С утра и до вечера - Акимушкин Игорь Иванович 31 стр.


Обычно, проснувшись, умывшись и позавтракав, владельцы

тотчас идут дозором по своим владениям и всюду, где надо,

ставят пометки.

Собаки, лисы и волки, которые, как известно,

объявляют о своем присутствии, поднимая задние

лапы на заборы, столбы, деревья и кусты, экономят

буквально каждую каплю мочи, чтобы хватило ее на все

«пограничные столбы».

Обезьяны ног не поднимают, а берут мочу на

ладонь и размазывают по веткам. «Я держал в клетке,—

рассказывает 3. Веселовский,— индомалайскую

полуобезьянку лори, которая

после каждой чистки

клетки лишь удваивала свои

усилия в употреблении

упомянутой жидкости».

Медведь тоже,

извалявшись в своей моче, трется

потом о деревья.

Зубры тоже, ободрав ро-

гами кору, валяются в сво-

ей моче и трутся потом о дерево.

И барсук трется о кусты,

и гиена, и соболь, и куница, и многие другие звери. А наш

старый знакомый, скунс, прогуливаясь по своим владениям,

время от времени прыскает на траву боевой жидкостью.

Бывают, так сказать, и визуальные, то есть зримые,

заявки на владения. Те же медведи, не довольствуясь запахом,

обдирают кору на стволах, которые после этого своей

белизной сигналят о правах собственности косолапого.

Многие хищные птицы долго кружат над полями и

лесами. А пустельга, облюбовав гнездо, пикирует над ним.

Некоторые лягушки и рыбы особыми движениями такие

же знаки подают соседям.

Но если соседей они не останавливают, и те, игнорируя

пограничные сигналы, слишком близко приближаются к

чужим владениям, то нахалам посылают здесь второе

серьезное предупреждение. Пантомимы, с которыми

некоторые животные выступают перед противником из своего

племени1 на границах охотничьих участков, зоологи так и

называют— «пограничные позы». Они часто очень забавны.

Колюшка грозит сопернику, посмевшему заплыть в ее

территориальные воды, исполняя некий танец на голове.

Если и этого мало, то кусает дно. Серебристые чайки рвут

траву. Бык рогами и копытами роет землю.

Петухи в такого рода конфликтах с азартом клюют друг

перед другом воображаемые зерна. Синицы поступают так

же. Скворцы и журавли демонстративно чистят свое

оперение перед самым носом врага, а шилоклювки и

кулики-сороки делают вид, что очень хотят спать: до того, видите ли,

им скучен и неинтересен вид этого нудного наглеца,

требующего доли в их владениях. Они суют голову под крыло

и приседают, имитируя позу, в которой обычно спят.

Действие это, конечно, инстинктивно и не выражает

истинного презрения, хотя по странной случайности и в самом

деле его напоминает.

Вся жизнь —игра

Если это так, то животные неплохо живут: они много

играют. И на воле и в неволе.

У некоторых есть даже площадки для игр. Зоолог Шлёт

две тысячи часов провел в седле, всюду поспевая за стадом

одичавших коров на юге Франции, в Камарге. Он видел,

как коровы, едва переступив границы игровых площадок—

на них обычно вся трава вытоптана и есть где

побегать,—сейчас же, «словно автоматически срабатывает какой-то

механизм, начинают играть. Бодаются, гоняются друг за другом,

кувыркаясь, катаются по земле... Телята с воплями восторга

скачут, задрав хвосты, и вертятся, пытаясь их поймать, что

они проделывают почти так же мило, как котята».

Обычно играет молодежь, но часто полувзрослые и взрос-

1 Территории обычно охраняются только от животных своего вида.

Аист, например, не разрешает другому аисту приближаться к гнезду, а

воробьев не гонит, и они поселяются прямо в стенках его гнезда. Но

бывают исключения, когда по ошибке, в азарте или по другим причинам

прогоняют и-безобидных или подозреваемых в злом умысле пришельцев.

лые коровы не могут утерпеть и тоже скачут, потешая себя

возней. Телята часто играют в игру, которую иначе и не

назовешь, как «дочки-матери»: «один теленок делает вид,

что сосет другого», А тот не сердится, а делает вид, что

кормит его, как кормила его собственная мать-корова.

У гиббонов тоже есть свои излюбленные «игровые»

деревья, на которых они часами скачут и качаются, как на

турниках. Молодые обезьяны играют весь день с небольшим

перерывом, чтобы поесть. «Иногда, — говорит Р. Шовэн, —

совершенно так же, как бывает у детей, кто-нибудь слишком

разойдется и вызовет крик боли у своего товарища. Тогда,

тоже совсем как у людей, появляется взрослый самец, он

разнимает драчунов, награждает их несколькими шлепками,

и игра прекращается.

А у бабуинов дело заходит даже дальше. Создается

впечатление, что они специально приходят к своему вожаку,

чтобы поссориться и подраться перед ним, а тот выносит

приговор».

Как только новорожденная обезьянка вырастает из

младенчества, ее принимают в какую-нибудь группу молодых

обезьян. Там она играет с товарищами и там завязывает

дружбу с однолетками, которая годами связывает тесными

узами бывших товарищей по играм. С той поры обычно они

никогда не расстаются, кочуя вместе всюду, даже если и

обзаведутся семьями.

Карл Экли, который много раз бывал в Африке и

изготовил для американских музеев сотни «лучших в мире»

чучел животных — от слонов до зимородков,— видел, как

играли слонята в... футбол. Они скатали из ила большой шар и

гоняли его как мяч.

С мячом любят играть обезьяны, свиньи, выдры — когда

мяча нет, то со щепками и корнями; землеройки катают

и подбрасывают сухие листья и перья, каланы играют с

комком водорослей в воде, а тюлени — с камнями. Дельфины,

как мячом, играют морскими черепахами.

В наших лесах очень любят порезвиться речные выдры,

животные вообще очень милые и умные.

Они играют с рыбами в кошки-мышки, когда сыты и

когда хотят позабавиться. Отпустит выдра рыбешку, как

кошка мышку, и ждет: пусть подальше отплывет. А потом за

ней в погоню. Поймает и снова отпустит.

И из всех игр у выдр самая любимая — катание с гор.

Вот глинистый обрыв —

лучшее место для такого дела.

Внизу у воды выдры

расчищают берег. Уносят прочь ветки и

коряги, чтобы об них не

поцарапаться. Потом раскатывают

глиняную дорожку. Лезут на

обрыв и катятся вниз. Первый

раз трудновато, конечно.

Глина еще сухая, плохо по ней

скользить. Второй раз легче.

Кое-как сползет выдра в

воду— оставит на склоне

мокрый след. Еще раз сползет —

след еще мокрее. А потом уже

по обрыву как по маслу

можно кататься. От мокрого брюха

и хвоста такая скользкая

стала дорожка — что хоть куда.

Теперь и начинается самое

развлечение!

Взберется выдра на горку,

голову вытянет, передние

лапы под себя подожмет — и

вжжи-ик сверху вниз прямо в

воду. Только одна в воду

плюхнется, а по глиняной дорожке уже другая выдра летит.

Третья из воды вылезает: спешит очередь не пропустить. Весело

им.

А зимой выдры устраивают для катания ледяные

дорожки.

Выдры и своих маленьких выдрят учат кататься с горок.

Со снежных гор любят кататься серны: вереницей друг

за другом, подогнув ноги.

Съехав, бегут на горку и опять катятся вниз. И барсы

ют с утеса на спине, в самом низу быстро переворачиваются

и всеми четырьмя лапами падают в сугроб.

«Песцы,— пишет Лоис Крайслер в умной и доброй

книге «Тропами карибу»,— поднялись на гребень берегового

ската, еще покрытый снегом, и один из них съехал по

крутизне вниз, присел по-кошачьи и с вызовом задрал мордочку

к тому, что стоял наверху. Тот бросился вниз, налетел на

первого, и они кубарем покатились по снегу. Потом один из

песцов помчался наверх с явным намерением снова

прокатиться».

Морские львы и белые медведи, резвясь, съезжают с

мокрых скал прямо в море, а мартышки, как школьники по

перилам лестниц, любят кататься по голым сукам — сверху

вниз и часами качаются на лианах, словно на качелях.

Даже нелюдимые на вид и колючие — на самом деле! —

дикобразы катаются с гор. Неутомимый охотник за редкими

животными и отличный писатель Геральд Даррелл нашел в

Африке в одной пещере такую их горку, до блеска

отполированную колючими любителями острых ощущений.

«Дикобразы забирались на верхушку ската, съезжали по нему

вниз. Этой веселой игрой в пещере занимались, по-видимому,

уже многие поколения дикобразов, так как поверхность

склона блестела, словно стекло».

Любят поиграть и ежи. Ежиха первые дни ни на минуту

не отходит от ежат. Кормит их молоком. А ежата еще

слепые и глухие, а уже... играют. Боксируют друг с другом.

Кожа с иголками, которая наползает у ежей на лоб, очень

подвижная. Ежата быстро выдвигают ее вперед и, как

боксер кулаком, бьют этим колючим капюшоном своего

противника. Слабенький ежонок, как от хорошего нокаута,

летит от такого удара в сторону.

Мать-ежиха боксировать ежатам не мешает: эта возня

им вместо гимнастики. Сильнее будут.

И молодые кроты-норокопатели с упоением боксируют

друг с другом рылами, как на ринге.

«Однажды,— рассказывает Даррелл,— когда один из

хамелеонов издох, я принес его к обезьянам. Те почтительно

окружили меня и стали с большим интересом разглядывать

дохлого хамелеона. Набравшись смелости, старший из дри-

лов слегка коснулся лапой хамелеона, отдернул ее и стал

быстро вытирать о землю. Гвеноны так и не решились

подойти ближе к трупу хамелеона. Дрилы же постепенно рас-

храбрились, схватили хамелеона и стали пугать им гвенонов,

которые разбежались с пронзительными криками. Пришлось

прекратить эту игру, так как дрилы начали вести себя

неприлично, а гвеноны были уже основательно запуганы и

жалобными стонами выражали свои обиды».

Как играют кошки, собаки, белки, медведи, лисы,

лошади, коровы, олени и многие другие звери, все знают.

«Если дать бизону хорошую игрушку,— советует

директор Пражского зоопарка,— можно сэкономить значительную

сумму на ремонте заборов». Бизон, которому такую игрушку

дали, часами играл с бревном, подбрасывая его рогами, и

заборы больше не бодал.

А рядом в клетке шимпанзе весь день развлекала себя

куском тряпки и носком, которые ей подарили. Надевала их

на голову, руки, ноги, повязывала вокруг пояса, «в общем,

вела себя, как настоящая модница».

И хорошо, что такие тряпки могут надолго отвлечь

обезьян от дурных шуток, которыми им иногда приходит в голову

позабавить посетителей. Когда игрушки у них забирали,

«шимпанзе невинно сидели у решетки, и не было для них

большей радости, чем внезапно бросать в посетителей

опилки и еще худшие вещи. После каждого удачного броска

устраивались веселые танцы».

Леопарды тоже притворяются, что спят, растянувшись

у самой решетки. (А одну лапу просунут обязательно между

прутьями!) И ждут, когда кто-нибудь решит разбудить

«кошечку» ударом зонтика или шляпы: тут хватают, что

успеют схватить, и тянут к себе. «После трудных попыток,—

говорит 3. Веселовский,— мы возвращали владельцу лишь

остатки его собственности».

Молодой и очень симпатичный морж в Зоопарке в

Москве, которого вы, наверное, видели, часами играл камнями

и мячом. А когда ложился спать, все игрушки складывал в

уголок и возле них засыпал, как малое дитя.

Играть животным в зоопарках просто необходимо. Не

только потому, что им тут, в неволе, и делать-то, собственно,

нечего. Доказано, что когда у свободного существа отнимают

свободу, а с ней простор, силу и быстроту движений, в его

организме что-то словно бы ломается. В эндокринных

железах и в мозгу нормальные процессы нарушаются, и

животное часто гибнет от малейшего, как говорят психологи,

стресса, то есть от какого-нибудь переживания, испуга.

Даже такой, казалось бы, пустяк, как перевод в новую клетку,

может зверя убить одним лишь ужасом: психика не

выдерживает, и животное умирает от нервного шока.

Игры разряжают, так сказать, душевное напряжение.

Они хорошая гимнастика и для мышц.

Шиллер, немецкий поэт, утверждал: «Человек играет

только тогда, когда он Человек в полном смысле этого

слова, и только тогда он Человек, когда играет». Нечто

подобное можно сказать и про животных. Тоскующее, больное,

обездоленное животное никогда не играет. А когда играет,

веселится и радуется, легче ему переносить все невзгоды.

Игра и развлекает, и закаляет, учит ловкости и умению

защищаться и охотиться.

Играют друг с другом не только выросшие вместе

сверстники и товарищи по стаям и стадам, но и животные разных

видов: в зоопарках, на площадках молодняка, например. Но

бывает, что и дикие животные разных видов, встречаясь где-

нибудь в лесу, у водопоя или на пастбище, вдруг начинают

играть: страусы с зебрами и антилопами; например, видели,

как олень играл с лисой, белки с кроликами, а заяц с

черным дроздом. Одна дружелюбная парочка, белый кролик и

черная ворона, жить друг без друга не могли: так любили

играть вместе.

Я уже рассказывал о токовых «танцах» птиц. Нечто по-

добное — ритуальные, тоже, по-видимому, «токовые»

танцы — есть и у зверей.

Давно уже ходят слухи о загадочных танцах индийских

диких слонов, на которые они собираются в самой глуши

джунглей.

Танцуют и козлы серн перед молодыми козлами и

козами : скачут, выгнув головы в ложной угрозе, встают на дыбы

в замысловатых каприолях и вообще многие «па»

проделывают на задних ногах. Антилопы топи кружатся каруселью,

вереницей друг за другом, вокруг дерева или нескольких

деревьев. Другие стоят в стороне и смотрят, а потом,

насмотревшись, входят в круг играющих и тоже «танцуют».

Антилопы импалы хороводы водят не около деревьев, а вокруг

своих самок: с блеяньем, задрав головы и хвосты, бегают

вокруг них, а самки стоят в середине, опустив головы.

Но самые впечатляющие танцы у шимпанзе. Одна

группа шимпанзе на научной станции в Тенерифе прославилась

танцами, почти человеческими по манере. Когда этих

обезьян привезли в Европу, они еще некоторое время танцевали

и там, и доктор Крумбигель, большой знаток зверей, видел

эти танцы. Самцы становились в круг и, ударяя в ладоши,

более или менее ритмично топали ногами, словно

«утрамбовывали» ее. Одна нога много раз, но легко касалась сверху

другой ноги — такое еще «па» было в обезьяньем танце.

Самки же только кружились: достаточно неуклюже, но не без

кокетства.

Похоже, говорит Крумбигель, танцуют иногда и гориллы.

Но чаще развлекают они себя ритуалом «биения в грудь».

Георг Шаллер, который, как я уже говорил, много дней жил

бок о бок с дикими гориллами в лесах Африки, заметил, что

в этом их танце девять разных «па», которые исполняются

по отдельности или в различных комбинациях.

Хотя молодые гориллы, прожив на свете лишь три-четыре

месяца, уже пробуют по частям разучить этот ритуал,

привилегия на его полное исполнение принадлежит старым,

матерым самцам с седыми спинами. Представление начинается

Назад Дальше