– А после? Отец продолжал гневаться на тебя?
– Нет. Филипп был очень рассудительным. Когда он с гетайрами вернулся с охоты, вошел ко мне в покои и протянул старый ксифос правителя Передикки со словами: «Хватит носить детский кинжал. Ты стал воином, имеешь боевого коня, пора заиметь и настоящее оружие». Теперь понимаешь, как ценен для меня старый Буцефал. Подружившись с ним, я расстался с детством и дал свою первую клятву, которую сейчас выполняю.
– Разведчики с донесением!
Навстречу мчались всадники на разгоряченных конях. Они остановились перед Александром.
– Что там впереди? – спросил гегемон.
– Дарий приказал жителям покидать дома, сжигать посевы и вырубать сады. Скот угоняют с собой. Что не удается увести, режут и бросают в колодцы. За Дамаском пылают поля. До самого Евфрата стелется выжженная пустыня.
Гетайры с тревогой поглядели на Александра.
– Может, все же попробуем дойти до Евфрата, – несмело предложил Клит.
– А если Дарий запрет все переправы? – рассуждал Неарх. – Евфрат – не Граника, его сходу не форсируешь. Чем будем кормить армию?
– Переправимся, – смело утверждал Птолемей. – Надо спешить, пока Дарий не собрал новые силы. Прорвемся на другой берег, а там – пусть попробует нас остановить…
Александр внимательно выслушал товарищей, затем спросил у разведчиков:
– Кто вступил в Бейланский проход?
– Продрома, – ответили ему.
– Прикажи им возвращаться. Идем на юг, в Финикию.
– Поворачиваем в другую сторону? Как же Дарий? – удивился Гефестион. – Ты же мечтал его пленить.
– Успею. Пусть пока сжигает свою страну. За это его проклянет собственный народ.
Сигнальщик протрубил. Ему эхом ответили трубы. Армия организованно развернулась и двинулась в другую сторону.
Шли очень быстро вдоль Ливанских гор25, на юг. Природа постепенно менялась. Лугов становилось все меньше. Отвесные скалы теснили дорогу к морю. Высоко к облакам поднимался хребет. Склоны его покрывал густой кедровый лес, но самые вершины хребта белели снежными шапками. С другой стороны волны сотрясали прибрежные скалы, поднимая радужные тучи брызг.
В долгих изнурительных походах, еще при Филиппе выработалась строгая организованная система передвижения армии. Каждый пехотинец нес свое оружие и заплечный мешок со всем необходимым. Длинный сариссы фалангистов имели посредине стыка с медной втулкой. Копье разбиралось на две части и взваливалось на плечи. Быстрая Фракийская кавалерия стремительно летела перед армией, разведывая путь. Первыми шли продрома, легкие всадники в розовых хламидах. Четыре илы по двести человек, вооруженные дротиками и мечами. К разведчикам пристроились Фидар с Колобудом. За продромой Аристон вел две сотни пэонов из северных фракийских племен. После конные лучники одриссы под командованием Агафона. Одриссы не носили ни панцирей, ни шлемов. Лук, меч и небольшой щит – все их вооружение.
За легкой конницей следом тут же появлялись легковооруженные пехотинцы: выносливые критские лучники. Издревле критяне славились меткостью в стрельбе. На левой руке они носили небольшой щит, покрытый медью и отполированный до блеска. Им они слепили противника, когда вступали в перестрелку. Никакой другой защиты не имели, а голову укрывали широкой повязкой из ткани. Критяне делились на три отряда по пятьсот человек.
За критскими лучниками Атал вел тысячу агриан. Один из фракийских вождей отдал Александру своих лучших воинов. Александр очень ценил этих неприхотливых горцев. Им не было равных при штурме городов и боевых действиях в горах. Цепляясь за крохотные выступы, они могли взобраться на любую скалу, преодолеть любую стену. Но и в бою на равнине бились отчаянно. Сделать шаг назад для агрианина – позор. В руках дротики, легкие щиты-пельты, деревянные или плетенные из лозы, обтянутые кожей. На голове шлем: у кого медный, а у кого кожаный. Одеты в серые грубые хламиды, а иные – в одежды из шкур.
Потом подтягивалась основная армия. Впереди шла ила гетайров во главе с самим Александром. Ила насчитывала около четырехсот всадников, вооруженных длинными копьями-кистонами, имеющими широкий листообразный наконечник, а на противоположном конце – заостренный бронзовый противовес. Через плечо перекинута перевязь с коротким широким ксифосом. Щитами гетайры пользовались редко. Круглые гоплоны имели телохранители Алесандра, но лишь для того, чтобы прикрывать гегемона в случае опасности. Голову защищали куполообразным беотийским шлемом без нащечников и затылочного щитка. Тело закрывал толстый льняной панцирь, нередко с медным усилением. Все в иле Александра носили белые плащи с золотым узором. Все, кроме Клита. У того был черный плащ. Следом за илой гетайров командиры-илархи вели свои отряды в двести всадников: ила Белоземелья, ила Ботии, ила Амфиополя, ила Анфема, далее – Верхней Македонии, и других провинций. Всего тысяча восемьсот копий.
За гетайрами шла фессалийская конница. Именно на обширных пастбищах Фессалии, что находилась южнее Македонии, выращивали отличных боевых коней. Именно в тех местах мужали лучшие всадники Эллады. Фессалийцами командовал старый опытный Парменион. Вооружались они точно так же, как и гитайры. Только плащи у них были фиолетового цвета с белой каймой, гордо именуемые «Фессалийскими крыльями». Их конница делилась на такие же илы по двести копий и составляла около тысячи восьмисот всадников.
После следовали три илы всадников эллинского союза из Элиды, Аркании, Этолии. Эллинские всадники носили красные плащи, коринфские шлемы с масками, не очень удобные в конном бою, прочные льняные панцири, усиленные медными пластинами. Копья у них чуть короче и легче кистонов, именуемые камаксами.
За конницей шли щитоносцы гипасписты, шесть хиларий по тысячу человек. Вооружены они были пиками длинной в шесть локтей, дротиками, ксифосами и круглыми щитами-асписами с медным или даже бронзовым покрытием. Основная задача гипаспистов в бою: помогать коннице, поэтому воины имели легкую защиту: в основном беотийские шлемы, легкие льняные панцири и книмиды-поножи.
Следом топала основная сила македонской армии – фалангисты. Всего пять таксисов. В каждом таксисе примерно по две тысячи сариссофоров. Разборные сариссы несли на плечах. На головах островерхие медные шлемы пилосы. За спиной небольшой круглый щит аспис. На поясе короткий ксифос или махайр.
Далее шли эллинские «мстители», которых выделил Коринфский союз. Каждый эллинский полис, желавший отомстить персам за погромы Ксеркса, снарядил по одному лохосу: четыре сотни копий. Всего насчитывалось около семи тысяч гоплитов. На круглых щитах-гоплонах красовались символы городов, откуда они родом.
Последним тащился обоз под защитой наемников. Наемники – всякий разномастный сброд из тех, кто пытается раздобыть себе немного денег, особо не напрягаясь, не работая от зари до зари в поле или на винограднике, не потея в мастерских и кузнях… Война для таких бездарей и лентяев – самое подходящее время. Кого здесь только не было: эллины, лидийцы, ионийцы, даже мидийцы – жители покоренных сатрапий. Толку в бою от них – никакого, но обоз, если что, от местных диких племен отбить смогут.
С обозом следовала огромная канцелярия. Десятки писцов-грамматеев вели ежедневные описания похода – эфемериды, в которых скрупулезно заносились все события. Землемеры, картографы, этнографы исследовали местность, по которой проходила армия, составляли гипомнеуматы – планы по освоению и заселению завоеванных территорий. Над всеми грамматеями и исследователями стоял строгий и дотошный архиграмматей Евмен из Кардии, служивший секретарем еще Филиппу. Человек без нервов. Никогда ни на кого не повышал голос, но подчиненных своих держал в строгости. Он обладал отличной памятью, и в любой момент мог доложить Александру о запасах продовольствия, оружия, состояние казны, о наличии боевых коней или скота на мясо. Александр очень ценил талант Евмена. Тыл – важнейшая составляющая армии в далеком походе.
Гетайры не всегда ехали верхом. Чтобы сберечь лошадей, частенько спешивались и шли рядом. Боевой конь – не средство для передвижения. В бою он нужен свежий, с целыми ногами и с не стертым хребтом.
Однажды рядом с Исменом оказался сигнальщик. Вместо оружия сигнальщик держал длинную медную трубу.
Клит обернулся и крикнул сигнальщику:
– Командира агреан, Атала, требует к себе гегемон.
– Вызываю, – ответил сигнальщик.
– А как ты это сделаешь? – заинтересовался Исмен.
– Как обычно, – усмехнулся сигнальщик и пояснил: – У каждого подразделения свои позывные. Вот, слушай, сейчас я взываю к агреанам.
Он приложил трубу к губам и три раза отрывисто прогудел.
Далеко впереди послышался ответный вой.
– Слышал? Сигнал приняли. Сейчас я передам приказание, командиру явиться к гегемону.
Сигнальщик прогудел несколько раз, меняя тембр и продолжительность сигнала. Опять впереди ему ответили.
– Вот так управляется армия, – сказал довольный сигнальщик. – Представь, если в бою надо отдать команду с одного фланга на другой. Пока посыльный с приказом будет добираться до нужного подразделения, ситуация на поле боя может поменяться. А приказ уже не отменить. Но с помощью сигнальщиков можно мгновенно передать приказ об атаке, развернуть армию в нужном направлении, перестроить, призвать резерв на помощь.
Дорога становилась шире, горы отступали, открывая плодородные долины Финикии. Александр приказал подтянуться отставшим подразделениям. Гитайрам разрешил сесть на коней.
– Гегемон доверил тебе великую честь. – Клит передал Исмену большой круглый аспис. То был не просто щит. На его поверхности разворачивалась целая картина мира. Верхняя часть изображала небосвод, по которому плыло золотое солнце, а за ним месяц, искрились звезды. Внизу земля: горы, долины, города, пастбища. В одном городе люди веселились: играли музыканты, танцоры держались за руки, водя хоровод. Другой город осаждали захватчики. Барельеф искусно выполнен из меди, золота и белого олова.
– Что это? – изумился Исмен.
– Щит самого Ахилла. Александр взял его в храме, что стоит возле разрушенной Трои.
– Но его делал не оружейник, а ювелир.
– По преданию, сам Гефест26 выковал этот аспис, – важно произнес Клит.
– Неужели, сам бог кузнечного дела изготовил щит для воина? – усомнился Исмен.
– Так, Ахилл – не просто воин. Хоть отцом ему приходился правитель миримодян, Пелей, зато матерью была морская богиня Фетида27. Она заранее знала, какие испытания ждут ее сына. Втайне от отца, Фетида отнесла маленького Ахилла в глубокую пещеру, туда, где протекает Стикс. Окунула малыша в священные воды, отчего тело его стало неуязвимо. Единственным слабым местом осталась пятка, за которую Фетида держала Ахилла. Потом, при штурме Трои, Парис убил героя, попав ему в ногу. Времена далекие. Линаторексов тогда не носили. Герои предпочитали сражаться обнаженными. Вся защита – шлем и гоплон. А мышцы Ахилла во время боя становились бронзовыми. Множество копий сломалось о его тело, сотни мечей затупилось, – пятка подвела. Говорят, после его гибели шлем достался Одиссею, а щит и копис товарищи Ахилла возложили на алтарь, в храме Зевса у Трои. Александр, как попал в Азию, сразу же воздал почести своему предку, совершив бег с факелом вокруг его могилы. В храме забрал оружие Ахилла, а на алтарь возложил свое.
Передовые отряды неожиданно появились у финикийского города Арада, нагнав на жителей жуткую панику. Не ждали здесь врага. Думали, что война идет где-то далеко за горами, возле Дамасска. И город защищать некому: почти все корабли с воинами нанял Мемнон, а потом и Фарнабаз для захвата островов.
Александр не спешил идти на штурм, хотя мог взять город с первого же приступа. Но он решил еще больше запугать горожан. Приказал разбить лагерь вблизи стен, да шатры расставить пошире, чтобы стан казался огромным. На виду у дрожавших от страха горожан, провел войсковой смотр с маневрами.
После столь грандиозного зрелища отцы города тотчас же поспешили открыть ворота и предстать перед Александром. Они появились в дорогих пурпурных одеждах до самой земли, в высоких головных уборах, холеные, с накладными завитыми бородами. Шли пешком, не посмели выехать на колесницах. В знак покорности лбы повязали красными лентами. Отцы города преподнесли щедрые дары в знак покорности. Гегемон принял их и пообещал не причинять зла жителям Арада, если город признает его покровительство и впустит небольшой гарнизон. Олигархи с облегчением выдохнули. В Финикии уже знали, что бывает, когда Александру оказывают сопротивление; слышали о развалинах, оставшихся от Милета и Галикарнаса, помнили участь разрушенных Фив.
А через несколько дней у шатра гегемона уже толпились важные посланники из Библа, Триполиса, Берита, Сидона, Акко. Не было среди них только послов самого могущественного города финикийского побережья – Тира. Дипломаты из Сидона заверяли Александра, что встречают его, как освободителя. Именно свободолюбивые сидонцы, недавно поднявшие восстание против персов, были жестоко наказаны. Проклятый Тир обещал помощи, но предал их.
Александр прибывал в хорошем расположении духа и устроил праздник в честь финикийских послов. Друзьям своим он сказал:
– Надеюсь взять Финикию малой кровью. Городами правят торгаши – самый гнусный народец на земле. Алчность живет в их черных сердцах. Они ненавидят друг друга, поэтому не будут помогать, если какой-нибудь город вздумает мне сопротивляться. Да и не посмеет никто. Надеюсь без потерь дойти до Айгюптоса.
Но надежды его не оправдались. Наконец прибыли послы из Тира. Александр нахмурился, не увидев красные повязки на их головах. Держались посланники надменно, гордо, едва склонили головы перед гегемоном. В подарок поднесли Александру тяжеленный золотой венок. Гефестион взвесил венок на руках и криво ухмыльнулся.
– Если я его надену, то сломаю шею, – посмеялся Александр. – Что вы надеялись выразить этим подарком?
– То, что наш город самый богатый и самый могущественный в Финикии, – с достоинством ответили посланники.
– Почту за честь: принять у вас этот неподъемный дар, – не очень радостно поблагодарил их Александр. – В знак уважения к вашему городу, я хотел бы совершить жертвоприношение покровителю Тира, богу Мелькарту28, коего мы зовем Гераклом Тирским. А всем известно, что Геракл доводится мне предком по отцовской линии. Я желаю с сотней своих товарищей прибыть в храм через несколько дней и совершить жертвоприношение.
Послы переглянулись. Старший вежливо ответил:
– Мы восхищены и обрадованы твоим рвением ублажить всемогущего Мелькарта, нашего покровителя. С радостью распахнем ворота храма. Нам надо подготовить встречу. Если позволишь, мы посоветуемся, как лучше все устроить, и завтра дадим тебе ответ.
Лишь только посланники Тира удалились, Александр подозвал Эвмена, своего личного секретаря и тихо ему приказал:
– Вызывай лучших мастеров осадных машин. Только сделай все скрытно и быстро.
– Сделаю! – коротко ответил Эвмен.
Томирис вывела свою лошадку из загона. Нашла недалеко от лагеря небольшую равнину. Решила поупражняться с оружием. Погода выдалась отличная: тепло, мягко грело солнышко, но не жарило, ветерок с моря приносил свежесть. Раньше она всегда с Исменом разминалась. Но теперь, почти всегда он находился при Александре. С самого рассвета гегемон посылал соматофилака за Исменом и отпускал только поздно вечером. Зато Агенор тут же увязался следом на горячем рыжем коне. Предложил сразиться с ним. Томирис согласилась. Хоть Агенор и имел сильные руки, уверенно сидел на коне, как и все его фессалийские товарищи, но был неповоротлив. Они сходились. Томирис легко ускользала от его длинного кистона, оказывалась за спиной юноши. Изогнувшись вполоборота, била своим копьем ему в спину, конечно же, тупым концом.