Факт присутствия рядом нормальных людей, хоть и с ограниченными способностями, показался мне многообещающим, и я дал себе слово, несмотря на предупреждение Тоби, попытаться наладить с ними контакт. Видимо, эти мысли отразились на моем лице, потому что мой собеседник вдруг положил мне руку на плечо и медленно, выговаривая каждое слово, повторил:
– Не ходи туда! Во всяком случае, пока. Поверь мне, тебе там не место.
Тогда слова Тоби не произвели на меня никакого впечатления, я понял их значение много позже. В тот момент я лишь кивнул и постарался перевести разговор на другую тему.
– Куда ведут все двери вдоль моего коридора? Я не заметил, чтобы там кто-то жил.
– И это естественно, потому что это крыло для новеньких. Нам запрещено там селиться. Да и желания особого нет, честно говоря.
– Почему? С этим место что-то не так?
Тоби вдруг рассмеялся и прищурился:
– А ты сам загляни в соседние палаты – и все поймешь.
– Разве они не заперты?
– Нет, здесь вообще не бывает запертых дверей, если ты еще не заметил.
Нет, не заметил. Честно говоря, мне даже в голову не приходило проверять. Поставив галочку в воображаемом блокноте, я заметил, что мы незаметно подошли к моей палате.
– Ты каждый раз меня провожаешь до самой двери, мне даже неудобно. Приятно, конечно, такое внимание, но у меня создается впечатление, будто мы с тобой ходим в одну школу, и я – девчонка. Будь у меня портфель, ты бы, наверное, его нес.
– Не бери в голову, – рассмеялся Тоби. – Здесь это в порядке вещей. Если бы я не стал с тобой носиться и все объяснять, то тебя бы быстренько заграбастала наша любимая фрау Калько. Хочешь угодить в ее пухлые ручонки?
– Не очень, – признался я.
– Вот и я не хочу. У нас тебе будет спокойнее хотя бы потому, что мы своих стараемся любить и лелеять. В разумных пределах, конечно.
Улыбнувшись напоследок, мой провожатый помахал мне рукой и пошел к себе. Я проводил его взглядом, пока он не скрылся за поворотом, после чего, постояв в нерешительности несколько секунд, я подошел к ближайшей к моей палате двери и осторожно приоткрыл ее. Еще тогда я подумал, что это странно: моя дверь открывалась внутрь, а эта – наружу. Не знаю, что именно я ожидал там увидеть, но точно не то, что увидел. Дверь не вела никуда – за ней была глухая стена. Поковыряв пальцем ее поверхность, я тут же отпрыгнул в сторону – вертикальная поверхность осыпалась, обнаружив свой состав. Это была обычная земля. Некоторое время я тупо смотрел перед собой, пытаясь понять ее назначение, затем постучал по ней – звук был глухим. Значит, это не временная перегородка и вообще не стена. Допуская, что это всего лишь случайность, и комната служит для какой-то неизвестной мне цели, я перешел к следующей двери и распахнул ее. Там было то же самое – плотное полотно утрамбованной земли. Уже поняв, в чем дело, я все же прошелся вдоль коридора – везде было одно и то же. Выходит, клиника находится под землей. Неудивительно, что никто не знает, где здесь выход. Возможно, что он представляет собой обычный люк, который мог находиться где угодно, в том числе в охраняемой части здания. Оставалось выяснить, где эту часть искать. Возможно, моим путем на свободу окажется Марта. Как-то ведь она должна сюда попадать? Конечно, я и не думал торопиться – все еще оставалась надежда на то, что доктор Гросман расставит все по своим местам, когда, наконец, вернется. Однако мне почему-то не верилось в то, что это произойдет. Папаша, судя по отзывам, был не из тех, кто любил признавать собственные ошибки. Мне пришло в голову, что я слишком быстро смирился с тем, что застряну здесь надолго – прошел всего один день, а я уже строил планы на будущее с учетом новых условий. И, что странное, это не воспринималось мной как нечто из ряда вон выходящее. Напротив, мне даже в определенном смысле нравилась атмосфера тотальной напряженности, в которой я оказался. Удивившись этим ощущениям, я решил, что все это можно списать на стресс, и отправился в свою комнату. Подперев дверь стулом, я упал на кровать и стал глядеть в потолок, пытаясь мысленно систематизировать все, что я увидел и услышал за предыдущие несколько часов. Совершенно незаметно для себя я провалился в сон.
Вокруг меня стоят мои приятели и почему-то смеются, показывая пальцами в мою сторону. Я не привык быть объектом насмешек и поэтому с недоумением оглядываюсь: нет, сзади меня никого нет – выходит, они потешаются именно надо мной? Опускаю взгляд ниже и с ужасом вижу, что на мне нет привычных штанов. Из-под пассированной юбки выглядывают худые белые ноги, на которые натянуты нелепые чулки. Картину дополняют идиотские розовые туфли, какие могла бы носить какая-нибудь дура из школьного хора. Пытаясь исправить ситуацию, я присаживаюсь на корточки, чтобы прикрыть ноги юбкой, но она слишком короткая. К тому же я обнаруживаю, что на мне нет исподнего – ветер задувает мне прямо туда, и я понимаю, что моим приятелям прекрасно все видно. Вскакиваю на ноги и под свист и улюлюканье бегу по направлению к дому, по-девчачьи выворачивая ноги. Дорога, которая обычно занимала у меня минут пятнадцать, оказывается в несколько раз короче, и вот я уже распахиваю знакомую входную дверь и наталкиваюсь на своего отца, который, как ни в чем не бывало, сидит в своем любимом кресле и читает газету. Он поднимает на меня глаза и раздраженно кричит:
– Сколько раз я говорил тебе, что настоящие мужчины не носят юбок! Почему ты не мог родиться нормальным человеком? Я тебя предупреждал! Не желаешь по-хорошему, значит, будет по-плохому.
Отец стремительно поднимается из кресла, причем в его руке оказывается тяжелый кожаный ремень с металлической пряжкой. Мне страшно, но я не могу ни двинуться, ни объяснить ему, что понятия не имею, как и почему на мне оказалась эта одежда. Папа грубо хватает меня за руку и кидает животом на стол, задирает проклятую юбку и замахивается. Прежде, чем ощутить удар, я вижу улыбающееся лицо своей матери, которая с любовью смотрит на меня и неожиданно выдает:
– Какая ты у меня красавица!
Сначала мне показалось, что я проснулся от собственного крика, но нет – открыв глаза, я увидел перед собой Тоби, который настойчиво тряс меня за плечо.
– Что? Где папа? – я сел на кровати и огляделся, пытаясь прийти в себя.
– Так он вроде бы умер, – спокойно проговорил Тоби. – Разве нет? Успокойся, это был всего лишь ночной кошмар. Слушай, у нас тут такое произошло… Ты только не пугайся, но, кажется, опять началось.
– Что началось?
– Пропал один из наших. Думаю, что его убили, и дело здесь не обошлось без Калько и компании.
– Ой, какой кошмар, – я потряс головой, чтобы быстрее прийти в себя. – Кто пропал?
– Я.
Подумав, что ослышался, я взглянул на Тоби и только тогда заметил, что кожа на его лице была неестественного серого цвета, а шею он старательно прикрывал шарфом. Протянув руку, я отодвинул край шарфа и вскрикнул: через все горло молодого человека проходил глубокий разрез, обнажавший мышцы и гортань.
– Что? – я отпрянул от ужасной картины, кубарем скатившись с кровати и ударившись при этом головой о каменный пол. – Почему? Как попал сюда?
Автоматически я взглянул на дверь, которая все так же была заперта – стул был на месте. Чувствуя, что у меня начинается истерика, я с отчаянием взглянул на мертвеца и выставил перед собой руки, как защиту. Тоби грустно улыбнулся и пожал плечами, выдав непонятное:
– Тук-тук, Джулиан. Тук-тук.
Все закружилось перед моими глазами, и я почувствовал, что падаю в какую-то яму, затягивающую меня на свое несуществующее дно, как в болото.
– Джулиан! Ты здесь? Открой дверь! Джулиан!
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на полу в собственной комнате. С трудом приподнявшись на локтях, я быстро оглянулся – кроме меня, в помещении не было никого, но все же кто-то настойчиво звал меня и колотил в дверь.
– Кто это? – я все еще не понимал, что сон закончился, уступив место реальности. Возможно, я все еще сплю? Я вполне допускал этот вариант, хотя прежде мои сновидения никогда не отличались подобной многоуровневостью.
– Софи. Открывай быстро!
Поднявшись, я на негнущихся ногах подошел к двери и, отодвинув стул, с опаской выглянул наружу:
– Чего тебе? Я сплю.
Не дожидаясь приглашения, девушка бесцеремонно отодвинула меня и вошла. Быстро осмотрев помещение, она разочарованно скривилась и села на кровать:
– Я надеялась, что он у тебя.
– Кто? Да что происходит, в конце концов? – я почувствовал приступ злобы, хотя на меня, наверное, в значительной мере повлияли переживания, которые я испытал во время сна.
– Тобиас пропал.
– Кто?
– Тоби. Его нигде нет.
– А который час? – я пока не научился определять время без привычных средств, и мне казалось, что сейчас должно было быть раннее утро.
– Почти полдень.
– Ого! А почему Марта меня не разбудила?
– Она пыталась, но ты не отзывался.
– Странно, обычно я сплю очень чутко. Ну, да ладно. Что там с Тоби? Ты не думала о том, что он, возможно, просто гуляет где-то? Здесь столько переходов, что его просто могли не заметить.
– Нет, – Софи выглядела по-настоящему расстроенной, и мне пришло в голову, что она не такая уж и бесчувственная, какой хотела казаться.
– Его хоть пробовали искать?
Вместо ответа девушка поднялась с кровати и поманила меня за собой, направившись к выходу. Поскольку я спал одетым, то мне не требовалось времени на сборы, и я последовал за ней, ожидая, что она поведет меня опять по многочисленным коридорам, в которых я, похоже, никогда не научусь ориентироваться. Однако этого не произошло – сделав пару поворотов, Софи остановилась возле какого-то темного пятна на полу и выжидающе посмотрела на меня. Не понимая, чего от меня хотят, я присел на корточки и пригляделся – здесь явно что-то разлили. Возможно, Марта не довезла до кого-то суп. И что с того? Прикоснувшись кончиками пальцев к полу, я поднес руку к глазам и тут же отдернул ее.
– Кровь?
– Вот именно, – девушка, продолжая пристально глядеть на меня, вынула из кармана что-то и протянула мне. – Этот амулет Тоби носил на шее, не снимая. Говорил, это все, что осталось у него от родителей. Я нашла его здесь. Видишь, шнурок перерезан. Скорее всего, его владелец мертв. Остается выяснить, кто его убил. Хотя все и так ясно.
– Что ясно? – меня начало мутить, и я с трудом сдерживал приступы тошноты.
Это произошло всего в нескольких метрах от моей собственной комнаты, а я ничего не слышал. Возможно, Тоби убивали в то время, когда я заглядывал в несуществующие палаты. Значит, убийца все время был рядом. Я почувствовал, что стены начинают кружиться, и, наверное, упал бы, если бы Софи не подхватила меня под руки.
– Ясно то, что это дело рук фрау Калько или кого-то из ее помощников.
– Но зачем?
– Понятия не имею. Зачем вообще люди убивают друг друга?
Перед моими глазами стоял образ Тоби, каким я его видел в последний раз – худенький молодой человек, вечно улыбающийся и смеющийся невпопад, не хотел умирать. Я просто не мог поверить в то, что такое могло произойти в непосредственной близости от меня. Это был не первый случай смерти в моей жизни, но никогда прежде я не видел ее уродливой физиономии так близко.
– Мы не должны спустить ей этого с рук, – твердо заявила Софи, не уточняя, о ком идет речь, но это было и не обязательно – все и так было ясно. – Ты с нами?
– Что? – вопрос был задан в лоб, и я не сразу нашелся, что ответить. Однако отступать было некуда – за спиной была только фрау Калько. – Да, конечно. С вами, не сомневайся. Но разве не разумнее было бы поставить в известность местную администрацию?
– Кого? – девушка презрительно фыркнула. – О чем ты? Я думала, Тоби успел объяснить тебе местные порядки.
– Да, правда, он рассказал, – я кивнул. – Прости, я все еще не могу прийти в себя.
– У тебя еще будет время. А сейчас мне нужно познакомить тебя с остальными. Иди за мной.
Не дожидаясь ответа, Софи стремительно направилась в сторону, противоположную той, откуда мы только пришли, и мне не оставалось ничего, кроме как поспешить за ней. Несколько поворотов – и перед нами распахнулась дверь в просторное, ярко освещенное помещение. Комната, в которой мы оказались, напоминала зал совещаний: в центре ее стоял стол, вокруг которого сидели какие-то люди. Некоторые из них показались мне знакомыми, но остальных я видел впервые. Вместе с собой и Софи я насчитал в общем десять человек. Сев во главе стола, девушка указала мне на место рядом с собой и обратилась к собравшимся, которые выжидающе смотрели на нее:
– Тоби мертв, в этом нет никаких сомнений.
По комнате прокатился гул возмущенных голосов, но Софи подняла руку – и стало так тихо, будто в помещении вообще никого не было. Обведя всех спокойным взглядом, она указала на меня:
– Это Джулиан. Советую всем запомнить, – мне не было понятно, зачем было акцентировать внимание на моем имени, но у меня не было времени обдумывать это слишком долго – девушка тут же продолжила. – Надеюсь, все понимают, что временное затишье подошло к концу. Я не намерена спускать этой толстой суке убийство нашего друга.
– Тебе не кажется, что ты спешишь с выводами? – неожиданно голос подал мужчина, которого я уже видел во время вчерашней прогулки. – Мне кажется, что здесь что-то не так.
– Почему ты так считаешь, Доминик? – Софи повернулась к говорившему.
– Я не вижу смысла в убийстве самого слабого из нас, – мужчина говорил уверенно, было заметно, что он уже думал на эту тему. – Если бы она хотела нанести удар, то не стала бы устранять того, кто не представляет практически никакой опасности. Подумай сама, Тоби и мухи обидеть не мог, не то, что мы. Так зачем было устраивать такую идиотскую и бессмысленную провокацию?
– Это нам и предстоит выяснить, – медленно и с расстановкой ответила девушка. – Я понятия не имею о том, что творится в ее голове. Возможно, она вообще ни о чем не думала, когда убивала. Не забывай о том, с кем мы имеем дело.
– Я помню, – возразил Доминик. – Однако до этого момента у нас не было повода сомневаться в ее инстинкте самосохранения.
– Всегда что-то бывает впервые, – подал голос Пауль, тот самый декан медицинского факультета, с которым я познакомился накануне. – Возможно, она просто сорвалась. К тому же я много раз говорил Тоби, что он слишком неосмотрителен и часто подвергает себя ненужной опасности, находясь в обществе наших врагов и на их территории без сопровождения. В конечном итоге, он поплатился за свою инфантильность.
– Он делал это постоянно и по моей просьбе, – мрачно заметила Софи. – У нас с Калько была личная договоренность. Она не трогает моего друга, я не трогаю ее дочь. Теперь, естественно, это соглашение недействительно.
– Какая дочь? У нее есть дочь? – я так удивился этой новости, что на мгновение забыл о своей роли стажера.
– Конечно, разве ты не заметил сходства? – девушка презрительно усмехнулась.
– О чем ты?
– Марта – дочь нашей дорогой парикмахерши.
Следующие полчаса прошли для меня как в бреду. Софи и ее команда разрабатывали план мести, а я никак не мог прийти в себя от мысли о том, что Марта, это безобидное существо, могла быть дочерью такого чудовища. Хотя, с другой стороны, откуда мне было знать, что все, что рассказывал мне Тоби, было правдой? С другой стороны, и Софи могла ошибаться. Я всегда старался всегда быть в стороне от обсуждения любых заведомо конфликтных ситуаций, несмотря на то, что большая часть моих знакомых с присущим всем подросткам максимализмом рубили сплеча правду-матку во время дружеских посиделок – а тут и подавно запутался в том, кто, собственно, хороший, а кто плохой. Все происходящее в этой комнате, равно как и все, что я видел за ее пределами в последние сутки, напоминало мне какую-то дурную театральную постановку, в которой одни сумасшедшие, верящие в то, что весь мир фиолетовый, воевали с другими, для которых окружающая действительность имела зеленый оттенок. Стараясь сохранить остатки разума и не поддаться всеобщей истерии, я закрыл глаза и начал медленно сгибать пальцы. Сначала на одной руке, потом – на второй. Это всегда помогало мне сосредоточиться. Когда я, наконец, открыл глаза и обвел взглядом комнату, то видел все уже совершенно иначе. У меня была цель: я хотел жить. Все остальное было неважным. Оставалось решить, какая тактика позволит мне уцелеть в этой драке. Остаться в стороне и подождать, пока психи перебьют друг друга, вряд ли получится – это я понял сразу, как только до моего сознания дошел тот факт, что меня воспринимают как часть команды Софи. Значит, нужно помочь ей победить, а там видно будет. Приняв решение, я прислушался к жаркому спору, который только набирал обороты. Никто не предлагал ничего конкретного, но каждый считал своим долгом не согласиться с предыдущим оратором, чтобы выглядеть полезным и внушительным. Солидные внешне люди вдруг превратились в базарных баб, старавшихся перекричать друг друга. К сожалению, Софи не отставала от остальных. Глядя на нее, я с удивлением заметил, что она не только не контролирует толпу, но и идет у нее на поводу. Нет, подумал я, так не пойдет.