Богат этот месяц, канун лета, дождями и первыми лягушками. А коль запели лягушки дружно – быть грозе. Примечали мужики: пришёл первый гром при южном ветре – весну жди тёплую, при северном – холодную. С запада нанесло – весна обещает быть мокрая, а с востока – сухая, дружная.
Нежится в ласковых Ярилиных объятьях Земля-кормилица. Омытое животворными дождями, открыто любому семени материнское земное лоно. Всё растёт и множится: и травы, и птицы, и звери. Вскормленные земными соками, тянутся вверх к светоносному родителю деревья, кусты и травы, как тянется к родимому батюшке человеческое дитя. И радо своим чадам пресветлое Ярило-солнце. Привечает всех: и могучий дуб, и крохотную былинку. Для каждого есть у него крупица тепла и ласковый взгляд.
Короток звонкий месяц май. Вроде те же тридцать дней с одним, а как промелькнули – не заметишь. Больно уж хлопотлив и суетен. С книжкой на лежанке прохлаждаться некогда. А вот в Месяцеслов заглянуть не грех. И для начала пометы на май в целом. Замечали: если у мая хорошее начало, то есть тёплое, то жди холода под конец месяца. Майские дожди, даже холод – благословение полям, – считали крестьяне и приговаривали: «Два дождя в маю (ударение на последней гласной) – агротехнику позабудь». И ещё: дождь в мае хлеба поднимает; май холодный – год хлебородный; как в мае дождь, так будет и рожь; холодный май – много сена. А под первым майским дождиком обязательно смачивали голову, чтобы волосы росли как майская трава. Если грохотали грозы, поселяне радовались: «Гроза – милость Божья». Частые громы – к изобилию. Дождливый май, как правило, обещает сухой сентябрь (и наоборот). А вот майский град сулит по народным численникам градобойное лето.
Первого мая отмечает церковь память мученика Иоанна. В народных календарях этот день значится как Иван Новый или Козьма Огородник. В этот день замачивали семена. Надо сказать, дело это скрытное. От завистливого глаза здесь много вреда. Потому воду брали от заветных ключей лишь тайком на ранней утренней заре. Козьма-огородник, считалось, оберегал посаженные в землю семена: «На Козьму – сей морковь и свеклу». В языческом Риме в этот день в честь богини Флоры устраивали особые праздники, которые назывались флоралии. В России же, день 1 мая распоряжением Петра I велено называть «гулёным днём», водить хороводы вокруг «майского дерева», изгонять ветвями всякую нечисть, затевать веселые игры. А у немцев 1 мая проводился «аукцион девушек», которых разыгрывали, как на настоящем аукционе: кто из парней предлагал за девушку максимальную цену, тот её и получал в партнерши по танцам на месяц вперёд или даже на весь год. Та девушка, за которую заплачена была самая большая цена, считалась «майской королевой», а парень «майским королём». Парень должен был всячески защищать и оберегать девушку. Случалось, и не редко, что такое шуточное жениховство переходило в настоящее. И вообще, «молодёжный обычай, имевший место во многих европейских странах, выходить ночью в леса “собирать май” (как говорили в Англии) предполагал не только сбор цветов, зелёных ветвей, которыми украшали дома, но и свободу общения полов», – отмечает исследователь отечественной истории Николай Иванович Костомаров. Словом, до того, как 1 мая получил признание в качестве праздника солидарности трудящихся, этот день считался «гулевым» не только во всех восточнославянских этнографических группах, но и практически по всей Европе. Оно и не удивительно, если вспомнить, что в кельтской традиции в ночь с 30 апреля на 1 мая отмечался праздник Весёлого костра – Бельтайн, время обретения сил и осуществления желаний. Это и есть та самая Вальпургиева ночь, столь ярко воспетая европейскими беллетристами как время шабаша ведьм и безбожного разгула всякой нечисти. Вот и наши новые язычники отмечают 1 травня «Живин день». Прославляют Живу – богиню жизни, которая оживляет природу, приводит весну. Как и древние кельты, разводят они костры и прыгают через огонь, очищаясь от злых навьих сил долгой зимы.
В православной же русской традиции (напомним, повествование ведётся для 2008 года) продолжается Пасха, ведь вся пасхальная Святая неделя – как единый день. Считалось, что когда воскрес Иисус, солнце не опускалось с небосклона всю неделю. Отсюда и Великодень, и Великоденская Радостная неделя. Мало того, существовало убеждение, что всякий, кто умрет в Светлую седмицу, беспрепятственно попадёт в рай, какой бы грешник он ни был, ведь в эту неделю врата рая никто не охраняет, и они распахнуты настежь.
Впрочем, надо бы отметить и такой факт, что практически во всех славянских традициях обычным было готовить к первому дню мая мясные блюда, сварить холодец. То есть «разговеться» (от общеиндоевропейского «говядо») – ритуально съесть говядину. Не возьмусь делать далеко идущих выводов, но пост наших предков-язычников, не ведавших покуда ещё Спасителя, заканчивался именно 1 мая. Тому есть масса свидетельств, и человек ищущий обязательно о них споткнётся.
2 мая – день преподобного Иоанна Ветхопещерника. Так и в народе – Иоанн Ветхопещерник. В старину в этот день крестьянки расстилали на лужке новину (новые холсты), клали на них пироги и говорили: «Вот тебе, матушка-весна, новая новинка». После чего уходили в надежде, что матушка-весна оденется в новину, а за хлеб, соль уродит в изобилии лён и коноплю. Отсюда – Иван Новая новина. На православной Руси 2008 года – пятница Светлой седмицы и Христос в нищенском рубище, продолжает ходить по земле наблюдая, хорошо ли православные исполняют его заветы, и награждает щедрых, а скупых наказывает. У новых язычников – 2 травня – день всходов. Сошедшись на высоком угоре, благодарят они матушку сыру Землицу и светоносного Ярилу Сварожича за первые ростки на полях.
3 мая в святцах поминается преподобный Феодор Трихина. Согласно жития, преподобный был строгим постником, носил только грубую, колючую власяницу, отчего и был прозван Трихиною, то есть «Власяничным». В народе – Фёдор Трихина, или Власяничный. Особый народный поминальный день. Считалось, что в этот день соприкасаются два мира: невидимый навий – потусторонний и видимый нам мир живых. «На Фёдора покойники тоскуют по земле».
Пращуры наши свято верили, что именно в этот день, когда неистовая зелень ростом своим растворяет земные затворы, ушедшие родители скорбят по белому свету, по весеннему солнышку, по прежней земной жизни, желают повидаться с родными. Вот и творили прадеды наши особое торжество в честь усопших, стараясь быть добрыми, весёлыми, гостеприимными «окликали родителей». Посещали в Фёдоров день кладбища, приносили на родительские могилки свежевыпеченные пироги, рассказывали умершим про свое житьё-бытьё, причитали: «Родимые наши батюшки и матушки! Чем-то мы вас, родимых, прогневали, что нет от вас ни привету, ни радости, ни тоя прилуки родительской! Уж ты солнце, солнце ясное! Ты взойди, взойди с полуночи, ты освети светом радостным все могилушки. Встаньте, пробудитесь, милые поглядите на нас, своих детушек, как мы горе мычем на сем белом свете. Уж вы наши родненькие, выгляньте на нас, сирот, из своих домиков да потешьте словом ласковым». И духи умерших выбирались из-под земли. И смотрели как живые сохранили и умножили богатство, завещанное предками. Прибрано ли в избах, полны ли столы доброй еды, все ли родные и близкие веселы и приветливы.
В народной традиции – Красная Горка, которая началась с вечера 30 апреля, и проходит единым днём все трое суток.
4 мая девушки собирались тайно от парней на чистом лугу или лесной поляне, выбирали самую красивую, наряжали её в белые покрывала, увивали свежей зеленью, а на голову возлагали венок из цветов, величая Лялей. Так начинался красочный девичий праздник, издревле почитаемый славянами – Ляльник. Сооружали трон из дёрна с начинающей прорастать травой, а вокруг ставили припасы, – кто что принёс: хлеб, молоко, творог, яица, сыр. Украшали снедь зелёными ветками и живыми цветами. Вокруг Ляли-весны водили хоровод, пели песни, обращаясь к ней с различными просьбами. Ляля бросала венки, которые становились оберегами, залогом счастья, символом ожидаемого плодородия и хранились до следующей весны. Обряд заканчивался весёлой трапезой. Кроме того, в этот день было в обычае проклинать нечистую силу. Особенно оберегали от неё скот. Проклятия выкликали обычно старые люди за околицей, становясь лицом к западу. Верили: злая нечисть после обряда отступала, и поселения ограждались от её присутствия на всю весну и полное лето.
А у православных в 2008 году – последний день Пасхальной недели, первое воскресение после Пасхи – та же Красная горка. Словом, недалеко в 2008 году разошлись миры языческий и христианский.
5 мая поминают святцы среди прочих и апостола Луку. В народных численниках день значится как Лука. Примечают Месяцесловы: если ночью на Луку приморозит, так ожидай ещё сорок утренников на лето, пока хлеб в полях не убран; когда придётся Лука на молодую Луну – жди ранних осенних морозов; луна в Луков день на ущербе – осень простоит тёплая. На Луку рекомендуется высаживать на грядки лук. Садят приговаривая: «Сажу лук от семи недуг. Лук семь недугов лечит, а чеснок семь недугов изводит. Кто ест лук, избавлен будет от вечных мук». Даром ли бытуют на Руси поговорки: лук добро и в бою, и во щах; голо, голо, а луковка во щи есть; хрен да редька, лук да капуста лихого не допустят; лук да баня всё правят. Луков день и срок для высадки ярового чеснока. Чеснок в народе всегда был в особом почитании. За трапезою в Колядский праздник головку чеснока клали на стол перед каждым участником дабы отогнать все болезни. Исследователи древних верований утверждают, что чеснок употреблялся как необходимая принадлежность в мистериях поклонения Дионису-Вакху. Можно полагать, говорят они, что само имя «чеснок, чесновит лук, чесновиток, чесновитец» носит в себе мифическое значение. Корень этого слова сродни персидскому cashn – жар. И ещё – именно в этот день следовало садить ритуальный чеснок для Ивановой ночи. Причём нужно было не просто ткнуть чесночную дольку (чесновитку) в землю, а непременно в освящённом сыром яице. Когда всё сделано по уму, зацветёт заветный росток в самую полночь перед Ивановым днём. Обладая этим оберегом можно творить чудеса с самой разнообразной нечистью и всякими чародеями, можно, даже, ездить на ведьме, как на коне. Для того нужно было вплести стебель цветущего чеснока в венок и набросить его на шею чародейца. Как утверждает средневековый Травник, – «и он будет от того венка связан и непоколебим никуда, и что хочешь, то делай с ним; и если хочешь богатства или чину или славы, то даст он же тебе наперед и скажет: что хочешь от меня, а венок сойми, и я дам тебе. Тогда обяжи его клятвой и отпусти, то он исполнит…»
6 мая поминают православные святого великомученика Георгия Победоносца. В молодости этот человек был воином римского императора Диоклетиана. Уроженец Малой Азии, христианин, он принадлежал к местной знати и дослужился до высокого воинского звания. Став военачальником, Егорий совершил множество чудес. Древнее предание приписывает ему победу над самым лютым врагом рода человеческого крылатым змеем. Благодаря этому подвигу он и стал Победоносцем. Святой Георгий представлялся в православном народе в образе всадника на белом коне. Белый конь – знак доброй силы – топчет Змея, копьё святого пронзает змеиную пасть. Недаром Георгий Победоносец стал символом и эмблемой не только Москвы, но и всей Московской Руси, а Екатерина Великая ввела орден Святого Георгия, преобразовавшегося в двадцатом веке в Георгиевский крест. В народе – Егорий Вешний, Храбрый, Юрьев день. На Руси два Егория: один Холодный (9 декабря), другой Голодный (6 Мая). Святой великомученник Георгий – хранитель земли русской, покровитель полей и земных плодов. По народному поверью святой в свои именины скачет по лесам на белом коне и раздает зверям наказы. Егорий Вешний обладает волшебными ключами, которыми отмыкает весеннюю землю и выпускает росу, отчего начинается бурный рост трав, – считали крестьяне. За эту силу плодородия, заключённую в Егории Храбром, почитался святой ещё и как покровитель невест. На Руси в этот народно-церковный праздник служили обедни и молебствия, просили обилия земного. По селищам в этот день пели былины и духовные стихи о святом Георгии. Верили поселяне, – услышит святой, отзовётся и вещим словом расколдует Русскую землю, оживит её, превратит из дремучей и тёмной в светлую, святорусскую. Ведь в седой языческой древности этот день посвящался Дажбогу, подателю жизни. Видимо, потому и переданы были Георгию дажбожьи функции. Даром ли пели по Руси калики перехожие: «У Егория-то по колена ноги в чистом серебре, по локоть руки в красном золоте, голова у Егорья вся жемчужная, во лбу-то солнце, в тылу-то месяц, по косицам звёзды». Примечают Месяцесловы: коли весенний Егорий с кормом, осенний будет с мостом; на Юрия дождь – скоту лёгкий год; когда на Егория мороз, и повторится через неделю, должно ожидать тёплой осени; если в Егорьевскую ночь заморозит, так ещё сорок утренников на хлеб падёт; кукушка закуковала до Егория – к неурожаю и падежу скота. Были свои «егорьевские» приметы и на Вятке: если на Егория дождь, то и на Иванов и Петров дни будет дождь; Егорий с водой – Никола (22 мая) с травой; если в Егорьев день зазеленеет лужок, говорят: «Егорьев день с кошелём пришёл, а Николин день с возом придёт»; в Егорьев день курочка напьется из лужи – год будет хорошим; на Егория мороз – будет просо и овёс. С Юрия Вешнего начинали сеять свеклу, морковь и рассаду. Капусту вятские крестьяне старались посадить до Егорьева дня: иначе вилки не будут виться.
Георгий Победоносец считался покровителем не только лесного зверья, но и домашнего скота. Недаром пастухи говаривали: «Хоть все глаза прогляди, а без Егория за стадом не усмотришь». А то и обращались к Божьему угоднику напрямую с просьбами защитить и уберечь лошадей, коров, овец: «Храбрый ты наш Егорий, ты паси нашу скотину, в поле и за полем, в лесу и за лесом, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого». Наибольшей силой считалось, обладало обращение именно в Юрьев день, во время первого выгона на подножный корм. Поэтому в день Юрия Вешнего корова – именинница, ведь первый выгон скота на волю приурочен именно к этому дню. Не выгонишь в срок, – кукушка окукует скотину, и та летом не станет приходить домой. По поверьям вятских крестьян кукушка вылетает 10 мая. А вот у А. И. Шернина в «Летописи природы Кировской области», изданной в 1978 году, средняя многолетняя дата прилёта этой птицы для окрестностей города Кирова – 5 мая.
Чтобы скот держался дома и уберёгся от лесного зверя и чужого сглаза, его торжественно гнали вербной веткой, освящённой в вербное воскресение, напутствовали словами: «Ходи Пеструшка, Бог с тобой, кормись да домой не торопись. Впереди стада не бегай и позади других коров не оставайся». Оно и понятно: «Егорию – свечка, корове – вичка». Пастухов одаривали и кормили в поскотине мирской яичницей. Вроде бы, что за сложность в пастушьей доле, – ходи, себе, вокруг стада да хлыстом постреливай, ан – нет. Мало того, что немало знать следует о привычках рогастых поднадзорных, так ещё и уметь договориться с хозяевами. Не скотьими, а лесными, да полевыми.
Тот пастух, что толком знает свою работу, ещё в апреле, на заутрене Великодня сбегал с яицом-крашенкой в лес, в самый бурелом, и проговорил там три раза: «Христос воскрес, хозяин полевой, лесовой, домовой, водяной! С хозяюшкой с детками!»
Те, надо думать, и вышли, и похристосовались. Потому как все они русскому мужику давние знакомцы, а лесовой, так почти что и сродственник. И ныне, с началом пастушьего сезона, непременно станут помогать оказавшему им такое уважение.
В языческой древности этот день посвящался Дажбогу, подателю жизни, а у православных христиан в 2008 году была Радоница. Остаток древнего дохристианского верования – день поминовения усопших родителей. И не грех для вятского человека, будь он богобоязненный ли христианин, пылкий ли язычник природный, из тех, что поклоняются непостижимости естества великой матери Природы, либо закостенелый атеист, который не верит ни в Бога, ни в нечистого, ни в сречу-удачу; зайти на родительские могилки и похристосоваться с родичами крашеным яичком. А то ведь за ними, за покойничками, и не заржавеет, – сами явятся к тебе на кухню, и неизвестно чем она, та встреча, обернётся для живых. Недаром люди особой праведности, чистые сердцем и открытые душой, сподабливались увидеть в поминальные дни, как вереницей шествуют со свечами в руках покойные родители, направляясь в свои дома на угощение.