– Так-так, – торопливо сказал Данек, – Россия в своем амплуа. Ваши чиновники свое дело знают – стригут купюры из ничего.
– Теперь еще и фирмы, – дополнил Одинцов. – Раньше можно было все решить индивидуально с чиновником. Теперь нет. Они втихаря насоздавали фирмочек для своих родственников и, ничем не рискуя, имеют там свою долю. А мы платим и чиновникам, и их родственникам. Умом Россию не понять…
– В Россию можно только верить, – добавил капитан, пропустив часть известных каждому россиянину слов. – Но иностранцы, надо заметить, именно здесь, в России, имеют наивысшие прибыли. В том же Калининграде: куда ни плюнь – попадешь или в немца, или в поляка…
– Да, согласился Данек, – поляков много, и это естественно – у нас безработица, а граница рядом. Я обратил внимание – у вас работает много польских строителей…
– Надо отдать должное, строят они отменно и беспрекословно, – заметил капитан. – Наши начинают переспрашивать, проявлять никому не нужную инициативу, спорить, бастовать… А поляку сказал: “Сделай вот так!”, и он делает, причем, в евростиле и качественно. Что-то мы отвлеклись от основной темы. У тебя еще есть вопросы?
– Есть, – ответил Данек. – Вы должны понимать, что трейлер самоходов с новыми автомобилями я вам не смогу обеспечить. Это слишком рискованно, хотя мои финансовые ресурсы позволяют. Насколько я понял, речь шла о старых самоходах, так?
– Так-так! – скоропалительно подтвердил капитан и добавил:
– Но не древних же – до десяти лет, не более того.
– И какие вы желали бы получить?
– Значица так, – настала очередь отвечать Одинцову, – чтобы самоходы быстро уходили, надо: пару “мерсов” восемьдесят первого-третьего годов, один “Опель-Рекорд” восемьдесят четвертого года, “Опель-Омегу” восемьдесят восьмого года и трешку “аудишек” восемьдесят восьмого-девяностого года. Эти машины могут “уйти” за один день. Покупатели ждут нашего свистка.
– К примеру, “Мерседес”. Что с него можно иметь? – поинтересовался Данек у Одинцова.
– Для этого я должен знать исходную цену. В ТЭО даны варианты закупочных цен, а как на самом деле…
– Скажем, тысяча двести долларов.
– Считаем: тыща двести, плюс двести двадцать растаможка, плюс двадцать лицу, на которого оформляется самоход, плюс доставка… Сколько доставка?
– Где-то две тысячи за трейлер, делим на семь самоходов, получаем примерно двести девяносто долларов за один…
– Итого: тыща семьсот тридцать. Туда-сюда, считая тыщу восемьсот. Продаем за две триста. Получаем пятьсот чистой прибыли. Можно получить и семьсот, если самоход имеет хороший товарный вид, магнитолу, приличную резину, запаску…
Поляк быстро соображал: “Мерс” за тысячу, мне двести; доставка не две, а полторы тысячи – это еще пятьсот. Итого дополнительно к моей прибыли еще минимум двести с одного самохода – это тысяча четыреста с трейлера и пятьсот доставка. Неплохо: почти две тысячи лично мне…”
– Моя доля пятьдесят процентов! – неожиданно для мореманов выпалил Данек. – Это логично, потому что я рискую деньгами, а вы ничем.
– Сорок! – не согласился капитан. – Наши мозги и идея тоже что-то стоят.
– Хорошо, сорок пять! – не сдавался Данек.
– Ты настоящий поляк.
– Ладно, мы согласны! – торжественно объявил Одинцов, опасаясь, что слабо контролирующий себя господин капитан в порыве борьбы за больший процент вообще сорвет сделку.
– Что ж, господа бизнесмены! Считаем, что решение принято. Ожидайте трейлер. Я позвоню тебе, Иван!
– О'кей!
– Приятно было познакомиться, – обратился Данек к Одинцову.
– Взаимно!
Данек пожал партнеру руки, достал из салона блок “Мальборо”, отдал его капитану со словами: “Твои любимые…”, сел в машину и, помахав рукой, отчалил.
Моряки завистливым взглядом проводили сверкающую на солнце “аудишку".
– Что скажешь, капраз?
– Серьезный поляк!
– Других не держим'с.
– О нашей допприбыли от перепродаж ты ему специально не сказал?
– Зачем ему все знать? Он и так богатенький буратино!
Моряки расстались в ожидании звонка из Польши.
Прошла неделя. Затем вторая. Капитан нервничал…
– Слушай, Аврора… Этот балбес опять двояков нахватал!
– Ты о сыне?
– О ком еще?
– То ты восхищаешься, говоришь, что он весь в тебя. А как набедокурит… Читай, вот записку передали: “Товарищи родители! Обратите внимание на сексуальное развитие вашего сына. Он разрисовал стол непристойными рисунками. Прошу принять меры и заставить его их стереть! Староста Л. Петрова".
– Всего-то староста группы.
– Если бы ректор написал, нас бы уже под зад с бюджетного обучения перекинули на платное. Давай, заставь Марека стереть эти глупости! – конкретно отреагировала на замечание Аврора.
– Его еще отловить надо для начала, а потом браться за перевоспитание. Раз ты не в силах…
– Опять я!
– А кто еще?
– Ты же мужик! Сыновья всегда ближе к отцам, а не матерям.
– Отговорочки… Впрочем, Аврора, почитай, что пишут ныне в учебниках девятого класса. В наше время такого не печатали. И это для детей. Вот смотри, параграф сорок, – капитан взял в руки учебник биологии за девятый класс, полистал его и открыл на нужной странице. – “Органы размножения”, с картинками, понимаешь, в подробностях…, параграф сорок один “Половое созревание”, понимаешь…, параграф сорок два “Оплодотворение”, тоже подробно, понимаешь… Хочешь не хочешь, а рука уже автоматически дорисовывает эти бесстыдные картинки.
– Теперь мне все понятно…
– Что тебе понятно, умная моя?
– Почему он рисует. Он весь в тебя! Признавайся – туалеты разрисовывал?
– Во-первых не туалеты, а гальюны. Я ей про науку, а она выискивает аналогии. Успокойся, Аврора. Понапридумывали, понимаешь, всякие там сэкс-уроки, а теперь плоды пожинаем. Извращенцы!
Капитан с умным видом прошелся по своей кают-компании, еще раз взял в руки учебник биологии, полистал его и уныло сказал:
– Нет ни одного нормального рисунка. Он еще в школе изрисовал буквально все. Неуемная фантазия… И где он такого насмотрелся?
– А видео нынче – вообще кошмар! Проведи беседу, Ваня. Неровен час, когда какая-нибудь подружка забеременеет – тогда поздно будет!
– Ты думаешь, он так далеко зашел в своих исследованиях?
– Не знаю. Но, судя по рисункам, залез глубоко…
– Прямо таки глубоко. Ладно, Аврора. Я займусь этим балбесом. Данек, сволочь, не звонит… Ведь обещал.
– Сам ему позвони.
– Денег жалко… Но, видно, придется звонить.
Капитан по памяти стал набирать код Польши.
– Десять, сорок восемь, пятьдесят восемь…
– Код Гданьска? – поинтересовалась Аврора.
– Он самый.
Капитан стал ждать гудка. Он нервно постукивал пальцами по столу, выбивая азбуку Морзе. Наконец, в Гданьске подняли телефонную трубку.
– Алло, Данек? В Германии? Натали, передай, я звонил. Ждем машины. Бай-бай!
Капитан положил трубку.
– Данек в Германии, грузит машины, – сказал он Авроре, предвидя ее вопросы. – Были проблемы с трейлером – поломался на границе Польши с Германией… Козел, я представляю, что там за трейлер! Лишь бы подешевле… А еще “крутой” поляк.
– Скажи спасибо, что он вообще вкладывает свои деньги в ваше предприятие.
– Чтоб ты понимала… У них там, в Польше, заработать не так-то просто… Да еще без налогов. Он будет иметь в месяц минимум четыре штуки зеленых – кто же откажется?
– А вы? – с хитрецой спросила Аврора.
– Это коммерческая тайна.
Капитан сделал паузу, проверяя реакцию супруги. Та, в свою очередь, при этакой неприкрытой наглости стала вскипать, словно чайник. Капитан не дал ей выпустить пар, отвечая на заданный вопрос:
– Ладно, не напрягайся. Думаю, по две штуки баксов в месяц мы с Колей поимеем.
– Маловато будет…
– Блин! – возмутился капитан. – То пилишь за отсутствие денег как таковых, то скулишь – маловато. Вас, баб, хрен поймешь! Все, я пошел!
– Отлавливать Марека? – поинтересовалась Аврора. – Наш сыночек, по сведениям соседки справа, обитает в развалинах недостроенного магазина, что рядом со спорткомплексом “Юность".
– Я думал, ты скажешь: “По сведениям агентурной разведки”, а ты сказала: “По сведениям агентурной соседки”. Нашла кому верить! Ей соврать – раз плюнуть, а добавить отсебятину – милое дело!
– Все же, заскочи в развалины.
– Ладно…
Капитан стал собираться, по ходу отвечая на вопросы Авроры:
– На стоянку?
– Разумеется.
– И что ты там будешь делать?
– Порядок наводить!
– Это ж тебе не пароход!
– Везде должен быть порядок. Представляешь, вчера один из охранников взял под охрану машину, не зафиксировав ее в журнале и не выдав владельцу квитанцию!
– Но ты же сам придумал двойную бухгалтерию!
– То я, а то охранник! Чувствуешь разницу, любезная моя?
– Чувствую, что загремите вы под барабанную дробь!
– Волков бояться – в лес не ходить! На пароходе и покруче делишки проворачивали с механиком. Одного топлива “скинули” не на одну “Волгу".
– Когда это было?
– Когда? Во времена СССР. Ливанешь в море тому же норвежцу, а он тебе шмуток вывалит на пол-экипажа.
– Дурень! Баксы надо было брать!
– Кто же тогда знал, что у нас баксы будут свободно вращаться? Баксы… Я и сам знаю, что надо было баксами. Теперь бы сам автобизнесом заправлял. Что об этом говорить, пойду, пожалуй.
– Выгонишь этого вундеркинда-нарушителя?
– Хорошо бы, но не получится.
– Почему?
– По качану. У нас все охранники – чьи-то дети. Один – сын начальника пожарной инспекции, другой – сын инспектора санэпидемстанции, третий – сын командира этой же части, четвертый…
– Ну вы и набрали себе охранников! С кого же теперь требовать?
– Тут другая стратегия. Ты знаешь, какие штрафы у их папаш? Не знаешь? Лучше тебе и не знать. Пошел я.
– Постой, постой! Так зачем их проверять, если ты не можешь наказать? – не унималась Аврора. – Может, ты вовсе и не на стоянку?
– Приплыли! Да пойми, дуреха, они каются. Пацаны совсем. Папаши попросили, не столько из-за денег, сколько из принципа – лишь бы пристроить их куда-нибудь.
– Взял бы и Марека пристроил!
– У меня на него другие планы, более денежные. Разве что на лето можно. А сейчас пусть науку грызет. Охранники в предармейском ожидании. Что я сейчас их повыгоняю, что их и так заберут! А папаши не забудут нашей помощи. Обидно, что они не понимают. Весь “нал” пойдет им же на “ДЗ".
– “ДЗ"? Что это? – полюбопытствовала Аврора.
– Дополнительная зарплата. Официально они получают триста тысяч рэ. А фактически – миллион. Налоги с миллиона по зарплате тянут на триста восемьдесят пять тыщ. Мы платим с трехсот – сто пятнадцать тыщ пятьсот рэ. Чувствуешь разницу, Аврора? Экономим двести шестьдесят девять тыщ пятьсот рэ с человека. Добавь сюда налог с прибыли и налог на добавленную стоимость, и ты поймешь, почему все химичат.
– Неужели нельзя по-другому?
– В нашем государстве – нет! И больше всего достается бывшим госструктурам – производителям. Их так обложили, что невозможно выкарабкаться. А штрафы, пени и прочая нечисть отбирает возможность хоть какой-то перспективы. Возьми мое бывшее пароходство. Ведь скоро все продадут, а долги так и не закроют. Мой пароход уже продали. Жаль…
– И кто же купил?
– Фирмач из Москвы, из бывшего комитета по рыболовству. Приезжал в “застольные годы” водку пьянствовать, проверял по МППСС. Международные правила предупреждения столкновений судов в море – сокращенно МППСС. Это для тебя пояснение. Международник хренов, обзавелся связями, раскатывая по Испаниям да Британиям, нашел инвестора и косит бобы!
– Молоток!
– Чаво это?
– Молоток, говору! Вот это мужик! А вы все – неудачники. Только и можете, что жаловаться на превратности судьбы.
– Побить тебя, что ли?
– Только попробуй! Так двину, что “отдашь концы"!
– Ты совсем омариманилась, скандальная моя!
– Иди уже, международник! Проверяй. Коле звякни.
– Без сопливых обойдем…
Капитан вышел из квартиры на полуслове. На улице накрапывал мелкий дождь. Было мерзко. И не столько из-за погоды, сколько от того, что она была права. Собственно, кто такой этот фирмач? Еще недавно – никто! Ну, приезжал, ну, проверял. Изображал из себя невесть что. А вечером клянчил корабельный спирт, поглощая его в неимоверных объемах. По прежним меркам, капитан котировался гораздо выше всяких там приезжих клерков. Мог дорасти до начальника пароходства или одного из его замов… Мог бы, да не дорос. Были грешки, однако… И главный из них, нетрудно догадаться, происходил от его неоднозначного отношения к употреблению спиртных напитков. Эта неоднозначность проявлялась в том, что в береговых условиях никто и никогда не мог заподозрить его в злоупотреблении зелья. Но стоило выйти в море, или, как правильно говорит Аврора, “отдать концы”, Гуров преображался. Его словно подменяли. То ли от тоски по родным пенатам, то ли от изобилия присутствующих на борту горячительных напитков (кроме положенного технического и медицинского спирта, всегда закупалось энное количество водки и коньяка для представительских мероприятий за рубежом) капитан с первого отходного дня дегустировал их поочередно, начиная с коньяка. Нет, он не валялся на палубе и не выпадал за борт. Он всегда пребывал в приподнятом настроении, и экипажу не составляло труда догадаться о причине его веселости. Ко времени, когда можно было выдвигаться в начальство, в руководстве узнали про эту его слабость. Поскольку капитан Гуров умел давать план по рыбодобыче и не доводил ситуацию до чрезвычайки, его пьяные выходки не замечались. Он оставался вечным капитаном и в конце концов сам осознал свою бесперспективность, успокоился и не высовывался. Если бы не эта чертова перестройка, он даже в худшем варианте сидел бы на каком-нибудь стареньком БМРТосе, клепая рыбные консервы в береговом варианте.
Капитан почувствовал прилив творческих сил и ринулся в рынок. Для начала он создал фирму в собственном лице с интригующим названием на английском языке “Сна вулф”, что в переводе означало “Морской волк”. Затем, в поисках финансов, Гуров стал обивать пороги банковских структур. Хождение по банкам, несмотря на голубизну и желтизну его парадной морской формы, не дало никаких положительных результатов. Его хорошо принимали, предлагали чашечку кофе, приглашали еще… и на этом все завершалось. Следовало что-то заложить, но этого “что-то” у него просто не было.
Капитан взглянул на облака, плотно перекрывшие все небо. “Это надолго!” – подумал он и уверенно вошел через калитку в свои нынешние владения. Помимо охраны в штат автостоянки входил автомеханик Миша. При появлении капитана он воскликнул:
– Иван Иванович! Хорошо, что пришли. Подходил владелец этой вот двухдверной “аудишки” спортивного типа, – автослесарь показал на автомашину, выделяющуюся среди других ярко-голубым цветом и оригинальными магниевыми дисками колес. – Он утверждает, что вчера вечером наблюдал, как кто-то на ней катался по городу. Кто конкретно – владелец сказать не может, но уверен на все сто, потому что второй такой машины ни у кого нет. Вот, посмотрите, Иван Иванович, – Миша подвел капитана к правому боковому зеркалу. – Трещина! Ее не было, это точно! Я каждую машину лично принимаю по описи и отмечаю в своей записной книжке все достопримечательности: у кого вмятина, трещина на стекле, нет автомагнитолы и так далее. Зеркало было целое.
– Час от часу не легче! – разочарованно заметил капитан. – Чья была смена?
– Грушицкого.
– Когда он дежурит?
– Послезавтра.
– Сколько стоит зеркало?
– Долларов семьдесят-восемьдесят.
– Почему так дорого?
– Так оно же отдельно не продается – только в сборке. Боюсь, мы и в эту сумму не уложимся.
– Куда еще дороже?
– Оно автоматическое, не ручное. А это всегда дороже.
– Блин! Одни убытки с этой стоянкой, – подытожил капитан.
– Из зарплаты вычтите – тогда до них дойдет! – предложил Миша.
– Я так и сделаю! – сурово произнес Гуров, и, видя, что автослесарь порывается еще чем-то огорошить, кивнул головой, как бы спрашивая: “Что еще?"