— А теперь погасите костер и свои трубки. Настало время для отдыха. Завтра у нас будет тяжелый день, потому что мы не можем долго оставаться в этом краю изобилия, — заявил отец Кокс, благословляя своих несчастных спутников широким жестом.
Они приготовили постели из сухих папоротников и сосновых веток. Вскоре сон позволил забыться несчастным беглецам.
Бодрствовал один отец Кокс. По всей Ирландии разошлись легенды об этом гиганте в шерстяном плаще. Так, о нем рассказывали, что он мог неделями обходиться без еды и питья, что он легко переплывал Шаннон, держа на спине двух людей без сознания, что он мог ударом кулака вышибить толстую дубовую дверь и так далее. Кроме того, ходили слухи, что зеленый призрак был чем-то вроде ангела, которому Бог поручил помогать отцу Коксу.
Когда он неподвижно сидел в сгустившихся сумерках, он походил на скалу, на которую не способны повлиять ни ветер, ни дождь. Но на его лице лежала печать сильных переживаний. Его взгляд, полный сочувствия, скользил по лицам спящих.
— Не мне суждено, Всевышний, вникать в предписанное вами. Только вам известно будущее. Кто из этих несчастных сможет достичь гор Энни? Кто из них увидит залив Галвей? Сможем ли мы подняться на спасительный корабль? Как бы там не было, пусть исполнится воля ваша, Господи…
Внезапно он выпрямился, вглядываясь в далекий холм, едва различимый за деревьями. На его вершине появился странный зеленый огонек, потом он погас, снова вспыхнул и начал ритмично мигать.
Отец Кокс глубоко вздохнул.
Он сразу же понял язык этого загадочного зеленого огонька, передававшего ему опасную новость.
«Двести солдат под командованием капитана Пиви направляются в горы Энни. Ваш путь на запад перерезан. Всей операцией руководит лично лорд-судья Вэйн. Командный пункт — в замке Травер».
Когда передача сигнала прекратилась, священник глубоко задумался.
— Замок Травер! — пробормотал он. — Ах, этот отчаянный Вэйн! Он провоцирует Всевышнего и его справедливый суд!
Глава III
Замок Травер
Старинный замок баронов Траверов находился в лесу к югу от холмов Энни.
Члены этого семейства когда-то обладали большим богатством, но их великодушие, глубокое сочувствие к страданиям ирландского народа и непомерные расходы на помощь беднякам сильно сократили размеры их состояния.
В эпоху Кромвеля, этого жестокого гонителя католиков, как ирландских, так и английских, бароны Траверы могли бы приобрести множество земель и большое могущество, если бы отказались от католической веры. Но ни один человек из рода Траверов не опустился до такой низости. Нетрудно представить злобу, которую лондонские власти испытывали к властелинам Энни.
Прошло пятнадцать лет с того дня, когда последний из баронов Траверов подвергся унизительной смерти. Мы говорим «последний», потому что Бернар, единственный сын барона Теренса, пропал бесследно в день казни отца. Замок, переданный под охрану нескольких солдат, которым было на все наплевать, превратился в жилище для крыс и ворон. Поэтому нет ничего удивительного в том, что судье Вэйну так не понравился приказ руководить карательной экспедицией капитана Пиви, используя в качестве базы заброшенный замок баронов Траверов. Не очень надеясь на успех, он отправил в Престон и Лондон курьеров с посланиями, в которых он пытался убедить правительственных чиновников, что срочные административные дела требуют его обязательного присутствия в Лимерике, а он сам страдает приступами ревматизма и острой простуды, в связи с чем предписанная ему экспедиция может оказать пагубное влияние на его здоровье.
Никакие доводы ему не помогли. Короткий и четкий приказ высших должностных лиц потребовал от него приступить к немедленному выполнению предусмотренного плана.
Беллоу, последовавший за своим хозяином в это негостеприимное жилье, постарался как можно лучше благоустроить одну из заброшенных комнат, в которой некоторый уют создавал огонь в камине. Он захватил с собой пару бочонков вина и бренди, а также некоторое количество бутылок с портвейном 1829 года, рассчитывая, что хозяин сможет с их помощью хоть иногда забывать о своих заботах.
Сидя в один из мрачных осенних вечеров у камина, судья прислушивался к успокаивающей болтовне солдат во дворе замка.
— Две сотни солдат с капитаном Пиви во главе… — пробормотал он. — Надеюсь, хоть эту ночь я смогу спать спокойно.
Беллоу, занимавшийся приготовлением горячего пунша, для которого он использовал лошадиные дозы рома и сахара, задумчиво покачал головой.
— Сожалею, что вынужден не согласиться с вами, ваша честь. Капитан Пиви и сто солдат час тому назад направились на запад. Похоже, там были обнаружены следы беглецов из Лимерика, как сообщил один тип, разбирающийся в следах. Еще пятьдесят солдат направилось к побережью, чтобы перерезать пути отступления для мятежников.
— Боже! — воскликнул Вэйн. — Получается, что в моем распоряжении осталось только пятьдесят солдат!
— Это не совсем так, ваша честь. Эти пятьдесят солдат под командой сержанта Биллингса получили приказ расположиться в ближнем лесу с появлением на небе луны. А луна как раз только что высунула свой нос из-за деревьев.
— Как же так? — простонал судья. — Получается, что я остаюсь без охраны в этом логове призраков? Я не согласен! Я категорически против такого расклада!
— Боюсь, ваша честь, что вы ничего не сможете изменить. Все эти распоряжения подписаны высоким начальством и заверены печатями. И сейчас эти бумаги находятся у капрала, следящего за их исполнением.
— Хватит! — закричал судья. — Ты сведешь меня с ума! Ты, по крайней мере, проверил, чтобы двери были на надежных запорах?
— Увы, ваша честь, здешние двери лишены замков, а там, где замки остались, к ним давно нет ключей. Но позвольте мне сказать вам, что я полностью согласен с вами: этот замок — настоящее логово для призраков.
— Вздор! Чепуха!
— Именно это я и сказал, когда дурак-проводник, который должен идти с солдатами, чтобы показывать им дорогу, предупредил меня о призраках. Тем не менее, когда несколько минут назад я проходил большим залом, где висит портрет хозяина замка, которого вы отправили пятнадцать лет тому назад на виселицу, я увидел…
Вэйн, в этот момент поднесший к губам бокал с пуншем, задрожал так сильно, что вылил половину жидкости на себя.
— … Я увидел, как по стене скользнул луч яркого зеленого света, — закончил Беллоу.
— И тогда… Но потом… — забормотал лорд-судья.
— Я должен сказать вам, что, если я уже привык к призракам в нашей квартире в Лимерике, мне понадобится некоторое время, чтобы познакомиться с призраками этой дыры. Для начала я отправился на цыпочках разбираться с призраками в большом зале. И мне показалось, что у здешнего призрака более адская природа по сравнению с теми, что я знал в Лимерике.
Со двора долетел громкий голос отдававшего приказы сержанта.
— Вот они и тронулись в дорогу, — сообщил Беллоу мрачным тоном.
Вэйн залпом выпил оставшееся в бокале содержимое.
— Зажги свечи! Как можно больше свечей! — приказал он.
Свечи! Единственное, о чем не подумал верный слуга! Он достал из багажа четыре тонких сальных свечки, давших четыре жалких язычка огня, едва достаточных, чтобы осветить поверхность большого стола из черного дерева, оставляя всю остальную комнату в колеблющемся полумраке.
С другой стороны, в довершение всех несчастий, им не приходилось рассчитывать на луну. Ночное светило соизволило появиться этой ночью в виде тонкого серпа, едва просвечивавшего сквозь туман и слабо освещавшего квадраты окон.
К счастью, бокал с пуншем оказался достаточно объемистым; к тому же Беллоу наполнил его вровень с краями. Таким образом, Вэйн мог извлечь из него достаточно сил и мужества. Вскоре крепкий напиток помог ему избавиться от первых проявлений навязчивого кошмара.
Оцепенев от ужаса, Вэйн увидел, как два раза подряд зеленое пламя пробежало через комнату, и дважды комната оказывалась залита адским зеленым пламенем. Время от времени Вэйн видел еще и зеленый крест, возникавший из ничего перед его мутным взглядом. Кроме того, ему показалось, что кто-то нанес ему две оглушительные пощечины, а один раз даже сильно пнул ногой.
В конце концов перед ним появилось жуткое зеленое чудовище, и в него вцепились стальные когти.
— Сжальтесь надо мной! — завопил судья, которого трясли, словно грушу.
— Какого черта! Да проснитесь же вы! — раздался грубый голос.
Над судьей склонилось хорошо знакомое лицо капитана Пиви, а отнюдь не отвратительная физиономия зеленого призрака.
Свечи догорели и давно погасли, и через грязные стекла в комнату сочился серый свет утренней зари.
— Что происходит? — пробормотал лорд-судья, едва шевеля одеревеневшим языком.
— Мы сражались с беглецами всю ночь, — рассказал ему капитан Пиви, не старавшийся скрыть свое плохое настроение. — Как мы могли заранее узнать, что эти бродяги были вооружены? В итоге эта карательная экспедиция дорого обошлась нам. Из команды в пятьдесят человек, вышедших из замка под командой Биллингса, в живых не осталось никого!
Я сам потерял двадцать лучших бойцов! Что касается отряда в пятьдесят человек, отправленного к побережью, то он подвергся на берегу нападению мятежников, и я опасаюсь, что от этой команды тоже мало кто уцелел. Это конец моей карьеры, Вэйн.
— А что с беглецами?
— Их было не больше десяти, и из них в живых не осталось никого. Каким-то чудом смог скрыться только этот проклятый папист Кокс. Но он долго не протянет на свободе, потому что я обязательно доберусь до него. Да, Вэйн, я обязательно доберусь до него. Даже если ради этого мне придется заплатить жизнью последнего моего солдата или даже своей собственной жизнью!
Вэйн попытался успокоить капитана, но тот выбежал из комнаты, выкрикивая в неистовстве проклятия.
— И вот я остался один! Как всегда, снова один! — простонал Вэйн.
Через некоторое время ему удалось задремать, и только в полдень он очнулся от сна, заполненного кошмарными видениями. Вид Беллоу, накрывавшего на стол, позволил ему избавиться от теснившейся у него в голове жуткой путаницы мыслей.
Беллоу накормил судью холодным обедом, впрочем, достаточно сытным: говяжий язык, паштет и шотландский сыр.
Вэйн ел за четверых, не забывая и о бутылке доброго вина. В итоге он пришел в хорошее настроение и даже предложил Беллоу выпить с ним стаканчик.
— Если удастся схватить этого отца Кокса, я прикажу его немедленно повесить. Потом, чтобы отпраздновать это событие, мы с тобой вдвоем раздавим бутылочку портвейна 1829 года… Но что это такое?
Закричав от ужаса, он вскочил и кинулся в дальний самый темный угол комнаты.
— В чем дело, ваша честь? — поинтересовался Беллоу.
— Там… Там… — прорыдал Вэйн, указывая на камин.
— Ах да, вижу, вижу, — спокойно сказал слуга. — Забавно, не правда ли? Обычно пламя бывает ярко-красным, а здесь оно почему-то кажется зеленым!
Действительно, над вязанкой дров в камине поднимались языки зеленого пламени.
— Если расспросить того, кто разбирается в зеленом огне… — начал Беллоу, но судья оборвал его и приказал помолчать.
— Хватит болтать! Прикажи запрячь лошадей в дорожный экипаж. Мы возвращаемся в Лимерик.
Беллоу покачал головой:
— Боюсь, это невозможно, ваша честь. Разумеется, экипаж готов в дорогу. Я его основательно почистил и смазал колеса. Но у нас нет лошадей! Всех лошадей забрал капитан Пиви.
— Он не имел на это права! — заорал Вэйн. — Боже, неужели мне придется остаться в этом колдовском гнезде? Неужели я, верховный судья его величества, должен буду сражаться с зелеными призраками?
— От этого никуда не денешься, ваша честь! — пожал плечами Беллоу.
Когда хозяин попросил слугу найти выход из сложившейся драматической ситуации, весельчак Беллоу сказал, что он бы выбрал переход пешком в двадцать пять миль, хотя при этом напомнил мрачные истории с солдатами и чиновниками, попавшими в засаду мятежников. Несчастные пленники были сожжены живыми или четвертованы, а с некоторых была содрана кожа.
— Если все так плохо, то остается ждать, чтобы Господь пришел к нам на помощь, — вздохнул Вэйн. — Мы будем ждать Пиви здесь.
Стемнело, но капитан не появлялся.
— Очевидно, это погоня за проклятым священником завела его слишком далеко, — пробормотал Вэйн, чтобы успокоить себя.
Увы, он больше никогда не увидел капитана. Капитан и остатки его войска были захвачены врасплох беглецами в лабиринте холмов. На перекрестке дорог некоторое время можно было увидеть копье с насаженной на него желтой головой с острым носом.
Наступила мрачная тревожная ночь.
Беллоу удалось разыскать небольшую масляную лампу. Он водрузил ее на стол с холодными блюдами, выглядевшими достаточно соблазнительно, но оставшимися нетронутыми, так как у достойнейшего судьи Ричарда Т. Вэйна окончательно пропал аппетит. В то же время он не забывал то и дело прикладываться к бутылке.
— Беллоу!
Судья позвал слугу довольно громко, но на его зов никто не откликнулся.
— Беллоу!
На этот раз в голосе судьи прозвучал плохо скрываемый страх. Как ни странно, но колеблющееся пламя масляной лампы внезапно стало зеленым. Сначала это был легкий зеленоватый оттенок, быстро ставший более сильным, и вскоре ярким зеленым светом оказалась залита вся комната. Вэйн дернулся, чтобы бежать от зеленого ужаса, но его охватил необычный паралич. Может быть, виновато было вино, парализовавшее его члены? Охваченный оцепенением, он с трудом мог пошевелить пальцем.
Очередной кошмар?
Нет, лорд-судья понимал, что он не спит и что происходящее с ним не может быть жутким сном. Перед двустворчатой дверью возник горевший зеленым пламенем факел.
Он медленно продвигался по комнате; оказалось, что его держало в руке тощее, похожее на скелет существо в плаще с капюшоном, естественно, зеленого цвета.
— Кто вы? — пробормотал Вэйн.
— Ты прекрасно знаешь, Вэйн, кто я такой, — ответило существо глухим голосом. — Я зеленый призрак.
— Что за чушь! — воскликнул судья.
— Конечно, чушь. Я не совсем призрак, и блуждающие огоньки, которые ты давно наблюдаешь, любой мальчишка может получить за несколько шиллингов. Это обычные бенгальские огни. Но из-за этого моя месть не становится менее реальной. Кто я такой? Я хозяин этого дома.
— Этого не может быть! Он умер пятнадцать лет назад.
— Я Бернар Травер, сын твоей первой жертвы. А сейчас наконец наступил час расплаты за твои ужасные преступления, Вэйн.
Вэйн принялся звать на помощь, увидев в руках псевдопризрака тонкую веревку.
— Я осудил тебя на смерть, Вэйн. Ты умрешь той же отвратительной смертью, что и мой отец.
Веревка обвилась вокруг шеи верховного судьи и начала стягиваться.
— Остановитесь, умоляю!
Зеленый призрак перестал затягивать скользящий узел.
В дверном проеме появился отец Кокс.
— Бернар Травер, — заявил священник властным тоном, — слишком много крови уже было пролито. От имени Того, кто потребовал: «Не убий», я приказываю вам сохранить жизнь этому человеку.
— Как, отче? Вы хотите помиловать этого негодяя, помиловать, чтобы позволить ему совершать новые преступления?
— Он не сможет остаться преступником. Он наш пленник, и он пойдет с нами. Я еще не знаю, какая судьба ждет его, но в любом случае у него будет возможность раскаяться, перестать жить преступной жизнью и таким образом, возможно, спасти свою жалкую душонку.
Вэйн наконец смог перевести дух. Он не мог поверить, что отец Кокс, за голову которого он назначил цену, может помиловать его. Но он не смог поверить не только своим ушам, но и своим глазам, когда зеленый призрак откинул капюшон. Это оказался его слуга Беллоу!
Эпилог
1860 год.
Три изможденных человека пересекали гористую область Северной Америки, дикую и опасную из-за индейских племен, таких, как сиу и пони, бродивших в этой местности в надежде на добычу и месть белому человеку.
Но опасность не пугала этих людей. Слишком многочисленными были эмигранты, которым требовалось оказать помощь. Нельзя было забывать и краснокожих, которым было необходимо передать божественное Слово.