Муравьи не только хищники и трупоеды. Не которые из них приспособились питаться исключительно семенами растений. Собирают они их только созревшими. Из сухих семян они готовят что-то подобное макаронам или закваску, обработанную грибками. Кроме того, муравьи-вегетарианцы при случае пользуются и плотоядной пищей, нападая на добычу, оказавшуюся возле жилища. У муравьев жнецов рода Мессор, обитающих в пустынях Средней Азии, как мне удалось доказать, семена обычно содержаться над самым влажным слоем земли, над уровнем грунтовых вод.
Как-то мокрые семена, собранные в кладовых жнецов, я сложил в стеклянную банку и увез в лабораторию. Через несколько дней семена тронулись в безудержный рост и выпустили длинные зеленые росточки. Почему семена не проросли во влажных муравейниках? Ведь они были давным-давно собраны и некоторые из них, как, например, семена мятлика, пролежали значительно больше месяца? По-видимому, муравьи обрабатывают собранный урожай какими-то веществами, которые парализуют и угнетают прорастание семян. Поэтому в складских помещениях, на слое влажного зерна бессменно находятся муравьев. Наверное, они — особые парализаторы.
Почему же семена проросли в банке, да еще так дружно и быстро? В больших дозах яды действуют угнетающе, а в малых — стимулирующее. Возможно, когда семена освободились опеки парализаторов, небольшие остатки яда подействовали на них как стимуляторы роста.
Нельзя ли использовать яды муравьев селекционерам, выводящим различные новые сорта растений, нельзя ли использовать яд муравьев, чтобы задерживать, угнетать или даже парализовать рост злокачественных опухолей? Клетки опухолей и ростков семян в какой-то мере общи своими особенностями.
Пожалуй, нет ни одного растения, семена которого бы не собирали жнецы. Они заготавливают и рогатые семена цератокарпуса, и крылатые — саксаула, и покрытые белым пушком семена терескена, и даже черные ягоды ядовитой солянки — анабазиса. Но самая лакомая добыча — зерна злаков. Им отдается явное предпочтение.
Ранней весной, когда еще мало семян, муравьиные дороги, будто зеленые ленты, когда каждый муравей несет по круглому листочку пустынного клевера — тригонелюмма, подняв его высоко над головой, как зонтик.
В заготовке провианта царит строгое распределение труда. Разведка новых плантаций, заготовка и перенос в подземные кладовые урожая, очищение семян от оболочек, и наконец, вынос шелухи наружу — всем этим заняты соответствующие «специалисты». В зависимости от обстановки, роли между ними могут меняться.
Муравьи-жнецы, хотя и строгие вегетарианцы, могут нападать на насекомое, случайно оказавшееся вблизи их жилища. Долго, несколько часов будут они теребить и рвать челюстями несчастную добычу, прежде чем убьют ее и растащит на части. Жнец неловок в охотничьем промысле, у него нет муравьиной кислоты, а одними челюстями много не сделаешь...
В ложбинке между каменистыми холмами Курдайского хребта — западного отрога Заилийского Алатау, журчит небольшой ручей. Вокруг него теснятся густые зеленые травы. Всего лишь только половину километра бежит меж камней ручей и исчезает в горячей почве пустыни. Это место мне хорошо знакомо. Здесь я знаю все муравейники и, останавливаясь у ручья, проведываю своих знакомых, некоторых из них подкармливаю хлебом. Какое тогда происходит столпотворение! Несколько сотен черных тружеников толпятся возле крошек хлеба, теребят их челюстями и несут в свои подземелья.
Через час вся добыча растащена, и взбудораженное общество постепенно успокаивается.
Однажды я накрошил муравьям черствый серый хлеб. Как обычно, муравьи предприняли энергичную его заготовку, но вскоре ее прекратили. Еще через некоторое время все крошки хлеба были вынесены наружу, выброшены. Мой подарок не понравился. Почему — не знаю!
Если схватить натянутую палатку за веревки и трясти ее изо всех сил, то, пожалуй, и тогда она не будет так трепыхаться, как от свирепого ветра Чилик. В полотнище ударяются мелкие камешки, палатка то надувается как шар, то неожиданно опадет и становится маленькой, низенькой. Внизу по краю пустыни, над белой полоской реки, несутся тучи пыли, а против нашей стоянки, над песчаными грядами вздымаются косматые потоки песка. Хлопанье полотнища палатки, свист ветра угнетает, и я забираюсь в каменистое ущелье, куда только изредка порывами залетает ветер.
На берегу небольшого ключа теснятся раскидистые разнолистные тополя, сине-зеленые тамариски с розовыми цветами, а дальше тянется постепенно расширяющаяся полоска саксаула. На деревьях созрели семена: зернышко этого дерева окаймлено похожими на лепестки цветка крылатками. Семена собраны в кисти. Около урожайных деревьев трудятся жнецы, запасая на зиму корм.
Забравшись на дерево, муравьи перекусывает плодоножку облюбованного семени, и спускаются вниз. Впрочем, некоторые сборщики урожая падают вместе с семенами прямо на землю, избегая долгого спуска по стволу саксаула.
По тропинке, заполненной муравьями сборщиками урожая, нетрудно разыскать муравейник. Вот он — маленькая дырочка вертикального входа, окруженная небольшим валиком из песчинок и камешков. Вокруг входа разбросаны крылатки семян саксаула.
У входа в муравейник, как обычно, суетятся муравьи. Те, кто с ношей, стараются поскорее пробраться внутрь, освободившиеся спешат в обратный путь. Кое-кто занят вытаскиванием крылаток.
Из ущелья перебираюсь на песчаную гору. Здесь властвует ветер. Ему есть, где разгуляться на гладкой поверхности бархана. И в этом уголке пустыни обитают насекомые. Из-под ног вспархивает песчаная кобылочка, на длинных ногах-ходулях пробегает от куста к кусту песчаная чернотелка, мелькает светло-желтый песчаный бегунок, снуют и муравьи-жнецы — сборщики урожая. У них здесь нет торной тропинки, и муравьи бродят всюду, волокут гладкие крупные семена. Какому растению они принадлежат? Под тонкой оболочкой покоится свернутый, как меленькая змейка, спиральный зеленый зародыш. Точно такой же зародыш и у семени саксаула! Но где же крылатка? Неужели ее оторвали, прежде чем нести груз в муравейник.
Налетает порыв ветра, из-под ног срываются струйки песка, муравьи, удерживая в челюстях ношу и растопырив в стороны ноги, замирают: семя, как якорь, помогает держаться на месте в этом стремительном песчаном вихре. Будь у него крылатки, муравью с таким парусом несдобровать.
Муравейник, куда сносятся семена без крылаток, начинается едва заметной дырочкой в песке. Она постоянно засыпается песком. Поэтому здесь особые порядки. Каждый, выползающий наверх, становится головой к входу и, семеня ногами, отбрасывает в сторону песчинки. Только закончив эту непременную обязанность, муравей отправляется в путешествие.
Так жизнь в песках изменила поведение и инстинкты муравьев-сборщиков урожая, и совсем неправ тот, кто считает, что инстинкты насекомых, в том числе и муравьев, всегда одинаковы и очень медленно изменяются в новой обстановке.
Молодая семья выгадала. Когда пустыня выгорела от знойного солнца и пожелтела, на крохотных злаках стали созревать семена. Всюду бродили муравьи жнецы, и будто приглядывались, не пора ли приниматься за уборку урожая. Медлить опасно: муравейников всюду много, а урожай трав в эту весну неважный. К тому же если прозевать уборку — осыплется зерно на землю, занесет его песком, и тогда его не найдешь. Вскоре разведка донесла: созрел урожай. И сразу наступило необычное оживление. Из-под земли повалили толпами жнецы, растеклись ручейками во все стороны и — пошла заготовка!
В большом и старом муравейнике работа идет сразу на два фронта. Сборщики носят урожай в подземелья, лущильщики очищают зерна от оболочки и выбрасывают шелуху наверх. Теперь по кучкам светлой шелухи, разбросанной вокруг входа, муравейники видны издалека. Иногда налетит маленький смерч, взовьет, шелуху облачком, промчит ее над землей и разбросает в стороны.
Брожу по пустыне и всюду вижу спешную работу трудолюбивого народца. Везде все одинаково: заготовка, лущение, выброс наружу отходов. Но в одном муравейнике — особые обычаи. Он молодой, холмик земли вокруг входа совсем маленький. Муравьи заготовляют урожай, но с зерен не снимает оболочки. Что бы это значило? Все жнецы одного вида Мессор аралокаспиус.
Проходит несколько дней. Еще больше выгорает пустыня. Урожай зерен с приземистых пустынных злаков уже собран, зерна на других растениях еще не созрели. Муравьи успокоились, забрались в подземные жилища, ждут очередного сигнала. Только не в маленьком муравейничке. Здесь теперь все заняты лущением зерна. Ежеминутно наверх выбегают рабочие с шелухой в челюстях, относят ее в сторону и спешат обратно во входы.
Так вот почему жители этого молодого поселения вели себя по-особенному! У них каждый сборщик — на счету, а надо было, не медля, как можно больше собрать зерна, молодая семья растет, в каждой камере полно новорожденных личинок, их всех надо кормить.
А может быть, в этом молодом обществе просто еще не развилась, как следует, специализация рабочих и не разбились они на сборщиков и лущильщиков, пока все универсалы, сперва занимаются одним делом, а потом другим.
Как бы там ни было, молодая семья собрала больше урожая и вроде бы по сравнению с другими оказалась в выгоде.
На небольшой песчаной прогалинке у реки, среди кустиков тамариска и душистой серой полыни, тянется вереница блестящих муравьев-жнецов. Здесь будничная картина, идет заготовка семян для большой и дружной семьи.
Устраиваюсь с лупой в руках над муравьиной тропинкой, пытаюсь угадать по носильщикам в какой стороне расположен муравейник, и неожиданно замечаю необычное: муравьи тащат в челюстях не семена растений, а маленькие песчаные комочки.
Выносить почву наружу из входов в муравейник — обычная работа, особенно когда происходит расширение старых подземных галерей или строительство новых. Сейчас же комочки несут издалека. Что-то здесь происходит непонятное!
Отнимаю песчаный комочек у носильщика (с какой неохотой он с ней расстается). В пальцах он легко рассыпается на мелкие песчинки, и будто ничего в нем нет. Но во втором комочке все же что-то есть. Только трудно очистить от приставших песчинок это «что-то». Наконец все песчинки сняты и обнажается маленькое темно-оранжевое зернышко. У многих таких облепленных песчинками, зернышек уже тронулся в рост крохотный, тонкий, как ниточка, черный росточек. Теперь становится почти все понятным. Муравьи выкапывают семена, ранее упавшие на землю и уже начавшие прорастать.
На всякий случай надо убедиться в правильности предположения. Торная тропинка ведет к небольшим, но густым зарослям разнолистного клоповника. Здесь и трудятся муравьи. Усиками тщательно обследуют поверхность земли, безошибочно определяют место, где зарыто зернышко и его вытаскивают.
Семена упали на землю недавно, но их уже занесло песком. Но до чего же крепко песчинки прилипли к семенам! Жнецам оболочка из песка нипочем. В их гнезде специальные рабочие тщательно очистят зерна.
Что за семена, какое растение могло их обронить сюда на этот небольшой участок зарослей клоповника, уж не сам ли он во всем виновник столпотворения заготовщиков урожая? Короткое приземистое растение уже отцвело, нижние коробочки давным-давно открылись на две половинки, и семена упали на землю. В средних коробочках еще зрелые семена, вот-вот свалятся вниз. Верхние коробочки совсем зелены, семена их незрелые.
Тщательно разглядываю зрелые коробочки. Легкое нажатие пинцетом, створки — раскрываются, и из щелки вываливается яркое оранжевое семечко, точно такое же, как и те, облепленные песком, только немного ярче и светлее.
Зачем же муравьям искать занесенные песком семена, тащить их такими в жилище и потом возиться над их очисткой! Не проще ли по существующему обычаю забираться на растения освободить из коробочек зрелые семена, или даже нести их к себе вместе с коробочками. Каждая коробочка прикреплена тонкой ножкой, ее нетрудно перекусить челюстями. Кстати, некоторые семена упали совсем недавно, быть может, даже прошедшей ночью и лежат такие заметные, оранжевые на поверхности земли, не привлекая ничьего внимания.
Видимо, дела с клоповником не столь просты. Быть может, его семена не вкусны или даже ядовиты, пока не побыли в земле и не стали прорастать. И ядовитость их не случайная, а ради того, чтобы не оказаться добычей муравьев. И яркий цвет их тоже не случаен, предупреждает о ядовитости. Но как относительны все защитные приспособления! Муравьи научились правилам обращения с ядовитыми семенами и стали их заготовлять после того, как они полежали в земле. Жизнь сложна, сложны и сложившиеся тысячелетиями отношения между организмами.
Набрав пучок клоповника, я потряхиваю им у входа в муравейник, всю землю усеял яркими семенами. Мимо них, задевая их ногами, движутся трудолюбивые носильщики, и никто не обращает никакого внимание на столь изобильную добычу. Она никому не нужна.
Впрочем, я, кажется, поторопился с выводами, Вот один муравей схватил семечко, долго крутился с ним возле входа, как бы показывая пример остальным и, наконец, залез в подземелье. Вскоре его примеру последовал другой, и еще несколько принялись собирать семена. Вот они и понравились! Теперь я в недоумении, мои предположения не подтвердились, и снова все стало непонятным.
В это время вижу, как среди носильщиков, волокущих семена, облепленные песком, появляются особенные: они тащат целые коробочки с какими-то маленькими зеленоватыми семенами. Коробочки принадлежат другому растению, и я без труда его разыскиваю. Листья его узкие, коробочки равномерно округлые, семена другого цвета. Называется оно льнолистным плоскоплодником и в некотором отношении родственен клоповнику. Ведь заготовляют же плоскоплодник прямо с растения, как и водится по обычаю, принятому у жнецов.
А что с кучкой семян, насыпанной мною. Опять муравьи несут из нее оранжевые семечки. Но на этот раз я, кажется, к счастью, ошибся. Муравьи несли оранжевые семечки не в свое жилище, а наоборот, принялись растаскивать их в сторону от него. И несли они даже не из кучки, насыпанной мною, а из жилища. И другие, казалось, поняли ошибку, свежие зерна клоповника не нужны жнецам.
Теперь осталась только одна маленькая неясность. Почему муравьи не смогли сами прорастить семена в муравейнике, использовав для этого влажные камеры и выждав когда они станут неядовитыми?
Но суть дела уже не менялась, хотя бы потому, что никогда никакое явление не раскрывается полностью до конца, да еще и сразу. К тому же жнецы, обитающие в пустыне, препятствуют прорастанию семян в своих кладовых. Это не в их обычае. Впрочем, ко всей этой истории может быть сделано еще одно предположение: семена, прошедшие такую обработку на почве, обладают какими-либо особенными свойствами, необходимыми муравьям? Кстати, интересно узнать какими ядовитыми веществами обладают семена этого растения. Каждый яд может обладать лекарственными свойствами.
Грибки — отличная калорийная и богатая белками пища. Их научились использовать муравьи. Некоторые виды стали исключительно грибкоедами, а выращивание грибков достигло необыкновенного совершенства и сложности. Искусством грибководства славятся тропические муравьи-листорезы Северной и Южной Америки, относящиеся к родам Атта и Акромирмекс. Отправляясь целыми колоннами на деревья, они срезают кусочки листьев и сносят — их в подземные камеры, где их пережевывают и удобряют фекалиями, постоянно удаляя воздушные гифы, вызывая образование кольраби — основной еды этих муравьев. Вместе с листьями они неизбежно заносят и множество спор других грибков, которых при их прорастании тщательно пропалывают. Одним словом, агрикультура грибка достигла большой сложности.
Интересна другая деталь поведения листорезов: эти муравьи никогда не трогают деревья, растущие в ближайшем окружении муравейников, только ради того, чтобы не иссушить почву.