…Но то ли Небо услышало молитвы Джемалдин-бека, то ли казаки усомнились в количестве отчаянных горцев, засевших в развалинах Кумык-су… Но драгоценное время было выиграно.
− Аллах акбар!
Вайнахи наудачу разом спустили курки. В пороховом дыму взлетели на коней, в облаке пыли понеслись к кургану.
* * *
− Оборони Христос! От меня не уйдуть, чучелы!
Максюта вскинул к плечу тятино ружье, на миг прищурил левый глаз и, по-казачьей, сызмальства усвоенной привычке шепнув: «Отцу и сыну», послал пулю… То ли он, станичник Лучев, не умел стрелять влет фазанов!
Вали Атагинский, уходивший целиной на крапчатом коне, выронил из рук сверкавший полумесяц сабли, кувыркнулся с седла и камнем упал в ковыль.
− Есть! − радостно и азартно вырвалось из груди Максюты. − Воть тебе пиковый король, гад! Абы ты ко мне с подарком приехал, тадыть другой и бесед у нас с тобой был, кунак.
− Лучина! Верста-а!! − Хорунжий Никитин ударил ножнами своего горбоносого маштака − нагнал заряжавшего на скаку ружье Максюту. Кони поравнялись пенистыми мордами. − Молодца! Видал, как стрелил татарина! Айдать нагоним остальных! − сквозь режущий ветер гаркнул Владимир. − Ажник страмно не нагнать басурмана! Эт, видать, передовые…
Конец ознакомительного фрагмента.