И вот эта-то разновидность — самая опасная. Можно, если постараться, наплевать на мнение других о тебе. Но очень трудно наплевать на своё мнение о себе. Как ни крути.
— Нет, я никуда не полезу, — вслух сказал Игорь, садясь на край скалы. Воображение ему почему-то нарисовало вход в пещеру на этом карнизе (а до него добраться совсем легко!), а там, в пещере…
Игорь был в спортивных шортах, камуфляжной тишотке и разношенных кроссовках на босу ногу. В принципе, не самое худшее снаряжение для лазанья по скалам. Эта мысль его подхлестнула. Тем более, что путь на карниз в самом деле был виден совершенно отчётливо. И в самом деле был не трудней простенькой трассы на скалодроме — ну, разве что, повыше, да и то немного.
Игорь огляделся. Никого не было, кто мог бы закричать что-нибудь вроде "куда полез!" или прочей оскорбительной чуши. Кто-то — в глубине мозга! — ещё нашептывал мальчишке, что этого делать не стоит ни в коем случае. Но шёпот этот становился всё тише и тише. Игорь решительно повернулся боком и поставил носок левой ноги в первую из намеченных выбоин.
Он в самом деле не боялся высоты. И такие фокусы доставляли ему удовольствие — приятно было ощущать себя сильным и ловким, способным на вещи, которые не могут сделать не то что большинство его сверстников, но и практически все взрослые. Вниз Игорь не смотрел, но память услужливо подсказывала запомненную сверху «дорожку». Сверху лилось солнце. Внизу всё отчётливей грохотал вечный прибой. Больше в мире не оставалось звуков — разве что собственное дыхание мальчишки. Может быть, тут не был ещё никто из людей, подумал Игорь, вцепляясь пальцами в щель — р-раз! Может быть, я тут первый человек. Или, может быть, тут до меня вот так же полз по скале какой-нибудь греческий мальчишка из города, который стоял недалеко на север отсюда… как он назывался? Фанагория… Под правым носком коротко хрустнуло, крупный обломок скалы пошёл вниз — восторженный ужас, доля секунды — и нога нашла новый упор; уфф! Падать нельзя, хоть и в воду — волны просто швырнут обратно на скалы, и всё, капец. Жаль, что некому сфотографировать — это были бы кадры! Предмет зависти всех в секции…
Игорь пробормотал, повисая на руках:
Это было из песен, которые любил один из тренеров секции — немного непонятных, странных, но красивых. "Один ответ: "Пустяк!" " Правильно…
Карниз.
Игорь повернулся спиной, прижался лопатками к тёплой скале, прижмурил глаза и засмеялся негромко. Потом осмотрел пальцы — они были в порядке, нормально… Отсюда скала не казалась высокой. А внизу шипел и грохотал прибой — до ног Игоря долетали клочья пены. Кстати, только теперь Игорь понял, что в прилив вода доходит сюда и, пожалуй, даже повыше — тут и там на карнизе сохли плети водорослей, камни в щелях были влажными. Откуда-то фыркающим фонтаном сифонила вода — Игорь поймал капли, усмехнулся, вспомнив, как в первый раз попал на море и ждал, что вода будет солёной. А морская вода скорее горькая…
Осторожно ступая, мальчишка спустился по уступам почти к самой воде. Отсюда волны казались мутно-стеклянными, какими-то… декоративными — вот что пришло ему в голову в первую очередь. Они были не красивыми, а искусственными и угрожающими, и Игорь, сперва хотевший присесть на корточки, передумал. Смешно и глупо, но ему показалось, что вот сейчас какая-нибудь волна вполне осознанно слизнёт его со скалы, словно толстое щупальце — и… Он поспешно поднялся повыше.
Отсюда были видны только скалы — и море. Казалось, что больше в целом мире ничего и никого не осталось. Он, скалы, море и жгучее солнце в прозрачном небе. Игорь прищурился на солнечный диск. Странно. То ли он никогда этого не замечал раньше, то ли там, в Москве, это было не так — но солнце не было похоже на диск. Скорее — на огненный крест. Если прищуриться посильней, то это сходство становилось явственным…
Сейчас, когда цель была достигнута, Игорю стало скучно здесь. Он подумал, что, поднявшись, надо поискать трассу посложнее, на которой можно будет опробовать все навыки по-настоящему. Легко подскочив, он ухватился за выступ, раскачал и подкинул тело чуть в сторону. И полез вверх.
То, что подняться невозможно, Игорь понял на середине скалы. Именно там, где Из-под его ноги сорвался обломок.
Нельзя сказать, что он испугался до смерти. В первые минуты он просто не поверил в произошедшее и без особого волнения тщательно проверил всё вокруг. Зацепов не было. Возможно, окажись он наверху, смог бы всё-таки высмотреть выбоину, щель или что-то вроде. Но снизу скала казалась монолитом, пальцы не могли ухватиться. Игорь проверил снова. И снова.
Ничего.
Он и тогда не испугался — слишком невероятно это было, глупо просто. Постоял, прижимаясь щекой к камню и успокаивая дыхание. Почему-то казалось, что сейчас получится подняться — он постоит, отдохнёт и обязательно что-то придумает. Может быть, потому что — повторюсь — случившееся выглядело чересчур тупо. Такого просто не бывает.
Игорь спустился на карниз. Сел. Страшно всё ещё не было — скорей он испытывал раздражение от случившегося. Какого чёрта? Десять метров не самой сложной скалы. Даже без отрицаловок(1), простая вертикаль, вся в трещинах. На такую влезть можно вообще на одних руках.
Если не пренебрёг страховкой, зацепами и всем, чем нужно — то можно.
Игорь слазил ещё раз. Всё ещё достаточно хладнокровно, без нервов. Попробовал другую дорогу, вроде бы показавшуюся снизу подходящей. И застрял буквально в трёх метрах над карнизом.
Спустившись, он поглядел на воду. Она кипела и бурлила. И вот именно глядя на неё, а не на скалу, Игорь понял, что попался. И не просто попался, а погиб.
Он вполне мог бы проплыть тот километр, который отделял его от невидимого отсюда пляжа. Но даже если бы он умел плавать, как мастер спорта, как олимпийский чемпион — он никогда не допрыгнул бы отсюда на чистую воду. А если прыгать прямо вниз — то волна подхватит его и хрястнет о камни. Да и не прыгал он никогда в жизни с пятиметровой высоты, тем более — в море…
Можно стоять и ждать. Вернее, только это и можно — стоять и ждать. Катера, лодки — хоть кого-то, кто увидит на карнизе мальчишку. А вдруг никого не будет? Тогда — прилив. Игорь не знал, как скоро он наступит, но ведь наступит обязательно. И слизнёт его отсюда… Остаётся только одно — и правда ждать, а потом взобраться на максимальную высоту и стоять там, пережидая прилив. Туда он не достанет точно… Игорь не был уверен, что выстоит, но что ещё оставалось?
Он сел, прислонился затылком к камням и стал смотреть на воду в надежде увидеть какое-нибудь корыто. Мысли сделались вялыми, хотя и не испуганными. Бабушка Надя поднимет тревогу только вечером. Его начнут искать, но где? Может, отыщут тех пацанов, с которыми он разговаривал. Они вспомнят, куда спрашивал дорогу незнакомый мальчишка… Вот только сколько на это уйдёт времени? И где он будет к тому моменту?
Только теперь Игорю стало страшно. Ему показалось, что вода уже выше, чем была раньше. Игорь вскочил и в отчаянье огляделся. Утонуть — это значит умереть. Не быть. Никогда больше не быть. Вот что такое смерть. Он ни разу в жизни не примерял её на себя, даже когда по телику рассказывали о трагически погибших или убитых его сверстниках, и отец хмурел, а мама заставляла Игоря клясться, что он никогда-никогда-никогда… и так далее. Даже тогда он не представлял себе, что такое умереть.
А это просто не быть. Не ходить. Не бегать. Не смеяться. Не целоваться с девчонками. Не смотреть, не дышать.
И такое может случиться с ним?!
Может, ответило море.
А мама? А отец? А вообще… всё?! Как же так?!
По-настоящему смелые мальчишки сейчас не так уж часто встречаются среди жителей больших городов. Игорь был смелым. Он не растерялся и не струсил бы, окажись перед ним взрослый с ножом, маньяк какой-нибудь или грабитель. Не испугался бы драки даже с несколькими своими ровесниками или с парнем постарше. Он проверял это, с ним случалось такое, Игорь был уверен в себе. Но сейчас не было ни ножа, ни угроз, ни враждебных лиц. Ничего не было, кроме солнца, неба, яркого дня и моря, которое грозило ему смертью и с которым бесполезно было драться.
Игорь посмотрел вокруг и закричал:
— Помогите-е-е!!!
Далеко-далеко над горизонтом синела полоска туч. Но Игорь не знал, что это значит. Он просто стоял на скале и кричал:
— Помогите-е-е!!!
Снова и снова.
1. На жаргоне альпинистов — поверхность с наклоном больше 90 градусов
Бушующее море смешалось с чёрным небом. Волны шли на берег стеной, цепляя и волоча с собой клочковатые тучи. Могучий, насыщенный водой поток ветра непрерывно бил в спину распластавшегося на скале мальчишку — и это было, пожалуй, хорошо. Помогало держаться…
Пальцев Игорь не чувствовал уже давно — как не чувствовал, впрочем, всего своего тела, отзывавшегося разве что глухой болью на удары капель, казавшиеся страшнее ударов дубины. Ему казалось, что он вечность стоит на этой скале — черную вечность, заключившую его в непроницаемый кокон, сплетённый из темноты, пушечного грома волн и рёва ветра. Мыслей и сил не оставалось — закрыв глаза, Игорь прижимался щекой к камню и не чувствовал его. Временами особо мощные волны били в спину, и в утомлённом мозгу сквозь вспыхивавшую боль — уже иную, острую (а болела каждая клеточка тела) мелькало: "Хоть бы утянуло… " Других мыслей не оставалось, а оттолкнуться, упасть в воду и прекратить эту пытку у Игоря не хватало смелости… или, может быть, мешали остатки воли.
Никто не услышал его криков, хотя он сорвал себе горло. И на скалу подняться не удалось. А к тому моменту, когда начался прилив, Игорю уже было ясно: идёт буря.
Он стоял на скале и ждал волну, которая окажется последней.
Когда в спину вдруг ударил сноп мощного жёлтого света — настолько яркий, что казался вещественным, вдавившим мальчишку в камень и болью отозвавшийся в теле — Игорь застонал и зажмурился, думая, что это просто галлюцинация. Потом чуточку повернул голову, но ничего не увидел, кроме лупящего в глаза сияния. До него даже не дошло, что это могут быть только люди. И только когда донёсся искаженный мегафоном и разбитый бурей голос: "Эй, на скале! Держись!" — Игорь чуточку ожил и, отведя от камня левую руку, слабо взмахнул ею и прошептал, хотя силился закричать:
— На помощь…
Как же они помогут, с отчаяньем отозвалось в голове. Тут вертолёт нужен, они же не подойдут к скалам, их просто бросит на камни, и всё… Что это за судно — Игорь не различал. И стал вслушиваться в надежде услышать вертолётные винты.
Но вместо этого увидел человека. И не поверил своим глазам.
Человек плыл между волн, подсвеченных прожектором и от того казавшихся ещё более страшными, живыми и свирепыми. Волны кидались на пловца и стремились утопить, но он непостижимым образом каждый раз оказывался на гребне. За ним тянулся какой-то сверкающий след. Игорь со страхом смотрел на то, как пловец приближается к кипящему котлу у подножья скалы. Тут могло быть только одно — волна подхватит его, швырнёт о камни — и всё. Как бы ловок он ни был, иного финала просто не могло оказаться.
Игорю захотелось закрыть глаза. Но он не мог. И видел всё в мельчайших подробностях. Волну. Лежащего на её гребне человека. Он смеялся. Он По-настоящему смеялся, летя головой вперёд в камень!!!
Игорь зажмурился. И едва не заорал, когда его здорово хлопнули по плечу — от боли в исхлёстанной коже и от неожиданности.
Возле него, цепляясь за какие-то незаметные выбоинки, стоял мальчишка. Мокрый, в узких красных плавках, медного отлива волосы налипли на лоб, лицо решительное и даже где-то властное. Мальчишка облизывал губы, щурил глаза и смеялся. Игорь не верил своим глазам.
— Не бойся! — крикнул мальчишка и протянул Игорю страховочную систему, от которой куда-то тянулся светящийся трос. — Можешь сам влезть?! Не спеши!
— Зачем? — прохрипел Игорь, тем не менее неуклюже (руки не слушались)влезая в ремни. Мальчишка быстро и ловко помог ему — словно они стояли на земле, а не лепились к скале посреди шторма. Потом умело пристегнулся сам — лицом к лицу с Игорем. Крикнул, предупреждая его вопрос:
— Вдохни! Глубже! Не бойся! Не дёргайся, вообще не шевели-ись!!!
И оттолкнулся от скалы, падая вместе с Игорем туда, где не могло быть ничего, кроме смерти.
Игорь не закричал только потому, что ужас перехватил горло прочной петлёй из раскалённой проволоки. Ему было совершенно ясно: сейчас их расшибёт о скалы — или разорвёт в клочья натяжением страховки. И действительно — был мощный рывок ещё в воздухе, потом — удар о воду, жёсткую, как жесть, горькая соль где-то в горле, снова рывок, ещё более страшный… а в следующую секунду Игорь увидел с вялым изумлением, что буруны остались позади. Вокруг ходили страшные волны, но это были уже именно волны, не такие уж и опасные для опытного пловца… а спереди, из-за этого резкого света, надвигался борт какого-то невысокого судёнышка. Оно было несерьёзно маленьким и танцевало среди водяных валов, в то же время как-то очень ловко пропуская их под себя. У борта перебирали руками люди в мокро блестящих плащах — Игорь понял, что эти люди подтягивают их с незнакомым мальчишкой, очень умело подтягивают, пользуясь силой волн.
— Всё нормально, не бойся! — крикнул мальчишка и снова засмеялся, подгребая одной рукой. — Эй! — повернул он голову к кораблику. — Осторожней тащи!.. Хопп! — он ловко выставил ноги, спружинив о борт, и Игорь, висевший, как сосиска, понял, что их уже вдёргивают на скачущую палубу.
Это и было последним, что Игорь запомнил.
Глава 2
СТАРЫЙ КОМОД
… Нет. Врёте. Нас не истребить
Лавинами указов грозных.
Не так-то просто Русь убить.
Россия — не Багдад, не Грозный.
Нас — тысячи. Мы молча ждём.
Нам в жизни нет другой дороги.
В "час Ч" мы в бой с врагом пойдём.
Нас Русь поднимет по тревоге.
— Как же напугал ты меня! — бабушка Надя сидела возле постели Игоря, глядя, как он с удовольствием пьёт пахнущий травами чай. — Что ж ты так-то? — она укоризненно покачала головой. — Я уж в милицию побежала, и к спасателям бегала, а шторм так и воет, я чего только не передумала…
Она вздохнула и, покачав головой, погладила Игоря по волосам. Тот отставил кружку и искренне сказал:
— Бабуль, ты прости… Я же не знал, какая тут погода… Правда прости…
— Да я-то прощу, — она снова коснулась волос лежащего внука. — Я бы себе-то не простила, пропади ты. Тут же море, оно жалости, случись что, не знает… — снова вздох. — Ну ты лежи, лежи, Игоряша, не вставай пока, — бабушка поднялась, взяла опустошённую кружку.
— Да я нормально… — Игорь попытался сесть, но бабушка Надя строго возразила:
— До полудня лежи. Я поесть тебе сюда принесу.
— Ладно, — Игорь вздохнул.
Бабушка вышла. Не заперла — и хорошо, со смешком подумал Игорь мельком и тут же забыл об этом. Невидящим взглядом уставившись в потолок, он пытался понять, что с ним случилось.
Он пришёл в себя почти около бабушкиного дома, на лавочке. Всё ещё дул ветер, но небо уже было чистым и по-утреннему розовело. И потом — пока добирался домой, путаясь в заборах и калитках, пока бабушка хлопотала вокруг и звонила всем, кого успела поднять на ноги — Игорь мучительно старался понять, что же с ним было? Борт кораблика — и провал. Ну хорошо, он потерял сознание (кстати, впервые в жизни!) от перенапряжения. Он так и соврал — мол, прилив отрезал его на островке, потом — буря, он кое-как добрался до берега… Правду не сказал потому, что не был уверен — а в самом ли деле это правда? Кто снял его со скалы? Не спасатели, не пограничники… Они точно не оставили бы бессознательного мальчишку на станичной улице. Пираты какие-то благородные. Иначе и не скажешь… Лицо рыжеватого мальчишки не вспоминалось, вернее — вспоминалось кусками, не складывавшимися в портрет. Может, браконьеры? Спасли человека, а с властями связываться не стали…