это было столь охуительно фантастически приятно, и мне подумалось, что одни поцелуи с ним меня возбуждают и удовлетворяют больше, чем некоторые из самых возбуждающих трахов, какие у меня только были, а какие он издавал при этом звуки… Ох, блять…
Я упоминал, как он сжимал изнутри мой член? Это было тоже, блять, было охуительно приятно, а его задница… господи, его задница, должно быть, была самой милой, какую мне только доводилось лицезреть, какую мне только доводилось осязать… и откуда он такой взялся? Как будто он был сделан на заказ, чтобы быть оттраханным мной… сделанный на заказ*… Хм-м-м… Я каламбурю? Я?! В такой момент?!
И вот ещё что странно: когда я кончил, я произнёс его имя. Дважды. Наверное, ничего плохого в этом нет, просто я никогда не делал так раньше. Я решил, что нет смысла анализировать свои действия, потому что это был первый действительно качественный трах за… ну за очень долгое время, и я не хотел портить себе настроение.
Уткнувшись носом ему в шею, я чувствовал, как частит пульс. Я чуть приподнялся и избавился от презерватива… Вернее, продолжая лежать в той же позе, бросил его куда-то в сторону пола.
— Уф-ф-ф… ну, бли-и-ин… — выдохнул он, проведя рукой по волосам.
Несколько минут мы продолжали лежать всё в той же позе, глотая воздух. Он что-то невнятно пробормотал и с любопытством провёл пальцами по лужице спермы у себя на груди, потом вытер их о собственную ногу.
— Брайан, — прошептал он, приподняв ладонями мою голову и глядя мне в глаза.
О боже… Вот оно… Начинается… Что он сейчас скажет? «Это была страшная ошибка»? «Кто мы теперь друг другу»? «Отныне и навсегда мы будем вместе»?
Он посмотрел на меня и, блин, опять ухмыльнулся этой своей ухмылочкой.
— Cледовало бы сделать это гораздо раньше.
Я пару раз изумлённо моргнул, глядя на него, и почувствовал, как у меня по лицу начинает расползаться точно такая же ухмылка.
ДЖАСТИН
Я представлял это себе, как нечто монументально-грандиозное, но одноразовое: мы займёмся сексом, и на этом всё закончится. На самом же деле, мы трахались потом ещё как минимум три раза, и это не считая того, что мы дрочили друг другу, отсасывали и просто потирались друг о друга. Мы трахались где-то до 4:45 утра, вернее, это был последний раз, когда я посмотрел на часы перед тем, как мы оба вырубились, лёжа в кровати наискось.
Проснулись мы, когда будильник принялся греметь жутко раздражающим образом. Я лежал на животе, уткнувшись лицом ему в рёбра, его рука лежала у меня на спине, и мне было совершенно неясно, как мы исхитрились уснуть в столь неудобной позе. А потом я попытался пошевелиться.
— О-о-о-о-о-о-о…
— Что? — сонно пробормотал он.
Господи, как он ухитряется выглядеть, столь, блять, идеально, даже по утрам? Я совершенно не хотел представлять, как я, должно быть ужасно сейчас выгляжу.
— Спина… — осторожно переворачиваясь простонал я. Только после этого я огляделся: испятнанные простыни, на полу залежи использованных презервативов… Гадость-то какая…
— Это же омерзительно…
Он лениво рассмеялся. Потом я посмотрел на свою грудь.
— Господи, и я омерзителен! Ты разрешишь воспользоваться твоим душем?
Он кивнул, продолжая лежать носом в подушку, я заставил себя встать и зашлёпал в ванную. Я чувствовал, как он провожает взглядом мою голую задницу, и мне это, в общем, понравилось.
Стеклянный душ у него был огромный, возможно, его даже можно использовать вместо небольшой парной.
— У тебя милый душик, — крикнул я ему сквозь плеск воды.
Полсекунды спустя, я подпрыгнул от звука закрывшейся двери. Я даже не услышал, как он вошёл. Увидев, как я дёрнулся, он усмехнулся.
— Спасибо.
— Пришёл поглазеть на мою голую задницу? — застенчиво спросил я.
Он фыркнул.
— Это всего лишь ради экономии воды, дурачок, — но при этих словах он игриво шлёпнул меня по ягодице. Я взял мыло и провёл по его груди, потом принялся намыливать её ладонями. Он ухватил меня за запястья и притянул к себе и зацеловал до полубеспамятства буквально за пару минут, а потом опустился передо мной на колени, что даже хорошо, потому что у меня на губах была невероятно идиотская улыбка. Если бы ещё двадцать четыре часа назад мне кто-нибудь сказал, что я окажусь именно здесь, то я бы велел ему не лезть мне в голову и не подсматривать мои самые сокровенные мечты.
Брайан
Этой ночью мальчишка доказал, что рождён, чтобы сосать член, но как оказалось, не меньшее удовольствие получаешь, когда уже его член оказывается у тебя во рту. Даже странно, что мне потребовалось столько времени, чтобы добраться до него. Как правило, Брайан Кинни никому не делает минеты, не стоит себя даже просьбой утруждать, но… господи… Как он цеплялся мне в волосы, как он хрипло дышал, запрокинув голову, какие стоны при этом издавал… Когда потом он вздёрнул меня на ноги, опустился на колени сам и коснулся губами моего члена, я почти в тот же момент и кончил. Вопреки устоявшемуся мнению, самое лучшее по утрам это не кофе Фольджерс в твоей чашке. Когда дело у нас наконец-то дошло до мытья, пока я намыливал ему голову, я изменил рекламный слоган на «Са-амое лу-учшее по утра-ам это спе-ерма Джа-астина Те-ейлора у тебя во рту-у» и принялся это мысленно напевать. Представив, как бы выглядела подобная реклама, я расхохотался. При этом он как-то странно посмотрел на меня. Я откашлялся и произнёс:
— Не бери в голову.
Мы вытерлись и оделись. Пока я брился в ванной, мелкий пиздёныш перестелил простыни. Я заметил это только потому, что при выходе из ванной увидел, как он заталкивает снятые в корзину с грязным бельём.