Зиглер кивнул, соглашаясь.
— Ваша история, капитан, одна из двадцати точно таких же, произошедших за последний месяц.
— Если хотите знать мое мнение, — фыркнул Фокс, — за этим стоит АРА.
— Лишь косвенную вину можно возложить на Африканскую революционную армию. — Зиглер достал тонкую, точно карандаш, сигару.
— Половина чернокожих мальчишек от двенадцати до восемнадцати лет отсюда до Кейптауна с радостью отдадут свои яйца, чтобы стать солдатами АРА, — вставил де Вааль. — Это что-то вроде поклонения героям.
— Нужно отдать должное Хайраму Лусане, — сказал Зиглер. — Он не только великолепный тактик и пропагандист, но и тонкий психолог.
— Да, я много слышал про ублюдка, — сказал Фокс, посмотрев на полковника. — А как он стал лидером АРА?
— Сам себя назначил. Он черный, родился в Америке. Похоже, сколотил большое состояние международной контрабандой наркотиков. Однако ему оказалось мало быть богатым. Лусана мечтал о власти и величии. Поэтому продал свой бизнес французскому синдикату, приехал в Африку и начал создавать и обеспечивать всем необходимым армию освобождения.
— Сложное дело для одного человека, — заметил Фокс. — Даже очень богатого.
— Не такое сложное, если у тебя полно помощников, — пояснил Зиглер. — Китайцы снабжают его армию оружием, вьетнамцы тренируют людей. К счастью, нашим силам безопасности почти всегда удается одерживать над ними верх.
— Но наше правительство, вне всякого сомнения, ждет крах, если мы подвергнемся длительной экономической блокаде, — добавил де Вааль. — Лусана планирует развязать войну, но, скажем так, чистую, как в учебниках. Никакого терроризма и убийств невинных жителей, женщин и детей. До сих пор его отряды атаковали только военные объекты. Выдавая себя за благородного спасителя, он надеется получить полную моральную и финансовую поддержку Соединенных Штатов, Европы и стран третьего мира. Как только он достигнет этой цели, то сможет использовать свое влияние для того, чтобы положить конец нашим экономическим отношениям с внешним миром. И тогда белая Южная Африка сможет продержаться всего несколько недель.
— Неужели нет никаких способов остановить Лусану? — спросил Фокс.
Кустистые брови де Вааля поползли вверх.
— Одна возможность есть, если вы дадите на нее добро.
Фокс в изумлении уставился на министра.
— Я всего лишь моряк, бросивший на суше якорь. И фермер. Мне ничего не известно про партизанскую войну. Какая от меня польза министерству обороны?
Де Вааль ничего не ответил, лишь молча протянул ему папку в кожаном переплете, похожую на тонкую бухгалтерскую книгу.
— Операция называется «Дикая роза».
В сгущающихся сумерках начали зажигаться огни в домах Пембрука. Легкий дождичек забрызгал окна вагона, оставив мириады полос на пыльном стекле. Очки, сидевшие на громадном носу Фокса, увеличивали его глаза, когда он быстро пролистывал страницу за страницей. Его так захватило содержание папки, что он начал рассеянно грызть конец давно погасшей трубки.
Часы показывали начало девятого, когда Фокс закрыл папку с документами по операции «Дикая роза» и некоторое время сидел, задумавшись. Наконец он устало покачал головой.
— Я молю бога, чтобы до этого не дошло, — тихо проговорил он.
— Разделяю ваши чувства, — сказал де Вааль. — Но момент, когда мы окажемся загнанными в угол, быстро приближается, и операция «Дикая роза» может стать нашей последней надеждой избежать уничтожения.
— Я по-прежнему не понимаю, чего вы от меня хотите, господа.
— Услышать ваше мнение, — ответил Зиглер. — Мы провели анализ осуществимости плана и знаем, что сказали компьютеры о шансах на успех операции. Мы надеемся, что, используя свой богатый опыт, вы сможете выдвинуть все «за» и «против» с точки зрения человека.
— Я могу вам сказать, что этот план практически невыполним, — ответил Фокс. — И я бы еще добавил слово «безумен». То, что вы предлагаете, представляет собой терроризм в самом худшем проявлении.
— Совершенно верно, — не стал спорить с ним собеседник. — Использовав боевой отряд, состоящий из чернокожих бойцов, замаскированных под солдат Африканской революционной армии, мы сможем рассчитывать на то, что мировое сообщество отвернется от черных и отдаст свои симпатии белому населению Южной Африки.
— Чтобы выжить, нам нужна поддержка таких стран, как США, — пояснил Зиглер.
— То, что произошло в Родезии, может произойти и здесь, — продолжал он. — Вся частная собственность, фермы, магазины, банки захвачены и национализированы. На улицах убивают как черных, так и белых. Тысячи людей покидают континент, отправляясь в ссылку лишь в том, что на них надето. Новое черное коммунистически ориентированное правительство, деспотическая племенная диктатура, угнетающая и эксплуатирующая свой народ, превратила их в рабов. Можете не сомневаться, капитан Фокс, если наше правительство падет, ему на смену придет вовсе не демократически настроенное большинство.
— Мы не можем знать наверняка, что будет, — возразил Фокс. — Но даже если мы могли бы заглянуть в хрустальный шар и увидеть там самое черное будущее, это не может стать оправданием операции «Дикая роза».
— Мне не требуются рассуждения о морали, — сурово сказал де Вааль. — Вы утверждаете, что наш план невозможно осуществить, и я принимаю ваше мнение.
После того как Фокс ушел, де Вааль наполнил свой бокал.
— Нужно отдать капитану должное, он был с нами откровенен.
— И к тому же совершенно прав, — добавил Зиглер. — «Дикая роза» — терроризм в его худшем проявлении.
— Возможно, — пробормотал де Вааль. — Однако какой остается выбор человеку, который выигрывает отдельные сражения, но терпит поражение в войне?
— Я не стратег, — ответил Зиглер, — но уверен, что операция «Дикая роза» не решение проблемы, министр. Настоятельно прошу вас от нее отказаться.
Де Вааль несколько минут раздумывал над словами полковника.
— Хорошо. Соберите все данные, имеющие отношение к операции, и спрячьте их в подвале министерства вместе с остальными секретными бумагами.
— Слушаюсь, сэр, — с облегчением ответил Зиглер.
Де Вааль некоторое время задумчиво смотрел на свой бокал, потом поднял голову.
— Жаль, очень жаль. У нас могло получиться.
Фокс напился.
Если бы чудовищная лапа подняла и унесла с собой длинную барную стойку из красного дерева в отеле «Пембрук», он бы повалился прямо на пол израненным лицом. Мужчина смутно понимал, что остался единственным посетителем, но заказал еще порцию спиртного, с садистским удовлетворением отметив, что время закрытия давно миновало, но бармен, мужчина ростом пять футов и пять дюймов, не решается попросить его покинуть заведение.
— Вы в порядке, сэр? — осторожно спросил бармен.
— Нет, черт побери! — взревел Фокс. — Мне охренительно плохо.
— Прошу прощения, сэр, но, если вам от этого так плохо, зачем вы пьете?
— Меня тошнит не от виски, а от операции «Дикая роза».
Фокс быстро окинул взглядом зал и наклонился над стойкой.
— Что, если я скажу тебе, что всего три часа назад встречался на станции с министром обороны, в его личном железнодорожном вагоне?
Хитрая улыбка пробежала по губам бармена.
— Похоже, министр настоящий волшебник, мистер Фокс.
— Волшебник?
— Ну да, раз он находится сразу в двух местах.
— Ну-ка, объясни, приятель.
Бармен протянул руку вниз, достал газету и бросил посетителю. Показав на статью на первой странице, он прочитал заголовок:
— «Министр обороны Питер де Вааль заходит в больницу Порт-Элизабет, где ему сделают операцию».
— Невозможно!
— Это сегодняшняя вечерняя газета, — сказал бармен. — Вам придется признать, что министр не только обладает экстраординарными способностями к восстановлению своего здоровья, но и имеет очень быстрый поезд. Порт-Элизабет находится в тысяче километров к югу отсюда.
Фокс схватил газету, тряхнул головой, чтобы прогнать туман, надел очки и прочитал статью. Все верно. Он неуклюже бросил несколько банкнот бармену и, спотыкаясь, вышел из бара в вестибюль отеля и на улицу.
Когда он добрался до железнодорожного вокзала, там никого не оказалось, и лунный свет отражался от пустых рельсов. Поезд де Вааля исчез.
ГЛАВА 15
Они появились с восходом солнца. Сомала насчитал по меньшей мере тридцать человек, одетых в такую же полевую форму, как и он. Он смотрел, как они тихо, точно тени, выбрались из кустов и скрылись в зарослях сахарного тростника. Он посмотрел на акацию в бинокль и обнаружил, что разведчик исчез. Сомала решил, что он, видимо, присоединился к своему отряду. Но кто они? Никто из членов отряда не показался ему знакомым. Может быть, эти люди из другой армии мятежников? Если так, почему незнакомцы в черных беретах, какие носят солдаты АРА?
Сомале отчаянно хотелось покинуть свое укрытие внутри баобаба и подойти к ним, чтобы получить ответы на вопросы, однако он остался на месте, решив, что правильнее будет за ними понаблюдать. Он получил именно такой приказ и выполнит его.
Ферма Фокса медленно просыпалась, на территории начали появляться работники, занятые привычными делами. Патрик Фокс-младший прошел в защищенные электричеством ворота и направился в большой каменный сарай, где принялся возиться с трактором. У ворот произошла смена охраны, и парень, дежуривший ночью, стоял на пороге, болтая со своим сменщиком, и вдруг неожиданно и бесшумно рухнул на землю. За ним тут же последовал другой охранник.
Сомала раскрыл от изумления рот, когда из зарослей сахарного тростника появился неровный строй налетчиков. Мужчины направились к дому. Большинство были вооружены китайскими штурмовыми винтовками «СК-88», но двое с длинноствольными винтовками, снабженными прицелами и глушителями, встали на одно колено и приготовились стрелять.
Заговорили «СК-88», Фокс-младший, казалось, встал по стойке «смирно», когда по меньшей мере десять пуль вошли в его тело. Он раскинул руки, цепляясь за воздух, но уже в следующее мгновение рухнул на трактор, с которого минуту назад снял кусок брезента. Дженни услышала грохот выстрелов и бросилась к окну на верхнем этаже.
— О господи, мама! — крикнула она. — Во дворе солдаты, они застрелили Пата.
Мирна Фокс схватила «Голланд и Голланд» и побежала к входной двери. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что их оборона прорвана и африканцы в черно-зеленой пятнистой форме миновали ворота, ставшие бесполезными из-за отключенного электричества. Она захлопнула дверь, закрыла на замок и крикнула Дженни, остававшейся наверху:
— Включи радио и свяжись с констеблем.
Затем спокойно села, вставила два патрона с крупной дробью в казенник и стала ждать.
Выстрелы снаружи зазвучали громче и чаще, и Мирна услышала пронзительные крики женщин и испуганные — детей. Бандиты не пощадили даже призовой скот Фоксов. Мирна заставила себя не думать о предсмертных стонах и криках, раздававшихся со двора, только разок всхлипнула от мысли о том, как бессмысленно гибнут люди. И когда первый из нападавших ворвался в дверь, спокойно подняла двуствольное ружье.
Он был самым красивым африканцем, которого Мирна видела в своей жизни — черты лица явно европейские, а кожа черная с синим отливом. Он поднял ружье, как будто собираясь размозжить ей голову прикладом, и метнулся к ней. Женщина спустила оба курка, и старый Люцифер выплюнул огонь.
Одной рукой она сражалась с Люцифером, три пули из ружья атаковавшего ее африканца раздробили ей правое запястье и предплечье.
Раненая с трудом открыла казенник и вытащила использованные гильзы. Ей казалось, что она погрузилась в густой клей, замедлявший каждое движение. Новые патроны выскользнули из вспотевших пальцев и упали, откатившись так, что она не могла их достать.
— Мама?
Мирна подняла голову и увидела Дженни. Дочь стояла посреди лестницы, зажав в безвольной руке револьвер, ее блузка спереди намокла от крови и стала малиновой.
— Мама… я ранена.
Прежде чем Мирна успела ответить, в комнату вбежал еще один бандит, и Дженни подняла револьвер, но слишком медленно. Она опоздала, бандит выстрелил первым, Дженни осела и покатилась вниз по лестнице, точно брошенная хозяйкой тряпичная кукла.
Мирна могла только сидеть на своем стуле и сжимать в руках Люцифера. От сильного кровотечения она быстро слабела и уже почти ничего не видела. Она равнодушно по-смотрела на бандита и сквозь туман увидела, как он поднес дуло ружья на расстояние дюйма от ее лба.
— Простите меня, — сказал он.
— Почему? — спросила она. — Почему вы устроили этот кошмар?
Но она не увидела ответа в холодных черных глазах. Цветы бугенвиллии взорвались, превратившись в розовое облако, а потом Мирну поглотил мрак.
Сомала ходил между мертвыми телами, тупо глядя на лица, на которых навечно застыли страх и удивление. Налетчики безжалостно убили почти всех работников фермы и их семьи в деревушке. Бежать и спрятаться в кустах удалось лишь горстке счастливчиков. Корма, машины и все, что находилось в сараях, подожгли, и языки пламени уже вырывались из окон второго этажа дома Фокса.
«Как странно, — подумал Сомала, — налетчики тихо, точно призраки, обошли поле бойни и забрали своих погибших товарищей». Звук приближающихся вертолетов Южноафриканских сил обороны нисколько их не напугал, они просто скрылись в окружавших ферму кустах так же бесшумно, как появились.
Сомала вернулся к своему баобабу, чтобы забрать снаряжение, а затем побежал в сторону городка. В тот момент он думал только о том, чтобы собрать своих людей и вернуться в лагерь, находившийся за границей Мозамбика. Он не оглядывался на мертвецов, чьи тела усеивали двор перед домом, не видел налетевших стервятников и не услышал выстрела, когда пуля вонзилась в его спину.
ГЛАВА 16
Дорога от Пембрука назад в Умконо прошла для Патрика Фокса как в тумане. Его руки крутили руль, ноги автоматически нажимали на педали. Остекленевшими глазами он смотрел в ветровое стекло, сражаясь с крутыми подъемами и преодолевая их совершенно инстинктивно.
Он был в маленькой аптеке, покупал Дженни масло для ванны, когда его нашел сержант из Пембрукского полицейского участка и, заикаясь, коротко рассказал о трагедии. Сначала Фокс отказывался поверить в случившееся, и только когда связался по радиоприемнику, имевшемуся в «Бушмастере», с Шоном Фрэнсисом, родившимся в Ирландии констеблем Умконо, осознал, что произошло.
— Тебе следует вернуться домой, Патрик, — прозвучал сквозь радиопомехи напряженный голос Фрэнсиса.
Констебль не стал посвящать Фокса в детали, а тот не спрашивал.
Солнце все еще стояло высоко в небе, когда Фокс увидел свою ферму. Дом почти полностью сгорел, сохранились только камин и часть веранды, остальное превратилось в кучу золы. В дальнем конце двора тлели на металлических ободах резиновые шины трактора, над ним поднимался густой черный дым. Трупы людей, работавших на ферме, лежали во дворе там, где они нашли свою смерть. Стервятники пировали его призовым скотом.
Когда Фокс въехал во двор и остановился, он увидел Шона Фрэнсиса и нескольких солдат из сил обороны, которые столпились возле трех тел под одеялами. Фрэнсис с окаменевшим лицом подошел к нему, когда он выскочил из заляпанного грязью «Бушмастера».
— Боже праведный! — воскликнул Фокс и посмотрел в глаза Фрэнсиса, надеясь найти в них лучик света. — Моя семья? Что с ней?
Фрэнсис попытался что-то сказать, потом сдался и кивком головы показал на тела, накрытые одеялами. Фокс попытался пройти мимо него, но споткнулся, и его поймали сильные руки констебля.
— Оставь, Патрик. Я уже их идентифицировал.
— Проклятье, Шон, там лежит вся моя семья.
— Умоляю тебя, друг мой, не смотри на них.
— Отпусти меня. Я хочу их видеть.
— Пет! — сказал Фрэнсис, не разжимая рук и понимая, что ему не справиться с Фоксом. — Мирна и Дженни сильно обгорели. Они погибли, Патрик. Тех, кого ты любил, больше нет. Запомни их живыми, а не такими, какими они стали после смерти.