– Я тебе не верю.
– А зря, я просто не хочу убивать детей таких как вы. Поэтому у вас два выхода: первый – забрать Корнелию и убираться отсюда, а второй – умереть за Туллия. Впрочем, решать вам.
– Где она?
– В соседней кубикуле справа.
– Все хорошо, Маний. – обратился к нему Флавий. – Забирай ее и Луция, и уходите. Дальше я уж как-нибудь сам справлюсь. Это моя война.
– Стража поможет вам найти выход. – ласково произнес Авл.
Туллий посмотрел в коридор, где уже собралась вся охрана виллы.
– Идите уже. – крикнул Флавий и Маний с Луцием покинули кубикулу.
– Садись, друг. – Авл указал рукой на бисселий Туллию. – Может ты спрячешь свой кинжал, а то как-то он меня раздражает.
– Боишься!? – и Флавий сел.
– Нет, хотя признаю, судя по твоим шрамам и кулачным боям ты можешь за себя постоять.
– Зачем, зачем вся это комедийная пьеса? Зачем нужна была та оргия, приглашение жить, меня предавать?
– Все ради семьи. – спокойно ответил тот. – Ради отца и его должности, ради нашего рода и моей будущей блестящей карьеры. Сенатор доживает последние дни, не сегодня, так завтра его заговор раскроют, и тогда нам всем конец. Я лично доставлю тебя к императору, получу обещанное золото за тебя и отправлюсь в гости к сенатору, угощу его отличным сицилийским вином, после которого ему будет уже не до заговоров. Мое имя будет в безопасности, равно как и мой род. И это стоит того, чтобы вами пожертвовать, даже несмотря на то, что ты мне очень нравишься. Может по дороге в Рим, пока ты будешь связан, я смогу изнасиловать тебя и не раз. – и он подмигнул.
Туллий только хотел было накинуться на Авла с кинжалом, как послышались крики со двора, в том числе и женский. В кубикулу вбежали двое стражников.
– Присмотрите за ним. – крикнул Авл. – И заберите уже у него кинжал. – и выбежал в коридор.
– Отдай оружие малыш, а то поранишься случайно. – стражник протянул руку и расхохотался.
Туллий полоснул по ней кинжалом, а другого сбил с ног плечом и побежал за Авлом. Догнал он его в саду, где открылась необычная картина. Маний держал кинжал у горла тещи Авла, а Луций за руку Корнелию. Восемь стражников направили в сторону юношей мечи и не знали, что делать дальше. Полная матрона рыдала и тряслась от страха.
– Я же говорила, я же говорила тебе Авл, – дрожащим голосом еле произнесла Оливия. – что они хотят моей смерти, эти плебеи.
– Да твоей смерти хочет даже твой супруг. – вырвалось у сына префекта. – Если бы ты знала, как я мечтал так держать кинжал у твоего горла с самого первого момента, как только ты переступила порог моей виллы, старая тупая курица. И вот, теперь, меня опередили.
– Отпусти Туллия немедленно, иначе ей конец. – убедительно выговорил Маний.
– Я здесь! – гордо объявил Флавий.
– Ну вот, ни на кого нельзя положиться. Даже с детьми моя стража не может справиться. – расстроился Авл. – Придется все делать самому. – затем обратился к стражникам: – Дайте мне два меча. Туллия хватайте живым, а остальных я убью лично.
– Не подходи! – закричал Маний. – Я убью ее.
– Будь добр, сделай мне одолжение, избавься ты уже от этой жирной коровы.
Но в этом самый момент двери во двор виллы отлетели вместе с петлями в сторону. Здесь появился здоровый мужчина в шлеме гладиатора и металлических наплечниках. В руках у него был топор и меч. На него тут же набросились пять стражников, и он молниеносно нанес пять ударов топором и мечом, и все они упали замертво. На других пятерых гладиаторов уже набросился сам. Их ждала та же участь, ловко уклоняясь от атаки, он наносил с первого же удара смертельные раны. Авл замер, как вкопанный, когда незнакомец в шлеме устремил на него свой взор.
– Я сдаюсь. – сын префекта бросил оба меча на землю.
– А я не беру пленных, – произнес знакомый голос за шлемом. – мороки много.
На улице послышался топот милес и ржание лошадей.
– Кажется, вы окружены. – рассмеялся Авл. – Главное не победить в бою, а выиграть войну.
Гладиатор развернулся и пошел к выходу, когда сын префекта нагнулся, чтобы подобрать меч, но Туллий опередил его, и, схватив меч, отсек резким ударом кисть. Авл схватился за рану и истерически закричал. Флавий ударил его ногой в живот и тот упал с лестницы вниз в темницу. Сам же поспешил за гладиатором. Маний отпустил матрону и также пошел на помощь вместе с Луцием. На улице оказалось десять всадников и пятнадцать милес. Во главе их был все тот же центурион:
– Именем императора сдавайтесь. Бросайте оружие, и мы вас пощадим.
Гладиатор лишь покрутил в руке топор.
– Убить их. – приказал центурион.
Милесы бросились в атаку, но получили стрелы прямо в лицо.
– Всадники, вперед. – скомандовал центурион. – Но, вновь полетело пять стрел, и они попадали с лошадей. – Это засада, в укрытие! – закричал он.
– Долго же до тебя доходило насчет засады, центурион! – сказал гладиатор и бросил что есть силы топор в него.
Центурион вместе с оружием слетел с лошади кувыркаясь по мощенной дороге. Снова стрелы поразили остальных всадников, а неизвестный воин в шлеме пошел в одиночку на последних милес, по дороге выдернув из тела центуриона свой топор.
– По-моему ему не нужна наша помощь. – предположил Маний.
– Мне тоже так кажется. – согласился Туллий и вернулся на виллу.
Вместе с Луцием они спустились по лестнице в темницу, где содержались рабы, и увидели в углу окровавленного Авла, который ремнем перевязал руку, тем самым остановив кровь.
– Ах, юнцы. – прохрипел сын префекта. – Моя доброта погубила меня. Я вам дал шанс уйти, а вы мне устроили ловушку.
Туллий огляделся, все рабы в клетках просто сидели, уставившись на своего хозяина, лишь один стоял.
– Ты ординарий[30]? – поинтересовался Туллий у стоявшего раба.
– Да.
– Найди ключи от клеток. – попросил у Луция Флавий.
– Уже бегу.
– Есть тут раб, над которым больше всего ваш бывший господин Авл издевался? – спросил Флавий у ординария.
– Есть. – поднялся другой раб. – Меня он чаще всех остальных, бил, пытал, насиловал.
– Я тебя и всех остальных освобожу, если сделаешь то, что скажу.
– Приказывай господин.
– Я тебе отдам Авла, а ты с ним сделаешь все то, что он делал с тобой.
– Это достойная награда, господин.
– Ты не посмеешь, – расхохотался сын префекта. – вы не посмеете ко мне прикоснуться. Мой отец главный в этом городе, и он все узнает очень скоро. Вас всех распнут на крестах. У вас еще есть шанс спастись, отпустите меня, и я смогу уговорить отца помиловать всех.
В темнице появился с сочащимися порезами гладиатор и бросил к ногам Авла человеческую голову, тот аж содрогнулся вначале, а затем зарыдал.
– Голова твоего отца уже здесь, перед тобой, и внимательно все слушает. – объявил гладиатор и снял шлем. Это был Меланкомос.
– Кто ты такой, раб? – рыдая спросил Авл.
– Я не раб, а смерть твоя, я меч справедливости, я брат Клитуса, которого твой центурион казнил сегодня просто так, как и его супругу. За что? За золото, обещанное этим животным, которое сейчас именует себя цезарем? Какие же все жалкие, префекты и сыновья префектов. За брата я отомщу всем вам.
Луций прибежал с ключом от клетки. Они открыли замки и рабы оказались на воле. К Авлу подошел раб и поднял его за, некогда, белую тогу. Глаза сына префекта были в ужасе.
– Только у меня просьба к тебе, – обратился к этому рабу Туллий. – после всех развлечений с ним, убей его. Он не должен выжить.
– Конечно, господин. Все будет сделано.
Флавий поднялся в сад. Там, кроме Меланкомоса, стояло еще пятеро лучников. Оливия лежала под фруктовым деревом. Рядом с ней, не оправившаяся от шока Корнелия, которую гладил по голове Маний. Туллий взял за руку толстую матрону, поднял ее и отвел в кубикулу, дал воды и уложил на софу.
– Все позади госпожа, Авл мертв и больше тебя не потревожит. Мы разоблачили его заговор. Я друг твоего мужа и теперь ты в безопасности.
– Наверняка здесь скоро появятся вигилы. – заглянул Меланкомос. – Я не убиваю просто так людей, так что во избежание неприятностей нам надо уходить.
– Хорошо, сейчас я освобожу остальных рабынь.
Туллий открыл клетки в темнице и выпустил рабынь. Среди них была вся в синяках и Опойя.
– О боги, кто это тебя так? Авл!?
– Ничего страшного, господин. Я хорошо есть чувствовать себя.
– Если Авл еще жив, то ты лично ему отомстишь.
Вместе с ней он отправился, где мучали сына префекта, но, когда оказались в темнице, ни одного раба там уже не было, лишь две головы вместе, префекта Клавдия и его сына Авла.
Рабы разбрелись по улицам, а друзья направились к инсулам, где находилось жилье Меланкомоса. Одиннадцать человек еле-еле поместились в нем. Грек быстро достал лепешки и раздал их каждому по две, поливая медом. Лишь потом осмотрел свои раны и перевязал их.
– Это было очень здорово. – прервал молчание Маний. – Ты, наверное, непобедимый гладиатор. Не ведающий страха, да?
– Ешь давай молча. – сурово ответил тот.
– А как твое имя? – поинтересовался Луций.
– Тебе зачем знать?
– Хочется знать имя героя, ведь ты спас всех нас.
– Меланкомос. – пробубнил грек.
– Серьезно? Меланкомос? – поразился Маний. – Это ты тот непобедимый чемпион? Это ты Молния амфитеатра Флавиев?
– В народе меня просто называют Молния Колизея!
– Непобедимый борец, олимпийский чемпион и гладиатор. Ни одного поражения, никогда. О боги, да я сижу за столом с величайшим героем не только Греции, но и Рима. Это, наверное, сон.
– Я сказал хватит болтать и ешь.
– А это правда, что ты был любимым гладиатором императора Тита Флавия?
– Я ненавижу насилие. Но я за справедливость. Справедливым был и император Тит. Все, больше никаких вопросов, иначе вас всех придется убить.
Маний и Луций рассмеялись. Туллий же внимательно следил за Меланкомосом.
– Чего тебе? – уставился грек на Флавия.
Но Туллий отвел взгляд.
– Итак, – произнес гладиатор. – мы живы, а убийцы наказаны, это уже хорошо. Свою племянницу я не смогу взять к себе, потому, что мне надо вернуться в Рим. Но я знаю, что тут есть влюбленный в нее, который страстно хочет женитьбы.
– Хочу. – и Маний покраснел.
– Я, как ближайший родственник отдаю ее тебе в жены.
– Благодарю, господин.
– Надеюсь, твои родители не будут против и не выставят вас обоих на улицу!?
– Не должны.
– Тогда можешь назвать им мое имя, и сказать, что я делаю с теми, кто меня злит.
– Я думаю до этого не дойдет. – поперхнулся Маний.
– Скажи им, что в случае чего, я к ним лично приду с топором и мечом, и начну бить и пытать…
– Я все понял.
– …а потом, ты будешь держать их, пока я начну постепенно вонзать…
У Мания округлились глаза и открылся рот.
– Да шучу я. – скривился Меланкомос выдавливая улыбку. – Не трону я их.
Маний расхохотался, а вместе с ним Луций и Туллий. Корнелия тоже их поддержала. Это был долгий нервный смех, который должен был всех расслабить.
– Никому ни слова, что сегодня произошло. Всем ясно? Мы нарушили закон, и это не хорошо. – прервал их грек.
Все кивнули в знак согласия.
– Корнелия, – обратился он к ней. – Я поздно пришел на вашу ферму. Когда я обнаружил трупы твоих родителей, те, кто там остался из милес, горько пожалели о содеянном. Завтра мы должны будем похоронить наших родных.
– Я с вами. – заявил Туллий.
– И мы. – в унисон произнесли Маний и Луций.
– Хорошо. – фыркнул Меланкомос. – После я отправился к мои друзьям, стрелкам, – и он им кивнул. – попросил их о помощи, так как врагов было много. Затем я навестил префекта. Он был в курсе плана своего сына, так что мы поспешили к вилле, где вы уже во всю рисковали своими жизнями.
– Мы не могли иначе. – ответил Флавий.
– Юные и безрассудные, как и я раньше.
– И сейчас ты такой же. – дополнил Маний с восхищением.
– Меланкомос, – вмешался один из лучников. – тут хорошо, но нам надо идти. Если в будущем понадобится наша помощь, только скажи. Мы всегда рады побить римлян.
– Слова истинных греков. – он обнял каждого и попрощался.
– Вам тоже пора. – указал он на Мания и Корнелию.
Те молча встали и ушли вместе с Луцием. Туллий решил их догнать на лестнице.
– Маний, Луций, – обратился он. – сегодня вы меня поразили. Вместо того, чтобы уйти, вы рисковали жизнью ради меня. Я этого не забуду никогда. Вы настоящие друзья.
– Ты бы сделал тоже самое. – улыбнулся Луций.
– Какие дальнейшие планы? – поинтересовался Маний.
– Еду в Рим. Есть неоконченные дела, много дел.
– А потом?
– А потом не знаю.
– Если что, мы в деле. Заезжай за нами, и мы готовы будем повоевать. – подмигнул Маний.
– Чем дальше, тем интереснее. – улыбнулся Луций.
– А с Корнелией ты справишься? – спросил Флавий у Мания.
– Ну, с учетом того, что она обманщица, скандалистка и та еще стерва, я ее люблю.
Корнелия опустила голову, стараясь не встречаться взглядом с Туллием.
– Ну, тогда удачи друзья. Еще увидимся, если на то будет воля богов.
– Да, брат, увидимся и очень скоро. Завтра, на похоронах. Так что рано прощаться начал.
Флавий обнял друзей и вернулся в кубикулу, где на софе уже сопела Опойя.
– Мы вместе едем в Рим? – поинтересовался Туллий у Меланкомоса.
– С чего ты взял?
– Потому что сдается мне, что это не Клитус меня спас в Риме от преторианцев, а ты! Я надеюсь, узнать вскоре всю правду, как ты меня нашел и почему.
– Я не люблю вопросы, а тем более не люблю на них отвечать.
– Ты считаешь меня виновником гибели Клитуса и Цецилии? Что ж, это действительно так, я спрятался как трус на складе, и ничего не сделал, чтобы их спасти. Я не достоин имени своего отца. Он бы не струсил… никогда… и мне это известно. Я не оправдал и твоих надежд тоже.
– Забудь, все это в прошлом. Ты должен жить будущим и из этих событий вынести главный урок. Если такое повторится, ты уже не будешь, как трус прятаться, а выйдешь и дашь бой, даже если он неравный.
– Ты поможешь мне с этим, поможешь стать настоящим мужчиной, бойцом, воином?
– А ты этого достоин?
– Я хочу быть достойным.
– Тогда помогу.
– Вот это восхитительно! У меня встреча с сенатором в Риме в следующем месяце.
– Заговоры, заговоры, кругом одни заговоры, да?
– Как-то так, да. Где Флавии, там и заговоры.
– Ну что же, ложись спать, утром похороним моего брата и Цецилию. А потом… потом вместе отправимся в твой любимый Рим.
Глава VI
Рим. Календы[31] августа. С раннего утра форум был перекрыт преторианцами со всех сторон. Никто из граждан не мог не только войти на Большой Форум – центр жизни Вечного города, но даже приблизиться к нему. Личное войско императора пропускало лишь паланкины сенаторов, которые направлялись в Курию Юлия на заседание римского сената. На это собрание представителей знатных семейств должны съехаться все 600 сенаторов, облаченных в пурпурные тоги и, как всегда, с надменным видом.
Гней Юний Сервий прибыл одним из последних и, выйдя из паланкина, поприветствовал других сенаторов.
– Хорошо выглядишь, Гней! – высказался пожилой толстый сенатор.
– Какая сладкая ложь, мы ведь стареем. Я уж точно.
– Я думал, тебя сегодня не будет. – вмешался другой, худой и высокий.
– Как я могу пропустить заседание сената, которое возглавит сам лично наш божественный император? Это ведь редкое явление.
– Слышал, ты постоянно в разъездах. – опять заговорил толстый сенатор. – Тарент стал твоим новым домом?
– Я римлянин, настоящий, чистокровный. Для меня один дом – это Рим.
– Слава богам, слова настоящего римского патриота.
– Так и есть.
– Я слышал, что произошло в Таренте с твоими родственниками. Прими мои искренние соболезнования. Какой ужас, в каком страшном мире мы живем, префект Клавдий и его сын Авл, твой зять, были обезглавлены на собственной вилле… и вся стража перебита…