Все трое были солдатами Господа, готовыми отдать свою жизнь за Веру.
Двумя годами позже редкие путники, проезжавшие здесь, никогда не забывали остановиться перед тремя небольшими деревянными крестами.
Это были могилы трех Божьих посланников, заразившихся и умерших, когда они лечили индейцев племени пони, заболевших лихорадкой, страшным бичом этих мест.
Старательные, хотя и неловкие руки вырезали их имена в твердой древесине, быстро покрывшейся зеленым мхом:
Отец Кокс
Бернар Травер
Ричард Т. Вэйн
Сокровище подземелья
Повесть
Глава I
Призрак Мату Гросу
Окоти осторожно поднял голову и огляделся. Потом он быстро пополз к колючему кусту, послужившему ему убежищем, так как услышал странный шум.
Несущие угрозу звуки приближались, а у Окоти не было оружия.
Колючие ветки раздвинулись; появился кабан, покрытый черной шерстью. Его блестящие глаза злобно уставились на человека.
Окоти улыбнулся. Всего лишь дикий поросенок, ничего особенного. Жаль, что у него не было с собой ни копья, ни даже ножа. Он сильно проголодался, и кусок жареной свинины пришелся бы весьма кстати. Но особенно жалеть об этом не стоило — он должен был соблюдать осторожность, и ему было не до охоты. Его жизнь была в опасности.
Он не мог продолжать прятаться в кустах. Вокруг него начали виться большие зеленые мухи, и, что было гораздо хуже, в покрывавших почву опавших листьях то и дело мелькали коралловые змейки. Одного укуса этой красивой рептилии было достаточно, чтобы отправить его к праотцам.
Может быть, ему стоит рискнуть и двинуться к реке? Это давало ему какой-то шанс на спасение. Если он вообще мог надеяться, что останется в живых…
Собрав в кулак все свое мужество, он выбрался из колючего куста так ловко, что не зашуршал ни один сухой лист, не треснула ни одна ветка. Он оказался на узкой тропинке. Над тропой склонялись могучие ветки деревьев, с которых лениво свисали змеи, очень похожие для неопытного взгляда на обычные лианы. Он знал, что эти змеи не опасны, если не дергать их за хвост, и спокойно проскользнул мимо них.
Индеец какота, захвативший его, был вынужден отпустить пленника, почувствовав приближение врага. Возможно, теперь он собирался вернуться, чтобы силой увести его в лесную чащу?
Он резко остановился. Перед ним поперек тропинки лежал тот самый индеец какота с остекленевшим взглядом, продолжавший сжимать в руке деревянное копье.
Окоти осторожно приблизился к телу врага, убедился, что тот мертв, и с отвращением пнул его ногой.
— Вонючая гадюка! Шелудивый пес! Надеюсь, что твоему духу не суждено покоиться в мире!
Страшные слова в устах двенадцатилетнего ребенка. Но гнев Окоти был вполне понятен.
Он принадлежал к мирному племени индейцев морокуи, жившему за счет ловли рыбы, кишевшей в реке Жапура, и охоты на мелкую дичь в прибрежных лесах. Индейцы морокуи дружелюбно встретили белых миссионеров и не возражали против крещения их младенцев. Время от времени они добирались по Амазонке на своих узких длинных пирогах до Манауса, где общались с приветливо встречавшими их белыми людьми.
Осталось ли что-нибудь от их племени, спокойно жившего на берегу великой реки? Их небольшая деревушка была уничтожена огнем, мужчины и женщины перебиты, а дети унесены в бесконечный девственный лес. Окоти видел собственными глазами, как упал добрый отец Санчес с сердцем, пробитым стрелой из лука.
Виновными в этом ужасе были индейцы соседнего племени какота, с которыми морокуи мирно сосуществовали много лет. Один из них, настоящий великан, ворвался в хижину родителей Окоти и уволок мальчугана в лес, избив при этом беднягу до полусмерти.
Окоти задрожал. Ему доводилось слышать рассказы о том, что индейцы какота приносили своим богам человеческие жертвы. Еще более жуткие рассказы невнятно упоминали о том, что какота очень интересовались человеческой плотью, особенно если речь шла о детях.
Окоти тайком призвал на помощь святую женщину, о которой часто рассказывал отец Санчес. Красивая женщина в длинной одежде, голубой, как небо, с лучистыми, словно восходящее солнце, глазами. Конечно, она услышала его призыв, поскольку похититель детей лежал мертвым у его ног. Окоти заметил на лбу индейца небольшое отверстие, их которого вытекала тонкая струйка крови.
Он осмотрел оружие врага — тонкое копье с острым наконечником, лук и стрелы, очевидно, отравленные, и блестящий нож, очень похожий на те, что он видел у белых. С этим оружием он мог теперь охотиться, и ему не грозила голодная смерть.
«Жаль, что наткнувшийся на меня кабанчик больше не появлялся», — подумал он.
— Карру! Бу-бу! Карру! Ух, ух!
Крики послужили сигналом для настоящей лавины орехов, больших и очень твердых. Один из них ударил его по поврежденному плечу, причинив сильную боль.
Таким образом его встретили обезьяны-ревуны.
Окоти видел их сквозь плотную листву, когда они срывали орехи, чтобы обстреливать его.
Весьма шумные соседи, но в настоящий момент весьма своевременно появившиеся.
Он поднял лук, прицелился в нечеткую тень и спустил тетиву.
Попал!
Уродливая черная обезьяна упала с дерева.
Окоти быстро вырвал стрелу из раны и вырезал часть мяса вокруг нее, чтобы избавиться от яда.
Ему нужно было разжечь огонь, ведь он знал несколько способов добыть его, но на это требовалось много времени.
В случае необходимости жители леса не останавливаются перед поеданием как сырого мяса, так и сырой рыбы.
Ему хватило нескольких минут, чтобы заполнить голодный желудок.
С пояса индейца племени какота он снял деревянную фляжку с водой и немного отпил из нее. Ему нужно было соблюдать бережливость, так как он не знал, когда ему удастся добраться до реки. А окружавшая его растительность явно свидетельствовала, что поблизости не было ни ручьев, ни каких-либо водоемов.
Он быстро зашагал по тропинке. До вечера было далеко, и, несмотря на царившие под пологом тропического леса вечные сумерки, сквозь густую листву пробивалось достаточное количество света.
Он не сомневался, что опыт лесного обитателя позволит ему найти удобное место для ночлега, надежно защищенное от ягуара, самого страшного врага человека в тропиках. Например, для этого годилась одна из широколиственных пальм-каучуконосов, с хрупкими нижними листьями, не выдерживающими вес крупного хищника.
Разумеется, он предпочел бы спать внутри надежной деревенской ограды, но он уже не единожды проводил ночь в лесу со своим отцом Меремио, когда во время охоты их заставала темнота.
Теперь дух отважного Меремио оказался в лесах счастливой охоты, куда какота из-за их подлого поступка никогда не смогут попасть.
Окоти улыбнулся. Сейчас его отец, мать и два младших брата были счастливы. Убитый вместе с ними отец Санчес обязательно займется его семьей в том краю. А мерзкий индеец какота, похитивший его, будет гореть в вечном огне.
Справедливое наказание!
Окоти выбрал подходящую гевею, огромное дерево невероятной высоты. Он ловко вскарабкался по гладкому стволу и устроился высоко над землей между несколькими большими ветвями. Здесь ему можно было не опасаться ни змей, ни скорпионов, ни ядовитых пауков, так как эти существа избегали богатых смолой деревьев.
Жалобный вопль разделся в глубине леса. Несмотря на все свое мужество, юный индеец вздрогнул. Это вышел на охоту ягуар. Через некоторое время его крик повторился, на этот раз совсем близко. Неожиданно он замолчал и больше никак не проявлял свое присутствие.
Серая тень скользнула по тропинке. В темноте загорелись два глаза, похожих на кошачьи. Тень остановилась у подножья дерева, на котором уснул Окоти, и прислушалась.
От мест, где появлялась тень, ягуар старался держаться подальше. Даже анаконда, гигантская и смертельно опасная змея, боялась этого существа.
Окоти ничего этого не знал.
Потому что серая тень была одной из самых больших тайн девственного бразильского леса Мату Гросу.
Глава II
Расплата
Когда-то, в период интенсивной колонизации, Консейда была красивым и богатым городом, с собором, монастырем, дворцом для сеньора губернатора и центральной площадью. Южнее, в верховьях Жухуры, притока Амазонки, располагались многочисленные месторождения золота. Реки кишели рыбой, а в окрестных лесах водилось самая разнообразная дичь.
Потом, совершенно неожиданно, примерно лет сто пятьдесят назад, река резко, на несколько миль, изменила русло, а оставленная рекой долина превратилась в цепочку гнилых болот, в которых развелись мириады комаров, разносивших смертельную болотную лихорадку.
К концу XVIII века от Консейды сохранилась небольшая группа рудников, постепенно отступавших перед девственным лесом. Суровый Хуан Родригес, последний из губернаторов края, к этому времени лишенный власти и авторитета, покинул свой дворец, где деревья уже пробивали крышу, и бесследно исчез.
Никто так и не узнал о том, что случилось с ним. Было известно только то, что он никогда не появлялся на побережье. Так или иначе, его долго и безрезультатно искали на большой территории от Манаоса до Сантарема.
Но собор, когда-то такой величественный, а теперь частично разрушившийся, не был окончательно заброшен. Для ухода за ним нашлись священник и десяток туземцев, продолжавших населять мертвый город на протяжении нескольких лет жизни, оставленной им малярией, ядовитыми змеями и бродячими индейскими бандами.
В итоге в этой дикой, опасной Амазонии, в заброшенном соборе, появился священник-француз из Пикардии, много лет странствовавший по всему миру. Его начальство часто пыталось заставить его покинуть это опасное место и перебраться в более цивилизованные регионы этой громадной страны. Каждый раз он отказывался вежливо, но решительно.
— Несколько лет, которые мне осталось прожить на этой земле, — говорил он, — я рассчитываю отдать воспитанию дикарей-индейцев и их наставлению на путь истинной веры.
Его друзья, хорошо знавшие этот дикий край, качали головой.
— Эти, мягко говоря, бездельники из племен туратов и памасов — настоящие дикари. Конечно, памасы — это великолепные представители человечества, сложенные подобно греческим героям, но обладающие сердцем демонов — если, конечно, у демонов бывает сердце.
На это падре Сальвадор отвечал:
— Я согласен с вами. Но кроме них есть племя мирных морокуи. Слишком добродетельных и, к сожалению, предоставленных печальной судьбе, неизбежной в этом аду!
Этим жарким летним днем отец Сальвадор то и дело повторял эти слова.
За три месяца до описываемых событий деревня морокуи была уничтожена злобными какота, перебившими всех ее жителей до последнего ребенка. Его друг отец Санчес тоже оказался в числе жертв.
Отец Сальвадор, сидевший на самодельной скамье на веранде своего скромного жилища, с негодованием смотрел на стоявшего перед ним мускулистого индейца.
— Меня зовут Гавио. Я вождь племени какота…
— В этом случае тебе не стоило появляться здесь, — оборвал его священник. — Скоро речная полиция поднимется вверх по течению реки до нашего местечка. И я клянусь, что не стану им мешать, когда они повесят нескольких какота за совершенные преступления.
Гавио ухмыльнулся:
— Полицейские в этом году не станут подниматься выше Сантарема, падре. И если даже они изменят свои планы, они не встретят ни одного какота. Я решил уйти со своим племенем глубоко в лес.
Гавио бегло говорил на португальском с той поры, когда был проводником научной экспедиции, вышедшей из Альмерии.
— Что тебе нужно здесь? — суровым тоном поинтересовался священник.
— Я ищу золото, падре. Мне нужно много золота.
Священник засмеялся:
— Золото? Я много слышал о здешнем золоте, но в мои руки ни разу не попало ни одной золотинки.
Индеец яростно замотал головой:
— Падре говорит неправду. Я знаю, что сокровища сеньора губернатора Хуана Родригеса спрятаны в Консейде, и падре поручено стеречь их. Какота знают стоимость золота и драгоценных камней. Им необходимы золото и блестящие камни, чтобы приобрести ружья, ножи и разные другие полезные вещи. Все, что продадут им жадные белые люди.
— Убирайся отсюда, бандит, — прошипел священник, — пока я не прошелся собачьей плеткой по твоей спине.
— Падре не сделает этого, потому что у меня есть кое-что для продажи ему. Кое-что, имеющее для него ценность, намного большую, чем все сокровища губернатора.
Священник с удивлением посмотрел на индейца:
— Слушаю тебя.
— У меня есть черная шкатулка, в которой падре Санчес спрятал все, что он использовал во время своих магических ритуалов.
Падре Сальвадор пошатнулся, словно получил пощечину. Получается, что бандиты завладели облатками, елеем и предметами культа!
Гавио злорадно ухмыльнулся:
— Если падре не даст нам золота, мы отдадим все, что хранится в шкатулке падре Санчеса, нашим богам: змею Уреку в лесу и священному кайману в реке.
— Ты не осмелишься сделать это!
— Если падре выглянет в окно, он увидит, что черная шкатулка лежит на площади. Но пусть он не надеется завладеть этой шкатулкой, потому что ее стерегут два могучих индейца какота, вооруженных копьями и луками со стрелами.
— Господи, не дай им совершить подобное святотатство! — пробормотал священник и подошел к окну.
Действительно, шкатулка отца Санчеса находилась там, но возле нее не было сторожей.
— Каррамба! — заорал заметивший их отсутствие Гавио. — Что случилось?
Ему ответил звонкий голос:
— Случилось то, что эти грязные псы какота убежали. Не знаю, как далеко они смогут скрыться, потому что их преследует серая тень!
Вдали послышались выстрелы. Четыре ружейных выстрела.
— Вот не стало еще четырех бандитов какота! — радостно воскликнул незнакомый голос. — Будет, чем полакомиться крокодилам!
Гавио задрожал, словно ему внезапно стало очень холодно.
— Падре! — взмолился он. — Возьмите меня под свою защиту! Это голос самого дьявола! Серая тень убьет всех нас…
Отец Сальвадор не смог никого увидеть, сколько он ни осматривался.
— Перестаньте играть в прятки, — попытался он уговорить невидимку. — Покажитесь, я должен увидеть вас.
— Сейчас, падре. Но перед этим Гавио должен поднять руки. Мое ружье нацелено на его голову.
Через минуту из-за зеленой изгороди акаций появился юный индеец в голубой рубашке и панталонах. В руках он держал ружье ремингтон, нацеленное на какоту.
Отец Сальвадор нахмурился. Этот юноша был ему знаком.
— Постой, постой! По-моему, ты помогал отслужить мессу отцу Санчесу?
— Да, падре. Меня зовут Окоти. Я один остался в живых из племени морокуи. И я принес вам шкатулку падре Санчеса с приветствием серой тени. Вы увидите, в шкатулке все сохранилось в целости.
— Вы слышали, падре! — простонал Гавио. — Он говорит про серую тень! Этот мальчишка — настоящий демон! Его нужно убить как можно скорее!
— Это тебя, Гавио, нужно убить! — воскликнул юноша.
Священник встал между индейцами.
— Ты же христианин, Окоти, сказал он. — Ты должен знать нашу заповедь: не убий. Опусти ружье.
Окоти подчинился с явным неудовольствием и пробормотал:
— Встречаются змеи и крокодилы, преступления которых гораздо меньше, чем то, что совершил Гавио. И тем не менее мы их убиваем.
— Что такое серая тень? — спросил священник.
Юноша покачал головой:
— Это тень, и она серая — вот все, что я могу сказать вам. Она дала мне это ружье и научила стрелять из него. Какота — предатели. Серая тень все равно убьет их всех.
Вдалеке раздалось еще несколько выстрелов.