– О! А вот и дед пожаловал, – усмехнулся Валера.
– Это наш стармех? да он же бухой в хлам! – удивился Митя.
– Не суди с кондачка! Он стармех от бога! Протрезвеет еще в полёте, а на судне он ни капли в рот не берет! Да и не пображничаешь особо в тропиках, – Валера потрепал друга по плечу.
Стармеха, еле держащегося на ногах, подвели к экипажу. Женщина заглядывала всем в глаза, давала "последние указания":
– Ребятки, присмотрите за ним в полёте! Пить больше не давайте! Он и так месяц не просыхал! Я ему в карман письмо положила. Пусть прочтет, как протрезвеет. А если потеряет, скажите на словах, что дома все нормально, что девочки школу закончили хорошо. Пусть о нас не волнуется.
Валера протянул руку:
– Давайте письмо сюда. Мы его Мите отдадим, у него в полной сохранности будет. Он у нас самый молодой, а потому непьющий.
Женщина протянула Мите письмо:
– Вот, возьмите! Вы первый раз с экипажем летите?
Митя кивнул.
– А кем?
– Начальником радиостанции.
– Ой, как здорово! А вы нам разговор сделаете? Хоть трезвый голос мужа услышу. Вот ведь горе. В рейсе капли в рот не берет, а дома, как с цепи срывается.
– Не волнуйтесь. Все будет нормально. И поговорите с мужем обязательно. Я, правда, еще не знаю, какая будет аппаратура, но постараюсь все сделать.
Объявили посадку на рейс в Москву. Рыбаки, подхватив под руки своего старшего механика, заспешили к стойке регистрации.
***
Всем пассажирам, а так же встречающим и провожающим близких в аэропорту Шереметьево, довелось, разинув рты, насладиться незабываемым зрелищем.
Выстроившись в шеренгу, из аэропортовского туалета, шагали на таможенный досмотр шестьдесят мужчин разного роста, веса и возраста. Они, все, как один, были в черных шерстяных двубортных костюмах, белоснежных сорочках. Каждый сжимал в руке пластмассовый чемоданчик-дипломат. Тоже черного цвета. Слава Богу, что август в столице уже довольно прохладный месяц.
Не желая искушать судьбу, после очень условного таможенного досмотра, два сменных экипажа рыбаков "загрузили" в самолёт. Рыбаки роптали, не понимая, почему откладывается взлёт. Все стало на свои места, когда в салон ИЛ-62 вошли еще тридцать человек, в таких же черных костюмах. С такими же черными дипломатами. Это летел на подмену экипаж из Прибалтики. Именно его и ожидали. Ну а "школа" для всех рыбаков СССРии была одинакова.
Прибалты, поздоровавшись с коллегами, заняли свои места в салоне, и вскоре самолёт вырулил на взлётную полосу.
***
Митя и сам не заметил, как уснул и проспал крепким сном восемь часов. Рядом в кресле похрапывал Валера.
Подошла стюардесса:
– Покушать не хотите? Все уже дважды подкрепиться успели, а Вас Ваш друг будить не велел.
Митя почувствовал, что давно проголодался и согласно кивнул девушке:
– С удовольствием. А нам еще долго лететь?
– Еще три с половиною часа.
Стюардесса принесла поднос с едой. Тихо спросила:
– Вина не хотите?
– Нет. Если можно, кофе.
– Хорошо. Сейчас принесу.
Митя ел, оказавшийся очень вкусным, обед и смотрел вслед удаляющейся стюардессе. Подумал о том, что она очень похожа на Леночку. Ту Леночку, которую он помнил.
Он так и не смог увидеться и поговорить со своей подругой детства. Дважды Митя приходил к Леночке домой, но никого не застал. Если после первого визита он огорчился и даже разнервничался, то после второго, такого же безуспешного, чуть ли не вздохнул с облегчением, подумав, что может быть правы мама и Валера. Что ничего хорошего эта встреча ему бы не дала, и, в принципе, ничего бы не изменила.
Рыбаки начали просыпаться. То тут, то там слышались голоса. Кто-то вызвал стюардессу, попросил попить. Проснулся Валера. Взглянул на друга:
– Ну что, Митяй, выспался?
Митя кивнул:
– Ага, даже сам не ожидал, что так крепко усну.
Стюардесса попросила пристегнуть ремни. Самолёт заходил на посадку.
***
Бомбей встречал прибывших тридцатиградусной жарой, духотой и дождем.
Выйдя из здания аэропорта, рыбаки побежали к ожидающим автобусам, которые доставят их на суда, где уже заждались подмены отработавшие по пять месяцев экипажи.
Автобусы тащились по забитым машинами и людьми улицам. Митя удивился: "Ну ладно автомобили. Едет себе человек, пусть медленно, но под крышей. А вот куда в дождь пешеходы направляются"? Валера усмехнулся, слушая его рассуждения:
– Сезон муссонов, дружище. Если один-два дня без дождя выдастся – считай, повезло.
Автобус медленно объезжал по кругу какую-то площадь, посередине которой торчала питьевая колонка. В раскисшей от дождей липкой грязи, сложив ноги в позу лотоса, невдалеке от колонки сидел голый по пояс мужчина. Судя по внешнему виду, было сложно определить его национальность, но, скорее всего мужчина был европейцем.
Автобус замер в пробке. Митя обернулся к другу:
– А это что за один? На индуса вроде не очень смахивает.
– Да хиппарь, судя по всему. Их тут после бума хипповского много жить осталось. Приехали и из Европы и из Америки, да так и осели. Живут в своем мире.
Автобус потихоньку начал движение и вскоре выехал в прибрежную зону.
Уже на следующий день, приняв дела и проводив спешащих в отпуск рыбаков, два СРТМа снялись от причала, и ушли на промысел в Аравийское море.
Приехавшие в первый же вечер по прибытию какие-то люди скупили оптом всю "школу", оставив рыбакам только майки да шорты. Митя заволновался:
– Валер, мы же зимой в следующий отпуск пойдем. А нам через Москву лететь. В феврале там в шлёпках не побегаешь.
– Не бзди, Митя! Смена наша в зимнем прикиде приедет! Вот и обменяемся одёжками. У рыбаков так испокон веку водится.
Глава пятая
Заполненные работой дни и недели сложились в месяцы. Митя и сам не заметил, как втянулся в привычный для рыбаков ритм.
В один из дней, капитан объявил экипажу:
– Сворачиваем работу. Идем к острову! Отдыхать будем!
К этому времени Митя уже знал сложности и тонкости заработка рыбаков.
Было очень хорошо и здорово, если судно выполняло план добычи на сто процентов! А еще лучше, если план перевыполнялся. Тогда экипаж получал и зарплату и премию. Но иногда случалось так, что рыба «не шла». Если улов был меньше чем девяносто процентов от запланированного – зарплата начислялась по среднему заработку, что, в принципе, тоже было не плохо. Самым хреновым был месяц, когда уже взяли больше девяноста процентов, а до ста не дотягивали. В такой месяц оплата была сдельной, по факту выловленной рыбы, что было намного меньше того же среднего заработка. Если капитан видел, что еще вот-вот и они перевалят за пресловутые девяносто, а до ста явно не дотянут, он давал команду:
– Суши сети! Идем к острову!
СРТМ становился на якорь вблизи тропического острова и у всего экипажа начинался незапланированный отпуск на несколько дней. Рыбаки на шлюпках переправлялись на остров, целыми днями плавали в море, охотились на рыб, любовались красотами подводного мира, «вырубали» огромные кораллы, делали чучела из тропических рыб и прочей живности, чтобы привезти домой, показать семьям, какие чудеса им встретились в тропических морях.
Вечером все, кто хотел, возвращались на судно, но многие, как Митя и Валера, оставались ночевать на том же острове. Сезон муссонов закончился, погода благоприятствовала тому, что можно было спать на свежем воздухе, никакой опасной живности на острове не было – так зачем возвращаться на разогретое дневным солнцем судно? Не лучше ли заночевать в сооруженном кем-то когда-то шалаше, а то и просто под открытым небом. Не лучше ли провести вечер, сидя у костра, глядя на булькающий котелок, в котором варились к ужину недавно выловленные «морские гады».
Валера помешивал булькающее варево. Митя лежал на животе, подперев голову руками, уставившись на звезды тропиков. В сотне метров от берега стоял на якоре СРТМ.
– Совсем, как когда-то в Баку, – без какого-либо вступления, произнес Митя.
Валера его сразу понял, усмехнулся про себя:
– Не жалеешь, что в рейс сорвался, даже толком не отдохнув?
– О чем ты? Да я судьбе по гроб жизни буду благодарен, что свела нас вновь тогда в аэропорту. Даже не представляю, что бы было со мною, если бы не ты.
– Что-то было бы.
– Вот именно, что «что-то». Накуролесил бы я по полной. Спасибо тебе, дружище.
– Да мне-то за что?
– Я знаю за что.
– Ну знаешь, так знаешь, – Валера обернулся к другу: – Давай, или вставай или переворачивайся на бок. Кушать подано!
Митя, кряхтя и постанывая, попытался устроиться поудобнее. Он не рассердился на друга за то, что тот не предложил ему сесть рядом. Потому что «сесть» Митя не мог.
Сегодня днем Митя нашел огромную ветку черного коралла.
Все кораллы, разноцветные, пока живые, не имели почти никакой ценности. Их можно было отвезти домой, чтобы поставить на полочку и любоваться – и только. Черный коралл – другое дело. Его можно продать местным умельцам за большие деньги. И чем больше коралл, тем он ценнее.
Митя рубил специальной тяпочкой основание коралла, который все никак не хотел отделяться от основы. Устав от рубки, ухватил коралл за ствол и начал расшатывать, рассчитывая, если не отрубить, то выломать. Коралл прочно сидел на месте. Митя не отступал от задуманного, раскачивая его все сильнее, дергая во все стороны. Наконец, основание коралла треснуло, он отломился и, крепко державшийся за него до той минуты Митя, потеряв точку опоры, со всего размаху, сел на морского ежа.
Вблизи острова водилось несколько разновидностей морских ежей. Самым опасным был самый маленький, размером с кулак, но утыканный длинными иголками, судя по всему, содержащими на кончиках какой-то фермент, вызывающий дикую боль, если иголка вопьется в чью-то плоть. Именно на такого ежа и плюхнулся Митя, крепко зажавший в руках драгоценный коралл.
Уже позже Валера рассказывал другу о том, свидетелем чего он стал:
– Сижу на бережке, перекуриваю, жду, пока ты с добычей выплывешь. И вдруг! Вижу, как ты, чуть ли не во весть рост, выпрыгиваешь из воды, орешь дурным гласом и, выпучив глаза, несешься к берегу! Я впервые стал свидетелем того, что человек бежит по воде, аки по суху! И на вытянутых руках, как оберег от всех напастей, впереди себя, выставил кораллище!
Митя усмехался, не веря россказням друга, но, как он выбрался на берег – не помнил. «Пятую точку» разрывала адская боль. Из неё торчали обломленные иглы морского ежа.
Едва добравшись до берега, Митя отбросил в сторону чертов коралл и упал ничком на песок.
Валера, еле сдерживая смех, повытаскивал иголки. Успокоил:
– До свадьбы заживет. Этот еж не ядовитый. Тебе повезло. Зато смотри, какой Коралл вырубил. Королевский!
– Какая свадьба! Какой – королевский?! Выкинь его к чертовой матери обратно в море! У меня из-за этого коралла жопа огнем горит!
– Но-но! Я тебе выкину! Жопа поболит и перестанет, а этого красавца продадим и за дорого!
– Сколько болеть будет? – Митя все еще продолжал постанывать.
– Дня три. Может пять. Все пройдет, не переживай. Вот только сидеть в эти дни ты не сможешь. Только стоять, лежать и, – Валера хмыкнул: – плавать.
– Да я в это море грёбаное больше ни разу в жизни не полезу! – продолжал бушевать Митя.
Примостившись на бок у костра, Митя лениво жевал шейку лангуста, выловленного сегодня утром, и думал, что, невзирая на израненную жопу, жизнь на острове ему нравится.
– Наверное, я бы смог стать Робинзоном, – размечтался Митя.
– Ага. Быть Робинзоном хорошо, – поддержал Валера. И тут же, усмехаясь, добавил:
– Когда тебя на рейде ждет кака-ниь посудина, что в любой момент возьмет на борт и отвезет в цивилизацию.
– Эх, дружище, нет в тебе никакой романтики, – обиделся Митя.
– В нашем тандеме одного романтика – с головой, – и чтобы хоть как-то смягчить сказанное, Валера поинтересовался:– Ну как? Сильно болит или уже полегче?
– Полегче. Пойду в шалашик лягу, спать хочу.
– Ну иди. А я еще посижу. Покурю немного.
Валера еще долго сидел, глядя то в черное тропическое небо, то в такое же черное море, где над горизонтом повисла огромная полная луна. Он затушил сигарету, скрутился калачиком у костра и начал подрёмывать. Ночью ему приснилась Эльза. Девушка, откинув голову, смеялась. Её белые волосы раздувало ветром, от чего они напоминали свадебную фату. Эльза смеялась и манила Валеру пальчиком. Утром Валера проснулся с неожиданной головной болью и в прескверном настроении.
«Фу ты, черт, – подумал он: – приснится же такой бред»!
Уже утром Митя забыл о вчерашнем обещании не подходить больше к морю. В воде «израненное место» болело не так сильно, это, во-первых, ну а во-вторых: не лежать же на берегу целыми сутками кверху жопой. Лучше уж поплавать. Может, еще один коралл сыщется. Только теперь рубить его предстоит Валере.
Через три дня закончился календарный месяц. Все кто радостно обживал остров в последнюю неделю, поднялись на борт.
Пора было приступать к работе.
Вскоре гостеприимный остров растаял за горизонтом.
***
Сменный экипаж прибыл в первых числах февраля. Рыбаки обменивались новостями: «Ну как там дома?» «Да все по-старому. Скоро сами все увидите».
«А вы тут как»? «Да все так же. По-разному».
« Ну хорошего вам перелёта. Вот адрес семьи. Занесете одежонку, как прилетите».
« А вам – счастливой путины и полных сетей»!
Натянув изрядно поношенные майки и шорты, собрав в авоськи (ну а куда еще? Дипломаты – ценный товар. Их продали еще в первый день) зимнюю чужую одежду, в которую предстояло облачитьсяпо прилёту в февральскую Москву, рыбаки загрузились в автобус, готовые ехать и лететь.
В зале отлёта, расположившись прямо на полу, сложив ноги в позу лотоса, сидел, обнаженный до пояса мужчина, показавшийся Мите чем-то знакомым.
– Это тот же хиппарь, которого мы видели на площади в день прилёта? – спросил он у Валеры.
– Да Бог его знает. Может тот, а может другой. Они все на одно лицо. Обдолбятся и сидят, где попало. Нирвану постигают, – Валера скользнул взглядом по хиппи: – Смотри, смотри!
На шее у хиппаря, на толстой бельевой веревке, висела мутная колба. Он, время от времени, подносил колбу к уху, вслушиваясь во что-то, происходящее внутри. В один момент, оставшись явно недовольным доносящимися из колбы звуками, хиппи перевернул её и вытряхнул в ладонь огромную муху, явно задохнувшуюся от недостатка кислорода в ёмкости. Отбросив трупик в сторону, замерев на несколько секунд к чему-то прислушиваясь и готовясь, мужчина сделал молниеносный бросок рукой. Новая муха была зажата в кулаке и отправлена в колбу на смену «отжужжавшей» своё предшественницы. На лице хиппи снова заиграла блаженная улыбка. Он довольно повесил колбу на грудь и снова углубился в царство грёз.
Митя с интересом наблюдал за происходящим.
– А ты говорил – обдолбленый! Видел, какая у него реакция.
– Ну не знаю я, – оправдывался Валера: – только все они здесь наркотой балуются. Это точно.
Объявили посадку на чартерный рейс до Москвы, и друзья заспешили к турникету.
***
В Городе у Моря Митю и Валеру встречала Надежда.