– Тейлз!..
Удар пришёлся в грудную клетку. Сверкнула вспышка молнии и грохот грома за окном.
Глоток воздуха.
– Я жив?..
За окном полил дождь.
12 Сентября, начало вечера.
– Как Крим?
– Еле успокоила. Я отправила её в ванную. Ты-то как сам, герой? – почесали за ухом. Улыбнулись.
– Герой? Почему? – глотнул горячий кофе. Обжёг губы.
– Эх… Просто потому что. – обняли и ласково чмокнули в лоб.
– Да хватит ты с ним сюсюкаться-то, – грубый голос со стороны.
– Это ты тут перестань строить из себя суицидника, герой второго плана. – женский сарказм.
– Ну, а ты спасла меня от этого. Спасибо, не, реально спасибо, ты второй раз уже спасла меня. Что я могу сделать для тебя? – чуть позже добавил: – Только серьёзно.
– Ну, обнимешь меня? – тихий смешок.
– И всего-то? Сейчас сделаем!..
– Эй, только прикоснись ко мне! – все рассмеялись. – Не надо мне ничего. Просто отдай Мастер Изумруд.
Снова все посмеялись.
После такого душам нужен был отдых.
– Ладно, это хорошо. – утёрла слезинку радости летучая мышь. – Но теперь готовимся к худшему. Хид разозлён, пусть и пошёл нам на уступки. Держим ухо в остро.
– А Эст? Он вроде как за нас, или что? – проговорил Тейлз.
– Я бы не не говорила бы с ним лишний раз. Но в крайнем случае, думаю, он выслушает. Но он помощник Хида, не забывайте об этом.
– Мы так и не решили. Что делать с Соником. – отбросив улыбку и надев серьёзность, поднялся со второй кровати лис, притащенной в комнату синего ежа.
– Тейлз. – ехидна положил руку на плечо лиса. Каждый смотрел на него с надеждой. – Ты в этом деле более сведущ. Говори, что делать.
Майлз Прауэр вдохнул полной грудью.
Он готов принять эту ответственность за всех них. Морально и духовно готов.
– Мне нужно переговорить с Хидом.
– Постой, нет! – было отдёрнула его ежиха.
– Не беспокойся, в этот раз поножовщины не будет. – слегка улыбнулся он, выходя из комнаты.
Хид сидел в кресле-качалке, нервно хрустя пальцами.
– Что пришёл? – не смотря на лиса, Хид перестал ломать пальцы.
– Нужны лекарства. Для Соника. Если забыл, напомню. Что-то с друзьями, то…
– Хватит. – прервал его высокий, остановив качалку. – Будем считать, что ты выиграл первую битву. Но ты не думай, я буду сейчас ещё долго. Ты даже не представляешь, на что я способен. Но это потом. А сегодня, в качестве контрибуции, выполню одно желание. Что нужно?..
…
– Тейлз, здесь точно всё что нужно? Второго шанса уже не будет. – стук стекла и шуршание целлофана.
– Так, глюкоза, пиридол… Вроде есть. Эми, найти чистую посуду и промой с помощью спирта… – естественно, он наврал. Ничего нужного здесь и в помине нет.
– Есть! – убежала вниз, взяв банку медицинского спирта.
– Наклз, найди деревяшку и чем зацепить капельницу.
– Уже бегу. – ехидна вышел в коридорчик и стал обыскивать оставшиеся комнаты.
– Руж… Помоги… У меня, руки трясутся… Крим. Постоянно толкай меня, чтобы я не уснул. – крольчиха сглотнула комок в горле и кивнула.
– Чёрт возьми, у тебя опять это? – Руж взяла из ослабевшей руки Тейлза шприц. Лис держался на ногах, сопротивляясь чему-то непонятному. Они так и не смогли понять.
– Я здесь! – гремя посудой прибежала ежиха.
Крим толкнула лиса.
– Так, – Тейлз подвинул две склянки ближе к себе. Найдя в расплывшемся изображении на сетчатке глаза ёмкость, проговорил: – Этого двести миллилитров, этого четыреста. Нет, это в другое вливай.
– Боже, Тейлз, у тебя…
– Не обращай внимания! – лис уже едва ощущал толкания обеспокоенной Крим, говорившей под ухо назойливой мухой: “Не спи, Тейлз, не спи!..”
Соник обеспокоенно шевелил всеми частями телами.
Что это за состояние, и как помочь ежу выйти из него лис так и не смог. Времени особо не было. Это не летаргический сон, не кома, не гипноз. Такое ощущение, будто он хочет проснуться, и не может, желает подвинуться и открыть глаза, но не может преодолеть какую-то стену… Ему нужно поесть. Хотя бы так. Больше энергии, больше шансов на его пробуждение.
– Я нашёл какую-то деревяшку! Эй, что с тобой?! Что за хрень!
Даже Крим уже не помогала.
– Эми… Добавь крахмал, в пропорции… один к двадцати пяти… перемешай… – выдавливал не шевелящимся языком из себя лис, падая в бездну.
– О чёрт! Чёрт!
– Наклз, что ты сделал в прошлый раз, что?!
– Оно само как-то!
– Пожалуйста! Умоляю!..
– Насыпьте вот это туда, только растолчите… – смял рукой-протезом лис пакет с питательными веществами… Начин-ба-те…
Упал. Растягивал последний глоток воздуха как можно дольше.
Не в силах. Нужно больше смеси азота и кислорода. Диафрагма не хотела сжиматься. Арвеолам нечем было обменивать скопившийся углекислый газ…
– Он успокоился… Тейлз, ты просто чудо…
– …облагороженная сердцем…
Зелёная вспышка и приземление в пустоту.
========== Эпизод Семнадцатый, часть 1 ==========
12 Сентября, час дня.
Серые камни на разрушенных плитах. Арматура, как распустившиеся ржавые цветы.
Только эти дети природы не колышатся при порывах ветра. Осколки застывшего цемента закрыли за собой истинную землю. Воздух пропитан порохом и смертью.
Множество искалеченных тел под обломками плит. Разрушенные стены и дыры, прорытые взрывчаткой. Снесенный угол здания. Оголенные шахты вентиляции, свисающие длинной кишкой из вспучившихся перекрытий.
И дым.
Крики толпы вдали. Солдаты растягивали колючую проволоку, а кое-где ставили “ежей”, перекрывая тем самым дорогу. Стрекот работы винтов вертолетов, зависших над зданием. Чей-то уже охрипший голос из громкоговорителя настойчиво требует всем разойтись. Никто и не собирается уходить. Здесь разыгрывалось целое представление.
Рука нажала на крючок. Несколько раз. Плавная отдача. Вскрик летучей мыши, утаскивающей на руках ехидну. Одну из его целей.
Её крылья окрасились брызгами багрового разрыва живой ткани. Падает вниз. Между тем, сзади слышится топот. И передергивания затворов.
Успел развернуться. Вскинуть прицел на уровень глаз. Щелчок. Пусто. Нужна зарядка рассеянной энергией. Долгое занятие. Несколько солдат заняли свои позиции, выжидая, пока враг совершит ошибку. И он её совершил.
Грохот автоматных очередей. Впустую. Гамбит. Лишь маленький порез, против трёх перегрызенных глоток. Крик “Отступаем, отступаем!” не помог. За спиной ещё одно оружие, но огнестрельное.
Стрелял с плеча. Ещё двое обезврежены, а разрывные пули вырвали содержимое брюшины наружу. Жалкое зрелище.
Он бежал сюда через весь город. Непреодолимая лютая ненависть. Злость. Жажда убийства. Каждый второй оказался на пути. Они оставались целыми. Но не живыми. Все его цели оказались вместе. А ещё он провалил задание. И он хочет подняться в глазах своего хозяина. Давшего ему бесполезную жизнь, от которой он хотел сбежать. Злоба, скрытая внутри, вырывалась с постоянной и непредсказуемой силой, в несколько раз более разрушительной, чем фосфорная бомба. Не выжигает. Вырывает душу изнутри, проворачивая когтями. Заставляет принять боль. Перенять его чувства в этот момент. Разделить горечь утраты со своим убийцей.
Момент истины для их обоих. Киллера и невинной жертвы, существовавшей в абстрактном мире жизни. Его натура не попала на этот праздник жизни. И мстил за это. Он ожидал чего-то большего, когда пожимал руку человека и говорил:”Я готов на всё, только вытащите меня отсюда, я больше не могу так жить!..”
Но это меньшее, что могла жать ему эта Вселенная. Дать ему не уничтожить себя. Что есть тысяча погубленных жизней на фоне абсолютной сингулярности? Полное отсутствие.
Только ветер среди порушенного госпиталя.
Ехидна остался жив. Он дал своему противнику остаться в живых. В очередной раз провалил своё задание. Какое наказание достойно его? Только стеклянный куб. И мысли. О ничтожестве, сидящем в этом теле.
Солдаты, бросив оружие, помогая одному из них встать, исчезли из виду.
Он оставался на одном месте. Внутри своего маленького мира, умирающего, как и его жертвы. Накапливая собственную боль. Он не выплескивал её. Лишь брал на себя.
Что он может сделать для утешения?
Убить. Забыться, отключить свои мозги лишь на секунду. Он готов уничтожить что угодно, если это даст хоть минуту тишины в, обуреваемой колючими мыслями, голове.
Это уже за гранью нервных клеток. Это за гранью себя. Порог.
Он. И чудовище, сидящее в этой клетке ненависти.
Чёрные лапы с зубами грызут грудь. Оно жаждет этой тишины. Оно жаждет спокойствия. Утраты себя, забвения.
Долг убивать, сдерживая этого монстра.
Миссия, данная ему. Уничтожить сотню, спасая тысячу. Тысячу грязных, алчных, похотливых существ, которые уничтожали инопланетян. Он видел расстрелы. Он видел. И не хотел. Он чувствовал боль. Их взгляд в глаза лишенного всякой воли палача. Спасающего свою семью, в обмен на жизни мобианцев. И он хотел продолжения. Пёс убивал их сам, видя, как чужие дрожащие пальцы сжимают курок.
И пули вон из голов. Насыщение. Один час свободы. И разгорающегося морального самоуничтожения. Он не мог жить нормальным собой. Это лишь дерзость по отношению к монстру.
Кэддисон, ты же ведь знаешь об этом? Ты была с ним в этот поворотный момент. Не только для себя. Ведь ты погибла от его любимых рук. Не только для него. Для пятнадцати тысяч. Это жуткое месиво на твоих плечах, Кайт. Твой шанс вознести в нём любовь проиграл.
Он - лишь оболочка этого монстра.
Саб не может погибнуть. Потому что… он уже мертвый. Это лишь дело времени, когда его оболочку съедят трупные черви.
12 Сентября, семь часов вечера.
Распустившиеся цветы грехов, совершенных мертвецом.
Внизу, на первом этаже. Плесень крови раздавленных тел. Жалостливый взгляд тех, кто желал выжить. И та, которая заставила их погибнуть.
Он знал, кто пресловутая “она”. След, оставленным невольной и косвенной… Интересно. Они чувствуют друг друга. Ещё тогда, при первой встрече. Её душа оттолкнула его злобу исполнителя. Теперь ясно, почему. Ей самой суждено убивать. Для того, чтобы спасти. Спасти одного, убив десятерых. Это в его стиле. Он чувствует следы её злобы и ненависти в этом месте. И стена, в которой зияет разлом. Созданный ею. Чтобы спасти. Уже одну сотню. Потеряв уже нескольких других. Как и он. Спасает большинство, убивая меньшинство. Восхитительная параллель. Его монстру это наверняка не понравится.
Он потерял все свои цели. Его ниточки, за которые он хватался. Теперь чудовище некому сдерживать. Даже ежихе, сделавшей с точностью все его действия.
Сделал несколько выстрелов в никуда. Это подействовало.
Почуял страх. В легких словно пробудился червь. Он глотал ужас. Панику. И умирал от передозировки. Всего-то потребовалось выстрелить. Слишком легко. Его оболочка полностью теряла над собою контроль. Собственно, лишь чистая формальность. Никогда не был собою.
Тешить себя мыслями, что ты способен вырваться из потока, продолжая смаковать своё нишевое положение? Смешно.
…
– Все готовы? Проверить всё.
– Это мобианец, верно?
– Абсолютно верно. Главное - держитесь на среднем расстоянии. По наблюдениям разведки - может вцепиться зубами в шею.
– Снайперам было не судьба его грохнуть?
– Нет. Он не показывается на открытых пространствах. Ещё. Он имеет оружие разрушительной огневой мощи. Как гранатомёт, только размером с обычный карабин.
– Хм. Круто. Заложить бомбу и захоронить его под завалами?
– Он не подпустит к себе слишком близко. Мы потеряли слишком много дронов и разведчиков.
– С вертолёта?
– Прекрасная идея. Но у нас нет времени. Если разрушим здание, то могут пострадать гражданские. К тому же, начальству не нужны лишние спецэффекты прямиком с континентопада. Приготовились? Разделяемся. Одна группа подавляет его огнём. Вторая совершает манёвр и убивает его. Вопросы есть? Вопросов нет.
…
Обтянутый кожей мешок.
Возомнили себя героями.
Завалили его гранатами. То место, где он был минуту назад. Он перестрелял их. Как они расстреливали мобианцев. Голых и незащищенных. Попали в свою же ловушку. Теперь их останки размазаны по коридору. Заряд упал до критически низкого уровня. Снова ждать.
Нет, не зарядки. Очередных жертв внутреннего голодного монстра.
Он мог уйти из игры.
Утро, рассвет, природные пейзажи, холодный воздух. Забавно. Он не пошёл. Знал, что природа позовёт в его голодный путь истребления всего двухного и говорящего.
Потерянный в глубинах своего безумия. Лишь небольшой глоток воздуха в виде появившейся из ниоткуда Кайт.
Ты вытащила его из омута. Показала изнанку этого мира. Но поступала с ним последним числом. Терзала его душу по ночам. Ты слишком поздно поняла, чего хотела.
И ты умерла в первую очередь. Ты породила это безумие. Ты погладила его. Вселила в него жизнь. И предательским образом отобрала её, глупо посмеявшись, не понимая, что он видел в тебе свою жизнь. Ты подарила ему себя. И уничтожила свои прихоти через его приступ.
Ты так захотела.
Ложь.
Чистая, грубейшая ложь. Хамская, наглая, и чертовски правдивая ложь.
А как ты видела этот мир, Кайт?..
13 Сентября, девять часов утра.
Вздохнул. Открыл глаза. Всё так же на месте. Собрал воедино осколки своей жизни.
От которой уже почти ничего не оставалось. Два года жизни на Южном Острове. Он помнил, что кого-то победил. Кого? Что-то создавал там, чему-то учился. Если подумать теоретически.
Этот приступ, который был… э-э, вчера? Или когда? Тейлз уже путался в собственных воспоминаниях. За окном светило солнце.
Тогда он снова всё увидел в крови. Но более странной, чем обычно. Если раньше он как-то мог этим управлять, то сейчас не сумел даже что-нибудь предпринять.
В голове путались все мысли, которые только можно было спутать.
Внезапно он осознал, что вот уже как минут пятнадцать слушает чей-то монолог. Отдаленный, приглушенный, но знакомый.
– …ну, давай, скажи что я поступил очень глупо. Состри там свою шутку и встань. Ну? Ах, чёрт. Да когда же ты проснешься, а? Задолбал уже. Спит тут, значит, а мы за него отдувайся. У нас тут проблем дофига и больше, а быть в твоей шкуре мне надоедает, знаешь ли? И ещё эта Руж тут… Аргх. А я ведь вчера реально мог себя покалечить, хранитель чертов. А эта прошмандовка меня защитила. Вот ведь, а. Наверное тупо, но порой кажется, что между серьезно может что-то быть. А, черт, да с кем я говорю! С лежащим бревном. А Руж-то не бревно, это уж точно, хех. Стоп, Соник? Ты ничего не слышал, понял?! Ладно. И этот Хид, сукин сын ещё прибыл. Вот где они таких ублюдков берут, а? Угрожает нам тут всем. Тейлзу и так хреново, без всех этих “линков-сринков” и Клинтов Иствудов. Да, ещё Саб. Я ведь тебе уже рассказывал, да? Знаешь что на этот раз он сделал? Кучу народу перебил! Голыми, мать его, руками! Так, что-то я уже громко говорю, а то ещё Тейлз проснется… Ты же ведь не проснулся, так? – лис мигом закрыл глаза. – Ну и хорошо. В смысле хорошо? Эй, спаситель всего человечества номер два, просыпайся давай! Нам тут третье бревно к черту не сдалось!
Наклз тряс лиса так, как если бы устроили чемпионат по колебательной вибрации. Занял бы второе место, как обычно.
Майлз сделал вид, что проснулся, чему ехидна был несказанно рад.
– Ну, блин, наконец-то, а то я уже испугался! – хранитель помог лису присесть на кровати. – Ты как себя чувствуешь, герой?
– Сейчас у меня дежа-вю, от твоих слов. – очень тихо ответил Прауэр. В горле будто завелась радиоактивная пустыня.
– Понятно, – протянул Наклз. И двухвостый, и ехидна, в этот момент посмотрели на кровать ежа. Тот всё также лежал, с закрытыми глаза.
– Что там Хид? – Тейлз вспомнил свой разговор с агентом. И тот должен был кое-что сделать. После вопроса, Наклз как-то снова нахмурил брови.