Николай Большой. Нет, это не пойдет.
Николай Маленький. Это проявление слабости. (Николаю Большому.) Разберись с этим Балабановым, а то, видишь, страдает Витюша.
Николай Большой. Сделаем. (Достает мобильник. В трубку.) Алло, Петрович?.. Да, я. Тут Балабанов такой имеется… (Отходит в угол, продолжает разговор.)
Николай Маленький (Захару). Ну-ка, давай теоретическую часть.
Захар. «АПС». Автоматический пистолет Стечкина, калибр девять миллиметров. Канал ствола имеет четыре нареза, вьющихся слева вверх направо. Ствол соединен с рамкой и закреплен… закреплен заколкой.
Николай Маленький. Чем?!
Захар. Заколкой…
Николай Большой. Чем?! Ну ты даешь! «Заколкой»! Эх, молодежь! (В трубку.) Нет, не тебе… Да, во-во… Разберись, в общем, с этим Балабановым по-взрослому…
Николай Маленький. Шпилькой!
Захар. Да, правильно, шпилькой!.. Рамка пистолета Стечкина составляет одно целое с основанием рукоятки и имеет стойку для закрепления ствола, окна для спусковой скобы и спускового крючка, выступы с цапфенными гнездами и… и…
Николай Маленький. Эх!.. Ладно, теперь практическая часть. (Смотрит на часы.) Время пошло!
Захар собирает пистолет.
Николай Большой (убрав трубку). «С чего начинается Родина?..»
Входит Каштанов и застывает в дверях.
Захар. Готово!
Николай Маленький. Четырнадцать секунд.
Николай Большой. Плохо!
Николай Маленький. Плохо. Положено за десять. Придется еще.
Каштанов. Что здесь происходит?
Захар. Изучаем «АПС», автоматический пистолет Стечкина.
Николай Маленький. Да… Пока не очень…
Каштанов. Нет, я спрашиваю – что, что вообще здесь происходит?!..
Людмила (появляется сзади). А что происходит? Чего кричишь?
Николай Маленький. Пойдем, Коля, на кухню.
Николай Большой. Да, пойдем, Коля.
Николай Большой забирает пистолет. Уходят.
Каштанов. Ребенок сидит с пистолетом…
Захар. Я уже не ребенок.
Каштанов. Хорошо. Уже-не-ребенок сидит с пистолетом, а эти двое устроили тут гостиницу!
Людмила. А чего ты хочешь? Ребята вчера помогали, укладывали тебя, хлопотали, в аптеку бегали, – не выгонять же их после этого.
Каштанов. Им что, ночевать негде?
Людмила. Ну зачем ты так? Они волновались за твое здоровье.
Каштанов. За здоровье, говоришь? А они тебе случайно не сообщили, почему они так пекутся о моем здоровье?
Людмила. По-моему, если пекутся о здоровье – в этом нет ничего предосудительного. И вообще симпатичные ребята.
Каштанов. Ах, симпатичные?!
Людмила. Не будь снобом. Конечно, простоватые немного, но симпатичные и добрые.
Каштанов. Да, добрые… Я вот тебе сейчас расскажу…
Захар. Дядя Коля обещал научить меня делать «мельницу».
Каштанов. Чтó делать?
Захар. «Мельницу». Прием такой классный из самбо. Полный улет!
Каштанов. Ну-ну.
Людмила. И к тебе очень расположены.
Каштанов. О, да!
Людмила. А ты какой-то подозрительный стал. И вообще в последнее время…
Каштанов. Что – «вообще»?
Людмила. Вообще… Говорю же тебе – извинись перед Балабановым.
Захар. Не надо.
Людмила. Чего не надо?
Захар. Извиняться не надо.
Людмила. Вот тебя только не хватало!
Захар. Извиняться – это проявление слабости.
Каштанов. О, господи, где я нахожусь?! (Людмиле.) Добрые, говоришь? О здоровье пекутся, говоришь? А про почки они тебе случайно ничего не говорили?
Людмила. Какие почки?
Каштанов. Такие! Обыкновенные! Которые вот здесь!
Захар. Мне говорили.
Каштанов. И – что же?
Захар. Дядя Коля сказал, чтобы я пиво не пил, а то «мельницу» не покажет.
Людмила. Вот это правильно!
Захар. Да мы же с Димоном – только безалкогольное, честное слово!.. Но я все равно больше не буду…
Каштанов. Ну это хорошо, молодец, правильно. А про почки он – что?
Захар. Сказал, что от пива, даже безалкогольного, почки сморщиваются, становятся как у старика. Такие почки, сказал, никому не нужны.
Людмила. Правильно сказал!
Каштанов. Подожди, подожди… Так-так-так… В каком смысле не нужны? Кому – не нужны?!
Захар. Ну, не знаю… Наверно, никому.
Каштанов. Вот как?.. Будут, стало быть, никому не нужны… (Нервно ходит по комнате.) Никому будут не нужны… А без пива, значит – будут нужны!..
Людмила. Витя…
Каштанов. Будут нужны, значит?.. Будут нужны!.. Будут, оказывается, нужны!..
Людмила. Витя, да что, что происходит?! Что ты мечешься, как ненормальный?
Каштанов. Ненормальный?.. Все тут нормальные, а я один – НЕ нормальный!..
Людмила. Да объясни, в чем дело?
Каштанов. Хорошо! Я объясню! Я сейчас объясню!.. Знаешь, что они удумали, эти добрые ребята? На что они меня подвигнуть хотят?
Людмила. Ну?
Каштанов. Только не при ребенке.
Людмила. До такой степени?.. Сынуля…
Захар. Подумаешь, тайны!
Каштанов. Захар!
Захар. Захар, Захар… Я уже пятнадцатый год Захар… (Выходит.)
Каштанов. Так вот, они тут давеча, понимаешь, сделали мне одно предложеньице. Нет, ты не поверишь!..
Звонит телефон.
(Берет трубку.) Да… Привет… Что, уже здесь?.. Конечно, поднимайся. (Кладет трубку. Людмиле.) Балабанов…
Людмила. Что ему?
Каштанов. Не знаю. Уже в подъезде, поднимается.
Звонок в дверь. Людмила выходит открывать. Возвращается вместе с Балабановым.В руке у Балабанова небольшой кейс.
Балабанов. Привет, старичок! (Лезет целоваться.)
Каштанов (настороженно). Привет…
Балабанов. Ехал вот мимо, дай, думаю, Витюшу навещу… А чего ты, старичок, такой хмурый?
Каштанов. Да так…
Балабанов. Кончай. Оба давеча погорячились. Ну, мир? (Протягивает руку.)
Каштанов (после паузы). Мир… (Пожимает руку.)
Людмила. Слава богу! Ой, мальчики, какие ж вы молодцы!
Балабанов. Молодцы… И не просто молодцы! Ведомо ли тебе, кто сей могучий старик?
Людмила. И кто же?
Балабанов. Се есть гигант мысли, отец русской демократии!
Каштанов. Хорош трепаться.
Балабанов. Никакого трепа, старик. Я тут на ночь снова перечел твою рукопись, ту самую, – и скажу тебе по-честному, просто опупел!
Каштанов. Так ты же позавчера говорил…
Балабанов. Ну говорил, говорил! Не будь злопамятным, мало ли что я там говорил! Значит, читал не внимательно. А вот снова перечел – и ей-ей, опупел. Прямо, на тебя не похоже!.. Шучу! Как раз в твоем духе, старик: смело, свежо, умно! Одно слово – гигант!
Входят Николай Большой и Николай Маленький. Стоят позади Балабанова.
Да, старичок, гигант! Это надо запускать. Срочно! Не откладывая! И тиражик мы закрутим! Такой закрутим!.. Завтра же подписываем договор. (Оборачивается.) Здравствуйте. (Протягивает руку.) Балабанов.
Пожимают друг другу руки.
Николай Большой. Николай.
Балабанов. А-а, как же, как же!
Николай Маленький. Николай.
Балабанов. Как же, как же! Да-да. Очень рад.
Каштанов. Постой, ты что, их знаешь?
Балабанов. Ну, в общем… Отчасти…
Николай Маленький незаметно для Каштанова покачивает головой.
Нет… Ну то есть…
Каштанов. Да нет, ты их знаешь, я же вижу.
Людмила. Какая тебе разница? Перестань.
Каштанов. Нет, постой, это как раз важно. Ты их знаешь. Откуда?
Балабанов. Ну что ты пристал, старичок? О чем разговор, когда ты такую книжищу написал!
Каштанов. Я спрашиваю, откуда ты их знаешь?!
Людмила. Прекрати. Это смешно в конце концов.
Каштанов. Ты не понимаешь. (Балабанову.) Я тебя спрашиваю…
Балабанов. Ладно, ну что пристал?.. А книжищу твою мы сейчас… (Достает из кейса бутылку коньяка.) Мы сейчас обмоем! Это дело, брат, обязательно следует обмыть!
Николай Большой незаметно показывает ему кулак.
Впрочем… Лучше, наверно, в другой раз…
Каштанов (пристально глядя). Да нет, давай сейчас.
Балабанов. Нет старик, нет. (Убирает бутылку.) Правда, не стоит.
Каштанов. Почему?!
Балабанов. Не стоит, не стоит, старик. Здоровье, вправду, побережем.
Каштанов. Здоровье?.. Почки, например?
Балабанов. Ну, в том числе. Почему бы и нет?
Каштанов. Ах, так? Почки, да?!
Людмила. По-моему, все-таки ты сошел с ума.
Балабанов. Да, старик, какой-то ты, право…
Каштанов. Кто тебе сказал?!
Балабанов. Про что?
Каштанов. Про что?! Про почки!
Балабанов. Нет, старичок, ты вправду не в себе, отдохнуть тебе надо. В общем, жду тебя для подписания договора.
Каштанов. Нет, постой!..
Балабанов. Все, все, дорогой. До завтра. Отдыхай. (Уходит.)
Каштанов (Николаям). Это – вы?
Николай Маленький. Коля, это – мы?
Николай Большой. Пока что мы, вроде бы.
Каштанов. Не прикидывайтесь! Я спрашиваю – это вы его надоумили?
Николай Большой. Насчет чего?
Каштанов. Насчет моей книги.
Николай Большой. Коля, это ты его надоумил?
Николай Маленький. Я? Да нет. Может, ты?
Николай Большой. Уж никак не я.
Каштанов. А кто ж тогда?
Николай Большой. Никто, сам, наверно, дошел.
Николай Маленький. Книжка-то вправду сильная.
Николай Большой. Да, вещь! Талантище!
Каштанов. Постойте, постойте, вы-то откуда знаете? Вы что, в мой компьютер залезли?
Николай Большой. Ну…
Николай Маленький. Чисто по-дружески.
Каштанов. Без моего разрешения?
Людмила. Что такого? Ты же из этого не делаешь тайны, ведь уже многие читали.
Каштанов. Все-таки я не понимаю, как так можно…
Николай Маленький. Да ладно, Витя. Главное – какую вещь ты сотворил!
Николай Большой. Да-а!..
Каштанов. Гм… Вам, в самом деле, понравилось?
Николай Маленький. Еще бы!
Николай Большой. Не то слово!
Каштанов. Так уж прямо – всё?
Николай Большой. Все высший класс.
Николай Маленький. Ну, разве что…
Николай Большой (тихо). Замолкни.
Каштанов. Нет, нет, мне очень интересно, говорите, не стесняйтесь.
Николай Маленький. Да кто мы такие, чтобы – вам…
Николай Большой. Во-во.
Каштанов. Вы – читатели, а мнение читателя для автора всегда…
Николай Большой. Нет, в целом – здорово!
Каштанов. А в частности?
Николай Маленький. Ну, если в частности… Коля.
Николай Большой, кивнув, выходит.
Самое чуть-чуть… Хотя, конечно, вы можете…
Каштанов. Нет, мне любопытно услышать.
Николай Большой возвращается, держа ноутбук, ставит его на журнальный столик, открывает, садится. Каштанов присаживается рядом.
Николай Большой. Не сюда.
Каштанов. Да-да… (Пересаживается.)
Николай Большой, глядя на экран, вдруг начинает гоготать.
Николай Маленький. Что?
Николай Большой. Нет, посмотри, как пишет!
Николай Маленький присаживается, все втроем смотрят на экран. Николай Маленький начинает хихикать, Каштанов тоже улыбается.
Николай Маленький. Надо же!.. Не могу!.. Вот это я понимаю юмор!
Николай Большой. Нет, ну дает!
Каштанов. Да, это место, пожалуй, мне удалось.
Николай Большой. Да одно слово – гениально!
Каштанов. Ну-ну, это уж…
Николай Большой. А что? Я как думаю, так и говорю… И вот тут здорово!
Николай Маленький. Да, сильный кусок.
Каштанов. Вы полагаете? А по-моему, тут чуть затянуто, хотел сокращать.
Николай Большой. Ни-ни.
Николай Маленький. Ни убавить, ни прибавить.
Каштанов. Гм… Ну…
Николай Большой. Без всяких «ну»! Сила! Я что, врать буду? Когда здорово – тогда здорово… А когда не здорово – тогда… Вот тут, например…
Николай Маленький. М-да…
Каштанов. И что же вам тут не приглянулось?
Николай Большой. И все-то ему, этому вашему…
Каштанов. Васильцеву…
Николай Большой. Во-во… Все-то ему не нравится, все-то ему не так. Ну что, что ему не так, спрашивается? Заграницу вон ездим, иномарки приобретаем.
Каштанов. Ну, не все этим измеряется.
Николай Большой. Да ну… Вот, опять! Ноет и ноет! Правда, Коля?
Николай Маленький. Чистая правда.
Каштанов. Ну, тут я с вами, пожалуй, не соглашусь.
Николай Большой. Да, кто мы такие?
Каштанов. Что вы заладили? Мнение читателей мне как раз очень интересно, просто в данном конкретном случае… Хотя некоторая дидактика, конечно, присутствует, и если немного подсократить…
Николай Маленький. Тут не немного, тут бы вообще…
Николай Большой. Кончай – видишь, обиделся Витя.
Каштанов. Да нет, я не обиделся, я просто призадумался.
Николай Большой. Вот это правильно. Ты подумай, Витюша, подумай… И вот здесь еще…
Каштанов. А что здесь?
Николай Маленький. Чего-то он у тебя тут просит, извиняется. А извиняться – это…
Каштанов. Проявление слабости?
Николай Большой. Видишь, он сразу понял! Я же говорю – золотая голова! А ведь в жизни надо – как?
Каштанов. Как?
Николай Большой. Кулаком по столу, вот как! Так что тут ты тоже подумай, Витюша.
Каштанов. Я подумаю.
Николай Маленький. В целом-то вещь замечательная!
Николай Большой. Ну, в целом! В целом никто и не говорит! В целом – сильная штука! Кино бы еще по ней сделать.
Николай Маленький. А кстати – мысль! Ты, Витя, не думал?
Каштанов. Да как-то… Сейчас ведь оно – как?
Николай Большой. И как оно?
Каштанов. Не пробиться. И вообще… У режиссеров одно на уме, у продюсеров другое.
Николай Большой. А ты пробивайся, неча нюни распускать, как этот твой. Такую вещь написал! Если нытье малость подубрать – так такая будет вещища! Нет, надо, надо кино делать, точно тебе говорю.