Она обнимала мужчин по очереди:
– Ну вот вы и дома, мальчики.
– Как ты, мама? – Митя и не пытался освободиться от очередных объятий.
– Все нормально. Потихоньку. Вот, вас из рейса дождалась. Поехали домой.
– Поехали.
***
Через несколько дней Валера объявил другу:
– Я в Выхму поеду. Соскучился по своей белобрысой чухонке. Ты со мною? Не хочешь сына проведать?
– Конечно с тобой! Конечно хочу! Только как маме сказать, что и недели дома не пробыл, а уже куда-то собрался.
Вечером, запинаясь на каждом слове, Митя поставил Надежду перед фактом, что они с Валерой ненадолго уедут:
– Мам, мы буквально на пару-тройку дней. Виталика хочу проведать. Нужно же узнать, как пацану живется с «новым папой»,– Митя горько усмехнулся: – а потом сразу домой! И буду дома целых две недели.
Надежда не стала возражать, хотя отметила про себя: «Целых две недели. Как же это мало».
Объявили посадку на рейс до Таллинна. Друзья заспешили к стойке регистрации.
Глава шестая
Февраль преотвратительнейший месяц даже в Городе у Моря, а уж о Прибалтике и говорить не приходится.
Оттепель, ненадолго «порадовавшая» жителей Эстонии, только растопила снег, выпавший незадолго до нового года, сделала город мрачным серым и каким-то грязным.
Стекла неотапливаемого по какой-то причине автобуса, в котором друзья ехали в Выхму из Таллиннского аэропорта, моментально запотели от дыхания немногочисленных пассажиров. Митя задубел в лёгкой курточке, купленной накануне отъезда в Торгсине. Он хотел предстать перед бывшей женой «в лучшем виде», хотя и сам не понимал толком, зачем ему нужен этот выпендрёж. Но куртка, модная и красивая, с немеряным количеством карманов на молниях и красивых лейблов, была явно не по сезону даже в Городе у Моря, а уж о Прибалтике и говорить не приходилось.
Холодный ветер пронизывал до костей, создавая впечатление, что на улице не минус один, а все минус десять. Да и отвык Митя за прошедшие месяцы от холодов. Рядом с ним «стучал зубами» Валера, удивляясь, как тут люди могут жить в принципе? Он недовольно бурчал, упрекая Митю, что не дал ему заскочить в аэропортовский ресторан и прикупить бутылку «чего-то согревающего». Митя отмахивался:
– Предстанешь перед Эльзой трезвым. Вот она удивится.
– Тебя послушать, так я вообще не просыхаю, – обиделся Валера.
– Просыхаешь, конечно, но в прошлый наш приезд такое случалось редко, – усмехнулся Митя: – Так что у тебя есть повод даму удивить.
– Как бы она нас не удивила.
– Это чем же?
– Не знаю. Не пустит на порог. Я ведь ей за прошедшие полгода ни одной радиограммы не отправил.
Митя знал, что основной поток радиограмм приходился на предпраздничные дни. Перед Новым годом его стол был завален поздравлениями от экипажа друзьям и родственникам. В том, предпраздничном, зашкваре ему было не до того, чтобы вчитываться в то, что, кто и куда пишет. Радиограммы шли потоком. Он только и отмети краем сознания, что несколько были подписаны Валерой. А что он писал? Кого поздравлял? Митя не запомнил. Признаваться другу в такой невнимательности не хотелось, а потому Митя попробовал его успокоить:
– Все нормально будет! А вот как меня бывшая жена встретит – большой вопрос, – и, немного помолчав, добавил: – Мы сразу домой к Эльзе или в бар заедем:
– Не. Сначала в барчик заскочим. Если не её саму, то напарницу увидим. Хоть спрошу, как там у подруги моей дела. Может, за прошедшее время замуж выскочила. Ведь приснилась она мне в фате.
Митя удивлено повернулся к другу:
– А ты не рассказывал. Когда приснилась?
– Было дело, – Валера уставился в окно, всем своим видом давая понять, что не намерен развивать эту тему.
***
В баре было тепло и сыро. Как и в прошлый раз.
Как и в прошлый раз пахло скисшим пивом, копченой рыбой и немытыми пепельницами.
Как и в прошлый раз, друзья были первыми и, пока, единственными посетителями.
– Хозяйка! Принимай гостей! – Валера постучал по деревянной столешнице выуженным из кармана медным пятаком.
– Не кричи. Я не глухая и слышала, как кто-то вошел, – из подсобного помещения вышла Эльза. Такая же красивая, ухоженная и спокойная, как всегда.
Валера вскочил из-за стола. Обнял девушку. Эльза подставила щеку для поцелуя. Все было так обыденно, словно они расстались только вчера. Словно не было какой-то, непонятной Мите, размолвки перед самым отъездом.
– Опять придется просить напарницу, чтобы поработала за меня недельку, – вздохнула Эльза.
– Почему недельку? – удивился Валера: – Может я надолго приехал?
Эльза только улыбнулась, ничего не отвечая.
***
Через пару часов, нагрузившись пакетами с продуктами, закупленными в магазинчике, встретившимся им по дороге, Митя и Валера уже входили в дом Эльзы.
Узнав о желании Валеры купить съестное, Эльза недовольно сморщила носик:
– Ты, наверное, забыл, что я дома не готовлю? А кофе, алкоголь и сыр у меня есть всегда.
– Уймись, женщина! Я сам для тебя готовить буду! Мясо, огонь и нож – это мужское дело!
Эльза усмехнулась:
– Ну попробуй. Только дом не сожги, – добавила: – Хотя, можешь сжечь. Он все равно застрахован.
– Все-то у тебя предусмотрено, – хмыкнул Валера.
– А как же иначе? У нас так принято, – Эльза пропустила сквозь пальцы прядь волос, которые ни на сантиметр не стали ни длиннее, ни короче за прошедшие полгода.
Митя хотел отправиться к Ляле немедленно. Ни Эльза ни Валера не стали его отговаривать. Митя понял, что пара хочет побыть вдвоем, и по горящим глазам обоих, так же понял, что хотят они этого немедленно.
– Давай, поезжай, решай вопросы, а я тем временем шашлычок заварганю, – Валера, благодушно усмехаясь, провел друга до входной двери.
– Знаю я, что ты «варганить» собрался, – усмехнулся Митя.
– А если знаешь, то возвращаться не торопись, – Валера подмигнул другу и закрыл за ним входную дверь.
***
Митя постоял немного у дома Ляли, словно собираясь с духом. Поднялся по лестнице. Позвонил в дверь.
Его не заставили долго ждать, как в прошлый раз. Дверь немедленно распахнулась, но на пороге Митя увидел вместо бывшей, незнакомого молодого мужчину, который что-то спросил у него по эстонски.
Сразу вспомнив наставления Эльзы, полученные в прошлый приезд, Митя перешел на английский:
–Добрый день! Я хочу увидеть хозяйку квартиры, – Митя замялся, не зная, вышла ли Ляля замуж, и если да – то какую теперь носит фамилию. Добавил, выбрав оптимальный вариант: – Миссис Вилму.
Мужчина улыбнулся. Сделал жест рукой, приглашая войти в квартиру. Закрыл дверь и только потом, обернувшись к стоящему в прихожей Мите, спросил, уже по русски:
– Вы из России?
– Нет. Из Украины. А какое это имеет значение?
– В принципе – никакого. Вы правильно делаете, что с незнакомцами на английском говорите. Городок у нас провинциальный, люди в нем живут по своим правилам, и русских, – мужчина замялся: – Ну скажем так – недолюбливают.
– А как же Вы? Могли бы, как и все, продолжать выкаблучиваться и делать вид, что по русски не понимаете ни бельмеса?
– Я – другое дело. Со мною сравнивать не нужно.
Митя посчитал неудобным и неуместным расспрашивать в чем же отличие именно этого мужчины от всех остальных. Да и приехал он совершено за другим. Поэтому, снова поинтересовался:
– Я могу увидеть хозяйку квартиры? И, собственно, Вы кто такой и почему Вы здесь?
– Я, вообще-то, брат хозяина.
– Какого хозяина?! Здесь должна жить моя бывшая жена и мой сын!
– Я понял. Не нужно так кричать. Вилма меня предупредила, что Вы, возможно, заявитесь сюда и устроите скандал.
Митя схватился за голову:
– Господи! Что эта тварь еще про меня наговорила?! Каким дерьмом измазала?!
Мужчина смотрел на него с интересом и жалостью. Предложил:
– Чай? Кофе?
– Кофе, если можно.
– Проходите в кухню, – и, увидев, что Митя собрался разуться, добавил: – Обувь снимать не нужно.
За полчаса и две чашки кофе Митя узнал, что он является скопищем всех пороков, свойственных человечеству. Что свою бывшую жену и сына он избивал, чуть ли не ежедневно, что гулял налево и направо. Что денег им не давал совершено, и если бы не помощь родителей Вилмы, высылающей дочери деньги ежемесячно, и она и её сын давно бы умерли с голоду. Что, только опасаясь за свою жизнь и жизнь ребенка, Вилма «отважилась» сбежать к родителям. ( В этом месте Митя прервал монолог, вставив: «Угу. Не забыв прихватить мою квартиру»). Мужчина взглянул на него удивлёно:
– Как Вашу? Разве это не родители Вилмы помогли дочери получить жилье?
Митя задумался. Что он мог сказать в свое оправдание. Начать рассказывать, как все было на самом деле малознакомому человеку? Зачем? Да и нужны ли эти откровения тому, кто видит его, Митю, в первый раз?
Мужчина продолжал в упор смотреть на своего гостя. Митя снова покачал головой:
– Я понял, что вы все тут неплохо в законах разбираетесь. Так вот. Скажите, пожалуйста, каким образом?
– Что – каким образом? – не понял, или сделал вид, что не понимает, переспросил мужчина.
– Каким образом родителям Вилмы, как я понял, обычным крестьянам, удалось так «помочь» дочери, что она влет получила и прописку, и квартиру в Городе у Моря? На сегодняшний день, насколько мне известно, это не так-то просто. Может, я чего-то не знаю? Может, мы живем в разных странах? По разным законам?
– Пока в одной, – ухмыльнулся мужчина: – Я собственно сразу понял, что что-то тут не чисто, но спорить с братом и его, – мужчина ухмыльнулся: – батрачкой, которая возомнила себя его женой, не стал. Мне это не интересно и не нужно, – добавил: – От меня Вы чего хотите?
– Хочу узнать адрес, по которому живет эта дура и мой сын.
– Я не могу дать Вам адрес. Меня просили этого не делать.
– Я все равно узнаю. Все равно увижу сына. Думаю, ни Вам, ни Вашему брату не захочется привлекать внимание к своим персонам в таком тихом городке. А я поспособствую привлечению. Вы получите такой скандал, что мало не покажется! Так что в Ваших интересах дать мне адрес. А о том, что я получил его от Вас, я Ляле не скажу.
– Кто такая Ляля? – мужчина удивлёно приподнял брови.
– Вилма ваша, мать её. Полжизни «лялькой» проходила, вот – Вилмой заделалалсь. Ну да это не важно. Дадите адрес, или придется у других просить его узнать?
Мужчина протянул листок с написанным адресом.
***
Машина притормозила у забора, огораживающего немалый шмат земли.
В глубине двора стоял большой приземистый дом, чуть дальше виднелись еще несколько построек. Часто гостивший у деда на хуторе, Митя понял, что это коровник, курятник, и что там еще нужно, без чего в личном хозяйстве – никуда.
Землю прикрывал ноздреватый снежок, не успевший полностью растаять, как в центре города. Собственно усадьба эта и находилась не далеко от центра. Здесь все было каким-то «скученным». Даже не поймешь сразу – это еще город, уже пригород, или и вовсе деревня.
Митя вошел в пустующий двор. По расчищенной дорожке направился к дому, когда увидел, как из одной их хозяйственных построек вышла его бывшая жена.
Ляля сразу увидела Митю. Как-то засуетилась, замельтешила, словно не зная, что делать и куда бежать. Этот «перепуг» был вызван вовсе не страхом перед бывшим мужем. Уж Ляля «своего» Митю знала хорошо, и понимала, что он не причинит ей никакого вреда. Ляле, на наряды которой Митя никогда не жалел денег, было стыдно за свой внешний вид.
Босые ноги, всунутые в кирзовые сапоги, минимум на три размера больше, покрытые мурашками от холода, торчали из-под замызганной юбки до колена, цвет которой можно определить только одним словом – бурый. На плечи была накинута фуфайка. На голове – такой же замызганный, истертый платок, завязанный узлом под подбородком. В руках, давно забывших о маникюре, Ляля держала пустые ведра, от которых попахивало то ли кормом для свиней, то ли пойлом для телят. В животноводстве Митя был не силён, определить так сразу не смог, да и зачем?
Но Ляля быстро взяла себя в руки. Глянула на окна дома, словно ища за ними того, кто поддержит. Никто на помощь Ляле не спешил.
– Чего приперся!? Откуда адрес узнал?!
– Здравствуй, Ляля. Хорошо выглядишь, – не удержался Митя.
– Для кого надо – для того хорошо выгляжу! Тебе какое дело?! Зачем приехал?!
Митя вздохнул. Разговаривать с женщиной, которая настроена на скандал, было себе дороже:
– С сыном хочу повидаться. Где Виталик? Позови его.
– Нет малого дома!
– И где же он?
– Где надо! У моих родителей!
– Ну так приведи его! – начал терять терпение Митя.
– И не подумаю! Убирайся!
Митя схватил Лялю за руку, видя, что та собралась уходить.
Женщина заверезжала во все горло, так, словно её собрались убивать. Да нет, уже почти убили. Из дома, словно дожидаясь именно такой развязки, выскочил её новый муж с топором в руках. Митя, растерявшийся вначале, расхохотался от комичности ситуации:
– Ну что, «сменщик»? Убивать меня собрался? Ну давай! Оставим Ляльку вообще без мужа! Хотя, может, она именно об этом и мечтает? Оттяпала у меня квартиру, теперь, когда тебя за убийство посадят, и на твой домишко лапку наложит.
Мужчина остановился, опустил руку, в которой все еще держал топор. Потом отбросил «орудие убийства» в сторону, сплюнул свозь зубы:
– Нужен ты мне, москалик проклятый!
– Да не москалик я, чухонец, а молочанский казак! Слышал о таких? Впрочем, куда тебе.
– Зачем приехал?
– С сыном повидаться. Твоё «сокровище» мне и даром не надо.
Мужчина взглянул на Лялю, все так же стоящую рядом и не выпускающую ведер из рук:
– Переоденься и сходи к родителям. Приведи мальчонку.
– Нечего им видеться! – попробовала начать «качать права» Ляля.
– Вил-ма! Я – кому – сказал?!
Ляля, вмиг утихнув, ответила, чуть ли не шепотом:
– Как скажешь. Я быстро.
Буквально через несколько минут, она, наскоро переодев верхнюю одежду и переобувшись, выскочила со двора.
Мужчины так и остались стоять на улице. В дом Митю хозяин не приглашал, а сам он не напрашивался.
Через полчаса в конце проулка показалась Ляля. Она несла на руках Виталика, крепко прижимая мальчика, которому уже исполнилось пять, и который вполне мог идти своими ногами. Ляля прижимала сына к груди, словно его вот прямо сейчас, вырвут из рук и утащат неведомо куда.
Митя подошел к женщине. Протянул руки к Виталику:
– Привет, сыночек!
Мальчик улыбнулся:
– Привет, папа.
Ляля все так же крепко держала сына на руках, словно не желая отпускать. Митя вздохнул:
– Да поставь ты мальчишку на землю! Не съем я его!
– Вил-ма! Опусти его! – новый муж дал очередное указание.
Митя был ему благодарен за вмешательство. Кивнул:
– Мы погуляем немножко.
– Во дворе гуляйте! У меня на глазах! – внесла поправку Ляля.
– Да где же мы тут гулять будем?
Виталик взял отца за руку:
– Пойдем, папа. Я тебе коровок покажу! – и потащил отца к коровнику.
Митя смотрел в блестящие от восторга глаза своего сына, который показывал ему коров, курочек, кроликов и овечек. Он удивлялся, откуда у мальчика такая любовь к животным? Может, передалось от родителей Ляли, сельских тружеников, выросших «на земле», а может от прадеда – рома деда Кости? Как бы то ни было, а любовь к природе, любовь к животным – это всегда хорошо. И Митя восторгался вместе с сыном, разгуливая с мальчиком между коровником и овином.
– Папа, я кушать хочу! Идем домой, – потянул Виталик за руку отца.
Митя горько вздохнул, услышав это «домой». Для мальчика домом стало жилище нового мужа матери. Ну что же, пусть так и будет! Лишь бы этот человек не обижал мальчишку.
Увидев идущих по дорожке к дому сына и бывшего мужа, Ляля выскочила на крыльцо:
– Нагулялся, сыночек? – словно не замечая Митю, обратилась к Виталику: – Идем домой, обедать пора. Папа уже нас заждался.