- Как устроился, дорогой? - Жанна медленно приблизилась и нежно поцеловала в губы, - вижу, здесь уже все готово, давай будем ужинать.
Говорили много, он делился новостями о клинике, о смешных эпизодах, случившихся с друзьями и знакомыми. Была выпита одна и начата вторая бутылка белого вина. Разговоры становились смелее и откровеннее, затем случайно коснулись деликатной темы одиночества. Оба как-то сникли, стушевались и, чтобы разрядить неловкую ситуацию, Этьен включил легкую музыку, подчеркивающую настроение, наполнил бокалы и сказал:
- Я до сих пор не верю, что встретил такую потрясающую женщину, дорогого мне человека, которого я безумно люблю, ради которого я готов пожертвовать всем, что у меня есть.
- Спасибо, милый, но все как-то очень торжественно, а в конце грустно. Не надо жертв, зачем? Лучше подари мне свое сердце и сегодняшнюю ночь.
Она поднялась и с бокалом медленно стала приближаться к Жану, отпивая большими глотками вино, словно ее мучила жажда. Жан зачарованно смотрел на нее, чувствуя, как неведомая сила разливалась по телу, делая его упругим. Только прерывистое дыхание и мелкая дрожь напоминали о том, что впереди будет не спортивный поединок, а безумная близость... Жанна склонила голову и губы сами нашли друг друга, они то впивались, то ласково скользили, становились то упругими, то податливо нежными. Язык манил, касался губ, безумствовал, словно в диком танце, не мог успокоиться и насытиться.
Крепкими руками Жан подхватил Жанну как пушинку и усадил на колени, покрывая поцелуями ее тело. Возбуждение нарастало. Жанна закрыла глаза, прислушиваясь, как его рука-бродяга медленно, извилистыми движениями скользила по внутренней стороне бедра, по ее чулкам и бархатной коже. Когда пальцы достигли конца пути, они с удивлением остановились, обнаружив, что белья нет. Удивление длилось недолго, тело Жанны напряглось, слегка подалось вперед, словно приглашая не останавливаться, ласкать и идти дальше. И вот уже теплая ладонь легла на желанный треугольник. Жанна застонала, а ее тело начало непроизвольно двигаться, эти ритмичные движения сопровождались мелкой дрожью, которую чувствовал Жан. Этот стон, не звал на помощь, это не была боль; нежный стон был отголоском необыкновенного наслаждения, нахлынувшего на Жанну, но понимания, что она делает, осознанности происходящего не было, она просто летала. Привстав, Этьен подхватил Жанну и понес к постели, бережно положил и нашел в себе силы прервать поцелуй. Глубоко дыша, он ждал, пока его пульс немного замедлится, ему было необходимо во что бы то ни стало сделать так, чтобы ей было хорошо, и при этом не умереть от неутоленного желания. Сняв рубашку и обнажив загорелый торс, он остановился, невольно залюбовавшись своей "жертвой", лежавшей поверх покрывала, затем наклонился и едва слышно стал покрывать ее лицо поцелуями, одновременно снимая свитер, юбку, чулки. Пальцы Этьена ласково гладили ее щеку, и Жанна почувствовала, как по телу разливается сладостное оцепенение.
- На ощупь твоя кожа еще нежнее, чем кажется, - заметил он, обводя большим пальцем контур ее губ. Вопреки приказам мозга, его рука упорно скользила вниз по стройной шее, атласным плечам и коснулась груди. Тихо застонав, она обвила руками его шею и начала целовать. Плотно прижавшись к нему, Жанна упивалась ощущением сильного, напряженного тела, по которому от ее прикосновений пробегала мучительная судорога. Руки Жанны все смелее гладили его тело и, наконец, сделали то, чего он давно хотел и ждал. Драгоценность, лежавшая на постели, была настолько восхитительна, что Жан, не выдержав, накрыл ее всем телом и пронзил. Казалось, безумству не будет конца, они сплетались, растворялись, упивались друг другом, отталкивали, затем вновь набрасывались, выплескивая из себя свою и впитывая в себя уже не чужую энергию любви и бесконечного счастья.
*****
- И что же, ты семь лет жила в одиночестве и ни разу не попыталась найти мужчину, с которым могла связать свою жизнь. Ты, такая красивая, просто не могла быть затворницей, никогда не поверю. Поезд несся вперед, разрезая ночь, накручивая на колесные пары километры, вагон тихо покачивался, а эти двое сидели, обнявшись, и тревожили душу мадам Васнер далекими воспоминаниями.
- А зачем? У меня был муж.
- Как, у тебя был муж? - переспросил Мартин.
- Был, его уже нет, Карл умер год назад.
- А тот мужчина, которого не стало семь лет назад, он твой друг?
- Это мой спаситель, вылечивший от всех недугов, в том числе и душевных.
- А Карл знал его?
-Да, они были знакомы.
-Неужели муж позволил увести тебя из семьи?
- От него ничего не зависело, я сама все решила.
- Расскажи о своем муже, - негромко попросил Мартин.
- Зачем, это скучная история.
В купе забралась тишина, все так же мерно покачивался вагон, колеса изредка издавали короткую чечетку, проскакивали стыки рельс и стрелочные переезды. Жанна молчала, она вспоминала свою жизнь с Карлом и не понимала, с какого момента она может начать рассказ. Она мучилась, ей вдруг стало стыдно за поступок, произошедший совсем недавно, его она тоже не могла объяснить. Семь лет она не знала мужской ласки и уже внутренне смирилась со своей участью, и вдруг непреодолимое желание ошеломило ее, на какое-то время она потеряла контроль над собой и своими поступками. Незнакомый мужчина в купе чуть не свел ее с ума и только потому, что был необыкновенно похож на Жана Этьена. Возможно, Мартин был немного выше, чуть-чуть старше, но его лицо и улыбка очень напоминали о событиях семилетней давности.
Жанна продолжала молчать, Мартин украдкой поглядывал на собеседницу, не задавая больше вопросов. Опыт журналиста подсказывал, что надо еще немного подождать. Женщине всегда неудобно говорить о личном, о тайнах, которые она бережно хранила до этого дня. Но в жизни бывают моменты, когда вместе с исповедью человек одновременно освобождается от груза, по-новому оценивает свою жизнь и совершенные поступки, особенно те, которые тщательно скрывал. Эту человеческую слабость Мартин знал хорошо, безгрешных людей нет, и поэтому его журналистские сюжеты всегда были яркими и эмоциональными. Надо отдать ему должное, в душу он забирался глубоко и находил там всегда самое важное.
- Замуж я вышла, когда мне исполнилось двадцать два года, - робко начала Жанна, - я тогда ничего не понимала, кстати, в мужчинах тоже. Просто взяла и приняла поспешное решение, Карл был старше меня на восемь лет, тогда он был еще интересен и весил намного меньше.
- Любила ли я его? Не знаю, скорее нет, особенно после его командировки в Индонезию. Там он задержался на три месяца, почему так произошло, я до сих пор не знаю, может женщина, может болезнь, он всегда избегал этой темы. Но с этого момента многое изменилось в нашей жизни. Интимные отношения стали реже, а близость начала раздражать и даже вызывать отвращение. Когда все-таки это случалось, я молила, скорее бы это закончилось, так было противно. В общем, любви не было, вместо нее у Карла была любимая работа и деньги, которые он боготворил. Он не был жадным, у меня было все и даже в излишке. На частых приемах и фуршетах мне оказывали знаки внимания, не раз предлагали руку и сердце, Карл знал об этом.
Кстати, он не ревновал, он гордился, в этом смысле я была очень дорогой вещью, и меня это сильно бесило. Сразу после замужества я очень хотела детей, но после его командировки в Джакарту мое желание исчезло, да и не получалось. Инвестиционный фонд, гостиницы, встречи, фуршеты, из-за них Карл начал быстро сдавать, лысеть, полнеть, часто приходить изрядно выпившим. Я так устала от всего этого однообразия, что хотела подать на развод. А тут болезнь, она меня сначала чуть не уничтожила, а потом подарила друга, любимого человека.
Жанна замолчала, а затем повернулась к окну и долго смотрела в темную бездну ночи. Одинокая слеза тихо сползала по щеке. Спустя пару минут спросила Мартина с упреком:
- Зачем тебе это? Мне так больно вспоминать!
- Не знаю, - Мартин пожал плечами, - я спросил об этом потому, что сам одинок. Скажу честно, я очень хотел, чтобы у тебя никого не было.
Жанна грустно улыбнулась и положила голову на плечо Мартина.
- А ты любил свою жену?
- Да.
- Как ее звали?
- Ты не поверишь, ее звали Марта, наши друзья долго шутили над нами.
- Интересно, почему происходят такие совпадения, моего друга звали Жан, а твою жену Марта, удивительно. И теперь от былого счастья остались половинки, половинки душ, половинки имен. Странно и у тебя, и у меня.
- А может, они там, наверху, тоже встретились и сейчас с укоризной наблюдают за нами.
- Нет, - Жанна посмотрела на Мартина. - Они не будут меня осуждать, я не выдержала, я живая, я не могу терпеть бесконечно. Мне раньше казалось, что болезнь и возможная смерть - самое страшное в жизни. Теперь я поняла, что это не так, гораздо страшнее терять любимого человека, а потом жить, нет, не жить, а изнемогать в холодном одиночестве.
Жанна замолчала, на реснице повисла маленькая слезинка, она словно раздумывала, прыгать или нет, а потом, собравшись с силами, сорвалась, и тут же за ней покатились другие.
Колеса вагона продолжили свой негромкий перестук, купейный сумрак заставлял глаза закрываться, голоса собеседников становились все тише, слова растягивались, сон, как ночная кошка, подкрадывался все ближе и ближе.
*****
Жан вышел из душа, тихо притворив за собой дверь. Однако Жанна уже не спала, она медленно открыла глаза и томно произнесла:
- Какое сегодня число, где я? - она с трудом отходила ото сна.
- Милая, ты отдохнула? Из-под прикрытых ресниц она увидела Этьена, от него исходил совершенно новый аромат, терпкий запах тела сочетался с нотками пачули, сандалового дерева, смолы и меда. Парфюм мужчины может многое рассказать о нем. Смешно наморщив носик, она протянула руки ему навстречу и, не открывая глаз, шутливо бросила:
- Ты кто? А ну-ка, иди ко мне. Жан выпрямился, приосанился, отбросил полотенце, налился. Влажная кожа, мокрые волосы после душа и рельефные мышцы... Жанна сначала смотрела в глаза, затем на плечи, грудь, красивый, тренированный живот, ее дыхание перехватило, ниже все было очень бодро. Перед ней стоял не врач, а атлет.
- Иди ко мне, - капризно надув губки, промолвила она. Жан от женского призыва просто влетел под одеяло, покрывая поцелуями Жанну. А она, ладошкой отстранив губы Этьена тихо прошептала:
- Подожди, - через мгновение она исчезла под одеялом. Это прикосновение, этот нежный импульс пронзил его. Обольстительница не останавливалась, продолжала целовать, ласкать языком, слегка покусывать, все было в ее власти. Эта сладкая пытка длилась недолго, ее сменила яркая вспышка наслаждения, а за ним ощущение полного изнеможения. Жан застонал от приближающегося оргазма и шепотом, через силу выдавил:
- Я не могу, не могу больше сдерживаться, сейчас я...Они наслаждались истомой, нежно поглаживая друг друга, невидящий взор был направлен вверх, они находились в неге, в блаженстве и возвращаться на землю не собирались.
*****
- Жанна, просыпайся, уже одиннадцать, мы опоздаем к твоему новому доктору.
- Жан, я не хочу к новому, хочу остаться со старым.
- Милая, вставай, у нас еще много дел.
- Жан, еще пять минут, - она повернулась на другой бок, выпрямила руки, прогнулась и резко подскочила с кровати. - Который час? Сколько? Одиннадцать? Нам надо спешить. Жан, через полчаса я тебя жду. - Быстро одев свитер и юбку, она незаметно выскользнула в свой номер. Жан оглядел кровать, стол, улыбнулся и прошептал:
- Достойная разруха, вот так бы всегда. Затем достал свежие вещи и стал приводить себя в порядок. Через сорок минут он постучал в дверь своей милой соседки.
- Я вас давно жду, - раздался за дверью веселый голос, - вы опаздываете.
- Ровно через сорок минут, как договаривались.
- Неверно, ты должен был догадаться, чего хочет твоя девочка, - капризно надув губы, пошутила Жанна.
- Сдаюсь, - Жан наклонил голову и рухнул на колени.
- Прощаю! - торжественно произнесла Жанна. - Сегодня ты только мой! - она подошла к Жану, опустилась на колени, взяла его лицо в свои маленькие ладошки и стала осыпать бесконечными поцелуями.
- Милый, пойдем пить кофе.
Стол был сервирован не менее изысканно и красиво, чем в соседнем номере. На завтрак были поданы блины с клюквенным джемом, тонкие венские сосиски с горчицей и яйца пашот. Приятным дополнением стал сюрприз, предусмотрительно организованный Жаном. Отель такого уровня подразумевал наличие флориста и доставку букетов в номер. Воспользовавшись этой услугой, он заказал необыкновенно нежный букет с голубыми гортензиями, белыми пионами и ароматными фрезиями. Жанна была очарована и сражена таким проявлением внимания со стороны Этьена. Как и любая женщина, она ждала подтверждения чувств любимого мужчины, приятных знаков внимания, поцелуев и объятий украдкой, восторженных взглядов и смелых комплиментов.
Старания шеф-повара ресторана, находящегося в отеле, были оценены по достоинству, утренний аппетит был сильнее вечернего, сказывалась ошеломительная ночь и страстное утро. Пара налегала на еду, шутила, смеялась, а между тем за окном бушевала непогода. Поднялся порывистый ветер, пошел сильный снег, засыпая дорогу. Вчерашнее предупреждение в аэропорту начинало сбываться. Быстро покончив с завтраком, Этьен и Жанна вышли на улицу. Снег лежал повсюду: на крышах домов, на деревьях, на проводах. Машины были засыпаны полностью и выглядели как небольшие снеговики. Сноровисто освободив от снега свою тройку BMW, они уселись в машину, завели мотор и нетерпеливо ждали, когда оттают стекла.
Покружив по городу какое-то время, объезжая заторы и пробки, вызванные снежной бурей, они оказались на тихой улочке среди старых особняков. Тихой она казалось потому, что старые деревья, раскинув могучие руки-ветви, надежно защищали эту небольшую улицу от пронизывающего ветра. Однако снега здесь было достаточно, он лег ровным ковром на крыши домов, дорожки, ветви деревьев, словно насыпал его волшебник нарочно в преддверии Рождества. Быстро разобравшись с адресом, они, минуя большие кованные ворота, заехали в парк, а затем по узкой дороге подкатили к старинному двухэтажному зданию. Их давно уже ждали.
- Добрый день, - сухо ответил на приветствие и протянул руку невысокий, полный мужчина лет сорока. - Вы привезли с собой бумаги? Это был специалист по реабилитации после перенесенных онкологических заболеваний доктор Томас Познер. - Я жду вас с утра, господин Этьен, а это я полагаю, мадам Васнер, - он взглянул в глаза Жанне, мило улыбнулся, слегка наклонил голову.
- Мадам, надеюсь, вы сегодня не пили утренний кофе с творожным шариками и клюквенным вареньем? Жан закусил губу, как он забыл про тестовый забор крови, который производится натощак.
- Ах, эта сумасшедшая ночь, она во всем виновата. Ведь он должен был предупредить Жанну об этих нюансах.
Они пробыли в реабилитационном центре около полутора часов. Врач посмотрел бумаги, в которых подробно было описано течение болезни, сделал беглый осмотр пациентки. Обменявшись поздравлениями с наступающим Рождеством, они попрощались. Жанна и Этьен спустились с крыльца, вокруг было все белым-бело, как будто коридоры реабилитационного центра простирались дальше, куда-то в парк.
- Милый, мне так грустно, наша встреча так быстро заканчивается, не хочу расставаться.
- Жанна, дорогая, едем в аэропорт, я опаздываю на рейс. Не расстраивайся, ты же знаешь, мы скоро увидимся, я буду участвовать в конференции в середине января, у нас будет целая неделя вдвоем. Жан притянул ее к себе и нежно поцеловал в висок. Жанна опустила голову и направилась в сторону машины.
- Мне становится грустно, когда я думаю, что не увижу тебя так долго, - еще раз повторила Жанна в машине.
- Радость моя, что мы можем сделать? Рождество - семейный праздник, и тебе нужно быть дома.
- Да, - мадам Васнер грустно улыбнулась, - семейный.